А разве они так плохи, как говорят?

      Аллен вернулся поздно. За окном было темно, ничего и не разглядеть. Только снег и серебристая, как его волосы, луна. Зимняя, ясная ночь. Звезд не было. Темнота, непроглядная тьма, что временами напоминал Уолкеру о том, кто он есть. Всего лишь подобие неудачного эксперимента, ну, скорее удачного, просто вышедшего из-под контроля. Аллен Уолкер. Кто же он на самом деле? Или лучше сказать, что? Для самого «Аллена» — это было очередной маской, только с появившимися очертаниями личности. Имени у него никогда не было и не будет, даты рождения тоже. Только глухие и такие лживые воспоминания обо всем этом. Он — всего лишь Ред, всего лишь Никто. И никогда никем не будет. Пустота, тьма или тень. Этим всем можно назвать его или даже сравнить с Четырнадцатым, но если тот хоть когда-то и был «человеком», имеющим имя и дату, то он никогда таким не будет.       Он настолько задумался, что и не заметил, как дошел до Кабинета Комуи. Встав около нее и прислушавшись, Аллен понял, что никого там нет. Значит, можно спокойно проходить и искать в архивах то, что ему нужно. Хотя Седовласый юноша понимал, найти ему «засекреченные» документы не удастся, но в кабинете Смотрителя может быть информация о их место нахождении, так что попробовать в любом случае нужно. Он приоткрыл дверь и на всякий случай бросил в пустоту: — Комуи-сан~? — тишина. Ответа не последовало, а значит можно идти на разведку, хотя если его кто-то и увидит, то точно ничего не заподозрит. Ведь Аллен, добрый, милый и наивный мальчик, никогда бы не полез шариться в чужих документах. Как же это его бесило. Он совсем обратное тому, что они себе представляют. Хотя… «Аллен Уолкер» и должен быть таким. Легко втереться в доверие окружающих и даже врагов.       В кабинете все же никого не оказалось, значит, можно было спокойно начать действовать. «О боже, как тут много завалов. И как мне найти здесь то, что мне нужно? Хм… Подумаем логически. Бумаги о таких экспериментах секретны в любом случае, они старые! Значит должны быть в самом запыленном и дальнем уголке этого, довольно странного, помещения. В самом дальнем… Так! Вот он! Ух! Он так спрятан, что о нем наверное все забыли. По-любому забыли.»       Помещение само собой не было большим. Примерно, как две комнаты вместе и всего-то. Такое же каменное со всех сторон. Стены украшали деревянные книжные полки, но на полках были не книги, а разные бумаги-документы довольно такой уж сильной давности, что полностью были серого оттенка из-за пыли. Сейчас даже казалось, что темнота красит это место. Из автоматического освещения ничего не было, а это еще раз говорило о его заброшенности. По середине стоял деревянный стол, на нем свеча и тоже небольшая стопка бумаг.Стульев по близости не находилось и это немного опечаливало.       Аллен проскользнул в щель и тихо, что бы не уронить ни одну из гор бумаги, пробрался к свече. Он уже хотел ее зажечь, но оказалось не чем. Вот тебе и задача. Ну ладно и так все более-менее видит. Главное различает названия документов. Подойдя к первому «шкафу», Аллен увидел стоящие года, что означало подсчет времени. Но все года были довольно старые, что не очень обнадеживало. Не смотря на маленький размер помещения, шкафов было много. Когда Аллен обошел их все и даже приблизительно ничего не нашел, его это огорчило. Но он забыл о папке с горой бумаг на столике. Пошарив по нему, Уолкер-таки нашел то, что искал. Надпись на папке гласила: «Эксперимент по ВЧСвЧиЕУ. Подопытный № 0015. Ред».       Уолкер застыл на месте, прочитав последнее слово. Значит, нашел то, что искал. Он взял папку и вышел точно так же, как и вошел. Закрыв за собой дверь в кабинет Комуи Ли, Аллен отправился в Тайную комнату на Белом Ковчеге.

***

      Сидя там на диване, он медленно листал странницы, а его глаза наполнялись ненавистью и злобой. Кожа начинала сереть, полоска стигмат — проявляться, ободок вокруг зрачков становиться неистово ярко-желтым, сами зрачки — кошачьими, а что о волосах, так они и вовсе стали как раньше, медно-рыжими. А шрам попросту исчез, как будто его и не было вовсе. Вокруг Аллена начинала сгущаться тьма. Четырнадцатый, наблюдавший такие матаморфозы со стороны своего зеркала, удивился, что же могло вызвать такое немедленное перевоплощение в Ноя. А тьма все сгущалась и сгущалась. Когда Уолкер дочитал папку, то просто бросил за свою спину. Тьма, находившаяся там, просто ее поглотила. Так не оставив от злополучного документа и следа.       Проследив как «оно» поглотило бумажку, Неа перевел взгляд на своего племянника и нахмурился. Облик Ноя не хотел спадать никак, поэтому он просто решил поговорить с Алленом, может, это поможет? — Ал, ты в порядке? — «да, глупый вопрос в такое время.» — А ты сам как думаешь? — голос пробирает до костей, а это уже что-то плохое значило.       Похоже, так поговорить и не вышло. Поэтому Уолкер-старший просто решил сыграть на пианино одну из своих любимых мелодий. Спустя все время игры, на которое он отвлекся, Неа обернулся и расплылся в умиротворенной улыбке наслаждения. Аллен наконец принял обычной свой вид, тихонько посапывая на диване. «Ну что же, утро будет забавным.» — это были последние мысли Музыканта до того, как он просто ушел дальше играть на пианино, что бы это маленькое светловолосое чудо не проснулось.

***

      У Ноев во время «гнева» Аллена.       Все было тихо, что показалось всем членам семьи странным. Они все тихо сидели в гостиной, и обсуждали появления Аллена в их скромном доме. Но не тут-то было. Все присутствующие неожиданно скривились от боли в голове или скорее всего во всем теле. Узы вообще повалились на пол из своего сидячего положения. Граф удивленно обвел взглядом всех и нахмурился. Ведь все смотрели на него с немало более удивленным взглядом. — Что это такое, Граф? — спросил еле как, Удовольствие не в силах терпеть эту боль смешанную с очень сильным гневом или, даже с ненавистью. — Я… Не знаю. — после этих слов в комнате воцарило молчание. Не смотря на ту боль, которую испытывал каждый из них. — Как это, не знаете? - хор! Но, какой-то хор охрипших! — А вот так вот. Майтра, Вайзли, вы вот понимаете, что сейчас происходит? — Нет! Но это очень больно и… Гневно? — «А вроде умный вообще!» — Я немного имею представления об этом, но не уверен, что мое предположение верно. — «Ну хоть какой-то вариант дай!» — Давай! Майтра, выкладывай, а то мы сейчас подохнем от этой боли! — Ну, я уверен на все сто процентов, что это — чувства передаваемые между членами семьи, но по-скольку все здесь, остается только Аллен Уолкер. — Только вот что могло так сильно разозлить Малыша, раз нам всем больно, а если подумать, то он испытывает такое чувство во всей его красе! — Роад активно закивала его вопросу-утверждению. Ведь все Нои знали, что Уолкера так просто из себя не вывести, а если уж до такой степени, то что же произошло? — Ну… Скорее всего он вообще боли не чувствует. Ненависть настолько сильна, что она попросту заглушает боль. — «еще умник блин, нашелся!» — И долго нам это терпеть? — Пока он не успокоиться. — «О Господи!» — подумали про себя все, догадываясь о том, что нифига не знают, когда это закончится. — Тогда всем спокойной ночи, а я пошел по делам. До свиданья! — «Вот жешь, чуть что, так сразу бежать от вопросов!» — До встречи, Граф!       Все Нои разошлись по своим комнатам и легли спать, по-скольку боль внезапно ушла, но остался лишь один, который хотел при следующей встрече спросить Малыша об этом случает.

Как тонка грань чувств, Надежды и отчаяния, Спокойствия и ненависти, Безумия и Мира Во всех нас. White Devil