Горсть прошлого. Начало новой зари

Звезды усыпали темно-синее небо, полная луна осветила ночной лес, который оказался несколько больше, чем предполагалось. Люси лежала на спине, глядя на идеально ровный круг луны. Ноги безжалостно болели и думать ни о чем не хотелось. Хэппи в человеческом обличье дремал, прислонившись к дереву, обнимая белокурую девушку-кошку, доверчиво жмущуюся к нему. Грей задумчиво смотрел на блики луны в реке, вероятно, думая о девушке, повелевающей водой, которую он оставил далеко за спиной. Венди сидела в тени, теребя ромашки. Ей тоже не спалось, а Люси вдруг вспомнила мокрого и взъерошенного Ромео, вылезающего из фонтана на окраине Магнолии и как он пытался запихнуть Венди под струю фонтана в отместку, а она отбивалась от него букетиком подаренных ромашек. Эльза упорхнула за деревья с Жераром, которого они встретили сегодня в лесу. Сначала у Люси сердце в пятки ушло, когда они услышали шорох в кустах. Ну как шорох. Вообще это были звуки, будто парочка отъевшихся слонов идут напролом, перемешивая хруст ломающихся зарослей с отменной бранью. Когда синеволосая голова Жерара появилась из кустов, сверкая красной татуировкой, он чуть не лишился её, своей лихой головушки. Потом получил от Эльзы и Грея хорошую взбучку за неосторожность и обещание Плащечела сварить синюю башку в собственном соку. Жерара пожал плечами, сказав, что кучка волшебников из Фейри Тейл, готовые порешить все, что пытается подкрасться незаметно, гораздо опаснее. Но, так или иначе, сейчас это все не важно. Люси смотрела на счастливых друзей, под полной Луной думающих о своей любви, и на сердце становилось невыносимо тоскливо. Горько. Обидно. Впервые Люси задумалась о том, что, возможно, стоит уже признаться себе, что её сердце навсегда осталось где-то среди объятых ветром руин, на краю горного обрыва, открывающего путь в бездну. Девушка вздохнула, отрывая взгляд от луны. А о чем же думает таинственный странник? Он стоял поодаль ото всех, повернувшись к ним спиной и, сбросив капюшон, смотрел на луну. Появилось желание подойти, заглянуть в глаза, выговориться, но она знала, что стоит сзади раздаться шороху, как чёрный капюшон набросит непроглядную тень на черты его лица. Люси встала и, подойдя к реке, опустила ноги в прохладную воду, как вдруг её что-то сильно кольнуло ладонь. Девушка зашипела, стараясь в темноте разглядеть руку. — Немного света в ночь? — изысканным голосом предложили сзади. Она тихонько вскрикнула, оборачиваясь. Но это был всего лишь человек. Человек в чёрном плаще. Он сам подошёл к ней, сейчас белозубо улыбаясь из-под тени капюшона. Человек опустился на колени рядом с ней, протягивая к ней руку. В тот же миг на его ладони заплясал маленький огонёк. — Так вооот какой магией ты владеееешь, — протянула Люси, невольно придвигаясь ближе.- Огненный маг. — Всё равно вы бы узнали в завтрашней битве, — усмехнулся он. — Ага… Стоп, в завтрашней? Почему в завтрашней, откуда ты… Огонёк медленно угас на раскрытой ладони. Маг встал и протянул ей руку: — Пойдём, я покажу тебе. Люси ухватилась за горячую ладонь, человек поднял её, легко подхватил на руки и в следующее мгновение они уже неслись через бесконечные, хлещущие ветви огромных деревьев, все выше к звёздам. Люси вскрикнула, инстинктивно хватаясь руками за шею спутника, прижимаясь ближе, к теплу огня, что скрывает в себе любой огненный маг. Она зажмурилась, ощущая только тепло и потоки ветра, обтекающие босые ноги. — Вот мы и на месте, — голос Плащечела вырвал её из свиста ветра и ветвей. Люси открыла глаза. Они оказались на самой верхушке огромной ветви, впереди всего на милю расстилался лес, но это было ничто, тоненькая линия в сравнении с тем, что лежало дальше. А дальше была только чёрная пропасть, уходящая за горизонт. Возможно, при свете солнца можно было разглядеть кости навсегда оставшихся там, золотые горы, омытые реками крови, угли костров и каменные обвалы. Но сейчас расстилалась только чёрная бездна и даже с такого расстояния чувствовались впитавшиеся в камень отчаяние, боль, безнадёжность и скорбь. И от всего этого Люси отделяли не колышущиеся кроны деревьев, не тихие воды реки, а чёрный капюшон с блуждающей улыбкой и уверенные руки, надежно прижимающие её к огню молодого сердца, не позволяющие сорваться вниз или уколоться босой ногой о древесный сук.Столько слов вертелось на языке, но Люси смогла сказать лишь одно: — Как близко звёзды. … Отправляясь в путь, Жерар собирался навсегда покончить с жизнью странствующего искупителя грехов. Он знал, что за содеянное им ранее необходимо расплачиваться, но состоять в нелегальной гильдии уже само по себе грешок, причём нехилый, поэтому маг решил осесть в какой-нибудь уже существующей гильдии. А кроме Фейри Тейл идти ему было некуда. Поэтому вообще-то в первую очередь ему нужно было разыскать Эльзу, его единственный способ попасть в гильдию. Хотя кому он врёт? Разумеется, мастер бы принял его и просто так, это же Макаров. Но Жерару непременно было необходимо разыскать Эльзу. На больших волшебных играх Жерар чувствовал, что непременно произойдёт что-то ужасное и надо срочно уводить оттуда свою гильдию, но он не увел. А потом Слезула исчезла навсегда.Так вот и пару месяцев назад, когда он держал в руках очередное задание, его преследовало явственное ощущение, что не стоит идти туда. Так ведь нет, пошёл же! В какой-то момент битвы их с Миледи разделило, а когда он нашёл её, то успел увидеть лишь как её разорвало на кусочки. Жерар отвернулся. Только что он рассказал об этом Эльзе, и луна перед глазами растеклась красными пятнами крови Миледи на камнях, на собственном плаще, на ухмыляющемся лице противника. А ведь она была ему, как младшая сестра. И все, что от нее осталось — это светлый образ и тонкое девичье колечко с прекрасным маленьким камнем, который сейчас до боли впивался в его ладонь. После той битвы он с полмесяца проваландался без дела, пока его не занесло куда-то в горы, в руины разрушенного города, стоящего на обрыве. И что он там увидел? Свежевкопанный в землю деревянный крест с таким знакомым именем и двумя датами, а меж ними-лишь сухая чёрная черта, столько скрывающая за собой. Тогда Жерар просидел на обрыве весь день, глядя в холодный туман бездны и гадая, сколько ещё смертей близких людей, спасших ему жизнь, готовы погибнуть за этот мир. На следующее утро он рванул в Фейри Тейл и издалека почуял, что это крест — не чья-то злая шутка, а реальность, жестокая и необратимая. Когда мастер рассказал ему все, Жерар понял лишь одно — Эльза отправилась навстречу опасности, навстречу своей смерти. Но на раз он не позволит умереть ещё и ей, на этот раз он будет рядом, к тому же ему надо многое ей сказать. — Эльза, — он запнулся, ощутив, как её холодные пальцы коснулись его руки. — Не надо слов. Миледи нашла своих родителей, нашла Слезулу. Теперь они там, где нам нет места. — Я не об этом, — он решительно развернулся, глядя в отливающие лунным светом глаза. — Тебе грозит опасность, уходи отсюда, прошу. — Ты что говоришь? — её глаза вспыхнули гневом. — Струсить и удрать, когда столькие погибли за это дело? А сколько ещё погибнут, если мы отступим сейчас? Да как ты… — Эльза! — он поймал её руку, которой она было уже замахнулась на него. — Ты никогда не отступаешь. Ты всегда была такой. Была сильной. Поэтому я и пришёл сюда, чтобы сражаться рядом с тобой или просто быть рядом, когда ничего уже нельзя будет сделать. Их пальцы переплелись в лунном свете, ноги осыпали брызги реки, ветер гулял в волосах, а звезды отражались в слезах. В слезах Эльзы. — Ты не прав, — горько вздохнула она, улыбнувшись сквозь слезы. — Я очень слабая. В последнее время я часто плачу при всех и всю жизнь я давала умереть ради меня тем, кто больше всего заслуживал жизни. Я никогда не говорила тебе… — она вдруг резко замолчала и, сорвавшись с места, крепко обняла его как когда-то в давно, в холодной камере Райской твердыни. — Не уходи больше, — прошептала она. — Пусть тебя и ждёт невеста… — такая старая ложь. — Нет у меня никакой невесты, — тихо оборвал её Жерер, заключая девушку в кольцо своих рук. — Теперь я всегда буду рядом. Они опустились на колени, оторвавшись друг от друга. — Для этого я и пришёл сюда. А ещё, — он загадочно улыбнулся, доставая из складок плаща маленький круглый предмет. Камень кольца отразился в круглых от изумления и блестящих от невысохших слез глазах Эльзы. — Теперь ты всегда будешь рядом, — повторила она, прежде чем кольцо блеснула на её безымянном пальце. … До рассвета Люси с Плащечелом проваландались где-то в лесу, вглядываясь в отблески луны на воде и говоря о чем угодно, только не о завтрашней битве. И, как следствие, Люси ожидала от Эльзы хорошей выволочки утром за заспанный вид, однако проснулась она оттого, что солнце слепило глаза, было явно уже часов восемь, а отправление обычно происходило в пять. Люси вскочила на ноги, справляясь с туманом в глазах пошла туда, где толпились все участники операции. Они собрались в кружок и что-то возбужденно объясняли Жерару, поглядывая на спящую Эльзу. Спящую. Эльзу. В восемь часов. Сон как рукой сняло, Люси сорвалась с места, бросившись к кружочку. — Эй, что происходит? Все вмиг замолкли, повернув к ней лица со странными блуждающими улыбками. — А ты подойди к Эльзе, — как-то странно ответил ей Грей. Все ещё ничего не понимая девушка присела на корточки возле Титании. — На руки, — подсказал Хэппи и, дождавшись пока лицо Люси недоверчиво вытянется, добавил. — Ага, обручальное кольцо. Эльза выходит замуж. Замуж. Эльза. Титания. И замуж. Эта мысль стучала в голове у Люси все то время, пока они не достигли конца леса. И если у неё было только глубокое потрясение, то остальные, похоже, пребывали в священном ужасе, кроме Жерара и Эльзы, светившейся от счастья впервые за последние два месяца. Однако все эмоции слетели с их лиц, как только они достигли начала Карьера. До самой бездны была ещё миля, и вся эта миля была усеяна человеческими костями. — Здесь была Трупная Пустошь, — поделился Плащечел. — Сюда скидывали мёртвых, безнадёжно больных или избитых. «Скр-скр, скр-скр, спаси нас, скр-скр, мы хотим жить, скр-скр» — скрипели под ногами кости.Черепа, руки, ноги, ребра, пустые глазницы, ужасающие улыбки и голоса, взывающие о помощи через толщу времени. «Скр-Скр…» — Стойте, — резко выкинул вбок руку Грей. — Я что-то слышу. И вскоре услышали все. К ним приближался человек и кости под его ногами скрипели, как стоны давно убитых жертв. На его ремне болталась плеть. Люси успела отметить, что это, похоже, фирменное оружие приспешников Жреца. Этот человек узнавался безошибочно. Кто ещё носит кнут так, словно родился с ним в руке и расхаживает по мертвым костям, словно по ковру любимой бабушки? Одна щека у Кнута оказалась почти полностью распорота, из-под старых шрамов просматривались зубы и десны, на его губах застыла вечная улыбка смерти. Другая половина лица, рука и, вероятно, бок и нога, оказались покрыты шрамами от старых ожогов. Вероятно, от огня Драконьей Ночи. Кнут остановился, улыбнулся деловой улыбкой, ещё минута — и достанет из-за пояса выгодный контракт со смертью. — Мне не нужны все, — без обиняков заявил он. — Азума мне голову оторвет, если узнает, что я увел её добычу. Можете посоветоваться, кто станет моей жертвой. Ответом ему послужило ледяное копьё, пролетевшее в миллиметре от его головы и всколыхнув волосы. — Уходит, — ледяной маг недобро сощурился, выступая вперед. — Но… — одно-единственное слово Эльзы поглотила мёртвая тишина, Жерар бесцеремонно захватил невесту в охапку и потопал прочь. Остальные молча посеменили следом. Плащечел махнул Грею рукой. — Только выживи, извращуга, — остальные только согласно кивнули. Как только они отошли на двадцать шагов, Грей не стал долго тянуть и резко атаковал. Кнут резко присел, его плеть взметнулась вверх, повинуясь порывам магического ветра. Грей выставил ледяной щит, обошёл противника справа, чуть не нарвался на удар, послал вперёд ледяной молот, развернулся, чтобы успеть присоединить Ледяные иглы к шторму огненного дракона, создав ударный унисон, и… Замер в ступоре. Ему потребовалась пара секунд, чтобы понять, что тот, на кого он привык орать везде и всегда, но в тоже время сражаться бок о бок, мертв уже два с лишним месяца. Эти пара секунд даром не прошли. Спину обожгло потоком всезаполняющей боли и парня отбросило на несколько метров. Грей выругался, откатился, избежав смертоносного удара, вскочил на ноги и приготовился отражать атаку. Чтобы вновь перейти в наступление, надо сначала унять звёздочки в глазах и неприятный гул в голове. Однако Кнут не спешил возобновлять бой: — А ты неплохо держишься, — заметил он. — Некоторые бегут в страхе от одного моего вида. Не хочешь присоединиться к тем несчастным? Грей не стал церемониться и в краткой, понятной форме послал врага со всеми его трусливыми противниками далеко и надолго. Он рассмеялся собственной, запрокинув голову. Когда он, все ещё похихикивая, вновь посмотрел на Грея, тому захотелось быстренько свалить куда-нибудь подальше. Желательно в подвал гильдии, под защиту Сердца Феи. Веки Кнута отсутствовали напрочь. Собственно, как и остальная кожа лица. Кровь текла по шее, капая на землю, обнаженные мышцы лица пульсировали. Кнут снова улыбнулся, кровь фонтанчиками брызнула со скул, из уцелевшего уголка рта. Кнут сбросил куртку, кожа на его теле отсутствовала. — Ты не убьёшь меня, — зловеще напророчил он. Мышцы между тем начали обугливаться, показались кости. Волокна сгорали под неистовым пламенем, незримо пожинавшим их изнутри. Обугленная плоть падала к ногам Кнута, по округе разнесся запах паленой плоти. За считанные минуты перед Греем на месте человека возник обугленный скелет, улыбающийся неестественно белой улыбкой. Меж ребер равномерно вздымались почерневшие лёгкие, кровь текла по костям, постепенно увлекая за собой органы. Эти секунды показались Грею годами. Годами, пока все органы не вытекли и не остался лишь обугленный, окровавленный скелет со смертельной улыбкой и пронзительно — чёрными глазами. — Ты не убьёшь меня, — повторил он. — Потому что я уже мертв. Мертв. Грей молча смотрел на человека, на это существо из ада, очевидно, сгоревшее ещё в пламени Драконьей Ночи. Грей не питал надежд победить эту тварь, но одно он звал точно. Мертвых можно убить. И место мёртвых не в этом мире. Мертвые должны быть по ту сторону завесы, определяющей равновесие этого мира, а не бродить среди живых, нагоняя ужас. На место страха пришла ярость. Как смеет эта тварь расхаживать здесь, говорить, смеяться, когда столько людей, достойных жизни, уходят, оставляя позади свою историю и отрекаясь от непрожитых годов ради других?! Куда смотрят хваленые божества, если позволяют таким, как Кнут, обманывать саму смерть? Грей знал, что такое смерть и знал, скольких она у него забрала. И заберет ещё, если он не отправит в Бездну тварь, столько лет обманывавшую её. Грей побежал на весьма удивленного врага, готовя тому хорошую взбучку. Сейчас не время было бояться, в мозгу стучала только одна мысль: — Ты слишком долго ходила по земле, тварь! — проорал Грей, нанося удар. — Ты ходил по земле, — увернуться от плети, — пока мои друзья гибли, — удар, разворот, — чтобы защитить меня… от таких, как ты! — магическая плеть настигла левую руку, ноющая боль разлилась по телу, грозясь парализовать всю левую часть. — Но сейчас ты не более, чем наглый, самоуверенный ходячий скелет! — Грей уже не чувствовал своих пальцев, но продолжал сражаться, подхлестываемый изнутри хлещущей наружу яростью. — И я убью тебя! Убью ради всех тех, кто погиб, сражаясь с такими, как ты! — парень приземлился на корточки, хрустнули кости, свои или чужие, он уже перестал замечать. — Заткнись! — Кнут отступил на шаг, высоко подпрыгнул, змеёй отправил объятую зелёным туманом плеть в противника, запустив вдогонку два пульсирующих золотых шара. — Я выжил в Драконьем огне! Я вышел из мира мёртвых, я обманул Смерть! Костлявые ступни приземлились, поехали по ледяному настилу, плеть обвилась вокруг ног Грея. — Слишком долго ты играл в пятнашки со смертью, — Грей перерезал путь, выставил щит, с разворота послал какую-то ледяную конструкцию в Кнута. — В пламени Дракона может выжить только убийца драконов. Истинный убийца драконов! Хрустели замороженные кости, пела вражеская плеть, звенели ледяные иглы. Два противника слились в едином танце, в танце со смертью, где на чашу весов один поставил свою вечную жизнь, а другой — жизни и смерти своих друзей. — Твой истинный убийца драконов мертв! Одноглаз убил его. — Нет. Это МЫ убили его, это МЫ не ушли тогда, не дали разойтись полной силе дракона, дремлющей глубоко внутри. Но посмотри вокруг: ты сам отослал моих друзей, сам подарил мне шанс на победу, сам приблизил развязку своей роковой игры в прятки со Смертью. И хотя их нет здесь, но наши судьбы, наши души и воля едины, и я убью тебя, чтобы жили те, кто достоин видеть этот мир. Я отомщу за твою смерть, Нацу. Грей никогда не сражался так. Он не знал заклятий, вырывающихся из рук, сам не верил в то, что говорил. Его тело покрылось чёрными метками демоноборца, глаза превратились в лёд, и Ул словно сама стояла рядом, направляя руку своего ученика, Сильвер гордо смотрел, стоя в стороне, а Нацу со вкусом орал, в кратких и довольно ясных выражениях объясняя, куда Грею надо бы засунуть такую магию и начать уже сражаться нормально. Плеть взвилась в воздух, вложив в этот удар всю магическую мощь своего хозяина, столкнулась со столбом обжигающе холодного ледяного песка и… рассыпалась в прах. Кнут упал на колени, не верящими глазами глядя в небо. Плоть и кровь вернулись на его лицо, остался лишь страшный шрам на щеке. — Так вот с кем ты спелся, Огненный Чертенок? — прошептал он и рухнул лицом вниз. Грей подошёл к поверженному врагу. Раны нестерпимо болели, левая рука онемела, нога волочилась мертвым грузом. — Твои пятнашки со Смертью кончены. Мёртвые не должны возвращаться.