2 мая 1998 года, в результате крушения стены от мощного взрыва в битве против Волан-де-Морта, погиб Фредерик Артур Уизли.
Первый день лета в Норе. Первые лучи солнца только начали показываться из-за горы, где, между прочим, находилось магловская деревня, как миссис Уизли, гремя черепками, хозяйничала на кухне дома, который все любяще провозглашают «Норой». Женщина умело и без магии замесила тесто и разрезала тыкву, чтобы приготовить любимое лакомство лета семейства Уизли - тыквенный пирог. Руки мастерски нарезали дольки, которые были настолько сочными, что женщине пришлось сливать сок с дубовой доски. Начало лета всегда сопровождалось завтраком с выпечкой Молли, и она, улыбаясь, уже поднявшемуся солнцу, легкой подачи руки поместила лист с ароматным пирогом в духовку и присела на стул, спинка которого была чересчур высокой для мамы семейства. Женщина подняла голову на услышанный ею скрип, который вероятней всего несся эхом с третьего этажа. Не будь того проклятого дня, когда погиб ее сын, женщина бы подпрыгнула на месте от взрывающихся хлопушек, и следующие за ними огоньки фейерверков. Они оглушили бы жителей дома, заставлял подняться с постелей. Молли же, как всегда, поворчала бы на своих неугомонных сыновей, но получив робкие поцелуи с двух сторон в щеки от близнецов, в знак защиты, конечно, утихомирила свой крик и улыбнулась, приберегая мысль об отправке этих мальчишек на лето в гости бабушке Цендрелле на лучшие времена. Но это всего на всего был рыжий кот, с мордочкой пожилого и мудрого зверька. Он, жалобно мяукая, спускался по скрипучим ступеням, и словно не замечая миссис Уизли, выскочил на улицу, готовый к очередному забегу за садовыми гномами или же бабочками, которые чересчур уж сильно напоминали своими размерами птичек. В это время на третьем этаже в маленькой комнате, которая по размерам напоминал небольшую кладовую Гермиона Грейнджер открыла глаза, не чувствуя в ногах вибрацию от мурлыканья Живоглота. Девушка подняла голову с подушки, которая казалась этим утром в два раза больше, оттого что каштановые волосы спутались и поднялись. Волшебница бросила взгляд на плакат «Пушки Педдел», схватила большой вязаный халат, любезно предоставленный миссис Уизли, подошла к окну. Солнце уже наливалась золотистым сиянием, и дарило его земле, волшебница открыла окно, отчего утренний прохладный воздух заполнил легкие, даря девушке окончательное пробуждение. Гермиона проведя ладошкой по широкому подоконнику села на него, заняв любимое место Джинни, которая мирно посапывала в паре метрах от нее. Девушка хохотнула, увидев своего пропавшего друга. Живоглот носился по саду, от сарая и обратно, то и дело, хватая своей лапой, которая казалась огромной по сравнению с головой гнома, цветастые пиджачки маленьких вредителей. Но те проворливо двигались, несмотря на свой рост, смешно перебирая короткими ножками. Но внезапно один из гномов замер, отчего Живоглот тут же вцепился в маленького человечка и начал его трепать, тот визжал подобно поросенку, но тут же пришел в движение, и принялся лупасить кота по и так вогнутому лицу кота. Гермиона оглядела сад в поисках помощника ее коту. У калитки, под большим и как казалось старинным деревом - яблоней сидел Джордж. Парень наклонился спиной на ствол дерева, его права нога была согнута в колене, в руке же он крутил палочку, что выглядело весьма расслабленным. Волшебник беспрестанно наблюдал за гонками кота и садовых гномов, ударяя в них заклинание «остолбеней». «Бедный Джордж. Прошло меньше месяца, как погиб Фред, и у всех, в том числе меня ощущение, что это случилось только вчера. Стоит закрыть глаза, как возникает картина ужаса, смертей, отчаянья. Я не видела как погиб Фред, но помню лицо Джорджа, когда он увидел тело своего мертвого брата. Это было ужасно». Джордж, сидящей в это время в тени яблони поднял на дом глаза, которые выглядели как голубые бусины, пробежались по окнам и остановились на открытом окне, где чаще всего он привык видеть свою сестру Джинни. Но сейчас на него задумчиво смотрела Гермиона, которая, как всегда, погрузившись в мысли, замирала, не зная, что выглядит со стороны как сумасшедшая ли еще хуже, фанаткой Златопупса Локонса. «Ау! Грейнджер! Наверное, думает, что я выгляжу жалко. Им не понять, что значит лишиться брата, лучшего друга и просто частицу себя. С кем я теперь буду глумиться над Рональдом или же Перси, кто мне подаст блевотный батончик, чтобы угостить прохожего мальчика… Джордж, ты такой придурок! Уж проще стоит поинтересоваться, как заткнуть ту дыру в душе, которая осталась после ухода Фреда». – Гермиона, ты уже решила, чем займешься? – Миссиc Уизли положила девушке кусочек пирога, от которого исходил сумасшедше - сладкий аромат, – не желаешь ли ты стать аврором и вместе с Роном и Гарри пройти курсы мракобоцев? – Думаю, меня всегда тянуло на нечто более спокойное, скажем, защита магов от глаз маглов? – пояснила Гермиона. – Отдел регулирования магических популяций и контроля над ним! – заинтересованно произнес мистер Уизли, услышав слово «магл», – отличный выбор. – Да, бегать с палочкой и скрывать все вокруг, тоже мне работа, – Джордж вошел в кухню, и, отодвинув со скрипом стул сел за стол, Молли тут же хватила тарелку и бросилась угощать сына пирогом, – спасибо, мам. – Или же вернусь в Хогвартс, – Гермиона не одобряюще посмотрела на Джорджа, который начал завтракать, продолжила разговор, – я считаю, что мне нужно доучиться. – Как глупо. – Усмехнулся Рон. – Я считаю это замечательной идей! – улыбнулся Гарри, за что Гермиона поблагодарила его кивком, а Рона проигнорировала. Мысль, что волшебница не окончила школу, пропустила экзамены и не получила высший бал по ЖАБА не давало ей покоя. Не нужно было копаться глубоко, чтобы понять, что волшебница выросла, и с ее биографией никто и не обратит внимания на то, что та самая Гермиона Грейнджер не окончила Хогвартс, но зная ее можно было понять, что Гермиона не бросает неоконченные дела. Возможно, она хотела, таким образом, вновь почувствовать себя ребенком, ведь она упустила тот момент, когда из малышки Гермионы превратилась в солдата Грейнджер. Поэтому ей хотелось передышки. Решение пришло само собой, в один августовский вечер в Норе, куда Гермиона трангрессировала, когда получила весточку от Рона, что они хотят навестить семью. В этот вечер Артур копался в сарае, Молли, как обычно стояла у раковины, чистя сковороду металлической щеткой, тем самым нарушая тишину в кухне скрежетом, женщина смотрела в окно, за которым была лишь темнота ночи и мыслями была вовсе не на кухне. – Давай же, Гермиона, пора уже определиться, чем заняться в ближайший год. Рон докучивал свою девушку, сжимая в своих руках ее ладонь. К слову, их отношения нельзя было назвать полноценными: они виделись раз в неделю, потому что Гарри и Рон поступили на курсы, долго разговаривали, продолжая испытывать неловкость, целовались, но большего и не было, хотя и лучшей ученицы школы большего и не хотелось. У мальчиков выдались выходные и они тут же трансгрессировали в дом, где семья ждала их. Сейчас Гарри с Джинни вышли на прогулку вокруг дома, возможно, погоняют гномов, а Рон же решил раз и навсегда решить проблему Гермионы. – Я не хочу сейчас работать в Министерстве магии, а поступать на курсы которые определять твою дельнейшую жизнь не рискну, – твердо сказала Гермиона, и посмотрела на Рона пустым взглядом, вымотавшись, казалось впервые жизни незнанием того, чего же ей нужно. – Гермиона, сейчас там завал, куча работы, так как ты любишь, видишь, в войне есть и плюсы. Гермиона вздрогнула, когда из рук Молли с грохотом выпала сковорода, после слов Рональда. Она развернулась и сверкнула на Рона взглядом ястреба, и быстрым шагом поспешила на улицу. – Мам, прости, я не это имело в виду, – поспешил Рон за матерью. Гермиона подняла взгляд на знаменитые часы в доме Уизли. Отец семейства Артур до сих пор был на работе, Перси и Билл давно покинули семейное гнездо, Джинни на улице с Гарри, Джордж дома и только стрелка Фреда отсутствовала. Как Гермиона узнала после, она отпала, когда один из сыновей Молли и Артура погиб. Им тяжело, ей тяжело, но всех тяжелее Джорджу, ведь именно он потерял не только своего родного человека, он потерял часть себя. Уже прошло три месяца, а Джордж так и не до конца пришел в себя, большую часть времени он сидит у себя в комнате или же отсутствует непонятно где, и только Мерлин знает, что он делает. – Если Джордж спустится, я поеду в Хогвартс. Прошептала себе под нос Гермиона, в душе понимая, что в этот поздний уже вечер парень точно не появится на этой кухне, а может он вообще вне стен дома. Девушка поджала губы, слыша, как Рон все еще просит прощения у матери, взгляд упал на тарелку с кексами, тяжело выдохнув, девушка взяла рассыпчатое лакомство и откусила. – Как кексик? Девушка испуганно и резко вздохнула, отчего крошки устремились прямо в легкие. Гермиона закашлялась, хватая недопитый Гарри чай. – Я не хотел, Грейнджер. Джордж говорил сухо и устало, словно спал весь день, запахнув полосатый халат, подошел к плите шарясь по кастрюлям миссис Уизли, изредка встряхивая падающей на глаза отросшую челку. Его появление сначала напугало девушку, но сейчас она была удивлена. От сдерживаемого кашля девушка начала краснеть и тогда Джордж подошел к девушке и хлопнул по спине, и все исчезло, как и внезапно появилось. – Спасибо, Джордж.– Прохрипела она, – Джордж, – Гермиона поднялась со стула, – я, наверное, вернусь в Хогвартс. Она не понимала, зачем ему это говорит, ведь они не особо общались, хотя у нее с близнецами была незримая связь, но его измученный вид так и просил поговорить с ним. Он задумчиво смотрел на Гермиону пару минут своими голубыми глазами, бегая по лицу девушки, а после кивнул, развернулся и пошел обратно. Хогвартс-Экспресс, издав последний гудок в своем пути, остановился. Пару минут стояла тишина на привычной темной платформе. Один из фонарей моргнул и тут же следом десятки огней залили платформу светом, и казалось, заполняли теплом холодный воздух. Платформа выглядела довольно привычно, но не для старшекурсников и излишне внимательных волшебников. Стены изменились, как и пол, невооруженным глазом можно было заметить царапины, ямки и вмятины, словно оставленные когтями дракона, но на самом же деле это метки смертоносных заклятий. Двери Хогвартс-экспресса распахнулась и будущее поколение магов, с внезапным шумом тут же заполонили платформу. – Первокурсники, все ко мне! Первокурсники. – Глухо и с хрипотой кричал знакомый великан. Гермиона проводила взглядом своих спутниц, девочек третьекурсниц, которые узнали в Гермионе ветерана битвы за магический мир и Хогвартс. Хоть и Гермиона прошла многое, видела смерти и пытки, а пристальные взгляды этих девчушек вызывали неловкость. Но после, чуть привыкнув к соседству с героиней, девочки отвели взгляд от Гермионы Грейнджер, которая достала книгу еще в Лондоне, но вот только мысли ее были далеко от темы в учебнике по нумерологии. Гермиона чувствовала тоску, ей не хватало привычной картины, она оторвала взгляд от пепельных страниц и устремила взгляд в окно, вспоминая Рона, жующего сладости из тележки женщины с ямочками на щеках, Гарри, широко улыбающегося предстоящему году вне стен дома на Тисовой улице. Вот только сейчас они далеко, в стенах Министерства магии проходят курсы. Джинни приедет позже, после поминок ее брата. Что же девушка забыла в школе? Сердце бешено колотилось, казалось девушке бояться больше нечего: Темный лорд погиб и его предшественники - пожиратели смерти чуть ли не каждый день пополняют список заключенных в Азкабане. Она достала сумку и решительно, правда, чуть заметно прикрыв глаза и глубоко вдохнув, открыла ее, доставая дорогое сердцу одеяние. Это была школьная мантия: черная юбка со складками, белая рубашка и галстук в полоску цветов красного и желто-золотистого. Больше всего девушка любила накидки, ей как девочке выросшей в мире маглов, развевающаяся накидка дарила чувство волшебства и таинственности, она улыбнулась, понимая, что ей до сих пор приходят эти чувства. Тонкие пальчики коснулась герба факультета Гриффиндора, и девушка решила уже надеть школьный костюм. Форма села как влитая, подтверждая, что швеи в Косом переулки знают свое дело, ведь форму ей прислал Гарри, а вот Рон был не очень рад решению девушки, которая в свою очередь после с еще былым огнем загорелась мыслью вернуться сюда. Тело девушки буквально трепетало, волшебница теребила мантию, чувствуя ее защиту, и не спеша шла к стоянке фестралов. При виде высоченной фигуры, в привычно выцветшим и потёртом пальто, девушка махнула ладошкой в знак приветствия, Хагрид то и дело, отлавливая вертлявых первокурсников, направлял их к берегу Черного озера к крохотным лодкам, которые приведут их в совершенно новый мир, Хагрид улыбнулся в ответ, отчего его поросячьи глазки становились еще более безобидными. До ворот девушка добралась одна, пройдя сквозь две колонны, которые венчают крылатые вепри. Cейчас она могла видеть фестралов, что было изумительно и горько для нее. Война повсюду напоминала о себе. Замок был полностью восстановлен, девушка оказалась здесь впервые после боя с Темной армией, опять же тот же замок, но совершенно другой. Проходя по вестибюлю, мимо песочных часов, которые были пусты, Гермиона заметила свечение, идя к большому залу, она все отчётливей видела кучу камней, с камнем идеально ровным над ними. Здесь горели огоньки, и она поняла, что это место, создано из тех самых камней замка при крушении и имен погибших. – Добрый вечер, мисс Грейнджер. Девушка вздрогнула и чуть не споткнулась о ступеньку, отводя взгляд от монумента и переводя взгляд на действующего директора. – Профессор МакГонагалл. – Я рада, что вы все же решились, это будет трудный год,– она развернулась и поспешила в холл, девушка, перескочив через ступеньки, поспешила за ней,– мы, конечно же, восстановили Хогвартс, но еще много работы, если вы не против я хочу сказать сразу, вы как близкий мне человек, должны понять, я хочу, чтобы вы занялись восстановлением библиотеки, – она развернулась, по-кошачьи улыбнулась, смотря на Гермиону сквозь дольки очков, – мне кажется, для вас это будет приятной миссией. – Конечно, профессор МакГонагалл. Я рада, что вы доверили мне это, и могу вам обещать, что к рождеству вы и не поймете, что библиотека пострадала. – Я на это надеюсь, мисс Грейнджер, что касается учебы, то вы восстановлены на седьмой курс и хочу вас предупредить - никаких привилегий мы все герои, и да, вы теперь не староста. Минерва держалась как настоящий директор, но ее радость на лице не могла затмить никакая строгость. Гермиона кивнула, полностью соглашаясь с директором, и понимая, что копаться в библиотеке будет вдвойне приятней. Большой зал все так же поражал масштабами, четыре дубовых стола ломились от угощений, пылал огнями сотнями свечей и, подняв голову можно, как прежде, было снова увидеть звёздное небо. Ученики уже уселись на свои места, и Гермиона не проходя в зал, дабы не привлекать внимания, села у входа. В этот вечер наполненный весельем, пением шляпы и распределением первокурсников, среди столов, ломящихся от еды, которые напомнили Гермиона о домовиках трудящихся на кухне рабским трудом, привидений носящихся в разгар пиршества со знакомой забавой не хватало веселящего взгляда Дамболдора, смеха друзей. – Мисс Грейнджер, неужели вы покидаете пир так рано? Гермиона обернулась, когда лестница передвигалась к портрету полной дамы, к башне Гриффиндора, если конечно та не улизнула после ужаса войны. Перед ней в воздухе висел Почти-безголовый-Ник, приведение учтиво кивнуло в знак приветствия, и девушка сделала то же самое в ответ. – Думаю, сэр Николос мне пора уединится. – Понимаю, всего столько произошло, надеюсь, нас ждет лучшее время. Он, развернувшись, поплыл в зал, и девушка сошла с лестницы. Полная дама на удивление была на месте, но, к сожалению Гермионы, спала. – Извините!– крикнула она, но дама лишь чертыхнулась,– извините, ледяной эль! Извините. Дама, наконец, вздрогнула и открыла глаза, измерив Гермиону недовольным взглядом, она, демонстративно запрокинув голову, отварила дверь, и девушка, закусывая губу, вошла внутрь. Гермиона не сразу поняла, что гостиная гриффиндора потерпела некие изменения, она прошла уже к лестнице, но остановилась. Слабый огонь в камине освещал круглую комнату уюта, и взгляд девушки устремился выше огня, на картину, над камином. Картина была в деревянной оправе, темной, чересчур, казалось, дерево не только отшлифовали и еще покрасили, или же это свет так падал. Самое главное же расположилось на холсте. За маленьким столиком, сидел парень, он то и дело проводил пером по лбу, от задумчивости он щурил глаза, и от пришедшей мысли немо восклицал, и вмиг что-то записывал. – Фред? Погибший из близнецов Уизли поднял на девушку взгляд, он широко улыбнулся, поднялся колен, предварительно завернув записанный пергамент в трубку, поклонился в знак почтения и ни слова не сказав, ускользнул в соседний портрет. – Эй! Постой! – Гермиона следом рванула к портрету с тремя лекарями, – куда же ты? Подожди! – Мисс Грейнджер, – мужчина с портрета у лестницы всхрапнув, открыл глаза, – можно потише, мы же все спим перед буйством этих оболтусов. Джинни приехала на третье утро после праздника в честь начала учебного года. За это время Гермиона уже успела наметить план по восстановлению библиотеки, заключающийся из волокиты карточек книг и архивом в Министерстве магии. Учеба давалась как всегда легко, но уже волшебница не чувствовала такого рвения, казалось что изучение рун или же защиты от темных искусств детским лепетом с тем, что она уже знает и даже испытывала на себе. Дни летели как заведенные, день сменялся ночью, а ночь днем. Гермиона довольствовалась занятиями, частенько бывая в центре внимания учеников, как подруга Гарри Поттера. Почти всегда ей хотелось находиться в спокойной атмосфере, которую она находила в библиотеке и там спасалась от заинтересованных взглядов. Джинни же ничего не беспокоило, девушка витала в облаках, обмениваясь письмами со знаменитым героем, а вот поймать нарисованного Фреда уже не удавалось и всей башне гриффиндора.«Здравствуй, Гермиона. Много времени прошло, как ты вернулась в Хогвартс, как и после твоего последнего письма. Мы с Гарри выкладываемся на полную катушку, мне никак не удаётся отчеканить курс по проникновению, Гарри все дается легко. Джинни сказала, что МагГонагалл вручила тебе дело по восстановлению библиотеки, поэтому прошу, напиши мне, когда у тебя выдастся свободная минутка. Рон»
Гермиона перечитала письмо, принесенное черно-белой совой, которая не принадлежала Рону, возможно, он позаимствовал ее у Министерства, раз эта ушлая птица пробралась прямо в библиотеку. Рон не был настойчив, как и собственно все эти годы, но читая письмо, она так и представляла надутого Рона, с обидой в глазах. Она, конечно, любила его, только вот она точно так же любила и Гарри, они как братья и сестра, только с Роном у них образовалась связь во время похода за крестражами и теперь эта связь становилась слабее, страх за их жизни прошел, переживания исчезли… но вот признаться себе в этом Гермиона не могла. Волшебница достала пергамент из сумки и смочила перо в чернилах, но острый наконечник так и не коснулся серой шершавой поверхности, лишь капля упала на пергамент от резкого разворота девушки. Гермиона резко развернулась, тело налилось бывалыми инстинктами, она отложила перо и встала со скамьи, слыша после хлопка в стороне Запретной секции библиотеки тихое шуршание. Девушка сжала в руках палочку пробираясь сквозь стеллажи, где она уже навела порядок. – Эй, кто здесь? – Со всей уверенностью в голосе сказала она, но шуршание от ее голоса прекратилось. – Люмос. На палочке загорелся яркий огонек, освещая путь волшебнице, события, произошедшие за последние года не давали Гермионе спокойной реакции и она тяжело выдохнула когда, дойдя до стены, не обнаружила никого, кроме опрокинутой стопки книг. – Мерзкий Пивз! Выругалась Гермиона, конечно девушка никогда не позволяла себе ругательства, но этот случай был не единственным наполненным таинством, и, проучившись годы в школе Волшебства, девушка понимала, что лишь привидения и в особенности Пивз любит играть на нервах учеников. Один из таких случаев произошел неделю назад, когда пребывание Гермионы в школе достигло двух месяцев. В это время Гермиона успела повеселиться с Джинни на празднике в честь факультета Гриффиндора. В этот вечер, после веселья спальня девочек уже наполнилась не только лунным светом, но и сном, большие дубовые кровати с балдахином изредка поскрипывали от ворочанья Мередит, ученицы шестого курса. Сон к Гермионе никак не хотел идти и только когда, задремав ее разум, пытался отключиться, окно прямо над ее головой распахнулось, и обдало девушку ледяным ветром, отчего волшебница соскочила с кровати пытаясь побороть бушующие створки окна и закрыть его. – Ты чего?– заспанная и чуть взлохмаченная Джинни подняла голову с подушки на шум. – Ветер окно открыл. – Прошептала она. Джинни плюхнулась обратно, а Гермиона же вновь защелкнула замочек, четко помня, как пару часов назад точно так же надежно закрыла окно. Гермиона вернулась к столу, с надеждой все же написать Рону письмо. – Нокс. Девушка села на скамью, взяла в руки перо и в недоумении замерла. Баночки с чернилами нигде не было. Девушка подняла книги, что было весьма глупо, ведь баночка имела высоту в десять сантиметров и не могла скрыться под парой книжонок. Гермиона поднялась со скамьи и с ужасом ощутила, как чернила впитываются в штанину ее брюк. Волшебница плотно сжала губы, довольно насладившись шуточками Пивза, сгребла свои принадлежности в сумку и поспешила к выходу. Гриффиндорка направилась прямиком в кабинет директора, наколенная до предала такими выходками Пивза. Потирая ладоши, испачканные в чернилах об итак уже испорченные брюки. «Джордж? Что же он тут делает? Это правда он? – твердила Гермиона у себя в голове, – это странно!» Думала Гермиона, спускаясь по лестнице и замечая у часов фигуру. Эту фигуру она узнала сразу, точнее ее внимание сначала привлекла рыжая грива волос, но приглядевшись, поняла, что это именно Джордж, синее пальто и чуть сгорбившаяся спина, он стоял у мемориала, смотря на камень с выточенными именами. Девушка напрочь позабыла об испачканных брюках и руках, она поспешила вниз, сама не понимая для чего именно, поддержать, поздороваться, она впервые за это время видит близнеца вне стен Норы. – Джордж. Он уже шел к выходу из замка, пока Гермиона спускалась с лестницы, и когда услышал тонкий голос девушки и чуть дернул головой, узнав голос Гермионы сменил быстрый шаг на более тихий. Волшебница подошла ближе, поравнявшись с ним, ей пришлось запрокинуть голову, что бы посмотреть ему в лицо. Сейчас он выглядел обычным Джорджем Уизли, словно не было тех месяцев заточения в братской тоске. – Что с тобой Грейнджер, подрабатываешь трубочистом? – его бровь чуть взмыла вверх, и выражение лица оставалось серьезным. Поначалу гриффиндорка не могла понять его насмешливой фразы, и, вспомнив об опрокинутой Пивзом чернильнице, чуть смутилась своего вида и поспешила спрятать руки за спину. – Это все Пивз. – Буркнула она. – Пивз, – хмыкнул он, – один раз мы заставили это приведение разлить воду у дверей Снейпа, было смешно, – он умолк, проникаясь в воспоминания и шагнув сторону, плавно приземляясь на лавочку. – Понятно, почему на счету гриффиндора постоянно пропадали баллы. Джордж слабо улыбнулся и Гермиона села рядом, лавочка была холодная, тем более ее штаны были сырыми и на дворе школы Чародейства и Волшебства Хогвартс стояла осень. Небо хмурилось, Гермиона поежилась от дуновения ветра, и посмотрела на парня. – Как ты попал в Хогвартс? – Я знаю все ходы и выходы, забыла? – Точно, куда мощной защите Хогвартса до проделок Уизли. Парень в очередной раз хмыкнул и посмотрел на девушку в упор. Карие глаза постепенно сужались, что напомнило Гермионе мимику Фреда на портрете в гостиной. После долгого пристального взгляда девушка еще раз поежилась от порыва ветра, и Джордж растянул губы в улыбке. – Грейнджер, не могу, я бы конечно позволил героине разгуливать так по школе, но нет, – он поднял руку, отчего Гермиона отпрянула назад, но он еще сильнее рассмеялся, – замри, Грейнджер. Гермиона замерла, Джордж же поднес руку совсем близко к лицу и гриффиндорка насторожилась, готовая тут же прибить Уизли за хитрую хлопушку или чесоточный порошок, но он лишь только потер пальцами по ее носу, и довольно откинулся на спинку скамьи. – Чернила. – Спасибо, – с некой неловкостью сказала волшебница, никогда не наблюдавшая такого рода заботы от близнецов, тем боле к себе. – Не стоит, я лишь все размазал. Он снова замолчал, наблюдая, как Гермиона потирает рукавом нос, а потом поднял глаза к небу. Стало совсем пасмурно и Гермиона ощутила, как на покрасневший от трения нос упали хлопья снега. Первые в этом году, большие, нежные и воздушные. Это напоминало лишний раз о волшебстве. Хлопья стелились как ковер. Копна каштановых волос тут же приобрел вид белого вихря, и Гермиона очередной раз, встряхнув волосами, нарушила тишину. – Я думаю, тебе нужно вернуться к делам в магазине. – Всевозможные волшебные вредилки умерли вместе с… Фредом, – он лишь к концу фразы повернул на девушку голову. – Нет, ты справишься и один! – Неожиданно для себя воскликнула Гермиона, – Фред в твоей душе, он с тобой. Ты умный, красивый у тебя неограниченный талант и умения, нельзя так простаивать жизнь. Брови Джорджа взмыли вверх от удивления, он поднялся на ноги и повернулся девушке, засовывая руки в карманы и чуть покачиваясь на месте. – Что это за комплименты, Грейнджер? – Я просто пытаюсь тебя приободрить. – То есть ты сказала мне неправду? – Нет, я просто… – Так если нет, то ты считаешь меня красивым и умным? – Нет, то есть д…– Гермиона запуталась в болтовне Джорджа. – Это что флирт, Грейнджер? – Что, нет! Он лишь сдавлено посмеивался, чуть дрожа, отчего снег спадал с волос. Гермиона чуть не задыхалась от возмущения и его пристального взгляда, поднялась. – Так нельзя вести себя, когда я говорю серьезные вещи! Парень внезапно замер делая шаг назад. Его ладони воссоединились воедино, и он поднес их к подбородку, упираясь указательными пальцами. – Хорошо, Грейнджер! – он, широко улыбнувшись, направился к воротам. – Хорошо, что? – недоумевала Гермиона. – Эмм, узнаешь позже, и да, прими душ, черноснежка! Он вышел за ворота, что на удивление Гермионы было невозможным. Гриффиндорка стряхнула с волос снег, и направилась в противоположную сторону, напрочь позабыв о пятне на брюках.