«Скажи, что это ложь. Это неправда, Что я не могу тебя потерять, Солнце не может упасть с неба...» (Ryandan – Tears Of An Angel)
С беспечной улыбкой на губах, Том наблюдал за тем, как его друг возится со своей младшей дочерью, которой всего несколько дней назад исполнилось полтора месяца. Крис осторожно качал девочку на руках, с невиданным трепетом всматривался в крохотное личико, то и дело поправляя кончиками пальцев легкий чепчик на маленькой головке. Джулия сидела неподалеку и поглядывала на мужа. В ее взгляде читались безграничная любовь и невероятная нежность. Девушка часами могла любоваться на мужа, хлопочущего над малышкой, как над самым бесценным сокровищем. Томас, зашедший в гости к старым друзьям перед возвращением в Англию, восседал на стуле и с огромным интересом наблюдал за маленькой девочкой, попутно задумываясь о собственной жизни. Интересно, а сам он когда-нибудь женится, родится ли у него ребенок? Неужели однажды мужчина будет прижимать к своей груди родного сына или дочь, заботиться о своей жене? Каким же невероятным и пугающим казалось ему будущее. Том и хотел, и одновременно боялся, что этот день неминуемо настанет, а он не справится с ролью хорошего отца. Крис взял отпуск на три месяца, он решил посвятить себя семье и ненадолго оставить съемки, но сможет ли Томас, отчаянно влюбленный в свою работу, сделать то же самое? – У тебя телефон звонит! – Джулия толкнула друга пальцем в бок, и когда тот обернулся, кивнула в сторону вешалок. – Спасибо! Я что-то задумался. Том поднялся на ноги, вышел в коридор и вытащил гаджет из кармана. «Кристина», – появилась надпись на дисплее. Мужчина вздохнул и принял вызов. Несколько часов назад он уже пытался дозвониться до нее, но девушка молчала, и вот, наконец, решила связаться с ним. – Да, я слушаю, – ответил Том, стараясь говорить как можно тише, чтобы друзья не услышали их разговор. – Прости, я была на важной встрече, не слышала твоего звонка, – извинилась Криста, а ее голос прозвучал бодро, с легкими нотками веселья. – Все остается в силе? – Да, встретимся через час на Тайм-сквер, – подтвердил Том, потирая пальцами подбородок. – Нас ждет серьезный разговор. – Я уже догадываюсь, о чем именно пойдет речь, – протянула Кристина. Она сжала телефон в руке и прикрыла глаза. Казалось, что девушка вот-вот расплачется, но, к счастью, Томас не мог увидеть ее лицо. Девушка порадовалась этому, и тихо добавила: – До встречи. – До встречи, – повторил мужчина и сбросил вызов. Том немного постоял на месте, обдумывая ситуацию. Шесть дней назад он попрощался с Анастейшей, ну а теперь настал черед объявить о расставании и Кристине. Да, он придерживался своего плана и не собирался отступать, или идти на поводу у собственных желаний. «Сохраняй хладнокровие», – постоянно твердил разум. И Том прислушивался к собственным мыслям, хотя и тосковал по прошлому. – Все в порядке? – спросил Крис. Мужчина появился в дверях с посапывающей малышкой на руках. – Да, собираюсь на встречу с Кристиной, – поделился Томас и с улыбкой заметил: – Василиса очень похожа на тебя: тот же цвет глаз, светлые волосы. – Согласен, – мужчина кивнул, но не стал следом за другом менять тему разговора. – Так ты не поехал на премьеру мюзикла. Почему? – А какой в этом смысл? – спросил Том, раскачиваясь на месте. – Мне нечего там делать. Вот и все. – Значит, ты решил расстаться с ними обеими и начать новую жизнь… – протянул Хемсворд, одобрительно кивая вслед за своими словами. – Я, пожалуй, поддержу твое желание. Так будет лучше. Это верное решение. – Благодарю. Том улыбнулся другу, схватил пальто с вешалки, но не успел одеться. Внезапно в дверях появилась взволнованная Джулия. Она обвела мужчин взглядом и, стараясь не разбудить дочь, шепотом произнесла всего одно слово: – Новости… – Что с ними? – спросил Крис, поворачиваясь к жене. Он заметил ее «бегающий» взгляд, и почувствовал, как тело напрягается в нехорошем предчувствии. – Дорогая, в чем дело? – В экстренном выпуске новостей, по все телеканалам, передают одно и то же, – девушка задержала взгляд на Томасе, и тихо спросила: – В каком театре выступает Ана? – В Линкольн-центре, – ответил Хиддлстон и, нахмурившись, уточнил: – А почему ты спрашиваешь? Но Джулия не ответила. Она протерла лицо руками и отступила в сторону, приглашая мужчин пройти в гостиную. Девушку пробила мелкая дрожь, но она сдержалась и предоставила друзьям возможность получить информацию из достоверного источника. «На данный момент в театре Метрополитен-опера находятся более одной тысячи человек. Все они стали заложниками неизвестной организации, ответственность, за деятельность которой, на себя не взяла еще ни одна радикальная группировка. Как сообщают первые свидетели, которым удалось избежать заточения и вовремя покинуть здание, захватчики одеты в бесформенные рясы, среди мужчин встречаются и женщины. Все они вооружены, но до сих пор не выдвинули никаких требований». Том застыл в дверях, а на его лице отразилось странное выражение непонимания или недоумения, смешанного с тихой паникой, зарождающейся на душе. Он сам не понял, что услышал. Смысл никак не доходил до него с первого раза. – Что это? – спросил Крис, переводя взгляд с друга на жену. – Это новости? Прямой эфир? – Я не понимаю… – протянул Том. Ошарашенный и напуганный новостями, в которые и поверить было невозможно, он приблизился к телевизору, внимательно прислушиваясь к словам ведущего срочных новостей. «… «Террористы», – так себя они называют, безжалостно расстреляли сотрудников охраны, но по-прежнему не выходят на связь с полицией. Вся территория вокруг театра и Линкольн-центра оцеплена. Нам удалось поговорить с капитаном полиции Сэмюелем Престоном, и вот чем он поделился с нашим репортером: – Мы не располагаем никакой определенной информацией о причинах захвата здания, а также о самих террористах. По нашим сведениям, в театре находятся как минимум три десятка вооруженных людей, которые угрожают жизням ни в чем не повинных зрителей мюзикла. На данный момент мы пытаемся связаться с захватчиками и выслушать их требования. По словам очевидцев, люди в непроницаемых масках и бесформенных рясах, напоминающих паранджу, хладнокровно расстреляли не только сотрудников охраны, но и билетёров, консьержей и случайных прохожих. Сейчас вы можете видеть окровавленную мраморную лестницу за моей спиной, – сообщает репортер, а камера демонстрирует багровые лужицы на ступенях театра. – Никто не мог себе и представить, что настолько ожидаемая премьера мюзикла под названием «Мареновая роза» привлечет к себе внимание всего мира не только своей постановкой, но и очередным случаем жестокого насилия в отношении мирных граждан. Мы будем вести прямую трансляцию с места событий. Оставайтесь с нами». Том побледнел и застыл на месте, уставившись в экран, а Крис за его спиной передал дочь в руки супруги и громко спросил: – Это тот самый театр, где выступает Анастейша? Верно? Томас не ответил. Он обернулся, беззвучно кивнул, а затем сорвался с места и выбежал за дверь. – Эй, подожди! – закричал Крис, но мужчина его уже не слышал. – Ступай с ним, скорее! – попросила Джулия, прижимая ребенка к груди. Она в отчаянии подтолкнула мужа к двери и стрела слезы, выступившие на глазах. – Ну же! – Я не могу поверить! – воскликнул Хемсворд, на ходу надевая куртку и широким шагом направляясь к распахнутой настежь входной двери. – Это все, как чертов блокбастер! – его заколотило изнутри. – Как сон во сне! – Держи меня в курсе! – попросила девушка, когда Крис уже побежал вперед по коридору. – Позвони сразу, как что-то узнаешь об Ане! Хемсворд кивнул и поспешил следом за другом.***
Том выскочил на улицу и осмотрелся по сторонам. В одной руке он все еще сжимал пальто, а другой прижался ко лбу в поисках ответов. Морозный воздух обхватил подрагивающее тело, изо рта пошел пар, но мужчина не обращал на это внимания. Только что он услышал новость, от которой кровь застыла в жилах. Том был в ужасе. Он не знал, что сможет сделать, да и возможно ли хоть что-то изменить, но отчаяние затмило разум, и мужчина бегом ринулся вперед по тротуару. В голове билась единственная мысль, которая касалась Анастейши, и порождала множество вопросов. Как она? Что сейчас происходит в театре? Насколько реальность совпадает с тем, что говорят в новостях? – Томас! – раздалось позади, и мужчина остановился. Оборачиваясь, он увидел Криса, который бежал следом. Запыхавшись, Хемсворд остановился рядом с другом и опустил руку на его плечо. – Куда ты собрался? – спросил он, отводя Тома в сторону. – А ты как думаешь? – Мужчина все-таки надел пальто. – Я должен был посетить этот мюзикл! Нельзя было так поступать и оставлять ее одну! Внутри Тома зародился самый настоящий хаос. Такое бывает, когда реальность кажется вымыслом, не более чем страшным сном, ужасным кошмаром. Как ты можешь поверить в то, что твой близкий человек оказался в настолько безвыходной ситуации? И ты ничем не поможешь, ничего не сделаешь! Все, что остается, так это только смотреть, наблюдать и ждать финала… – Успокойся и подумай хорошенько! – попросил Крис, хватая друга за плечи. – Во-первых, никто не мог и предположить, что нечто подобное может произойти в Линкольн-центре! А во-вторых, ты бы ничем не смог помочь Анастейше, даже окажись сейчас в том самом зале, понимаешь? – Нет, в этом случае я бы точно знал, что она в порядке, – возразил Том, запуская пальцы в волосы. – Она в порядке! – заверил Крис, хотя и не был уверен в своих словах. Он сказал это в надежде успокоить друга, но уже и сам понимал, никаких объяснений на свете не хватит, чтобы утихомирить Хиддлстона. – Мы должны верить в лучшее, как и родственники всех тех людей, которые оказались в ловушке вместе с Анастейшей! – Мужчина потоптался на месте, а затем громко добавил: – И, кстати, ты же не собираешься бежать десять кварталов, верно? До театра путь неблизкий! – Поедем на такси, – согласился Том и вытянул руку, выбегая на дорогу. Хемсворд запахнул куртку и последовал за другом. События развивались с молниеносной скоростью, новость ошеломила его не меньше, чем самого Томаса, однако, мужчина и представить себе не мог, на что бы осмелился, окажись он на месте одного из тех людей, близкие которых захвачены в заложники. Любовь двигала Томом, впрочем, как и чувство безысходности, отчаяние и ужас – все это Крис прочел в его глазах. Том задыхался, все тело его заметно подрагивало, а лицо, казалось, стало пепельно-белым. Он винил себя за то, что не пошел на премьеру, но еще больше за собственное напускное равнодушие. «Ты оставил ее одну…» – без устали твердил разум, и сердце бешено колотилось в ответ, выпуская наружу страхи, о которых мужчина никогда прежде не задумывался. Мысли путались в голове, воображение рисовало ужасные картины. Никогда еще в своей жизни Том не сталкивался ни с чем подобным. Нам всегда кажется, что это где-то далеко, и никогда не случится с близкими и родными людьми, но в одну секунду твой прежний мир рушится на множество осколков и приходит осознание – все мы ходим под Богом. Никто не сможет избежать смерти, вопрос лишь в том, когда это произойдет! А жизни ничего не значат в руках умелых кукловодов, которые заправляют собственным балом изо лжи, тщеславия и мнимых убеждений! Том закрыл глаза, и на секунду представил себе картину, от которой ком встал в горле, а глаза защипало от подступающих слез. Что произойдет, если случится самое ужасное, и Ана никогда не выйдет из этого театра? «Ты сможешь жить и ходить по этой земле, если она погибнет?»***
Первое, что бросилось в глаза – это огромная толпа, образовавшаяся за оцеплением, и люди продолжали прибывать. Основную часть их составляли родственники заложников, репортеры местных и мировых телеканалов, а также огромное количество полицейских в форме, которые постоянно пытались оттеснить толпу назад. Вокруг театра возвели оцепление, некоторые сооружения Линкольн-центра тоже оказались под замком. Никого не подпускали ближе, чем на сто футов к зданию. Вокруг царил полнейший хаос. Люди громко разговаривали между собой, кто-то звонил по телефону и рыдал в трубку, атмосфера ужаса и отчаяния накалялась назойливыми фотографами и репортерами, которые так и норовили снять еще больше «горячего и дорогого» материала. Погода к вечеру ухудшилась. Помимо мороза, неожиданно обрушившегося на город, поднялся ветер и пошел сухой снег. Том сунул водителю такси сто долларов и вышел из автомобиля. Не дожидаясь Криса, он направился в самое сердце толпы. Протискиваясь между людьми, мужчина все еще никак не мог осознать реальность происходящего. Сколько фильмов и передач ни пересмотри, ты никогда не будешь готов столкнуться лицом с подобным ужасом. – Пожалуйста, не приближайтесь к ограждению! – попросил один из полицейских в рупор. – Отойдите подальше от центра! Но никто его не слушал. Народ продолжал прибывать, и площадь заполнялась сотнями перепуганных душ, молящих о пощаде. Среди толпы были и родители подростков. Они отпустили детей вместе со своими знакомыми, одной из матерей уже понадобилась помощь, муж пытался привести ее в чувство, но женщина никак не могла успокоиться, она просто рыдала, да так сильно, что у Тома волосы на затылке встали дыбом. Неподалеку стояла карета скорой помощи, а рядом с ней столпились случайные прохожие, которые только что привели к медикам женщину. Судя по разговору и обрывкам фраз, Том понял, что это жена одного из охранников, расстрелянных у дверей театра. Бросая сочувствующий взгляд на убитую горем женщину, Хиддлстон прошел еще дальше. Запахивая пальто на груди, он попытался успокоиться, взять себя в руки и разузнать хоть что-нибудь о ситуации в самом театре. Но у кого спросить? К кому обратиться? Мужчина обернулся вокруг себя и замер на месте. На секунду он снова допустил мысль о том, что с Аной могло случиться самое ужасное. Толпа раздвоилась перед глазами. Впервые Томас осознал, насколько хрупкой может быть человеческая жизнь в руках тех, кто ее не ценит. Большего ужаса и страха мужчина еще никогда не испытывал. Ах, если бы он только набрался смелости, переступил через свою гордость и остался с Анастейшей! Она могла и не стоять сейчас на сцене в одиночестве, в самом эпицентре трагедии… Но что же Том мог предпринять? Возможно, Крис был прав, и его присутствие в зале не изменило бы событий, не уберегло девушку от испытания, которое она, по-видимому, обязана пройти, однако, на тот момент мужчина без раздумий мог отдать все на свете за одну фразу: «Она в порядке». – Мы снова в прямом эфире с места трагических событий! – заговорила девушка неподалеку. – Как вы можете видеть, вся площадь у Линкольн-центра заполнена людьми. Родственники заложников продолжают прибывать, паника среди толпы возрастает, а полиции до сих пор неизвестны требования захватчиков театра Метрополитен-опера. По предварительным данным, террористы расстреляли двенадцать человек у касс, не обошли стороной и пульт охраны. Как сообщает капитан Престон, террористы вынашивали идею захвата здания на протяжении нескольких месяцев. Дело в том, что путь к театру перекрыт. Захватчики полностью отрезали все возможные ходы к зданию, а сейчас, скорее всего, наблюдают за территорией. Повторяю, требования властям все еще не выставлены… – Черт! – Том выругался вслух и заметил Криса, пробирающегося к нему через толпу. – Здесь нет смысла находиться! – заявил Хемсворд, останавливаясь рядом с другом. – Я обошел площадь чуть дальше, там есть пункт охраны и народу поменьше, идем! – Мне нужно поговорить с капитаном Престоном! – сообщил Томас, взволнованно озираясь по сторонам. – Он отвечает на вопросы журналистов и знает больше, чем рассказывает. – Ты все равно ничего не сможешь сделать! – настаивал Крис, в тщетных попытках отговорить мужчину от напрасной затеи. – Давай вернемся и уже там решим, как быть дальше! – Ана в опасности, это ты понимаешь? – громко спросил Том, заглушая голоса репортеров, передающих последнюю информацию в прямом эфире. – Анастейша на сцене, черт возьми, Крис! В первую очередь эти ублюдки обратят внимание на актеров! Им плевать на то, что происходит в зале! – Мужчина тяжело выпустил воздух из легких. – А теперь представь – на месте Аны, там, под прицелом огнестрельного оружия, находится Джулиана! Как бы ты повел себя в этом случае? Неужели отсиживался в машине и дожидался неутешительных новостей?! Том посмотрел на друга, но тот лишь пожал плечами и протянул руку вперед, позволяя мужчине воплотить в жизнь все, что он задумал. – Не так важно, возымеет это смысл или нет, но я просто не смогу сидеть на одном месте, – добавил Хиддлстон. Затем он развернулся и снова направился через толпу к полицейским автомобилям. Крис покорно двинулся следом, так и не решившись оставить друга одного и вернуться к стоянке. Тем временем как он осторожно обходил рыдающих женщин, опасаясь задеть кого-то в толпе, Томас уверенно пробивал себе дорогу к намеченной цели. Все его мысли были заняты Анастейшей. Воображение вырисовывало в голове страшные картины, которые подпитывали обострившиеся чувства, только усиливали отчаяние и страх. Том позабыл о разногласиях, глупых обидах и никому не нужных предубеждениях. Стоило лишь по-настоящему испугаться за жизнь девушки, как все сомнения из головы, будто ветром сдуло, гордость пала, и Том не нашел ничего лучше, как обвинить во всем себя и собственное упрямство, из-за которого последние шесть дней он держался на расстоянии от Анастейши, потратил все это время впустую, вместо того чтобы наслаждаться каждой секундой, а ведь они могут больше никогда не повториться. – Простите, сэр! – один из полицейских остановил Томаса у самого оцепления и развернул назад. – Вам сюда нельзя. Мужчина послушно замер на месте и бросил мимолетный взгляд в сторону театра. В ту же секунду зрачки его расширились, а к горлу подступила тошнота. Томас увидел багровые пятна крови, которыми были запачканы мраморные ступени и огромное крыльцо у парадных дверей, ведущие в здание. Тому захотелось закричать в отчаянии, но ни звука не сорвалось с его приоткрытых губ. Он просто стоял и смотрел на то, как снег ложится на землю, покрывает белоснежным покрывалом ступени и растворяется в алой вязкой жидкости. Но где же тела? Их оттащили? А как же слова репортера о том, что здание полностью находится под контролем захватчиков? – Сэр? – полицейский потрепал Тома за плечо. – С вами все в порядке? – Да… – Том кивнул и посмотрел на высокого и коренастого мужчину в форме. – Мне нужно поговорить с вашим капитаном. – Прошу прощения, но это невозможно, – возразил полицейский, оттесняя Хиддлстона как можно дальше от оцепления. – Вы не понимаете! – настаивал Томас, из последних сил сдерживая себя в руках. – Мне необходимо поговорить с капитаном Престоном! – Сожалею сэр, но вы не можете пройти, – продолжал возражать мужчина, отрицательно качая головой. – Мы оцепили территорию по всему периметру, и капитан занят. Он пытается связаться с захватчиками. – Ну а вы, кажется, не понимаете меня! – воскликнул Том на эмоциях, возвращаясь назад и тыча указательным пальцем в грудь полицейского. – Там... – мужчина запнулся и, наконец, произнес это слух. – Там моя любимая женщина! – Оглянитесь, сэр! – попросил сотрудник правопорядка. – Вы думаете, что все эти люди пришли сюда из любопытства?! Не только ваша женщина оказалась в заложниках у террористов! Успокойтесь и ждите новостей вместе со всеми, иначе я буду вынужден отвезти вас в участок для оформления протокола! Том стиснул зубы и почувствовал, как земля задрожала под ногами. Он был напуган и зол настолько сильно, что желваки на его лице и скулах играли не переставая, а на лбу образовались глубокие морщины. – Идем, Том! – позвал Крис, оттаскивая его назад. – Достаточно. Ты должен взять себя в руки и успокоиться! – Я просто люблю ее! – внезапно воскликнул мужчина, отдаляясь немного дальше от оцепления и полицейского автомобиля, на ходу поправляя пальто. – Не проси меня успокоиться. – Я знаю, что любишь! – Хемсворд снова опустил руку на плечо друга, и едва ощутимо потряс, напоминая о своем присутствии. – С Анастейшей ничего не случится. Мы все должны верить в лучшее. – Но Бог, кажется, оставил нас сегодня, – с горечью заметил Томас, запустив пальцы в волосы, намокшие от снега. – И я понятия не имею, как вымолить прощения, и уговорить его вернуться.