Ведьма и Инквизитор

Девушка с ярко-рыжими волосами быстро подлетела к стойке и сладко улыбнулась. - Вам цыплёнка или барана? - вежливо поинтересовалась она у худощавого лысого мужчины в потрёпанной холщовой рубашке. - Барана, - последовал ответ. Девушка кивнула и отправилась на кухню отдавать повару заказ. ~ Прошло вот уже два года, как Виолетта покинула родной дом, прихватив с собой записи матери-ведьмы. Девушка нашла убежище в одном дешёвом кабаке, где днём работала, а ночью с упоением училась. Деньги за работу Летта не получала, так как в обмен на них жила в крохотной комнатушке под лестницей и могла питаться тем, что оставалось от продуктов к вечеру. Может быть, кому-то эта жизнь покажется убогой, но Виолетта не жаловалась, так как шла к чётко намеченной цели и до всего остального ей дела не было. В первый год девушка зубрила теорию, выучивала заклинания и рецепты на тот случай, если вдруг придётся уничтожить записи. Читать, хоть и плохо, Виолетту научила мать. Второй год учёбы ушёл на практику. Летта научилась оживлять мелкие предметы на несколько минут, варить парочку магических зелий, умертвлять растения, создавать туман, подниматься на 10 сантиметров от пола, лечить мелкие раны. Не думайте, что этому мог бы и ребёнок за месяц научиться. Стать ведьмой – дело непростое, даже если ты ведьма прирождённая, а не учёная.* ~ Помогая резать овощи на кухне, Летта услышала в зале громкие возгласы и поспешила узнать, что такое стряслось. Все люди, находящиеся в кабаке, с заинтересованными лицами повалили на улицу, переговариваясь между собой. Летта слышала лишь обрывки фраз: "Схватили....Мальчик....Что....Инквизитор здесь....". На этом слове ноги девушки подкосились, и ей пришлось облокотиться на деревянный стол, чтобы не упасть. Сейчас в ней играли два чувства: страх, так как Виолетта тут же решила, что это может быть как-то связано с ней, и интерес, так как этим Инквизитором мог быть Он. Несколько секунд Виолетта металась между двух огней: идти на улицу вслед за людьми или остаться в кабаке. Но любопытство взяло верх, и девушка, сняв передник, отправилась за толпой. В кабаке был вечный полумрак, а сейчас же на улице ярко сияло солнце. Поэтому Виолетте пришлось прищуриться, чтобы не повредить глаза. Будучи не в состоянии увидеть происходящее, девушка решила прислушаться к словам, доносящимся до её ушей сквозь ропот толпы и ржание лошадей. - Отпустите моего ребёнка! - Голос был пронзительный, звонкий, принадлежал молодой женщине. - Отойдите, мадам, - грозный мужской голос. Глаза, наконец, привыкли к свету, и Виолетта смогла нормально оглядеться. Люди окружили всадника с мальчиком лет семи и молодую женщину с заплаканными глазами. Летта аккуратно пробралась поближе. - Он колдун. У него имеется странная отметина на правой руке, - подняв мальчика повыше, произнёс всадник. Мужчина был уже немолод, седина легко тронула виски и короткую бородку, глаза были карими, а при тени, что иногда падала от широкополой шляпы с пером, становились словно чёрными. Мальчуган пытался выбраться из цепкой хватки Инквизитора, но тот держал его крепко. Тогда ребёнок стал заунывно выть и кричать, размахивая руками. Народ стал перешёптываться, мол, и правда есть какое-то странное пятно на руке, но Летта лишь усмехнулась про себя. Это была обычная родинка, просто не аккуратно-круглая, а неровная. Мать протянула к ребёнку руки, моля отдать ей дитя, но Инквизитор словно не заметил её жеста и победным взором оглядел толпу. - Чем вы докажете его вину? Только тем, что у него родинка на руке? - закричала мать, делая резкий рывок к всаднику. Один из стражей Инквизитора, стоящих позади, подъехал к женщине и с силой отпихнул от мужчины. Мать рухнула на землю, продолжая рыдать и просить отдать мальчика. - Он виновен, потому что на него есть обвинение, - прошипел Инквизитор, отдавая мальчика одному из своей свиты. Некоторые люди возмущённо зароптали, но быстро замолкли под пронзительно-брезгливым взглядом всадника. Он вытащил из ножен длинный блестящий меч с медной рукоятью и подъехал к матери. Та еле-еле поднялась с пыльной дороги и чуть не упала снова, но кто-то из мужчин из толпы подхватил её и поставил на ноги. Молодая женщина в благодарность слабо улыбнулась и затем дерзко посмотрела на Инквизитора. - Мразь! Сволочь! Он же ещё ребёнок.... Скотина! - хрипло выкрикивала мать, пока Инквизитор не подъехал к ней вплотную и не пырнул её мечом в грудь. Толпа охнула и отступила. Мальчик издал вопль, слышимый, наверное, и в самом дворце короля. Ребёнок слепо заметался, шипя на всадников. Инквизитор вытащил меч, и тело матери безвольно упало на землю, расплёскивая кровь. Виолетта от презрения и отвращения закрыла глаза и отвернулась. Мужчина ухмыльнулся. - Так будет со всеми, кто будет сомневаться в работе Святого отдела расследований еретической греховности! - победно выкрикнул он и, натянув поводья, понёсся вместе со свитой и мальчуганом вдаль, оставляя за собой лишь тяжёлое облако пыли. Люди зашептались, и многие стали расходиться, удручённо покачивая головами. Кто-то заплакал, видимо, вспомнив, кого он потерял из-за Инквизиции. К мёртвой женщине подбежало несколько мужчин, и они понесли тело, скорее всего, к церкви или на кладбище. Но всеобщим чувством всё равно оставалось равнодушие. Поражал ли такой поступок Инквизитора своей жестокостью? Да, немного. Но большого удивления он не вызвал, так как все давно привыкли к выходкам Святого отдела. Виолетта в подавленном состоянии вернулась в кабак. Перед её глазами всё еще стояла картина произошедшего: лицо ребёнка, перекошенное от ярости и горечи, бескровное тело его матери, остекленевшие глаза которой всё ещё смотрели дерзко и прямо, и жестокость Инквизитора, его плотоядная ухмылка и окровавленный меч. Летта вдруг представила себя на месте этой молодой женщины, а вместо всадника над ней стоял Он с окровавленным клинком, глядя на ведьму взглядом, полным ненависти и торжества. Виолетту передёрнуло. Всё-таки просто так её не убить, она же уже не простой человек, даже если смертельно (по человеческим меркам) ранить ведьму, окончательной победой над ней будет лишь сожжение. Поэтому с такими, теперь уже более положительными мыслями, Летта отправилась на кухню. Но для себя она запомнила, какой бы хитрой она не была, Инквизиторы тоже не лыком шиты. Надо быть настороже. Вечером, сразу после работы, Виолетта решила навестить сестру. Они не виделись ни разу с тех пор, как Летта ушла из дома. Почему рыжая до сих пор не навестила единственную родственницу? Возможно, она всё ещё была в обиде на Беатриче за то, что та не понимала её страсти, презирала ведьм и всё, что с ними связано. А может быть, Виолетта просто боялась идти к кареглазой, страшась, что та выдаст её Святому отделу. Но всё равно после ухода в девушке ещё теплилась надежда, что сводная сестра простит её за любовь к Инквизитору и за решение стать ведьмой. Но она ошибалась. Виолетта тихо постучала в дверь лачуги, чей образ так и не изменился за два года. Ответом девушке была тишина. Снова стук. В ответ всё то же. Летта замешкалась на несколько секунд, а потом нерешительно толкнула дверь. К удивлению Виолетты, дом был не заперт. Девушка осторожно вошла в комнатку, в которой царила непроглядная тьма. Лишь через отворённую дверь с улицы проникал свет почти полной луны. Невольно Летта замерла, боясь шагнуть в эту тьму. - Беатриче? – тихо позвала Виолетта сестру, втайне всё же не желая слышать ответ. Она прошла дальше, наткнулась на стол, тихо ойкнув, и обнаружила толстый слой пыли на мебели. В лачуге уже давным-давно никто не убирался. Кто-то негромко застонал в углу. Летта подскочила от страха, резко обернулась и попыталась разглядеть что-то сквозь мрак. Сердце застучало как бешеное, и казалось, что все в городе слышат этот бесконечный стук. - Беатриче? – снова повторила рыжеволосая, медленно подступая к тому месту, откуда раздался стон. Она подходила всё ближе и ближе, пока её глаза не заметили тело, лежащее в самом углу прямо на холодном полу. - Беатриче.... – только и смогла вымолвить Виолетта, оглядывая сводную сестру. Видимо, она не ела уже очень давно. Сквозь тонкую посиневшую кожу проглядывали острые кости, лицо осунулось и стало призрачно-бледным, губы обескровлены, веки слабо подёргиваются, но и это движение стоило ей больших усилий. Платье, когда-то бывшее красным, теперь выцвело и приобрело уродливый рыжий оттенок. Ткань была во многих местах изорвана, покрыта слоем засохшей грязи. Волосы были прядками выдраны, а остатки стали бесцветными, словно прозрачными. Внезапно глаза Беатриче распахнулись, и она в упор посмотрела на Виолетту. Вторая испуганно отпрянула, чуть не упав. - Виолетта.... – начала было Беатриче, но тут же закашлялась. Её худое до невозможности тело сотрясли судорожные движения, после которых девушка застонала. Виолетта хотела было уже помочь сестре, но та вдруг произнесла слова, которые повергли рыжеволосую в шок. - Ненавижу…тебя…Ведьма!! – не своим голосом закричала Беатриче, глядя безумными, помутневшими от ярости глазами. Её руки несильно дёрнулись, пытаясь достать до сестры, но Летта отшатнулась от Беатриче и бросилась вон из дома. Слёзы ручьём полились по покрасневшему лицу. И даже спустя две улицы она не перестала бежать. Быстро вернувшись в кабак, девушка ринулась в свою комнату. Она упала на кровать, зарываясь в тонкое одеяло. Тело сотрясалось от судорожных рыданий. До сегодняшнего дня всё было таким безоблачным. Виолетте казалось, что жизнь всегда будет такой. Но убийство Инквизитором невинной женщины заставило Летту задуматься, правильный ли выбор она сделала, надо ли было идти по стопам матери и становиться нечистью, стоило ли так рисковать ради Него? Стоило ли из-за этого терять единственного родственника – сестру? Виолетта не знала. Но одно она всё же знала точно – она всё ещё Его любит. *Прирождённая ведьма – девушка, с рождения получившая силу от матери-ведьмы. Учёная ведьма – девушка, сама выучившаяся на ведьму с помощью черных книг или наставницы. Главное различие между ними – прирождённая ведьма может отменить какое-то своё плохое(!) действие. Учёная же если сделала, вернуть не может. Учиться прирождённой легче, так как сила уже в ней есть, просто надо научиться ей пользоваться. Учёная же должна сама открыть в себе ведьмовскую суть.