Как в сказке

      Весь день придумывала речь, которую я здесь настрочу, где будут извинения, благодарности и тому подобное. Как ни странно, ничё в голову не пришло...       Это было жестоко? Наверное... Оставлять работу на целый месяц... Плохо, Нана, плохо. Этому всему есть объяснение, ― маман забрала на работу. Времени было мало, да и потом не пишется эта работа уже.       Следующая глава будет финальная.       Мою благодарность за ваше ожидание, за безумные и хорошие комментарии не описать словами. С удачей, автор +)

ТАЛИЯ ______________

      ― Генри! А ну, остановись! Генри, е-мае!       Меня разбудили крики мужского голоса и смех уже тринадцатилетнего мальчика. Последний не переставал дразнить того, кто не мог остановить его.       Я перешла в сидячее положение, кровать подо мной угрожающе заскрипела. В этой комнате вообще-то не положено спать, но вчера в середине сортировки овощей меня внезапно уклонило в сон. Повалившись на рядом стоящую кровать, я уснула крепким сном.       За окном уже светло. Наверное, я проспала здесь всю ночь. Меня возмутило, что никто даже не стал искать меня. Встав с постели, я поправила свои одежду, волосы и направилась к железной двери. Открыв ее, наконец-то оказалась на свободе. Ветер свежего воздуха направился в мою сторону, развевая отросшие черные волосы и мешковатую темную футболку. Я глубоко вздохнула, опустив веки.       ― Хэй, Талия, помоги мне! ― крикнул мой ненаглядный. У меня вырвался смешок. Открыв глаза и найдя взглядом двух несносных парней, я широко улыбнулась. По полю бегал Генри, мой младший сводный брат, держа в руках небольшую коробку и посмеиваясь. За ним носился парень в инвалидной коляске. Он изо всех сил крутил колеса, но догнать мальчишку так и не мог.       ― Генри! ― воскликнула я, выдавая улыбку. ― Отдай ему! Живо!       ― Ага, сейчас-сейчас! ― пропел мальчик, замедляя бег. ― Лука, ты уверен, что мне надо именно ей отдать эту коробку, а?       ― Ох, ― выдохнул блондин. Он остановил коляску и закрыл лицо ладонями. Я уже собралась накричать на братца, чтобы он не доводил больного, но Лука меня опередил: ― Черт возьми, отдай сюда быстро, маленький засранец!       Генри рассмеялся, но все-таки остановился.       ― Ну, ладно-ладно, ― проговорил он, направляясь к Луке. ― Не буду больше мешать вашей романтической фигне.       Ляпнув это, мальчик побежал в сторону фермы. Там его ждала новая порция работы. Ну, или он снова завалится на постель или на пол и продолжит убивать время. Потом придет Эбби, девочка, живущая здесь, и начнет его отсчитывать. Иногда мне кажется, что Генри специально так делает, чтобы эта девочка на него покричала. Мазохист. Слушать ее лекции мучительней, чем рассказы Аннабет.       ― Что это? ― спросила я, кивнув в сторону коробочки. Лука сначала посмотрел в сторону, куда убежал братец, на коробку, потом на меня. Он глупо улыбнулся, поджав губы. ― Мой подарочек.       ― Ой, фу. Перестань. ― Я подошла к парню и села на траву, поджав под себя ноги. Лука усмехнулся и медленно начал вставать с кресла. Я поспешила помочь ему. Усадив его на траву, я села обратно в той же позе.       На самом деле, Лука уже может кое-как ходить, двигать спиной и шеей. Но чтобы лишний раз не напрягать мышцы и все остальное, я попросила его передвигаться на коляске до полного выздоровления. Лука согласился, не став спорить, чему я была рада. Парень шумно вздохнул.       ― На самом деле, так все и есть, ― выдал он, посмотрев на меня. Уголки моих губ приподнялись. Лука протянул руку с коробкой как маленький мальчик. ― Вот.       Я захихикала, но взяла в руки подарок. Открыв его, внутри я обнаружила... браслет. Мой браслет, который я потеряла в пятнадцать лет. В детстве мне очень нравилась эта повязка с белыми бусинами, несмотря на его простоту. Даже после всех этих дорогих украшений я не переставала считать этот браслет моим сокровищем.       ― Ах... ― выдохнула я, опустив плечи. Глаза становились влажными, а я не отрывала взгляда от детского украшения. После некоторого времени я подняла голову, посмотрев на Луку и не проронив ни слезинки. ― Спасибо.       Шепот оказался довольно тихим, и я не была уверена, услышал ли меня он. Но по его полуулыбке я поняла, что все-таки услышал. В ту же секунду Лука приподнялся и резко приблизился ко мне, из-за чего я испугалась. Нет, не из-за того, что «он никогда так не делал» или «я невинная девица». Я испугалась, просто потому что подумала, что ему ужасно больно, а он вытворяет такое лишь ради того, чтобы поцеловать меня.       ― Лука... ― проговорила я между поцелуем. ― Сядь, быстро.       Под моим напором парень все-таки опустился, а я поднялась. Мои ладони покоились на ногах парня, не осмеливаясь переместиться на плечи или спину.       Лука отстранился и хмыкнул, обратив внимание на мои руки, точнее, на их местоположение. В следующую минуту он передвинул их на свои израненные плечи. Даже через рубашку я могла ощущать подушечками пальцев шрамы, некоторые успели зажить, некоторые до сих пор открыты и намазаны чем-то.       ― Боишься?       Я не ответила. Потому что не была уверена. Я не притрагивалась к спине Луки с того самого дня. За все это время я не оказала ему никакой физической помощи. Это заставляло меня рассердиться на себя и сказать, какая же я трусливая дура, но парень меня ни в чем не винил. Я заметила, что вжала в себя руки.       ― Ох, ― шумно вздохнула и приложила сжатый кулачок ко лбу. ― После всего этого... с тобой я становлюсь такой слабой. Черт, это так раздражает...       Лука хмыкнул:       ― А мне нравится.       ― Замолчи!       Последовал смех от блондина.       ― Что ты так себя ведешь, как будто я тебе по силам?! ― воскликнула я, вскинув руки. Лука рассмеялся громче, опрокинув голову назад.       ― А это не так, что ли? ― спросил он, потянувшись руками ко мне и схватив за талию.       ― Нет! Отпусти! Тебе же больно! Хватит!       ― Не волнуйся, ― уже более спокойным голосом ответил парень. ― С ногами у меня все в порядке. Сядь.       Сглотнув, я медленно опустилась на его ноги. А поза получилась-то двусмысленная, из-за чего я, блин, покраснела как тринадцатилетняя девочка.       Наглец. Утянул меня в поцелуй и заставил склониться над ним. Успел завернуть руку под футболку, но дальнейшие действия прервал девичий крик.       ― Уоу-уоу-уоу! ― послышался голос Генри. Я резко откинулась от Луки и покатилась по полю, чем вызвала смех у братца. ― Полегче, люди.       ― Генри! ― крикнула Эбби. Я ее не видела, но представляла себе, как качаются две ее белокурые косички, и развевается волнистая челка. ― Ты ведь знал, чем они занимаются! Почему тогда этим путем пошел?       ― Я не зна-ал, ― протянул мальчик, раскинув руки. Я выпрямилась, поднимая голову от земли и усаживаясь на траву. Волосы, наверное, превратились в кошмар каждой Двойки.       ― Врунишка! ― бросила девочка и слабенько ударила Генри в плечо. Тот засмеялся. Я принялась прожигать дыру в брате взглядом. Тот, поняв ситуацию, схватил ведро в одну руку, запястье Эбби в другую и побежал подальше от нас. Последнее, что мне удалось услышать от них ― это вскрик девочки.       ― Э-эх, ― протянул Лука, смахивая блондинистые волосы назад. ― Детская любовь.       ― Ч-че? ― рассмеялась я. ― О чем ты говоришь?       ― А ты не заметила, как Эбби покраснела. ― Парень оглянулся в сторону детей. ― У девочки никогда не было друзей-мальчиков.       ― Так, все, хватит, ― выдохнула я, поднявшись на ноги и подойдя к блондину. ― От тебя сейчас философией как попрет.       Лука рассмеялся, но отрицать не стал.       Городок был не настолько грязным и не настолько унылым, как нам рассказывали в детстве. Здесь тоже была жизнь, здесь тоже были люди, имеющие свои цели. Маленьким детям всегда говорили, что Восьмерки живут в самых ужасных условиях, некоторые из них умирают от простых болезней, они не хотят жить и просто погибают по своему желанию. Оказавшись здесь, я поняла, что нам это говорили только для того, чтобы запугать. Чтобы мы «не опускались до самой нижней планки». Это было неправильно по отношению к Восьмеркам. Они ведь тоже люди.       В этом селе все знали друг друга. Некоторые находились здесь с самого начала, некоторых отправили сюда в знак наказания, некоторые были рождены здесь своими родителями, которые были обречены на это самое наказание.       Меня здесь знает все население. И каждый со мной здоровается. Ни то, чтобы за мной бегали как за какой-то «звездой», но некоторые просили у меня автограф или рисунок вместе со мной. Фотоаппарат был не у каждого. Но если появлялся тот, который имеет такое богатство, он с радостью фотографировал меня с «фанатом».       Люди, живущие здесь, помогают друг другу, радуются друг за друга, волнуются друг за друга и просто живут бок о бок. Здесь нет никакой людской жадности и гордой желчи. Каждый помогает другому, чем может. Несомненно, существуют и «плохиши», но на них мало кто обращает внимание. Не говорю, что такая жизнь во всех городах Восьмерок, но именно в этом поселке обитают поистине добродушные люди.       ― Добро пожаловать, Лука и Талия! ― поприветствовал нас Карл, мужчина с небольшим пузом и облысевшей головушкой. На нем как всегда были надеты длинный белый испачканный во всем, что только можно фартук, широкие штаны, бежевая потертая рубашка и большие галоши. Серьезно, они походят на самые настоящие галоши.       ― Доброе утро, Карл Карлсон, ― ответил Лука, пожав ладонь старика. ― Как поживаете?       ― Да все пока отлично, ― проговорил Карл, облокотившись о комод. Мы находились в его пекарне. Здесь стоял прекрасный запах свежего хлеба, заставляющий слюнки пустить. ― А как там у вас? Все путем?       ― Вроде как, ― протянул блондин. ― Спина заживает.       Карл шумно вздохнул и покачал головой. Он всегда так делал, когда разговор касался не самых приятных вещей.       ― Поскорей выздоравливай, приятель, ― пробасил мужчина, легонько похлопав Луку по руке. Он поднял на меня взгляд темных глаз. ― Как дела, Ли? Ладони не болят?       ― Нет, все в порядке, ― сказала я, пожав плечами и слегка улыбнувшись. ― Мазь вашей жены помогла, очень сильно. Благодарю вас за помощь.       ― Не стоит, не стоит. Здесь помогать принято законом, ― пошутил Карл, мы с Лукой прыснули. ― Ну, чего? Зачем пожаловали, дорогие мои? Купить хлебушка решили?       ― Типа того, ― ответил Лука и покатил с Карлом к деревянным полкам, где стоял хлеб. Я огляделась. У Карла с его женой, Эммой, была дочь, милая пухленькая девочка с густыми черными волосами. Ей, наверное, было шесть лет, может меньше, я не знала точно, никогда не спрашивала.       Из-за двери в другом конце небольшого помещения выглянула голова с пушистыми волосами. Я помню, как я удивилась, когда в первый раз встретилась с этой девочкой, у нее очень красивые глаза, где находится целая вселенная.       ― Привет, ― шепнула я, заметив, что девочка прячется. ― Что случилось?       Она не ответила. Лишь опустила взгляд. Наверное, что-то натворила.       ― Выходи, ― подозвала я. ― Выходи, Бьянка.       Девочка виновато выглянула из-за двери, будто ожидая, что я ее отругаю. У меня вырвался тихий смешок. Рот девочки был измазан в шоколаде, пальцы тоже были испачканы. Я тихо подкралась к дочери пекаря. Та посмотрела на меня своими большими глазами.       ― Тебе не разрешали брать эти конфеты, да? ― спросила я, вытирая пальцы девочки о свой и без того измазанный фартук, который я забыла снять перед выходом на рынок. Бьянка покивала головой, смотря вниз. ― Хах. Подними голову.       Я вытерла рот девочки и кое-как привела ее личико в порядок. Хотя она и без того выглядела очень мило.       ― Талия, где ты? ― раздался голос Луки. ― Мы уже все.       ― Иду!       Попрощавшись с семейкой Карлсон, мы направились к следующим своим друзьям. Надо было купить кое-какие крупы. На протяжении всего нашего путешествия по рынку мы здоровались со всеми, кого знаем. А знаем мы практические всех жителей поселка. Вначале нам попалась тетушка Мэлоди, хозяйка цветочного магазина. От нее так и пахло ароматом всех видов цветов, что было не очень приятно, но сама бабушка хорошая.       Последним нашим пунктом был овощной магазин. Сын миссис Рури, женщины владеющий этим магазинчиком, помог нам донести пакеты до нашего дома. За помощь мы вручили ему большое печенье с сахаром. Он поклонился и убежал.       ― Генри! ― крикнула я, оборачиваясь. ― Сюда давай! Помогать будешь.       ― Ты хоть знаешь, где он? ― спросил Лука, направив колеса вперед.       ― Где-то здесь отлынивает, наверное. Да, я в этом уверена. Где-то здесь валяется.       Мы стояли напротив дома, где находилась кухня, спальни. Туда принимали гостей, предлагали погостить. У этой семьи было много друзей, поэтому гости тоже часто встречались здесь. В этот раз гости также прибыли. Те, которых я совсем не ожидала увидеть.       На пороге в дом были Аннабет и принц Персей. Последний был одет в полностью черную одежду, что выглядело круто, а девушка была одета в простое легкое платье с рисунком цветочков, на ней была кофта.       ― Вот это да-а, ― протянул Лука. ― Ну, охренеть просто.       Проигнорировав слова парня, я двинулась в сторону «гостей» и стиснула в объятьях подошедшую Аннабет.       ― Как же я ра-ад, ― без эмоций проговорил Кастеллан. Я готова была его убить за такие слова, потому что Аннабет была для меня очень важна как подруга и я не могла терпеть, когда ее кто-то обижает или выражает неуважение. Но потом я поняла, что он смотрел в сторону принца.       ― Чего ты теперь на меня глазеешь, ― проворчал Персей, смотря Луке в глаза. ― Не я принимаю решения с казнями и наказаниями.       ― Но принимаешь участие, ― проговорил блондин. Принц вызывающе приподнял одну бровь. Мы с Бет переглянулись. Нарастает нотка напряжения. ― Короче... Ваше величество, может, поможете нам перенести товары в дом?       Неудивительно, что Персей согласился и сделал работу довольно быстро. Обычно, мы с Генри и Эбби управляемся за час. Иногда мы просим помощи у соседских близнецов, но именно сейчас она нам не понадобилась.       Мы сидели за столом на кухне и разговаривали с Аннабет о том, что с нами случалось за эти дни. Я рассказала, как ужилась здесь и как мои раны постепенно зажили, как Лука наконец-то встал на ноги и ему разрешили снять гипс с шеи, который придерживал голову. А она поведала мне о своей жизни после Отбора. Все ее дни проходили так мирно и безо всяких приключений. Действия шли чередом, и ничто ничему не мешало, как вдруг появился этот брюнет с «прекрасными глазами» (она так и выразилась). Бет сказала мне, какие способы проникновения и появления Персей выбрал.       ― Подожди, ты хочешь сказать, что переспала с принцем?! ― шепотом зашипела я.       ― Тихо ты! ― Аннабет ударила меня по руке.       ― Ладно, окей, я понимаю, у вас там любовь-морковь до последнего вздоха, но ты переспала с ним, как только встретила, Аннабет! ― не отставала я. ― Фу, какая грязная.       Я покатилась со смеху после своих слов, а Чейз принялась дуться и ворчать на меня, ударяя по моим рукам.       ― Талия!       ― Чего?       ― Да ты тоже не смогла бы противостоять, ― сделала вывод светловолосая, сложив руки на груди.       ― Ну, приди ночью ко мне в комнату принц, я бы его вырубила и вышвырнула в окно, ― проговорила я ровным тоном.       ― Я имею в виду, ― начала Аннабет, повернувшись ко мне. ― Ты ведь тоже становишься слабой с ним, с Лукой. И приди он к тебе в комнату и утяни в поцелуй, я не думаю, что ты оттолкнула бы его.       Я молча уставилась на девушку, не выдавая моську удивления, потому что... Как она вообще догадалась?!       ― Знаешь, мы тут о тебе толкуем, а не обо мне, ― произнесла я, вскидывая руку. Аннабет победно хмыкнула       ― Короче, ― выдала девушка, выдохнув. Она не продолжала несколько секунд, и решила подать голос я.       ― Он сделал тебе предложение? ― произнесла я со спокойствием в голосе. Аннабет подняла взгляд серых глаз и смотрела на меня где-то минуту.       ― Нет, но... ― Она поводила пальцем по столешнице, ― он пригласил меня во дворец.       ― А Рейч?       ― Она была прогнана за измену...       ― Серьезно? ― Откуда ни возьмись, появился Генри и нагло присоединился к разговору. ― Рейчел изменила принцу? Офигеть... Никогда бы не подумал, что она на такое способна.       ― Любовь творит с людьми невесть что, ― пожала плечами Аннабет.       ― А-а, небось, тоже втюрилась в гвардейца.       ― Нет, ее сосед.       Мы с братцем издали изумительный вопль, от Генри последовал ехидный смех. Аннабет рассмеялась такой реакции.       ― В этом году творился тот еще беспредел... ― сказала я, опустив взгляд на столешницу. Говоря честно, за эти месяцы и вправду много чего случилось. Не знаю, скрасило ли это мою жизнь или ухудшило ее положение. Но я знаю то, что ни о чем не жалею. ― Что ты здесь делаешь? Почему ты здесь?       Губы Аннабет тронула улыбка.       ― Я пришла сюда, чтобы увидеть тебя. Я давно не видела свою подругу. Я не сдержалась улыбнуться. Генри молча наблюдал за нами и решил вставить свои слова:       ― Знаете, на что это смахивает? ― сказал он, посмотрев на нас. В следующую секунду я ударила его по голове, из-за чего тот болезненно застонал.       ― Что в этом плохого?       ― Сгинь! ― крикнула я.       ― Что он имел в виду? ― спросила Чейз. Я махнула рукой, мол, ничего, и встала из-за стола. Когда я вышла из кухни, меня чуть не схватил инфаркт. Спиной прижавшись к стене, на полу сидел Персей, с закрытыми глазами. Он поднял веки и посмотрел на меня.       ― Что ты делаешь? ― решила поинтересоваться я.       ― Никогда не сидел так, ― проговорил Персей. ― Имеется в виду в гостях. Это считается неуважением по отношению к хозяевам, но... мне же можно чуть так посидеть?       ― А-а... да, конечно, ― кое-как ответила я, скрывая маленькое удивление. Было непривычно видеть принца в таком «образе» и наблюдать такое его поведение. Слишком непривычно, мне стало как-то неловко, поэтому я поспешила скрыться.       Аннабет с Персеем отправились во дворец утром завтрашнего дня. С блонди мы прощались, наверное, минут двадцать. Она все время спрашивала меня, почему я не еду с ней в замок, хотя бы на несколько дней. Но я давно решила, что моя нога больше никогда не ступит за порог королевской территории. Исключением была лишь свадьба подруги.       Обнявшись последний раз, я поцеловала Бет в лоб и смахнула ее слезу на щеке.       ― Говорил же, ― послышалось справа. Генри стоял возле Эбби и не переставал что-то шептать ей, нагибаясь в ее сторону. Девочка хихикнула и раскраснелась.       ― О чем это вы шушукаетесь? ― протянула я, переводя взгляд на мальцов. Те в ту же секунду притихли и натянули на лица маски безразличия. Неудивительно, что у них мало, что выходило.       ― Представим, что вы этого не заметили, ― произнес Генри, многозначительно посмотрев на Эбби. Это вышло мило.       Лука, стоящий около машины, в которой Аннабет с Персеем должны будут отправиться во дворец, хмыкнул и повернулся к принцу. Тот тоже ухмыльнулся.       ― Я же говорил, ― бросил Лука, кивая в сторону мальчика и девочки.       Персей захихикал и закрыл лицо ладонью, будто смущаясь. Парни рассмеялись, а с ними и Генри. Мы с Бет переглянулись.       ― Какие умные, ― надулась Эбби.       ― Так, все! Кончайте, вам валить пора! ― замахав руками, словно отгоняя мух, Генри зашагал в нашу сторону.       Потратив на прощание еще несколько минут, пара все-таки села в машину, и транспорт черного цвета покатил по дороге в даль.       Остаток дня прошел неизменно. Не было гостей, не было каких-либо событий. Да новостей от Аннабет также не приходило. Я даже не знала, добралась ли она хорошо. Лука сказал мне с уверенностью в голосе, что с ними все в порядке. Будь это не так, мы уже давно знали бы об этом. Я улыбнулась ему, но беспокойство оставалось внутри. Лука уговорил меня лечь в постель.       Утро началось с криков. Мама Эбби, ее тетя, сестры бегали туда-сюда, веселились, что-то произносили, не справляясь со счастьем. С ними был мой младший брат. Было смешно наблюдать, как он изображал девочку и вопил «тонким» голоском. Зайдя в мою комнату, Генри упал на кровать, то есть на меня, надавив на ноги.       ― Господи, слон вонючий, что ты вытворяешь? ― возмутилась я, чем вызвала смех у Луки и братца.       ― Выйди из комнаты и увидишь!       ― Так слезь с меня!       Кое-как выкарабкалась из хватки младшего брата, который оказался на удивление сильным и тяжелым. Ишь, подкачаться успел за это время! Я вышла из комнаты, парни продолжали разговаривать, девушки продолжали радоваться чему-то.       ― Что происходит? ― спросила я, но меня никто не услышал. Махнув на них рукой, я направилась на кухню. И замерла.       На минуты две мой мозг отключился, отрицая, что все это реальность. «Надо же, как быстро!» ― только и крутилось у меня в голове. Я выдохнула, улыбнувшись. И взяла в руки конверты. Их было несколько. И на каждом было написано: «Приглашение».