На линии фронта

      — Ты была права насчет отдыха, — дожевывая кусок пиццы согласился Баки.       После ареста Ричарда Абрамса, Стив Роджерс решил устроить ему допрос о других сообщниках из ГИДРЫ, которые избежали заключения. Агент Шерон Картер изъявила желание помочь с этим вопросом и вместе они направились в участок. Перед этим Стив предложил своему другу временно пожить в его квартире в Бруклине, так как к базе Мстителей после инцидента с Абрамсом было приковано особенное внимание. Никто не должен узнать, что Барнса укрывают здесь.       Наташа не рискнула оставить Баки одного, так как, возможно, он бы и постоял за себя в случае опасности, но вот держать себя под контролем и не навредить кому-либо он пока не мог. Девушка не сказала этого вслух, но и Стив, и сам Баки это ясно понимали.       Теперь, Наташа и Джеймс сидели на диване в квартире Роджерса и доедали пиццу, купленную в забегаловке неподалеку.       — Это самое вкусное, что я когда-либо ела. Стив был прав насчет этой закусочной, — с нескрываемым удовлетворением ответила девушка, вытирая уголки губ салфеткой.       — В последний раз я видел нормальную еду в прошлом веке, — хмуро вспоминал Баки. Каждое воспоминание давалось ему с трудом, но он продолжал напрягаться, чтобы вспомнить каждую мелочь из его прошлой жизни. Даже настолько незначительную. Наташа хотела помочь ему и придвинулась ближе.       — Когда я жила в России, моим любимым блюдом были блины с творогом и изюмом. Нас ими баловали в Академии по праздникам, поэтому это была большая редкость увидеть их на столе, — девушка улыбнулась уголком губ.       Джеймс откинул голову на спинку дивана и прикрыл глаза. Вполголоса он сказал:       — Во время одного из наших занятий… там, — Барнс делал паузы, как бы выискивая фрагменты воспоминания в голове, — ты попросила… освободить тебя пораньше, так как в столовой подавали твое любимое блюдо. Наташа удивленно раскрыла глаза и широко улыбнулась.       — Да, я тоже помню это. Наступила недолгая пауза и Романофф продолжила:       — Мне нравится хоть иногда быть не агентом, не Мстителем, а просто Наташей Романофф. А бываю я ею нечасто, — выдохнула Нат.       — А сейчас ты… агент? — Барнс взглянул на девушку осторожно.       — Сейчас я Наташа, которая находится именно там, где она хочет быть. Пару недель назад я не подозревала, что встречу человека из своего прошлого. Все они мертвы, или находятся в таком же беспамятстве без возможности вернуть свои воспоминания, — девушка смотрела на свои скрещенные у груди руки. Джеймс внимательно слушал ее. Ему до сих пор было непривычно, что Наташа с ним так откровенна.       — Что ж, пойду приберусь, иначе дядюшка Стив будет недоволен, — Нат поспешила встать с дивана убрать коробку и тарелки. Баки понимал, что Романофф все еще держит стены внутри себя, и не спешит их разбирать даже для него. Он не винил ее за это, ведь его собственные демоны томились внутри, без желания выбраться наружу.       Мужчина встал с удобного дивана и принялся осматривать комнату. Она была довольно уютной, хоть и обставленной скромно. Он взглянул в окно и вспомнил тот вечер, когда пристрелил Фьюри, так как тот находился в квартире Роджерса. Зимнему Солдату было просто выследить директора Щ.И.Т.а, оставалось лишь выбрать правильное место для выстрела… Баки отогнал эти мысли и отошел от подоконника. У стены стоял большой шкаф с книгами и музыкой тридцатых и сороковых годов. Он читал имена исполнителей — почти все были ему знакомы. Некоторые мелодии проигрывались у Барнса в голове.       — А Стив знает толк в коллекционировании древнего хлама, — с доброй усмешкой заметила Нат, подойдя сзади к Джеймсу. Он не заметил приближение Романофф, рассматривая раритетные пластинки.       — Понятия не имею, где он их взял. А это подарок от Коулсона — диски с музыкой сороковых, — девушка достала коробку и открыла ее, вытащив диск и вставив его в проигрыватель. По комнате тихо и плавно разносилась приятная мелодия. Наташа прочитала название песни на обороте. «I Don't Want to Set the World on Fire». Джеймс почувствовал мурашки по телу, услышав знакомые звуки.       Наташа читала список всех песен, пока не увидела боковым зрением протянутую мужчиной ладонь. Девушка подняла взгляд и изогнула бровь, смотря на Барнса. Она не глядя отложила коробку и приняла его молчаливое приглашение, вложив свою ладонь в его.       Мужчина прижал ее к себе за талию бионической рукой так, что их лица были всего в нескольких сантиметрах друг от друга. Джеймс медленно вел Наташу под музыку, наслаждаясь каждой нотой. Романофф зачарованно смотрела в голубые глаза Баки. Они оба чувствовали друг друга, их движения были слаженны, будто танец был давно отрепетирован. Правая рука Джеймса мягко сжимала ладонь девушки, а металлическая легко располагалась на талии, даже не контролируя силу.       Чувствуя финал песни, Джеймс осторожно повернул и наклонил Наташу. В ответ девушка недоуменно, но ласково улыбнулась. Мужчина поднял ее обратно, и они чуть не столкнулись носами. Нечасто он видел Нат такой слегка растерянной и не дожидаясь конца мелодии, потянулся своими губами к губам девушки.       Он неторопливо поцеловал ее, и Романофф ответила взаимностью. С каждой секундой поцелуй становился все более глубоким и страстным. Баки обнял Наташу еще крепче, а девушка зарывалась рукой в его волосах, в то время как другой обнимала его за шею.       Никто из них не хотел отрываться друг от друга. Для них это был один из тех моментов, которые надолго останутся в памяти. Новые воспоминания. Те, которые заменят негативные, встав на их место.       Когда Баки и Наташа прервали поцелуй, они прижались друг к другу лбами. Девушка прикрыла глаза, а мужчина не спешил ослабить свои объятия. Наташа приподняла голову и положила ее на плечо Барнса, чуть слышно сказав:       — Как я не хочу, чтобы это заканчивалось.       Наташа и Джеймс еще весь вечер провели за прослушиванием музыки его времен. После всех погонь, преследований и перестрелок провести такой вечер было большой роскошью. Они оба не были постоянно в напряжении, в полной готовности вооружиться или бежать. Наташе редко удавалось быть той, кем она хочет быть и понять свои собственные чувства. Сейчас она отчетливо понимала, что Зимний Солдат из ее прошлого и Джеймс Барнс из настоящего это два разных человека, но между ними было кое-что общее — чувства к ней. Тогда она пыталась растопить лед в сердце Солдата, а сейчас он сам разжигает в ней огонь. При ее профессии привязываться было опасно, а тем более позволить любить кого-то. Но Барнс был именно тем, кому она могла доверить не только свои мысли, но и жизнь. Ведь он доверил ей свою ни разу не сомневаясь.       Сомневалась ли Наташа в своем решении защитить его? Вначале да, но когда Романофф вспомнила, кем был для нее Зимний Солдат — все сомнения отпали.       С этими мыслями девушка провалилась в сон, лежа на плече у Джеймса. Во сне она почувствовала, как ее укрывают чем-то теплым. Но сейчас для нее не было ничего теплее холодной левой руки Барнса.