Людской Дозор

— Господин Майстер, — сказала администратор, протягивая ключ пожилому иностранцу. — Мейстер, — поправил ее немец. — Спасибо, фрау. Войдя в свой номер, он поблагодарил сопровождавшего его молодого мужчину, пытаясь дать ему пару немецких марок. — Что Вы, — довольно смущенно ответил работник гостиницы, переходя на шепот. — Запрячьте, герр Мейстер. У нас это запрещено. Это преступление. Немец пожал плечами, закрыл дверь на цепочку и подошел к окну. Перед его глазами открывался вид на собор Василия Блаженного. «Вот и матушка-Россия, — пробормотал он. — А папа говорил, что мы ее никогда не увидим…» Он аккуратно положил коричневый кожаный портфель на кресло, снял пальто и вынул из кармана записную книжку. Пролистав страницы до буквы «S» он ткнул пальцем в написанное красными чернилами «Herr Solovey». Сняв чёрную телефонную трубку, Мейстер набрал номер. Ответил приятный баритон. — Здравствуйте, господин Соловей, — сказал немец, слегка прокашлявшись. — О, герр Мейстер! Я думал, Вы позвоните позже. Как добрались? — Спасибо. Все хорошо. Я в номере двести двенадцать. Жду Вас. — Гостиница «Россия», как я понимаю? Буду через пятнадцать минут. Спустя ровно четверть часа в дверь номера постучали. На пороге стоял мужчина лет шестидесяти. С аккуратной бородкой. Он был одет в пальто, как и большинство советских людей, которых Мейстер успел встретить по дороге. Седые волнистые волосы выглядывали из-под серой фетровой шляпы. — Мое почтение, — сказал гость с порога и прислонил палец к губам. Он приподнял глаза и обвел потолок. Мейстер в ответ понимающе кивнул и, придерживая дверь, сказал: — Рад приветствовать Вас, профессор! Наконец-то мы можем лицом к лицу обсудить наши исторические изыскания. Доктор исторических наук, член корреспондент АН СССР профессор Виктор Петрович Соловей вошел в номер двести двенадцать гостиницы «Россия» в двенадцать часов двадцать минут тринадцатого ноября тысяча девятьсот семьдесят восьмого года. Он расстегнул пальто и сел на кресло возле журнального столика, достал из кармана очки, карандаш и нарисовал пятилепестковую розу на листе бумаги, а затем в ее центре начертил равноконечный крест. После чего, гражданин Германской Демократической Республики, проживавший в этом номере, Альберт Мейстер достал из кармана своего пиджака ручку с таким же символом, инкрустированную золотом и написал на том же листе бумаги: «Non nobis, Domine, non nobis, set tuo nomini da gloriam!» Профессор Соловей одобрительно кивнул. — Поскольку формальности соблюдены, хотите шнапс? Я привез Вам пару бутылок. Сливовый и яблочный. Рекомендую, — сказал Мейстер, обводя взглядом комнату. — Что ж, раз рекомендуете… Не откажусь. — Соловей встал и включил, стоявший на тумбочке телевизор. Выпуклый экран мелькнул и зашипел «снежком», который начал «проявлять» силуэты советских солдат. Заиграла мелодия «Идет солдат по городу». — Профессор, — начал Мейстер, откупоривая бутылку, — Вы знаете, что я хотел бы обсудить с Вами некоторые… документы… Это касается мифологии средневековой Европы. — Разумеется. — Виктор Петрович взял стакан, наполненный на четверть прозрачной пахучей жидкостью. — Вы взяли книги, которые нам предстоит… оценить? — Да. Одну книгу. — Немец отпил небольшой глоток, потянулся к портфелю и достал старинный манускрипт в кожаном переплете, на котором были изображены странные символы и тисненная надпись «Grand Grimoire». А Вы принесли… документ, который может пролить свет на этот… фольклор? — О! Вы позволите? — Профессор Соловей протянул руку к манускрипту. Мейстер кивнул и передал фолиант. Страницы зашуршали и по комнате поплыл аромат каких-то восточных специй. — Удивительно. Благодарю, мой друг, за эту возможность… Что касается моего документа… Он хранится в архиве. У нас, знаете, любая историческая ценность является государственной ценностью. Но я помню все, что Вас интересует, наизусть. — Тогда, извольте. Я — весь внимание. Профессор прижал древнюю книгу к груди, поправил очки и начал декларировать: — Истинный маг, способный совершать Великое Вызывание и повелевать демонами, равно как и ангелами, — лишь тот, кто рожден магом, будучи истинным Человеком… Он должен был быть Великим… В этот момент перед ним промелькнула тень, а через мгновенье он увидел человека, стоящего за спиной немца. Впрочем, это был не совсем человек. Худощавый, высокий мужчина в клетчатом пальто, которое было распахнуто сверху. Тугие скулы, выдающийся подбородок, темные, почти синие губы. Его рука сдавливала горло Мейстера неестественно длинными худыми пальцами, которые резко переходили в темно-коричневые когти. — Ну что же Вы, магистры, остановились? Продолжайте, — сказал незнакомец, сильнее сдавливая горло немца. — Вы что же, испугались? Ах, не тех Вы опасались, друзья мои. Не комитетчиков надо было опасться… Соловей, продолжая прижимать книгу к груди, выставил вперед дрожащую руку и начертил в воздухе знак креста, произнося «Ин номинэ Патрис эт филии…» — Да, полно-те, Вам, профессор. В сказки верите? — Незнакомец скривил и без того уродливое лицо, обнажая резко удлиняющиеся клыки. — Если Вы не поняли всю серьезность ситуации… Молниеносно он укусил пожилого немца за шею, не отводя взгляда от советского историка. Причмокнул и сплюнул кровь на пол. — Итак, мне нужен полный текст «Истинного гримуара», который Вы начали цитировать. Шутки закончились… Его речь прервал хлопок, вывалившийся двери номера. На пороге стояли двое с направленными на него пистолетами. Позади них в луже крови лежало тело молодого парня, сотрудника гостинцы. — Комитет госбезопасности, — крикнул один из ворвавшихся. — Все на пол, живо! Вампир улыбнулся и распростер руки, словно приглашая дорогих гостей. Прозвучал выстрел. Затем второй. Вампир посмотрел на грудь, отряхнул ее и громко засмеялся. Через секунду он стоял возле чекистов. Горло первого из них с хрустом разорвалось, обрызгав кровью болтавшуюся на петлях дверь. Второй мужчина выстрелил еще несколько раз, но через мгновение его рука, державшая пистолет, оказалась сломана. От удара в грудь сотрудник КГБ вылетел в коридор, и его тело сползло по стене, как отбивная. Вампир еще раз отряхнулся и, развернувшись, направился к ученым. Обмякшее тело немца свисало, перевалившись через подлокотник кресла. Соловей дрожал, прикрывая лицо старинным фолиантом. Вампир подошел к нему вплотную и вырвал книгу из его рук. Все, что происходило дальше, профессор Соловей видел, словно в тумане. С потолка спрыгнул молодой парень. Со стороны входной двери ворвалось какое-то дикое животное. Кто-то крикнул: «Ночной Дозор». В комнате что-то сверкнуло. Там, где стоял вампир, теперь лежала груда пепла, над которой в воздухе порхало пыльное облако…