Двенадцать месяцев или Безнадежный романтИк

Мне всегда казалось, что он меня не замечает. Конечно, ведь Цинна же стилист, а я всего лишь одна из его помощниц. Поэтому однажды, когда он долго ко мне присматривался, а спустя пару дней пригласил в мастерскую и показал шикарное платье цвета моих глаз, я не могла сказать, что во мне сильнее - удивление или радость. - Это тебе, - просто сказал он. - Мне? - Ну, да. Я специально сшил его для тебя, - Цинна глядел на меня с беспокойством. - Долго подбирал оттенок и фасон. Надеюсь, угадал… - О, да! - я осторожно, но нетерпеливо сняла платье с манекена и скрылась за занавеской примерочной. - Спасибо. Мне так нравится! Но почему ты вдруг решил сшить мне платье? Несколько мгновений Цинна смотрел на меня чуть неуверенно, а потом сказал. - Сегодня праздник у Арриков. Я приглашен. Пойдешь со мной? - А ты хочешь, чтобы я пошла? - Хочу. - Тогда, конечно, пойдем. Тем более в этом платье я буду самой красивой, а что еще нужно коренной капитолийке? Вход в большой сад Арриков ярко освещался фонариками в форме бабочек. Множество нарядно одетых и разукрашенных в духе Капитолия людей входило туда парами и поодиночке. Почти все были мне не знакомы. - Пойдем, — сказал Цинна, беря меня под руку. На вечеринке он, чувствовал себя много спокойнее, чем я, поскольку как признанный стилист чаще посещал подобные мероприятия. В середине сада искусно направленное русло ручейка создавало петлю, в центре которой образовался островок. Посередине островка в круг росли фруктовые деревья. Они затеняли своими густыми кронами полянку с шелковистой мягкой травой. Сейчас на ней были расставлены столы с угощением и напитками. Именно туда мы направились в первую очередь. Не потому, что были голодны, а чтобы осмотреться. - Пойдемте играть в фанты, — через какое-то время пригласила нас хозяйка в искристом, как струящееся серебро, платье, также сшитом Цинной. Это я знала точно, потому как помогала ему. - Пойдем. Будет забавно, - на этот раз я решила проявить инициативу. Вначале и вправду было забавно. Я отдала в качестве фанта серебряное кольцо, а Цинна — одну из запонок. Все весело смеялись, глядя, как игроки залезают на самое высокое дерево, чтобы достать персик, прячутся под стол, танцуют, поют, кого-либо изображают и совершают прочие вещи, выдуманные извращенной фантазией очередного ведущего. Наконец ведущий достал из серебряной чаши запонку Цинны. - Это фант… - заговорил он нарочито медленно. - Этот фант должен поцеловать… Только по-настоящему, никаких поцелуев в щеку, — уточнил он радостно. - Так вот, это фант должен поцеловать вот этот! — и он быстрым движением достал из чаши мое серебряное кольцо. Я опешила. Я даже вообразить себе не могла такого. Сердце глухо стукнуло. В глазах поплыло, мерцание фонариков слилось в одну сияющую пелену. Цинна потянул меня за руку. — Пойдем, — почти беззвучно проговорил он. — Такие правила. Мы вышли в центр и остановились друг напротив друга. Вокруг все затихли в предвкушении, я же не могла пошевелиться. Внезапно Цинна решительно притянул меня к себе и прильнул губами к губам. Кругом раздались восхищенные аплодисменты. Они продолжались и после того, как поцелуй закончился, все то время, что мы забирали свои вещи и выходили из круга играющих. Играть в фанты сразу же расхотелось. И бродить с невозмутимым видом в толпе незнакомых людей тоже. Я выразительно посмотрела на Цинну и прошептала: — Давай уйдем. Цинна молча увлек меня к выходу. Никто нас не задержал. Только когда мы вернулись в мастерскую, Цинна решился обратиться ко мне с вопросом: — Тебе понравилось? — Да, - ответила я коротко. - Все понравилось? - Да. - Тогда, может быть, ты не будешь возражать, если я поцелую тебя еще раз… - Нет, - ответила я и первая обняла Цинну за шею.