Огонёк для мотыльков

      На другом конце города...       Из закрытой католической часовни доносились гневные восклицания:        - Эта старая маразматичка украла всю оставшуюся волшебную пыль, а вы узнали об этом только сейчас?!        - Но мессир, нам запрещено подходить к святилищу. Если бы не любопытство одного из учеников, мы бы до сих пор пребывали в неведении.        - Как это вообще произошло?! Святилище охраняли наши тамплиеры...       Между говорящими возникла напряжённая пауза.        - Мессир?        - Собирай всех посвящённых, кроме этих ходячих жестянок. Сдаётся мне, у старушки были свои "внучата" в наших рядах. И ещё, пригласи ко мне брата Диего на исповедь.

***

      Следующей частью плана было успешное выступление.       От результата зависело, выделит ли мне хозяин варьете обещанную премию или нет. И тогда уже выстроим стратегию для себя и кое-кого ещё.       Честно говоря, я до сих пор не верил, что та глупая уловка со сном подействует на семилетних, но то ли они были ещё младше, то ли... А впрочем, получилось, и хорошо!       За полквартала прогулки к заведению не случилось абсолютно ничего сверхъестественного, не считая, конечно, того, что мне три раза перебежали дорогу кошки, причём все были почему-то чёрными.       Зал варьете был битком набит ходячими кошельками. Я подозревал, что их чаевые будут равны как минимум двум зарплатам актёра среднего звена. Все ждали хлеба и зрелищ (или, в нашем случае, чёрной икры и кабаре).       Я зашёл в гримёрную, приветствуя своих коллег: двух комиков, единственной задачей которых являлся разогрев зрителей, конферансье, тихо репетирующего чуть ли не всю программу целиком, и моих соперниц по званию гвоздя программы - шестерых фигуристых танцовщиц, по слухам, учившихся у одной из заморских балерин. Любой фокусник просто обязан был принять их "вызов": низменные желания против загадок волшебства.       Программа началась. Уже отстрелялись комики почти в прямом смысле этого слова - я слышал хлопки игрушечных пистолей. Конферансье объявил начало следующего номера, и до меня донеслись звуки кадрили.       Всё это время я готовился к выступлению: растасовал свои любимые карты, подкрутил ключиком замысловатый механизм в цилиндре, разложил по карманам хлопушки. Хорошо было бы, конечно, вместо хлопушек спрятать там голубей, да у них был какой-то кризис - на улице я не встретил ни одного крылатого щёголя.       Венец моего выступления был извлечён из саквояжа по частям. Составная длинная трость, в собранном виде почти равная моим ста восьмидесяти сантиметрам. Можно было даже назвать её посохом. Каждая отдельная часть являла собой чудо механической мысли. На описание всех функций ушёл бы целый день.       Я поправил свой неизменный чёрный плащ.       Карты исчезли в рукавах, цилиндр церемонно занял положенное ему место. Посох верным напарником стучал в такт моим шагам.       Сцена, яркие огни масляных фонарей, загадочная тягучая мелодия, предусмотрительно запущенная на хозяйском граммофоне.        - Леди и джентльмены! Сегодняшний день ознаменует собой новую эпоху волшебства.       Отстукивая почти индейский ритм посохом, я взобрался наверх по выставленным из его средней части "ступенькам" и теперь обозревал весь зал с трёхметровой высоты. Со стороны казалось, будто я балансирую в воздухе. На самом деле устойчивость моей позе придавал как раз ритм постукивания по полу, которое я не прекращал ни на секунду.       Посох подо мной плясал словно живой.       Но это было лишь начало.        - Да начнётся пир фантазии!       Я воздел руки вверх, с них сорвались карты и полетели в сторону зрителей. Не долетая какие-то полметра, они словно бумеранги возвращались обратно в мои рукава. Я проделал этот фокус несколько раз, рисуя картами в воздухе горизонтальную восьмёрку - символ бесконечности.        - А теперь перейдём к финалу!       Сказав это, я приготовился "взлететь". Вчера перед уходом я проинструктировал одного из работников варьете, чтобы он подвесил к рычагам занавеса канат...       Девочки ворвались в представление словно непредсказуемый тайфун.       От неожиданности я аж сбился с такта, из-за чего мой посох вместе со мной начал заваливаться в угол сцены. Но благо я успел присоединить канат к спине костюма и сейчас повис вместе с болтающимся посохом, прикреплённым к левому ботинку.       Кое-как восстановив равновесие, я сориентировался и бросил вниз шёпотом:        - Делайте как я, - и закружился волчком, достав-таки посохом до пола, чтобы стабилизировать вращение.        - Давайте поприветствуем моих очаровательных ассистенток! - Крикнул я зрителям.       Из зала послышались редкие недоумённые хлопки. Но музыка делала всё за нас, придавая нужное настроение.       Малышки очень удачно выстроились подо мной, вкупе с одинаковыми белыми "нарядами" образуя круг подтанцовки.       Со стороны, должно быть, зрелище выглядело потрясающе.       Правда, один из посетителей как-то страшно побледнел, выронил бокал с вином, сорвался с места и выбежал из варьете, на ходу спотыкаясь о столики зрителей.       Ну и пусть его. У меня номер в самом разгаре!       Мы вертелись всё быстрее и быстрее (насколько мне позволял канат) вместе с нарастающей музыкой, и я наконец решил заканчивать.        - Tiro finale! [1] - Громыхнуло сверху на итальянском, раздался хлопок, и из моих карманов во все стороны полетели блёстки.       Мы продолжали вертеться, закручивая вихрь искрящихся кусочков в разноцветный шар.       В свете фонарей, окутанные полупрозрачной, сверкающей всеми цветами радуги сферой, маленькие ангелы вместе со мной исполняли простой в своей гениальности танец.       Внезапно всё разом прекратилось: затихла музыка, остановились и девочки, следуя моему шёпоту.       Утратившие импульс, блёстки улетели в зал, опадая на поражённую толпу разноцветным снегом.       Ещё несколько секунд, и публика взорвалась овациями.       Я отстегнул канат и резво спустился при помощи посоха на дощатый пол сцены.        - Что вы тут забыли?! - Страшным шёпотом поинтересовался я.        - Нашли-и! - Прокричали малышки.        - Кого нашли?!        - Папа!       Слава богу, ликующая толпа ничего не слышала.        - Вы играли в прятки?        - Да-а!       Второй раз за день я хлопнул себя по лбу.       Замечтательно. Я как-то не подумал, что, проснувшись, они сами найдут, во что поиграть...       Третью часть моего грандиозного плана можно было считать проваленной. Ну ладно, начну с начала, придумаю снова.       Я уже слышал, как толстяки-кошельки шелестят своими банкнотами, как вдруг раздался выстрел, после которого поднялась кричащая волна испуганных зрителей.       Последняя женщина голосила особенно громко, и я узнал в ней ту золотистую леди-фехтовальщицу. Шпильки на туфлях сильно тормозили её, поэтому до выхода она добралась уже ползком.       В быстро опустевшее варьете ворвались два мордоворота. Один из них нёс увесистое помповое ружьё.        - А теперь играем в догонялки! Все быстро туда! - Повернулся я к девочкам и указал на гримёрную. - Кого догоню, тому у-у-ух как будет!       Когда последняя из них исчезла за дверью, в зале появились два новых действующих лица.       Лица были удивительно схожи с тем, по которому я недавно хорошо отходил рукояткой пистолета.       На каждом из них висело по кобуре с оружием разного калибра. Четверо бандитов дружно уставились прямо на меня.        - Джентльмены?        - Вот он, мошенник!        - Клевета-а! - Протянул я.        - Ты убил Тони! - Вдруг воскликнул один из них.       А я и думал, где же я видел похожую морду - тот незнакомец на втором этаже, которому я набил шишку и оставил лежать там же. Слышал, его забрала полиция.       Но убивать я его не убивал. Точно помню, он был жив.        - Вы ошибаетесь, сэр, - начал я, но не успел договорить, как он бросился вперёд.       Остальные "джентльмены" с грацией бегемотов тоже рванули к сцене, на ходу сбивая попадающиеся им под ноги столики.        - Да у нас тут аншлаг, - заметил я, когда они почти добежали до сцены. - Позвольте представить специально приглашённых гостей.       Дело в том, что вот уже несколько месяцев хозяин варьете просил меня разобраться с тараканами - они, мол, портили его винный погреб, пролегавший как раз под сценой.       На самом деле я давно знал, где обосновались эти вредители. Вместо того, чтобы изничтожить мелких тварюшек, я решил их отдрессировать. Судя по жалобам клиента, с дрессировкой я не совсем справился, но что есть, то есть.       По крайней мере, привить им рефлексы призыва покушать удалось замечательно.       Два лёгких тычка ботинком в стыки досок, и вот мои добрые враги встретились с моими заклятыми друзьями.       Целая орда насекомых начала вылезать из-под сцены.       Не думал, что верзилы окажутся настолько впечатлительными: один из них выстрелил из своего дробовика прямо под ноги другому (явно целил в тараканов), в итоге мы имеем три дезориентированных шкафа и один раненый комод.        - Это колдун! - Взвыл лежащий. - Чёрная магия! Он навёл на нас порчу!       До того, как прозвучали выстрелы, я вонзил острый конец посоха в дощатый пол перед собой. Верхняя его часть раздвинулась в стороны веером, от которого пули отскочили как мячик от ракетки, пока не раздались пустые щелчки.        - Поклон нижайший, господа, - я нагнулся, крепко сидевший на голове цилиндр изрыгнул из себя складную вешалку, которая полетела в лицо оказавшегося ближе всех бандита, в то время как двое других были ослеплены картами, метко выпущенными из рукавов моего плаща.       Привычным приёмом казённого револьвера я оглушил бедняг и спрыгнул со сцены, приземлившись прямо на недобитого.       Вешалка уже успела сложиться обратно в цилиндр. Трость снова вернулась ко мне и зацокала по полу.       Ей богу, это какой-то цирк с препятствиями.       Сидящие в гримёрной малышки развлекались тем, что обмазывали друг друга косметикой, оставленной танцовщицами.       Я строго поглядел на разукрашенные на манер боевых апачей мордашки. Мордашек было семь.        - Где Соня?        - Спи-ит, - последовал ожидаемый ответ.       Жареные крылья летучей мыши... Всё не слава богу. Оставили одну.       Через несколько минут я-таки сумел оттереть от их лиц всё это дьявольское оружие взрослых женщин. Правда, их робы из белых стали разноцветными.       Потом посмотрел на их босые ножки...       Да я изверг какой-то - сказал им танцевать с нулевой подготовкой.       Как они вообще добрались до варьете, не говоря уже о том, что знали, где меня искать?       Вспомнив, как они ответят на эти вопросы, я решил промолчать.        - Так.       Копаться в вещичках танцовщиц меня совсем не прельщало, но я всё же нашёл, что искал: на свет показались двенадцать пар балеток. Видимо, по две на каждую "балерину". С размером вроде бы тоже повезло.        - Надевайте.       Так же из гримёрки были позаимствованы довольно неплохие и достойно выглядящие мальчишеские камзольчики. Откуда они там взялись - ума не приложу. С ними пришлось повозиться, но девчонки вполне разобрались с ними сами, помогая друг другу.       Вот теперь они более-менее походили на людей, а не на сбежавших из психбольницы пациенток.       Изгвазданные разукрашенные робы "аля Вальер" были оставлены как дань разорённому варьете.       Из заведения вышли как раз вовремя - на улице было пусто, но вдалеке уже был слышен звон колокольчика полицейского экипажа.       За углом трясся тот самый беглец, который покинул варьете прямо в середине представления. Явно дожидался жандармов.       Увидев меня, он сполз по стене от страха, не в силах убежать.        - Н-не.. Я не в-виноват! Я ничего не сде...       Договорить он не успел. Я легонько приложил его посохом по макушке и выволок на проезжую часть.       Затем почистил трофейный револьвер (хотя я и брал его только в перчатках, но осторожность не помешает) и вложил в руку беглецу.       Если этой крысе удастся оправдаться перед полицией, то я император Китая.       По удивительно пустым улицам мы добрались до гостиницы, зашли в холл, поразились отсутствию консьержа и направились по лестнице в номер.       Вдруг наверху что-то звякнуло.       Не доходя до двери, я остановился - она была взломана. Повернулся и прошептал малышкам, чтобы вели себя тихо.       Из комнаты доносился громкий шум.       Я приоткрыл дверь и увидел мужчину в белой рясе с откинутым капюшоном, копошащегося в комоде рядом с кроватью.       Я начал было доставать свою верную трость из-за спины, как вторженец что-то почувствовал и резко повернулся к нам. Шрамы испещрили лицо сорокалетнего незнакомца, но глаза горели неестественным огнём. Я бы принял его за обычного монаха. Вот только монахи, как правило, обдирают гостей у себя в храме, а не в чужом доме.        - А вот и ты. - Казалось, он совсем не удивился встрече и даже сделал вид, будто ждал меня.       В руке у него появился длинный, украшенный позолотой ритуальный кинжал.       За моей спиной послышалось рычание. Скосив глаза, я заметил, как напряглась одна из малышек, будто почуяв в монахе своего естественного врага. Её зрачки на секунду вспыхнули синим пламенем, из спины, будто призрачные, лились потоки жёлтого света.       Я как завороженный смотрел на это и, видимо, потому пропустил момент.        - Китти, стой! - Но не успел.       Рыжая кинулась на незнакомца разъярённой кошкой, однако он умело поймал её, заломив руки девочки за спину. Затем приставил к её горлу кинжал.       Свечение в спине и пламя, игравшее в глазах Китти, погасло. А может, мне привиделось. Монах, по крайней мере, не заметил ничего.        - Теперь и поговорим, - обратился ко мне незнакомец.        - Это ты убил моего предыдущего гостя? - Без предисловий начал я, вспомнив первого "безумно-понятливого" мордоворота. Кажется, один из приятелей назвал его Тони.        - Он не справился. Еретикам не следовало доверять. Для святой инквизиции все они - слуги зла.       "Инквизиции", - я поставил себе зарубку в памяти.        - Я не знаю, что тебе нужно, - продолжил диалог я.        - Врёшь! Мы знаем, она дала тебе его.        - Кто она? Кого его?        - Не придуривайся! - Вдруг взвизгнул монах.       Рука безумца с ножом затряслась в опасной близости от горла Китти.        - Где оно?! - Проревел он.       Меня вдруг охватила безудержная злость - на моей территории чужой приказывал мне, угрожая моей подчинённой!       Руки сами потянулись к посоху, но инквизитор заметил мой манёвр.        - Брось палку на пол!       Мои глаза сузились в тонкую щёлку, но пришлось повиноваться. Посох полетел на ковёр комнаты.       Вдруг что-то сзади ударило монаха в поясницу, и он ненадолго потерял равновесие.       За его спиной одеяло поднялось и бросилось вперёд. Я заметил знакомую лохмато-белую копну и блеск серых глаз.       "Прямо как сова на мышь прыгнула", - пронеслось у меня в голове.        - Что это за происки дьявола?! - Вскричал монах и мотнул головой, отшвырнув от себя укутанный в одеяло комок.       Воспользовавшись этим мгновением, я подкинул ногой посох и запустил им в безумца. Удар пришёлся в грудь, и этого более чем хватило, чтобы монах выпустил из рук нож и Китти. Та сразу бросилась ко мне.       Хватая ртом воздух и одновременно пытаясь поймать пленницу, инквизитор упал на колени.       Я поднял свою исполинскую трость, острым концом направив её в сторону инквизитора.       Настал мой черёд задавать вопросы.        - Что. Вам. Нужно. - Членораздельно повторил я.        - Гори в аду, неверный! - Вдруг воскликнул безумец.       Он жутко рассмеялся, зверский оскал исказил его лицо, затем оно вдруг побледнело, глаза закатились, и монах рухнул на пол.       Я подскочил к нему, перевернул на спину и увидел тоненькую струйку белой пены, вытекающей из его рта.        - Как продуманно и жестоко, - выдохнул я, отпустив тело отравившегося самоубийцы.       Оглядел комнату - все полки из шкафа и комода были выброшены на пол. Даже люстра не перенесла присутствия вторженца. Видимо, именно этот звук мы услышали в холле.       Я стоял и задумчиво созерцал весь этот хаос, который сотворил монах в номере.       Радовало то, что на свете нет вещей, к которым я сильно привязан.        - Мне можно спать дальше? - Нарушила тишину наша спасительница.        - Разрешаю, - серьёзно ответил я.       Соня кивнула и как ни в чём не бывало доплелась до постели, где снова растворилась в ворохе подушек.        - Все остальные, бегом марш в ванну! - И для наглядности указал на нужную дверь.       Семеро явно уставших девчонок поплелись туда. Я вроде даже расслышал ворчанье.        - И сидеть смирно, пока я не приду. И краны не вертеть! И вон те тюбики не брать!       Ответом мне были вполне искренние кивки.        - Смотрите мне, - погрозил я им пальцем, закрыл дверь в ванну, взял за ноги мертвеца и потащил его вон из комнаты.       Нечего ему здесь делать.        - Ещё один обычный день из жизни Леонарда ла Вальера, - пробормотал я, выкидывая труп в протекающую рядом реку. В небе зажглись первые звёзды, отражаясь в воде.       По дороге зашёл в ближайший трактир, где выбил за полцены у хозяина две бутыли с молоком и вином. К последнему приложился сам.       Холод ночи вырвал пар из моего рта.       А точно ли нет ничего и никого, к кому я привязался? [1] Tiro finale - "Последний выстрел".