Часть 12
1 марта 2013 г. в 22:22
Я беспомощно оглядывала свой гардероб, что для меня было совершенно нормально. Выбор одежды всегда ставил меня в тупик и превращал в неандертальца, пускающего слюнявые пузыри.
Вот и сейчас я стояла у раскрытого шкафа в одном белом носочке, в бигудях, в кружевной нимфеточной майке и старых, но таких любимых и удобных трусах-шортиках. Да, эти трусы не продемонстрируешь «по поводу», но зато это самое лучшее бельё для «бесповодных» встреч.
Платье или брючный костюм? Джинсы или юбка-солнце? Водолазка или блузка? Кроссовки или балетки? А может, туфли на шпильке?
Чёрт побери, что мне надеть?! Через сорок минут за мной зайдёт Джон, не могу же я его встречать в таком виде. Тогда он меня точно не познакомит с мистером Мигренью!
Мистером Мигренью я назвала Шерлока Холмса в очередном душевном порыве, чем изрядно повеселила Джона.
Прошло чуть больше месяца с признания Джона. Это, несомненно, улучшило наши странные взаимоотношения. Во всяком случае, моя фантазия подуспокоилась, и припадки неконтролируемой ревности исчезл… стали меньше.
Да, я ревнива! Что дальше?
Возможно, на устаканенность наших отношений главным образом повлияла медоточивая фраза Джона, которая долго звучала в моих ушах: «Виктория, ты мне нравишься. Я бы очень хотел, чтобы ты присутствовала в моей жизни».
Как только исчезла недосказанность, жить стало веселее и интересней. Джон кормил меня легендами об их с Холмсом похождениями, водил меня в парки, кино, театры, но игнорировал цирк, хотя пару раз я предлагала сходить. Мы обсуждали последние криминальные новости, сидели в пабах, периодически проводили обеденные перерывы вместе. Джон удивлялся моей ртутности и способности попадать в нелепые ситуации, я продолжала млеть от уверенности и надёжности, исходившей от него. В общем и целом, у нас царила полная гармония и взаимопонимание.
Но в любой бочке пахучего сладкого мёда должна быть ложка дёгтя.
Этим дёгтем был Шерлок Холмс.
Я возненавидела звук телефона Джона, оповещающего о входящих сообщениях. Сообщения были самыми частыми гостями наших с Джоном встреч.
Сообщения иногда раздражали, иногда веселили, а иногда давали Джону мощный пинок, сподвигающий его на срочные действия. Например, на его извиняющуюся фразу, типа: «Виктория, это важно-срочно-необходимо. Я тебе позвоню», - после чего капитан Ватсон срывался с места и убегал в неизвестные мне дали.
Наши встречи были бы чаще, если бы не такие частые их отмены. Фраза: «Прости, но у меня не получится сегодня встретиться. Сегодня мы с Шерлоком опять спасаем мир», - звучала в 30% звонках Джона.
Чёрная роскошная машина стала самым страдающим объектом моих мыслей. Всякий раз, когда она приближалась к нам, моя буйная фантазия взрывала её, вандально разбивала и сбрасывала с моста в реку. Благо, за последние два месяца я видела её всего три раза. Если бы чаще, то у этой малышки с телефоном поубавилось волос на голове.
Иногда Джон приходил явно не в духе. Когда мои аккуратные расспросы пробивали броню солдата, то я слышала такие истории, что после этого мои предположения (конечно же, тайные), что Джон сойдёт со мной с ума в одной квартире, я-де ужасная неряха, слишком эмоциональная и вечно теряющая предметы женщина, сходили на нет. Если Джон может существовать с человеком, которые вечно берёт чужие вещи, пренебрегает домашней работой, использует столовые приборы для химических экспериментов, а в камин бросает телевизионный пульт (ему же самое место в дровяном пепле), то уж со мной капитан Ватсон как-нибудь уживётся.
Джон, в принципе, охотно рассказывал о своём соседе. Что говорить - человек-праздник. Я с удовольствием прочитала все записи блога доктора Ватсона и, отметив недюжинный талант в литературной направленности автора, столкнулась с тем, что описанный в историях детектив слишком умён, слишком проницателен, слишком оригинален, чтобы ходить по Земле.
Я никак не могла сложить гениального сыщика, просчитывающего всё и не упускавшего ничего опытным взором, и городского сумасшедшего, подверженного глубоким апатиями и неконтролируемым приступам безудержной энергии, который проживал с Джоном, в одного человека.
С каждым новым происшествием моё желание познакомиться с ним росло всё больше. Я очень аккуратно подводила Джона к этому, поскольку изначально он даже не рассматривал вариант нашего знакомства, объясняя это тем, что:«Шерлок может быть очень груб с девушками».
Искренне подумываю, что эта фраза нуждается в поправке: «Шерлок может быть очень груб с девушками. Особенно, с МОИМИ девушками», поскольку в каждом вызове Джона к себе я буквально кожей ощущала тонкую ухмылку социопата. Эдакий смешок под нос, который раздавался на другом конце Лондона.
«Мы же знаем, что для Джона важно на самом деле. А что в р е м е н н о…».
Врага надо знать в лицо, в конце концов.
И спустя две недели моих подпиливаний Джон согласился.
И сегодня мы поедем на квартиру по адресу, который стал нарицательным.
221б, Бейкер-стрит.