***
Почему-то радости от прибытия она всё не испытывала и, попросту скучая, бродила среди деревьев довольно богатого сада. Было грустно из-за воспоминаний о том, что все её друзья поедут за границу, а она будет всё время здесь. Как сказал папа: «Наслаждаться красотой природы и спокойствием здешних мест, находясь далеко от города, шума и суеты». А она все же хотела во Францию. Хотела в Париж. «Ужасный, грязный город, кроме башни ничего не имеющий» — говорили, узнав о её мечте, эгоистичные одноклассники, побывавшие там за счёт богатых родителей. Виктория же думала иначе. Да, возможно, грёзы её рухнут по прибытии, но она все же надеялась. А ведь самое обидное было то, что папа, уехавший сегодня утром, полетит как раз в город её мечты, оставив дочку здесь скучать в одиночестве и лишь мечтать о возможности съездить туда. Нет, не то чтобы героиня наша любила предмет под названием «французский язык», даже наоборот — он был ей не совсем понятен и, в каком-то смысле, полон загадок. Почему-то ей казалось что она не может понять его, ибо язык этот даётся только избранным. Теребя пальцами листья сорванной вишнёвой ветки, девушка отправилась к качелям, которые сделал дедушка этой весной специально к приезду любимой внучки. Она присела на край мягкого пледа, покрывавшего деревянную поверхность, и, услышав скрип, оповещающий о том, что девушка весит не шибко мало, Виктория уже призадумалась о том, не толстая ли она. Продумав об этом минут десять и заскучав вновь, она отправилась в дом, желая найти там подобие телевизора.***
Часы показывали пять вечера, а Орешкина, убедившись в том, что эксплуатировать телевизор бесполезно, и ничего, кроме черно-белых опер и балетов, тот показывать не будет, решила позвонить подруге. Поиски телефона не заняли много времени, и через три минуты девушка уже терпела монотонные гудки. — Да, да! — послышался голос, наполненный энтузиазмом и нотками неких намеков на то, что человек на том конце провода ожидает подробностей самых интересных и интригующих моментов из жизни.. — Сааашенька, привет! — с нажимом растянув гласную, довольно громко проговорила Вика. — Так, я думаю, ты понимаешь, что твоя дражайшая подруга ждет подробностей той самой встречи с парнем? — выделив слово «самой», наигранно спросила Александра. Вика же, давая руку на отсечение, могла поклясться, что девушка на том конце провода в данный момент поиграла бровями. Александра Савельева — одна из многих людей, с кем Вика познакомилась в интернете. И посчастливилось случиться такому, что Савельева жила в том же городе, что и Орешкина. Девушки оказались ровесницами и, встретившись в реальной жизни, подружились настолько сильно, насколько это вообще было возможно. — Да что там рассказывать?! — девушка выдохнула, вспоминая Павла. — Совершенно ничего особенного! Он оказался таким…Таким… — она пыталась подобрать нужные слова, чтобы охарактеризовать всего парня в целом, но вымолвила лишь: — Таким как и все! Вот. — Ну пряяям! — возмутилась подруга. — Да-да, и совершенно точно! — уверяла Вика. — Как ты там? Мы не виделись целых две недели… — «И не увидимся еще три месяца», — подумала она, но вслух не сказала, все еще веря и надеясь на что-то. — Я… — интригующе начала она, — Я лечу на Кипр! С родителями, представляешь?! Они такие у меня! — дальше Орешкина уже не слушала. Надеясь хоть чуть-чуть отвлечься от темы родителей и путешествий, она могла смело теперь сказать: «Приплыли…», но даже это напоминало бы ей о дальних странах. Она под радостные возгласы подруги продолжала мыслить о своем совсем жалком существовании, но голос снизу вывел её из транса: — Виконька, солнышко, помоги бабушке прибраться в кладовке! — вот благодаря этому она и не любила приезжать сюда. Но поделать было нечего и, зная, что с такой бабушкой, как у неё, спорить бесполезно, Орешкина, наспех попрощавшись с подругой и пожелав ей всего-всего в солнечных краях, поплелась вниз, предчувствуя «весёлый» расклад оставшегося дня.