Память

      Яркое сияние аметистовых деревьев заслоняло солнечный свет. Слепило. Тонкие, будто стеклянные листья застыли, и даже звон не наполнял мертвый лес. Только гудел зимний ветер, уносящий остатки еще живого, не обращённого в камень снега.       Женщина смеялась и танцевала. Ее не по погоде легкое фиолетовое платье было в цвет с ее колдовством, погубившим лес. Женщина остановилась, радостно улыбнулась солнцу и протянула руки к чистому небу. Тонкие, белые, изящные, как она сама. Она была красива, будто статуэтка из императорского дворца. Аметистовая.       – Почему ты плачешь? – спросила она.       Ответа не было. Мужчина закрыл лицо ладонями, не замечая тонких кровавых полос, которые неосторожно оставлял на своих щеках. Он будто пытался спрятаться и сорвать с себя маску одновременно – сдирая кожу ногтями, не убирая с лица рук. На белой рубашке, которая виднелась из-под распахнутой черной куртки, уже появились первые пятна крови.       – Почему ты плачешь? – недовольно повторила свой вопрос женщина.       Она не привыкла к тому чтобы ее игнорировали. Несколько легких, бесшумных шагов – и она уже остановилась рядом с мужчиной. Внимательно посмотрела на его красивое, молодое лицо, покрытое алыми царапинами, мокрое от слез. Она поморщилась от отвращения, отвела взгляд и ударила наотмашь, даже не глядя. Резкий звук убежал гулять эхом среди стеклянных деревьев.       – Как ты смеешь! Кто угодно, но не ты! Ты не можешь плакать! – ее голос звенел от недовольства, каждое слово, будто новый удар.       Мужчина отвел ладони. Поднял взгляд.       – Не я? Но кто я?       Женщина отпрянула. Схватила руками подол взметнувшейся юбки и отошла на несколько шагов.       – Что за глупости! Ты – тьма. Само воплощение боли и страха. Один из древнейших правителей бездны. От твоего имени сжимаются в страхе самые могущественные демоны. Ты…       Демоница не знала, кого из них хотела убедить, но замолчала, встретившись с ним взглядом. С сильнейшим. С самым страшным. И даже его взгляд обращал душу в бездну.       Демон встал. С удивлением посмотрел на окровавленные руки. Сказал тихо, будто самому себе:       – Мы так боимся вспомнить, что из последних сил цепляемся за эти имена, данные нам людьми. Это же они первые назвали нас демонами.       Он шагнул к застывшей в ужасе женщине. Растерянность стерлась с его лица. Лес, яркий и светлый, но уже мертвый, стала оплетать тьма. Густые, черные щупальца тумана хватались за тонкие стволы, проникая, поглощая. Искажая.       – Ты же помнишь, что они говорят? Демоны – самые опасные существа. Они никогда не будут непредсказуемыми. Наоборот, всегда знаешь, чего они хотят: крови и страха. Боли и мучения жертвы. Они получат как можно больше силы из чужой смерти, прежде чем отпустят душу в туманы. Они лукавят и врут. Они не знают, что такое жалость. Ими движет только корысть и страсть к разрушению.       Он споткнулся, остановившись в паре шагов от своей демоницы. Болезненно вздохнул, будто пытаясь пройти через видимую только ему преграду.       – Стой! – вскрикнула женщина. – Прошу тебя, стой! Ты же помнишь, мы пришли сюда вместе. Вместе пить кровь и боль под голубым небом человеческого мира. Я такая же, как ты!       Мужчина поднял на нее усталый взгляд и покачал головой. Улыбнулся спокойно и искренне, так мягко, что женщина даже успела на мгновение поверить будто все обошлось.       – А какая разница, кто ты? – продолжая улыбаться, спросил он. – Я же само воплощение боли и страха.

***

      – Это конец, – тихо сказала Мэрит. – У нас и не было шансов. Кай, зачем мы вообще деремся? Мы ничего не можем им сделать.       Женщина рыдала, размазывая краску по лицу, громко всхлипывая и шепча бесполезные вопросы. Кай отвернулся, не желая смотреть на женскую истерику. Успокаивать бесполезно. Точно так же, как и пытаться победить в этой войне. Но он не мог сдаться – цена за поражение – полное уничтожение их расы. Выбора не было с самого начала, но все равно приходилось бороться. В первую очередь с отчаяньем.       – Хватит, женщина, – раздраженно рыкнул рыжий Ллойз. – Ты затопишь столицу раньше, чем вражеские войска ее возьмут. Побереги силы для битвы.       Женщина еще раз всхлипнула и сорвалась с места, сбегая из зала. Рыжий мечник, раздраженно бросая ругательства, последовал за ней. В зале осталось только два мага – Кай и его помощник, который послушно следовал за своим мастером последние три десятка лет. Двое вместо двадцати шести.       – Она права. Мы не сможем удержать город. Я ставлю, что они войдут в замок на первые сутки, – безмятежно заметил Эспен. – Кай, люди даже не успеют уйти. И где остальные? Почему из четырнадцати великих магов здесь только ты?       Маг рассматривал свои ладони, пытаясь понять где здесь обман. Все будто затянулось паутиной, тонкой и отвратительно липкой. Будто это уже было когда-то. Кай коснулся своего лица, пытаясь избавиться от мерзкого чувства.       – Из четырнадцати нас осталось только трое, – ответил он, уже не видя смысла скрывать правду. – Наше Пламя я отправил в последнюю Башню – там с помощью Ларса он еще сможет кого-то защитить и что-то сделать. Здесь останусь только я.       Ледяное спокойствие Эспена треснуло, и он, громко вздохнув, рванулся вперед, наклонился над столом. Внимательно посмотрел на своего наставника.       – Мастер, что значит "только ты"?! Мы могли бы еще сражаться! Но в одиночку… Ты отдаешь людей им в жертву?       Кай покачал головой. Убрал руки от лица и улыбнулся спокойно и искренне. Так же, как и всегда.       – Нет. Ты заберешь их, и вы уйдете через призму Мэрит. Конечно, как только вы ее успокоите, и она сможет разумно мыслить и управлять своей такой замечательной, редкой силой.       – Это невозможно, мастер – помотал головой Эспен. – Это безумие. Вы предлагаете весь город через нее уводить? Призма не сможет провести такое количество людей. И Мэрит не сможет так долго ее держать.       – Я помогу ей.       Эспен замолчал. Стал просчитывать варианты. Он столько лет знал мастера, но все еще не понимал его – древний и могущественный маг, дольше всех в истории занимавший место главы совета, всегда прятал свои мысли за улыбкой. Но никогда не лгал. И никогда не показывал предела своей силы.       – Вы уйдете в последнюю Башню. Под защиту моего ученика и всех наших оставшихся сил. Там и будет проходить решающий бой. Но без меня, – тихо сказал Кай. – Столицу не удержать и это уже не имеет смысла. Как только Мэрит погасит призму, я отойду к Серебряному проходу. Резонанс от старых шахт помешает им меня обойти – это место идеально. – Немного подумав Кай добавил: – Зная, что в первой волне нет Высших, я могу сказать, что продержусь десять дней.       Эспен посмотрел на удивительно молодое лицо своего мастера. Слишком спокойное для человека, который рассуждал о своей смерти.       – Кай, я прошу ответь мне на один вопрос, – почти прошептал Эспен. – Как старому другу.       Маг кивнул и продолжил задумчиво рассматривать свои ладони. Будто искал изъян.       – Скажи… Ты ведь можешь переступить через эту черту?       Кай сразу понял, о чем его спрашивают. Будто ведро ледяной воды на голову перевернули. Вопрос дикий и бесконечно страшный.       – Ты хочешь услышать честный ответ?       Эспен кивнул. Неуверенно. Сам напуганный своей смелостью.       – Я останусь с вами. Я навсегда останусь с вами.       Кай не удержался и снова прижал руки к лицу. Сдирая эту ненавистную паутину. Снимая маску. Задыхаясь от ужаса, понять который все никак не мог.       – Я останусь с вами. Я не стану монстром.

***

      – Всего один шаг, – слова палача прозвучали легким шипением раскаленного металла.       Изломанное тело уже давно отказало своему хозяину. Разум еще сражался.       – Один шаг, и из побежденного ты станешь победителем, – шептала искусительница.       Кай выдохнул. Боль застила восприятие. Глазами он уже давно ничего не видел, но тогда потеря зрения стала даже облегчением. Сколько дней продолжается эта пытка? Пять? Восемь? Или вечность?       – Ты можешь в один момент стать великим. Всегда мог, но стоял у самой черты. Давай же! Один шаг! – уже кричала женщина.       Боль гонгом ударила по нервам, ломая все, что осталось. Гордость, уже давно потерянная, перестала помогать, и оставалось цепляться только за осколки воли.       – Я не стану монстром, – не сказал, подумал Кай.       Женщина смеялась, и палачи смеялись вместе с ней. Сами раскаленные стены, что сжимали его рассудок, не давая ему окончательно превратиться в ворох мусора, тоже смеялись.       – Мы не монстры, – сладко прошептала женщина. – Мы победители. Стань одним из нас, Высший. Тебе остался последний шаг. Сделай его – и выживи.       Все существо Кая кричало, рвалось вперед, стремясь за этим голосом. Дико, до безумия желая жить. Желая этой силы, которая всегда была на расстоянии вытянутой руки. Но он, как всегда, остановился у самого края, заглядывая в бездонную пропасть всемогущества. Боясь потерять то, что делало его человеком.       – Я люблю их, – шептал он разбитыми губами. – Всех своих детей.       А женщина все смеялась. Там, по ту сторону.       – Какой же ты глупый, первый из магов империи.       Он не видел ее лица, даже когда она развернула его к себе за подбородок. Не побоялась коснуться и испачкать себя кровью. Кай знал, что она улыбается. Чуть снисходительно, с насмешливой издевкой.       – Почему вы, маги, все такие? Кто же вас создал – с душой чистой, как свежий снег в Арнастее? И почему настоящую силу вы можете получить, лишь познав тьму?       Она крепче сжала голову мага, со злостью стирая свои собственные воспоминания, так не вовремя подкравшиеся. О том, кем когда-то была. О том, почему сама шагнула за черту. Слишком невовремя пришли эти воспоминания. Опоздали на несколько столетий.       – Ты не хочешь быть монстром? Тогда я покажу тебе, что такое настоящий монстр.

***

      Кровавый след тянулся за его плащом. Нелепая тряпка, сорванная с человеческого короля, забавляла демона своим цветом – таким же алым как кровь, пропитавшая ее. Кровь бежала по полу зала, пятнами покрывала стены, капала с потолка. Единственная выжившая девушка, не тронутая и совершенно невинная, с животным ужасом наблюдала за каждым движением демона.       Он игрался с книгами. Будто капризный ребенок вырывая страницы, и бросая их в лужи. Наблюдая как красная влага поглощает бумагу, стирает слова. Он тянул игру, зная, что самая сладкая добыча уже никуда не сбежит. Демона переполняла сила, он сыто улыбался и был почти добродушен – за пределы замка он идти уже не хотел, отправив туда порождения тени. Ему хватит игр и здесь.       Девушка взвыла, когда он подошел к ней и опустился рядом на колени. Изящно и аккуратно, чтобы ткань плаща легла вокруг него красивыми волнами. Должен же быть какой-то толк от этой тряпки. Демон протянул к девушке руку, совершенно обычную человеческую руку, и осторожно коснулся ее щеки. И с удивлением почувствовал у себя на пальцах слезы.       И сквозь паутину проступил солнечный свет, падающий на сияющий белый город. Демон потянулся руками к лицу, судорожно пытаясь убрать маску, стереть помеху для зрения. И картины все приходили, одна за другой: очередной совет, очередное посвящение в Башне, встревоженный император и слишком спокойный ученик с ярко алыми как кровь глазами. Пламя. Узкое ущелье и безликая, безымянная армия. И боль, наполняющая все существо.       «Ты – само воплощение боли и страха», – шепчет голос искусительницы, и память отступает.       Демон с удивление рассматривает ладони, мокрые от его слез и его крови. Расцарапанное лицо жжет, но демонам не страшна боль. Поднимаясь, совершенно забыв про сошедшую с ума девушку, он уходит в глубь замка. Прячась. Сбегая. Ближе к багровому небу бездны. Как можно дальше от памяти.

***

      Темная полоса неестественно огромного леса скрывала кривые черные горы. Даже воздух за барьером казался темнее, чем здесь. Группа людей казалась совершенно крошечной на фоне все разрастающейся аномалии, заполненной порождениями тьмы.       – Его пленение стало ударом, равным падению последней Башни, – шептал маг, в глазах которого отражались бирюзовые кристаллы. – Глава совета. Не император, но правитель. Несколько сотен лет он охранял покой Башен и всех магов.       Он шагнул вперед, не обращая внимая на траву, рассыпающуюся битым аметистом у него под ногами.       – Он – тот ужас, который сковал бездну. Воплощения боли, страха и разрушения. Нет более жестокого и безумного демона. И никто не сравнится с ним в силе, не посмеет бросить вызов.       Маг остановился, и женщина рванулась к нему. Все так же забывая про легкое платье, цепляющее за колкую траву.       – Ты не смеешь его оправдывать, – звонко возразила она, обжигая обвиняющим взглядом. – Никто не смеет. Только не после всего, что он сделал. Что стоят сотни лет против тысяч?       Где-то далеко над деревьями взлетела стая ворон, громко крича и бросаясь к новой жертве. Крики давно мертвых людей, поднятых безумным разумом и вынужденных раз за разом повторять свою смерть, снова достигли лагеря.       – Все, абсолютно все, что вы видите перед собой – это порождение его сомнений, – тихо продолжил маг, игнорируя свою сердитую племянницу. Он развернулся к темной демонице и продолжил: – Ты заставила его бояться. Ты заставила его вспомнить. Это ты создала аномалию. Теперь же иди туда и узнай, какие сны видит Кай Вилмар, первый из магов империи.