Мне бы подольше остаться тут

Стоим в очереди на посадку на самолет Сочи-Москва. Мы договорились в людных местах делать вид, что мы не знакомы, поэтому стоим достаточно далеко друг от друга. Часто ловлю на певце взгляды окружающих, вокруг перешептываются, некоторые хотят попросить автограф, но никто пока не решается. Так получается,видимо, не обошлось без помощи Гриши, что мы сидим на соседних креслах. Во время взлета сжимаю его ладонь. Я рассматриваю его, в голове услужливо появляется море воспоминаний: первый поцелуй, знакомство... Он поспешно отводит глаза, следом еле слышно шепчет,- Еще раз так посмотришь, и я тебя начну целовать прямо здесь, плевать на всех. Мы смеемся. На этот раз я слушаю музыку, Григорий в середине полета засыпает, он слишком устал за эти несколько дней. Впервые вижу его таким беззащитным, он словно маленький ребенок. То хмурится, то улыбается чему-то во сне. Мы прибыли в Москву. Не говоря друг другу ни слова, садимся в машину, доезжаем до моего дома. Григорий помогает выгрузить чемодан и гитару. На прощанье говорит, что если у меня будут проблемы с родителями, то я могу ему звонить, он все объяснит. На губах остается сладкий поцелуй, Лексус скрывается за поворотом. *** Вот уже несколько дней я не видела Григория, от него нет никаких новостей, звонков, сообщений... ничего. Звоню-он не отвечает. Хожу на репетиции, где с нами нянчится Сергей Сергеевич: подбирает нужную тональность, его помощники говорят, как лучше петь ту или иную часть песни. Я волнуюсь, поскольку уже долгое время не занималась пением, еще в Сочи выучила саму песню и напевала ее только разве что в душе, ну еще, правда, я ее исполняла в том ресторане... Даже не хочу его вспоминать. Но Сергей Сергеевич не очень ругает меня, поскольку есть некоторые, кто даже еще не знает, что им петь. Григория же нет, просто так, пропал человек. Я узнаю информацию о нем только из групп в интернете: уехал на денек в Дубаи, вернулся с концертом в один из московских клубов. Эти люди, поклонники, все знают, ещё бы написали причину неответов на звонки. Сначала пытаюсь принять все как нормальное событие, спасибо хоть не трахнул тогда, а то я бы была просто использованной шалавой... Ну серьезно, на что я рассчитывала, что певец влюбится в малолетку?! Тем более, что у самой чувств к нему никаких нет... Или я только внушаю себе, что их нет? Пытаюсь уговорить себя, что это все просто интрижка, каких миллионы в путешествиях. Все люди животные, не способные на чувства. Кого ни подложи под твое молодое тело, с тем и переспишь, и заведешь детей, и станешь простой матерью-кормилицей. Как происходит у всех животных, у всех людей. Это жизнь, детка. Любви нет, как и Деда Мороза, нужно было это понять раньше. Настя постоянно расспрашивает меня о прошедшей поездке, я вру, а что еще будешь делать. Не рассказывать же, что ты встречалась с Лепсом, пусть даже такое короткое время. Она меня постоянно спрашивает, почему я такая потерянная. Снова вру, снова спрашиваю себя зачем, снова отвечаю, что нет выбора, что же говорить, что ты познала жестокость жизни? Такие мысли не покидают меня в течение недели. Постепенно осознаю, что все не так просто, что нужно признаться себе в совершенно другом, хоть я и говорю разные вещи про отсутствие чувств, но... Я влюбилась, влюбилась по уши, это то, чего я так боялась, то, что меня так беспокоило. Этот человек стал для меня чем-то большим, чем просто наставник, друг или любовник. Все его недостатки тают при одной мысли о нем. Я не могу прожить и дня, чтобы не вспомнить его с его точными нужными советами, которые он мне давал, с его нежными словами, которые он мне говорил. Я жить без него не могу. В непонятках проходит несколько дней, терпению приходит конец, когда Григорий наконец приходит на одну из репетиций. Мне кажется, что нам срочно нужно поговорить, но у этого человека, похоже, совершенно другие планы на развитие наших отношений. Во время всей репетиции он шутит, подкалывает Сергея Сергеевича, прикалывается над каждым участником. Никакого внимания к моей скромной персоне не имеется, когда же подходит моя очередь петь, он внимательно слушает, говорит, что все отлично, и сразу же уходит на перекур. Ну в принципе, так мне и надо. Решаю выбросить его из головы навсегда. Родители уехали в командировку на неделю. В это же время одногруппники предложили ехать в Питер на 4 дня , никогда не соглашалась участвовать в такой своего рода авантюре, но в этот раз они снова предложили, я согласилась, решила, что пора что-то менять в жизни, что нужно как-то забыться. Пропущу одну репетицию, ну что, я на это не имею права что ли? Мы уезжаем утром в Питер, днем смотрим достопримечательности, вечером заселяемся в хостел. Нервы ни к чёрту. Покупаю себе сигареты, с удовольствием затягиваюсь впервые за долгое время. Покупаем выпивку, не знаю какую, особенно не интересно. Я выпиваю, еще и еще. Стало немного легче, еще пара рюмок и совсем хорошо. Дальше по накатанной: совсем пьянею, лезу ко всем обниматься; услужливые одногруппники уводят меня к моей постели. Так мысли об этом человеке посещают меньше. Проваливаюсь в сон. Утро. Очень плохо, но я не думаю отступать. 9.00 Шатающейся походкой дохожу до ближайшей палатки. Покупаю пачку сигарет и бутылку вина,традиционный набор в последние дни. Делаю пару глотков, голову отпускает, больше не знобит с вечерней попойки, затягиваюсь. Что это "Мальборо", "Кэмэл"? Определенно, что-то слишком тяжелое для меня. Плевать! Одногруппники не особо вдаются в подробности, почему я такая пьяная, думают, что я еще со вчерашнего не отошла. Идем вместе к Зимнему, не оставлять же меня одну там, в комнате. Они идут в музей, я остаюсь во дворике. Курю... Это здесь, наверное, запрещено, охранник направляется ко мне, выкидываю сигарету. Не стоит добиваться того, чтобы меня выгнали. Звоню товарищам, говорю, что сама доберусь до хостела. Чуть не падаю на каждом шагу, наверное, в стоячем положении меня оставляет только ледяной дождь, который, попадая на лицо, приводит в чувства. Сажусь на трамвай, еду по центральным улицам. Слышу со стороны разговоры: -Она же совсем пьяная, что себе нынче молодежь позволяет? В голове всплывают слова песни Лепса "Подзаборный Будда, трамвайная пьянь" улыбаюсь своим мыслям. Дохожу до хостела, два пролета ступенек вверх, кровать, отрубаюсь. Вечером будит один из наших парней, понимаю, что в голове начинает проясняться, выхожу покурить на улицу. Мне навстречу бежит Настя. Никак не могу понять, что она делает в Питере, потом начинаю соображать, что мы договорились, что она приедет к нам на два дня позже, так как у нее какие-то дела. Чувство, будто я на допросе. -Почему ты в таком виде? -Почему куришь? - Как ты могла так легко одеться и выйти на улицу? В конце Настю вдруг осеняет: -Да ты же совсем пьяная!!! Мы возвращаемся в хостел. Настя выдергивает из рук бутылку со спиртным, но я всё равно выпиваю. На душе снова становится тепло, мысли уходят из головы, там вообще последние дни особенно пусто. Алкоголь не дает думать, да и не хочется. Настя пытается мне втолковать что-то про кучу неотвеченных звонков на телефоне. Я не слышу этого всего. Мне плевать. Пока Настя выбежала из комнаты, чтобы отчитать остальных, что не следят за мной, и чтобы составить с ними план действий, как вывести меня из этого состояния, выхожу, надев на майку толстовку и взяв с собой пачку сигарет и деньги. На улице нет дождя. Видимо, погода уже выплакала все слезы. Курю одну за одной. Зябко. Бреду сама не знаю куда. На улицах так мало людей, не то, что в Москве. Спотыкаюсь, чуть не падаю. Сажусь на скамейку. Какой-то красивый дворик-колодец. Желание выпить подталкивает меня к тому, чтобы снова двинуться в путь. Захожу в магазинчик, продавец говорит, что не продаст выпивку после 21.00 тем более пьяной малолетке. Прохожу несколько таких же магазинов с несговорчивыми продавцами. Потом находится один товарищ, который за то, что я ему отдаю все имеющиеся деньги, дает мне бутылку вина и пачку сигарет. Все сложнее идти, особенно, когда бутылка уже опустошена на половину, и ты даже не знаешь, в какой части города ты находишься. Не знаю, каким чудом, но я натыкаюсь на милосердного дядечку, ну как натыкаюсь, просто падаю ему в ноги. Он доводит меня до хостела, не знаю, как он по моему корявому описанию понял, куда нужно, но он понял.В коридоре мужик "передал" меня друзьям. На меня в слезах набросилась Настя, не знаю, кто там еще был в коридоре , но все орали, кричали. -Что ты нас так пугаешь, мы же видели, в каком ты была состоянии, как ты обратно то дошла, вообще не ясно, еле на ногах держится, да ну, укладывайте ее, пусть проспится. Меня мотает в разные стороны, еле держусь на ногах. Спасибо хоть Насте,которая придерживает меня. Ничего не понимаю, с трудом осознаю, где я. Потом вдруг все разом замолкли. Такое чувство, будто громкость разом убрали, только слышно перешёптывание , но не могу разобрать, что говорят. Шаги по коридору. Настя меня отпускает, я начинаю падать, не в силах больше держаться на ногах. Меня подхватывают сильные руки. Кто-то поднимает меня на руки, я пытаюсь вырваться. Начинаю размахивать руками и кричать. Человек просто уверенно закидывает меня себе на плечо, так, что он держит мои ноги, а остальная часть тела свисает к нему на спину, я колочу по спине и вырываюсь, кричу. -Отпусти, отпусти!!! Но он не отпускает, но только крепче держит ноги. Пытаюсь вырваться, но сил нет, через некоторое время остается только висеть вниз головой у этого человека за спиной. Он меня куда-то несет. Я сначала снова пытаюсь вырваться, но чувствую, что сил вообще нет... Сознание предает меня, и я отключаюсь. Просыпаюсь ночью, понимаю, что я в своей кровати, какое счастье, надеюсь, что все это был ночной бред. Чувствую неприятную ломоту во всем теле. Не открывая глаз, начинаю рыскать по тумбочке в поисках сигарет. Нащупываю пачку, достаю одну, подношу ко рту. Вдруг кто-то вынимает ее у меня из пальцев. Наверное это снова Настя, которая неустанно стоит на страже моего здоровья. В голове пусто, даже не хочу с ней разговаривать, всё равно не даст закурить, открываю глаза, вся комната ходит ходуном, снова закрываю глаза со словами: -Да пошла ты!-переворачиваюсь на другой бок и снова отрубаюсь.. Просыпаюсь. Хочется пить , открываю глаза; комната, конечно, кружится, но не так сильно, как в прошлый раз. Очень темно, только на стене свет от светофора: то зеленый, то красный. Вдруг вижу, что в комнате, кроме меня еще кто-то есть. Вглядываюсь в темноту. Около стола при свете настольной лампы сидят два человека, один из них курит, похоже, что та, которая не курит это Настя, они что -то обсуждают, только не могу ничего понять. Мне ужасно хочется выйти на свежий воздух. Слезаю с кровати, вокруг все кружится, я опираюсь на стену, потом делаю несколько шагов по направлению к выходу, ноги заплетаются, чуть не падаю, меня подхватывают чьи-то руки. Я поднимаю глаза, вижу Гришу. Твердо говорю ему: -Отпусти! Но он даже не думает реагировать на мои слова, он обхватывает меня в кольцо своих рук. В этот момент я его ненавижу, он просто мне противен, как он может так крутить людьми, и ведь ему за это ничего не будет. Противно, ужасно противно. Я повернута к нему лицом, уже почти ору, чтобы он меня наконец отпустил, начинаю колотить его руками в грудь, как маленькая, он вообще не реагирует. У меня из глаз текут слезы, не перестаю размахивать руками. Он только теснее прижимает меня к себе. Я опускаю руки и уже просто рыдаю от безысходности, от того, что он сильнее и не даст вырваться. -Зачем ты так со мной поступаешь, зачем? Он отодвигает меня от себя на небольшое расстояние, заглядывает мне в глаза, долго пытается поймать мой пьяный взгляд, потом снова прижимает меня к себе. -Прости, я не хотел, чтобы всё так вышло, прости... -Потом он шепчет, -Тебе надо проспаться, потом поговорим. Я ему хочу что-то возразить, но он меня уже ведет к кровати. Усаживает меня себе на колени и начинает петь свою песню, кажется "Лабиринт", не могу точно сказать, мысли путаются. Алкоголь дает о себе знать, снова обращаю внимание на то, что стены вокруг кружатся. Закрываю глаза, кладу голову ему на грудь. Под тихое пение начинаю клевать носом. Гриша прижимает меня к себе, шумно выдыхает в волосы. -Давай, нужно поспать. Спи, спи, -продолжает тихо шепотом напевать что-то и убаюкивать меня. Я почти сразу же засыпаю. Утром просыпаюсь, хотя, может быть это не утро, понятия не имею, сколько я спала. Сажусь на кровати. Голова раскалывается, тело болит, будто вчера меня били. Во рту привкус ацетона. С трудом вспоминаю вчерашний день. Вспоминаю практически все, вдруг одно из воспоминаний поражает меня, как молнией. Вчера здесь был Григорий или это просто сон? Кто-то прикасается ко мне, я вздрагиваю. Поворачиваю голову, это Настя. Она смотрит на меня как-то с опаской. Мы долго сидим в молчании. Потом она вдруг выпаливает,-Сигареты не дам, даже не проси, он мне запретил тебе давать. Снова молчание. Прокручиваю в голове ее слова несколько раз. Потом решаюсь спросить. -Кто он? Вижу, что глаза подруги стали по пять копеек. Становится страшно, кажется это был не пьяный бред. Все-таки задаю мой главный вопрос: -Насть, скажи мне, здесь вчера, или лучше сказать сегодня, был Лепс? -Ты что ничего не помнишь? Отрицательно мотаю головой. У нее, кажется, пропал дар речи, она хриплым голосом отвечает,- Да, был. В этот момент в комнату входит сам Григорий. Долго смотрит на меня, потом на Настю. -Нам пора ехать, думаю, Лиз, тебе есть, что выспросить у Насти, у вас будет достаточно времени на разговоры. Потом внимательно смотрит на меня. - Как себя чувствуешь? Дойдешь сама до машины? На самом деле, мне очень плохо, но я ничего ему не говорю об этом, ограничиваюсь сухим ,- Дойду. Он кивает и с некоторой подковыркой произносит, - Ну да, я понял. Достает из кармана облатку с таблетками от головы, протягивает мне, потом подает стакан с водой. Мне делать нечего, сопротивляться нет сил, выпиваю таблетку. Все время, пока мы топаем до машины Гриша придерживает меня за талию, я норовлю упасть везде и всюду, хотя, как мне кажется, алкоголь почти выветрился из моей головы. Видно, что Григорий очень зол на меня, за то что я так напилась, что я творила такие глупости. Но я зла на него не меньше, просто в таком состоянии трудно объясниться. Мы все втроем садимся в машину, Григорий на первом сиденье рядом с водителем, мы с Настей на заднем. Знаю, что ехать из Питера в Москву на машине довольно долго, 7-9 часов, в зависимости от того, делать ли остановки или нет. У меня куча вопросов к Насте, хочется их задать, но компания водителя и тем более самого Гриши меня смущает. Также ухудшает ситуацию то, что меня страшно тошнит. Через час поездки в молчании, я понимаю, что я хочу вызнать все прямо сейчас . Придвигаюсь к Насте и начинаю ей на ухо задавать вопросы: -Как Григорий узнал, где меня найти? -Что вообще вчера произошло, я ничего не могу понять? Она глубоко вздыхает, потом поворачивается ко мне и начинает шептать в самое ухо: -Я приехала к вам позавчера, еще на пороге встретила тебя пьяную и курящую. Никогда тебя до этого такой не видела. Мы вместе пришли в комнату, я посмотрела неприятные звонки у тебя на телефоне, оказалось, что их там очень большое количество. В основном от двух номеров: от мамы и Григория Викторовича. Маме я позвонила и сказала, что с тобой все отлично, просто деньги на телефоне закончились, а вот Григорию я не перезванивала, но он сам позвонил, я взяла трубку и опешила, потому что он очень долго извинялся и говорил всякие милые вещи, пока не понял, что это не ты. Он спросил, где ты, я ему тоже начала врать, как и родителям, но он не поверил. Пришлось ему рассказать, что ты совсем пьяная и по словам одногруппников уже не первый день. Он мне сказал, чтобы я за тобой следила, что он приедет скоро, спросил адрес и положил трубку. Я чуть не умерла, когда обнаружила, что ты ушла одна гулять по Питеру, хоть и было всего 7 часов вечера, но всё же уже темно, и ты почти не держалась на ногах. Мы думали уже тебя искать по больницам, но решили подождать, я вся извилась. Когда мы уже хотели идти искать тебя, вдруг тебя привел какой-то мужик. Ты не могла связать и двух слов, сама бы точно не дошла бы. Пока мы разбирались, что с тобой делать, вдруг вошел Григорий. Сразу видно, что он ужасно волновался за тебя, как увидел, в каком ты виде, сразу подбежал к тебе и подхватил тебя на руки на глазах у всех, но, видимо, чтобы не ползло лишних слухов сказал всем с усмешкой, что , мол, вот такие правила в "Голосе", что наставники должны отвечать за певцов. Потом мы зашли в комнату, он попросил закрыть дверь. Вот тут я поняла, что, действительно, между вами не только отношения наставника и певицы. Он так на тебя смотрел, уложил на кровать, снял кеды, а ты спала, как младенец. Он долго смотрел на тебя, потом наклонился и поцеловал. Вдруг вспомнил, что в комнате еще есть я. Мы сели с ним и долго разговаривали. Он расспрашивал меня о том, как ты себя вела в последнее время, что делала. Потом внезапно с тревогой спросил: " Она не принимала наркотики?" Я сказала, что нет. Он облегченно вздохнул и сказал, что тоже так подумал, что увидел что зрачки не расширены, но спросить стоило. Потом заключил, что я отличная подруга. Но что меня больше всего поразило, так это то, что он тебя как будто чувствует. Как только ты начинала просыпаться, он уже оказывался рядом с тобой. Не давал тебе курить. Потом, когда ты зачем-то встала, не понимаю, как он успел тебя подхватить, мне уже показалось, что ты точно упадешь. Затем он мне сказал, чтобы я шла спать, а сам собрал твои вещи, чтобы мы могли на следующий день быстро уехать. Всю ночь сидел около тебя. Только уже днем согласился пойти чего-нибудь перекусить. Ты тогда и проснулась. Потом вдруг она посмотрела на меня и заключила,-Вы так похожи на влюбленных. До конца поездки мы молчали, меня сильно тошнило, стало легче только когда где-то в середине поездки я задремала. Разбудила меня Настя, которая выходила у своего дома. Она чмокнула меня в щеку и шепотом спросила,-Ты ведь ту неделю была с ним? Я только кивнула. Ко мне пересел Григорий. -Есть еще день, который остался у тебя от Питера, давай его проведем у меня дома? Я ничего не отвечаю, он итак знает ответ. Мы заходим к нему домой, он меня приводит в душ, дает мне свою рубашку цвета морской волны и джинсы, чтобы я могла в них переодеться. Когда я выхожу из душа, понимаю, что ужасно хочу есть. Григорий уже наливает мне чай с молоком. На плите жарится яичница. Подхожу к нему со спины, обнимаю, он поворачивается ко мне и заключает в объятия, впервые за несколько этих дней чувствую себя в безопасности и спокойствии. Он мне шепчет,-Лиз, не делай так больше, хорошо? Так нельзя. Это все затянет в одну секунду, я знаю. Алкоголь не решение проблем, становится только хуже. Прости меня, я больше тебя никогда не оставлю, просто я долго думал, как нам с тобой поступить, решил, что лучшее решение проблемы-просто расстаться, но, как видишь это невозможно, прости меня. Мы сидим всю ночь напролет болтаем обо всем на свете. Утром переодеваюсь в свою одежду. Садимся в машину, Гриша настоял на том, чтобы довезти меня до дома. Мы выходим около моего дома, Григорий одет в бежевое пальто, он его не застегивает, поэтому полы развеваются на ветру; из-под пальто виднеется традиционный черный пиджак и белая рубашка; на шее небрежно повязан шарф; Он подходит и обнимает меня, потом замыкает руки вокруг моей талии в замок, долго смотрит мне в глаза. Только у Григория такой взгляд: открытый, немного с хитринкой, но в тоже время очень глубокий, спокойный и добродушный; сейчас понимаю, что, на самом деле Гриша валится с ног, лицо словно осунулось за эти дни, он бледный, очень уставший, но что ли счастливый. Мы стоим так обнявшись целую вечность. Потом Григорий целует меня в макушку и говорит,- Тебе пора, а то сейчас тебя начнут разыскивать...-Потом вздыхает и после молчания добавляет,-надеюсь, мы скоро увидимся. Он расцепляет руки, и я уже почти отхожу от него, как вдруг он снова притягивает к себе и целует в губы. Я захожу домой, около двери меня уже ждут родители, по их виду понимаю, что что-то пошло не так, и сейчас начнется серьезный разговор. Мама начинает издалека, спрашивает о поездке, о том, что мы посетили, но я чувствую, что ей это не интересно, что самое главное еще предстоит обсудить. Потом она задает вопрос в лоб. -У тебя кто-нибудь есть? Я смущаюсь, щеки предательски розовеют, но нельзя все рассказать маме, поэтому я отрицательно мотаю головой, а потом отвечаю, что она говорит мне сплошные глупости, и что у меня никого нет и не может быть. Мои слова не оказывают на маму никакого влияния, она смотрит на меня(с некоторым сочувствием что-ли), потом вздыхает и говорит,- Я видела тебя сейчас в окно, ты стояла и обнималась с каким-то... Кто это такой? Я не могу ей ответить правду, а врать даже не знаю что, после долгого молчания меня осеняет, говорю, что это тот самый участник "Голоса", с которым мы пели в дуэте, видно, что мама опешила при моих словах. Дальше следуют долгие расспросы о нем, я практически все сочиняю на ходу. Только один вопрос застает меня врасплох, откуда у него такая крутая машина? Видимо, на сегодня я удовлетворила весь интерес родителей по поводу меня и моих приключений в жизни.