Шалость удалась! Нокс!

«Трус!». Слово не выходило из головы, не давало спать, думать и жить. Люпин безуспешно пытался избавиться от вязкого чувства стыда. Римус даже не помнил, что случилось после неосторожно брошенной Поттером фразы. Какое заклинание Люпин использовал? Не навредил ли Гарри? Хотелось проверить, но духу вернуться на площадь Гриммо не хватало. Лондон был обыденно недружелюбен: дожди, ветра, ворчливые прохожие, подозрительные личности. От правоты Гарри становилось тошно, от дождя — холодно. Вернуться домой было бы самым правильным решением, но совесть сдавливала грудь, не позволяя свободно дышать и двигаться. Да, если подумать, он никого не бросал. Люпин не сказал ни слова о том, что уходит из семьи. Они с Тонкс даже не ссорились, если не считать постоянные споры о работе в Ордене для беременной Доры. Он просто ушёл на время полнолуния, Нифмадору оставил с матерью, а сам пропал на неделю. Ждёт ли дома тёплая встреча? Сомнительно. Не так уж Гарри далек от правды. Трус — он везде трус. Палочкой в бою махать — это тоже трусость, побег от жизни, которая пугает до одури. Римус не привык жить, особенно жить счастливо. Мысли о ребёнке наваливались тяжёлым грузом. Это повод понять, что такое нормальная жизнь, что такое семья. Но Римус с ужасом представлял лицо сына, узнавшего, что его отец — оборотень. Чудовище, пугающее детей, монстр, который не будет помнить даже самого себя с приходом полной луны. Врагу не пожелаешь. Голова болела всё сильнее, а Люпин шёл, не понимая, куда. Редкие прохожие проносились мимо, закрываясь от холодных капель зонтами. Никто не хотел надолго задерживаться под дождём. Люпин остановился, когда пальцы совсем онемели от ледяной воды. Мокрая одежда прилипла к телу, губы едва могли шевелиться. «Не впервой», — промелькнула в голове мысль, и Люпин опустился на асфальт у парапета статуи. Силы внезапно кончились, а веки потяжелели и намеревались закрыться. — Вставай, — послышался голос где-то сверху. С большим трудом Люпин открыл глаза и поднял голову. Первое, что он заметил — голубой лёгкий платок, закрывающий тонкую шею молодой девушки. — Какого лукатруса? — проговорил Римус, отметив, что голос его дрожит, то ли от холода, то ли от тревоги. — Как ты меня нашла? — Лучше бы спросил, зачем… — огрызнулся Люси, протягивая хрупкую с виду руку и предлагая помощь. Однако Люпин поднялся сам, из-за чего девушка фыркнула и затолкала руки в карманы. — Сивый хочет отомстить? — Я ушла из стаи, — Люси развернулась и быстро зашагала в сторону узкой улочки одного из бедных кварталов Лондона. Римус поспешил за ней, чувствуя, как в ботинках хлюпает вода. — Давно? — Сразу после тебя, когда меня и Шона заклеймили, как предателей, — прозвучало это так легко и обыденно, будто Люси сообщила прогноз погоды. — Забей, Люпин. Там многие поплатились. Все, кто не присягнул Ему на верность. Голос девушки дрогнул, она замолчала и завернула в дом с разбитыми окнами. Должно быть, здесь уже долгое время никто не жил. Только оказавшись на втором этаже строения, Люси развернулась и посмотрела на Римуса оценивающим взглядом. — Долго тебя ловила. Мог бы не так активно убегать. Люпин заметил на её щеке широкий шрам. Присоединение к армии Волдеморта не для всех прошло гладко. — Я пытался сбросить хвост, — оправдался Люпин, сделав вид, что не замечает новые отметины на лице Люси.  — Не объясняй. И вообще, давай ближе к делу. Стая знает, что ты жив. Сивый жаждет твоей смерти, и он спелся с какой-то сумасшедшей, которая хочет убить твою семью. Нужно отдать ей должное, убивать долго и красиво она умеет, — Люпин не успел отреагировать на слова Люси, как та подняла руку, не позволяя перебивать. — Я знаю, что ты женился. Более того, об этом знает стая. А ещё она знает о том, что ты слишком далеко и не успеешь их спасти в случае угрозы. А теперь вопрос, какого ж плешивого Мерлина ты шляешься где попало, когда твою жену мечтают порвать на кусочки? Люпин мог только открыть и закрыть рот. — Я… Дело в том, что… Я не оставлял её одну. Нельзя в её положении шататься со мной! — пытался сформулировать мысль Римус. — Что? В положении? Люпин, у тебя был мозг несколько месяцев назад. Тебе его выбили? Римус не нашел, что ответить. — Чего ты пялишься на меня, как будто раньше не виделись? — нервно спросила Люси. — Когда они должны напасть? — О, ты начал задавать верные вопросы. Сегодня! — Откуда ты знаешь? — Если я ушла из стаи, это ещё не значит, что я не могу получать оттуда информацию. На твоём месте я бы поторопилась. У тебя часа четыре, — Люси выдохнула, оглядела Люпина с ног до головы. Её взгляд немного смягчился. — Ты сделал для стаи больше, чем думаешь, со своей человечностью. Многим ты напомнил, что они не звери. Те, кто избежал участи цепного пса этого сумасшедшего князя… — Лорда… — Плевать. В общем, они тебе благодарны. И если тебе некуда спрятаться, у нас есть надёжное место. — У нас? — Люпин прислонился к обшарпанной стене, на которой еще оставались остатки выцветших обоев. В голове пульсировала боль. — Меня Шон вытащил. Это долгая история, не думаю, что сейчас на неё есть время. Если кратко, нас девять. Кстати, Грега мы тоже забрали. И он скучает. — Грег жив? — Люпин на время даже забыл, с чего начался этот разговор. — Я не видел, что произошло с ним там… в лесу. Люси неожиданно улыбнулась и кивнула. Римус вообще не помнил, чтобы девушка когда-то искренне улыбалась в его присутствии. Дышать стало немного легче. Но угрозу, нависшую над его семьёй, это не убирало. — У меня есть надёжное место, куда я могу пойти. Там нас никто не найдёт. — Хорошо, — кивнула Люси. — Но, если что… — Как Шон? — спросил Люпин, и девушка изменилась в лице. — Плох совсем. — Что-то серьёзное? — Римус нахмурился, поймав себя на том, что он слишком сильно сжимает волшебную палочку. Нервы ни к черту. — Да, воспаление легких. В аптеку пробраться не смогли, сейчас везде эти… — Люси презрительно сплюнула, и Люпин понял, о ком девушка говорит. — Всё уже под его контролем, даже больница. А магловские лекарства не помогают, кровь оборотня просто выжигает их. Ему совсем тяжело дышать. В глазах Люси появилось отчаяние, которое она старалась спрятать, отворачиваясь к заколоченному окну. — Я найду ему лекарство! — Люпин развернул отмахнувшуюся от него девушку за локоть. — Где мы можем встретиться, скажем, завтра? Я найду лекарство. — Где? — Люси нервно рассмеялась. — Попросишь того, кто готовил тебе аконит? Или, может, у тебя есть домашняя аптека? — У меня есть домашний врач.

***

С тех пор, как Римус ушёл, Тонкс перестала выключать свет. В доме всегда оставалась хотя бы одна комната, где горела лампа. Было страшно оказаться в полной темноте. Верить в то, что муж просто сбежал, бросив её, Дора не могла. Будь на месте Римуса кто-либо другой — возможно, но не Люпин, которому собственная совесть не дала бы покоя. Этому отсутствию наверняка должно быть разумное объяснение. Он вернётся и расскажет. Самым ужасным было то, что Нимфадоре не с кем было поговорить об этом. Её отец тоже ушёл, посчитав, что без маглорожденного в доме им не так сильно грозит опасность. А если и Римус подумал так. Если Римус, как и Тед, считает, что у Андромеды и Доры есть шанс спастись только в том случае, если они обе отрекутся от своих «недопустимых» в новом мире мужей. Тонкс видела эти мысли во взгляде Андромеды, когда мать смотрела в окно, сидя на кухне. Она видела, как бывшая Блэк буквально выцветает, начиная походить на старую фотографию — отпечаток настоящей Андромеды. Как будто с уходом Теда исчезла частичка жизни в этом доме. Нимфадора и её мать зачастую просто сидели молча, смотрели в огонь и думали об одном — «лишь бы живой». Как и в предыдущие вечера, тишину гостиной нарушало только тихо бубнящее радио и треск поленьев. Стук в дверь прозвучал громом среди ясного неба, и женщины просто замерли на несколько секунд, а потом обе выхватили волшебные палочки. В дверь снова постучали, а точнее панически забарабанили. Нимфадора поднялась с дивана и попыталась разглядеть через окно пришедшего. Однако человека загораживал раскидистый розовый куст. — Ненавижу цветы, — буркнула Тонкс себе под нос и приблизилась к двери, слыша тяжелое дыхание матери за спиной. — Кто? — Это я, Римус Люпин, — хрипло и тихо проговорили за дверью, и Нимфадора уже схватилась за ручку, чтобы распахнуть дверь, но вовремя себя одернула. — Какой цвет у грусти? — спросила Тонкс, всё еще держа руку на ручке двери. — Синий, — после повисшей паузы произнёс Люпин, и Нимфадора сразу же впустила мужа в дом. Тот выглядел неважно. На бледном лице проглядывалась паника, под глазами залегли тёмные круги, а одежда была насквозь промокшая. Он тяжело дышал, будто после долгого бега. — Римус! — Тонкс хотела обнять Люпина, но тот её остановил. — Я так рад тебя видеть, Дора… правда, но поверь, сейчас не время. Нужно немедленно собираться и уходить. — Куда? Что случилось? — Тонкс вцепилась в мокрый рукав мантии мужа, который широкими шагами прошёл в гостиную мимо Андромеды, приветствуя её лишь быстрым кивком. — Я расскажу, но позже. Пожалуйста, поверьте, нам нужно отсюда уходить. Соберите все необходимые вещи. Дора, на мой чемодан наложены чары незримого расширения, туда всё поместится. И… где Тед? — только сейчас очнулся Римус, поднимая, что дома кого-то не хватает. — Он ушёл, чтобы обезопасить нас, — проговорила потерянная Андромеда, и Тонкс видела, с каким трудом ей удаётся держать спину и спокойное выражение лица. — Зря он это, — покачал головой Люпин, больше пугая Тонкс. Что могло так всполошить оборотня, что он даже не смотрит на неё? — Прошу, скорее. Нужно уходить, — как заведённый повторял Римус, пытаясь собрать те вещи, которые попадались ему на глаза. — Куда мы пойдём? Площадь Гриммо? К тебе домой? В Нору? — сыпала варианты Тонкс, приманив в гостиную чемодан и начиная бросать туда вещи. Какие-то пришлось притягивать из комнат. Андромеда тоже подключилась, и у женщины, надо признать, получалось гораздо лучше и аккуратнее. — Нет, там небезопасно, — отрезал Люпин, закрывая собранный в спешке чемодан. — Всё взяли? Андромеда кивнула. Римус судорожно схватил Тонкс за руку, взмахнул палочкой и начал что-то бормотать. Снаружи как будто лопнул огромный мыльный пузырь, и Нимфадора поняла, что Люпин снял защитные заклинания. Поведение Римуса сейчас пугало. Говорят, страх заставляет сердце биться быстрее, но Тонкс напротив казалось, что её сердце замирает, чтобы тело вообще не издавало никаких звуков. Через несколько секунд после снятия защиты с дома они трансгрессировали. Тонкс крепко держала руку Римуса, боясь просто потеряться в сжимающем всё тело потоке. К горлу подступила тошнота. Беременность — не самое лучшее время для такого рода путешествий. Когда ноги почувствовали под собой твёрдую землю, Нимфадора огляделась. Там, где они оказались, светлело предрассветное небо. А ведь она даже не посмотрела, сколько было времени, когда они спешно собирали вещи. Вокруг них сейчас были деревья. Тонкс бы назвала это место лесом, но деревья и кустарники стояли достаточно далеко друг от друга, позволяя первым лучам солнца проникать во все уголки. Хотя, уголков-то тут никаких не было. — Где мы? — голос Андромеды дрожал. Казалось, она готова либо расплакаться, либо накинуться на Римуса с кулаками за такие выходки. Лицо Римуса же стало спокойным. Он мягко улыбнулся и расставил руки, чтобы наконец обнять Тонкс. Дора чувствовала мокрую одежду мужа через свою. От Люпина пахло пылью. — Увидите. Придётся немного пройтись, вы в порядке? — Люпин посмотрел сначала на Тонкс, с обеспокоенностью коснувшись её живота. Нимфадора хмыкнула, а Андромеда закатила глаза. — Хочешь знать, не тошнит ли меня? Тошнит, — Тонкс развела руками, мол, а чего ты вообще ожидал? — Тебе придётся объяснить, где ты был. — Можешь быть уверена, я не получил от этого времени удовольствия. И мне очень стыдно. — Надеюсь… — начала было Тонкс, собираясь выразить своё недовольство, но её перебила Андромеда. — Может быть, вы и хотите мёрзнуть здесь, но я бы предпочла объясняться в более тёплом месте. — Да, — кивнул Люпин, подхватывая чемодан. Тонкс с трудом успевала за широкими шагами Люпина. Она даже думала увеличить себе рост, чтобы ноги были хотя бы немного длиннее, но в последнее время способности метаморфа давали сбои. Мать объясняла Доре, что причиной может быть как беременность, так и постоянное нервное напряжение. При этом Андромеда не забывала напомнить, что война — не лучшее время заводить детей. Сейчас Тонкс могла только радоваться, что додумалась накинуть походную мантию, а не просто закинула её в чемодан. — Почему ты сказал, что Тед зря ушёл? — подала голос Андромеда, когда они поднялись на холм. Внизу Тонкс смогла разглядеть небольшую деревушку. Солнце поднималось выше, и это место становилось похожим на тайную сказочную страну, тихую и мирную. Нимфадора никогда не сказала бы, глядя на аккуратные маленький домики, что где-то в Британии сейчас идёт война, что люди прячутся сами и прячут своих близких. Да они и сами пришли сюда, чтобы спрятаться. Люпин медлил с ответом, хмурился, глядя на деревню. — Сейчас скитаться по всей стране — не лучшая идея. Было бы неплохо вовсе уйти из Британии, но я не знаю, захочет, да и сможет ли Тед это сделать. Везде рыщут егеря. После полнолуния чуть не столкнулся с ними… И жаль, что не столкнулся. Спеси бы поубавилось. Верят, что вершат справедливость и очищают кровь, хотя на деле ничего из себя не представляют, — Римус говорил медленно и встревожено, стараясь не смотреть на Андромеду, которая поджала губы. — Что они делают с теми, кого поймают? — Тонкс и представить себе не могла ответа на этот вопрос. Тревога за отца возросла. На маглорождённых объявили настоящую охоту. — Ничего хорошего, — выдохнул Люпин. — Обычно сдают министерству или Пожирателям. Всё зависит от того, насколько ценный попался человек. Может ли он что-то рассказать или быть полезным. Тед очень ценный. Если его поймают, мы узнаем. Узнаем и вытащим его, где бы он ни был. От уверенности в голосе Римуса стало спокойнее. Нимфадоре даже показалось, что Андромеда улыбнулась. Вскоре тропинка вывела их в саму деревню. Вокруг — ни одного указателя. «Не удивлюсь, если её даже на картах нет», — подумала Тонкс, оглядывая немногочисленные жилища. — Туда, мы почти пришли, — Римус указал на дом, стоящий поодаль от остальных построек. Издалека домик казался маленьким и совсем заросшим. Ограду оплели вьющиеся растения, которые перебрались также на стены и крышу дома. Даже не подходя ближе, можно было разглядеть яркие пятна цветов. — Красиво, — шепнула Тонкс, замечая улыбку на лице Римуса. Она начинала понимать, что это за место. Выражение лица Люпина было слишком красноречиво. — Порядок бы навести, — не смогла промолчать Андромеда, и Римус улыбнулся ещё шире. Казалось, он готов рассмеяться. Калитка со скрипом поддалась, пропуская их внутрь, плечи Люпина заметно расслабились. Он уже не выглядел, как натянутая струна, когда ставил чемодан на засыпанный листьями порог. Подступал сентябрь. Должно быть осенью этот дворик буквально заваливает золотом опавших листьев. Римус постучал в дверь. Какое-то время в доме не было слышно даже намёка на шаги. Хотя, это было неудивительно. Они пришли очень рано. Даже если хозяин дома, он наверняка ещё спит. Вскоре послышалось поспешное шарканье, а затем — щелчок замка. Никто не стал проверять, настоящие ли они. Дверь распахнулась, будто их давно ждали. На пороге застыл заспанный и очень удивлённый старик. Он был тощим, высоким и сутулым. Лысеющая голова напоминала седой одуванчик, «шапку» которого уже пытались сдуть. Для полного образа Тонкс добавила бы ему ещё чепчик с вышитыми звёздами. Он внимательно посмотрел на Римуса, который молча разглядывал старика в ответ. Хозяин дома вытащил очки и нацепил их на кончик носа. На глазах мужчины выступили слёзы. Он сделал шаг вперёд и обхватил Люпина тонкими руками, судорожно схватившись за не успевшую высохнуть ткань мантии. — Римус, — выдохнул он. Его голос дрожал. — Здравствуй, папа.