Soldier of fortune and his Victory

Я выбежала на улицу. Сердце билось, как заведённое, дышать было тяжело. Каждое слово, сказанное треклятым детективом-социопатом, больно жгло. Я была уязвлена, разозлена и взволнована. - Виктория! – выскочил из дома Джон. Он подошёл ко мне и взял за локоть. - Виктория, мне ужасно неудобно. Прости. Я говорил тебе, что знакомить вас было не лучшей идеей. Эмоции захлестнули, и переполнявшая меня злоба на детектива обрушилась на Джона. - Не лучшей идеей? Так какого чёрта ты не остановил этот цирк, что устроил твой невероятный друг? Какого чёрта, Джон?! - Я пытался, но… - Да, Джон, я слышала твоё возмущённое сопение! Хреново ты пытался! Да за меньшее бьют морду! А за то, что наговорил он, мало убить! Я порывисто одёрнула воротник пальто и подняла дрожащую от злости руку, пытаясь поймать кэб. - То есть, по-твоему, я должен был устроить мордобой в лучших традициях американских коровьих мальчиков? Тогда ты была бы довольна? В голосе капитана скрежетнул металл. Я, глубоко вздохнув, опустила руку и повернулась к нему. - Нет, Джон. Конечно, нет. Но ты не можешь отрицать того, что мнение этой милашки тебе важно. И ты согласился познакомить нас не потому, что я просила тебя об этом, а потому что я должна была пройти это «испытание». Признайся – ты хотел, чтобы Шерлок поставил мне «диагноз», чтобы он помог тебе разобраться, кто для тебя я. Ватсон смотрел на меня в упор. Аквамариновые глаза холодно поблёскивали, словно их стянуло льдом. - Ты ужасающе несправедлива. Причём тут это? - Я несправедлива? Тогда, Джон, скажи мне, кто для тебя я? Ты знаешь меня два месяца, но мы никогда не заговаривали о том, кто же мы друг для друга. Временная подружка, с которой можно провести время в перерыве между расследований, или свободные уши, на которые можно выливать декалитры информации? А может быть, я для тебя ещё что-то? Джон возмущённо открыл рот в попытке ответить мне, но не успел: - Ах, да, – я усмехнулась. – Подружкой меня назвать ещё нельзя – мы ведь ещё не спим вместе. Ситуация усложняется, Джон. Определения мне не находятся. Кто для тебя я, Джон? Он молчал. Вот так вот просто. Стоял и молчал. Понимая, что сейчас его ударю от злости или зареву от обиды, я поспешила сказать: - Когда определишься с ответом на этот вопрос, позвони. Я быстро перебежала дорогу, оставив его стоять одного. Где-то здесь должна быть остановка автобуса… *** Стрелка часов со скоростью пьяной улитки приближалась к обеденному перерыву. Научно доказано, что рабочий день понедельника равен одной жизни. Мой увлекательный рабочий процесс был прерван хлопком двери и рокочущим прокуренным сопрано: - Викки! Что за чертовщина? В моём кабинете стояла Лора - моя давняя подруга, работавшая в бухгалтерии на третьем этаже. Лора – женщина специфическая. Как внешне, так и внутренне. В свои тридцать восемь лет Лора была четыре раза замужем (и все удачно), имела трёх детей (абсолютно потрясающих) и обладала энергией пяти юных девушек. Последние политические новости, криминальные известия, новые диеты, самые вкусные рецепты Оливера, модные тренды сезона, зубодробительные музыкальные группы, скандальные фильмы – она знала всё. А если она не знала что-то, значит, это не так уж и важно для человечества. Из нашей дружной компании она была самая старшая и играла роль эдакой мамочки, что неудивительно: её старшей дочери было девятнадцать лет. Из нас троих только Лида не ощущала на себе «опеку» Лоры, что тоже не вызывает удивления… А вот я и Сэнди были если не дочерьми, то уж младшими сёстрами точно. Внешность Лоры весьма примечательна – высокая и статная блондинка абсолютно рубенсовских размеров и форм. Огромные голубые глаза с живой изгородью тщательно накрашенных ресниц и малиновый блеск на губах. Неизменный великолепный маникюр и высокие каблуки, делавшие из неё баскетболистку. Она была очень яркая – вырви глаз, но при этом всё в ней было гармонично. И размер, и макияж, и чадящая сигарета в полных ухоженных руках. - Викки, - громогласно обратилась она ко мне, усаживаясь в кресло. – Скажи, пожалуйста, почему я, я, – выделила она местоимение, – узнаю на кухне от каких-то левых людей о том, что ты подвергаешься жестокому домашнему насилию? КТО ЭТОТ МУДАК?! Я еле успела подхватить свою челюсть. - Лора, о чём ты? - Это я у тебя хочу спросить о том, о чём без умолку трещит всё издательство! - А о чём трещит всё издательство? – пискнула я, вжимаясь в кресло. - Что у тебя есть бойфренд, который регулярно избивает тебя. Из-за этого ты частенько опаздываешь на работу, поскольку почти каждый день вынуждена ездить в больницу. А однажды ты забыла замаскировать свои синяки и светила страшной гематомой по всему зданию. Викки, душечка, ты что, подхватила от Сэнди что-то воздушно-капельное? Я-то думала, бабская дурость – это врождённое. Либо есть, либо нет. От возмущения я онемела. - Викки, как ты могла скрывать это от меня? Да, и кто этот отвратительный… - Лора, хватит! Нет у меня никого, и никто меня подвергает домашнему насилию! Разве что Бадди пытается придушить своим весом каждое утро. Лора замолчала. Несколько секунд она смотрела на меня, затем откинулась на кресло и спросила: - Не врёшь? Я вспылила: - Лора! Ты знаешь меня много лет! Разве я позволила бы себя тронуть хотя бы пальцем? - Нет, конечно, - вызывающе яркая блондинка захохотала. – Дорогая, а какого чёрта по тебе так проехалась народная молва? Я пожала плечами: - Понятия не имею, откуда взялись эти глупые сплетни. Ведь… Но тут передо мной предстала картинка недавнего прошлого. Столкновение с Джоном у подъезда, боль, шишка, тональник, который я взяла у секретаря… Чёрт! Я тихо застонала, а Лора подскочила ко мне: - Викки, тебе плохо? Вот, выпей воды и плюнь на них. Хочешь, я поговорю со всеми, и они заткнуться? - Дело не в этом. Я сама идиотка… Я рассказала историю с тональником. Лора засмеялась: - Нашла к кому обратиться! К Фэрроу, к секретарю! Да она из Иисуса сделает Мэрилина Мэнсона, – отсмеявшись, Лора подмигнула. – А с кем это ты так столкнулась? - Это разговор не на пять минут. - Понятно. Я обхватила себя за щёки, мигом превратившись в шарпея, и произнесла: - Может, вы зайдёте с девчонками ко мне? Лора прищёлкнула языком: - Обязательно. Увидимся вечером, Викки. И знойная женщина покинула мой кабинет.