Walk That Fragile Line

— ВСТАВАЙ! — закричала Эмма, яростно тряся обмякшее тело в своих руках. — Ты не можешь умереть! На плече Эмма почувствовала руку Регины, а в другой увидела изящную урну, в которой по видимому был прах её матери. — Сделай что-нибудь! — умоляла сквозь слёзы, которые текли по её лицу. — Пожалуйста! — Мне очень жаль, но я ничего не могу сделать, — взгляд Регины был настолько искренен, что не было вопросов говорит правду она или нет. — Заклинание было очень мощным, потому и требовало жертву. Заклинатель должен был быть катализатором для самого заклятия. Крюк пожертвовал собой ради тебя. Эмма тяжело опустила голову. Она должна была его принять, понять. А теперь он был мертв. Внутри стало нарастать неприятное глухое чувство бессилия. Крюк пожертвовал собой ради неё. И, судя по всему, это было не зря и удалось. Должно быть он пошел к Голду, вряд ли к кому-то еще. И, конечно, Голд не мог не использовать заклинание, которое может уничтожить его врага. Свон не знала этого, не знала ничего. Она меняла мнение о Крюке, так часто, отворачиваясь от него, что наверное, если могла бы, то сломала бы шею от столь резких поворотов. Она одновременно и любила его, и ненавидела. А теперь, узнав истинные мотивы, что он поступил правильно, она видит как он умирает? Её голова закружилась. Она была лишь уверена в одном, хотя… Он ушел. Точка. Она должна похоронить его во всех своих запутанных, противоречивых чувствах о нём, и двигаться дальше. Нет смысла зацикливаться на уже случившемся, или она станет в конечном итоге такой как Регина или Голд, или может даже как сам Крюк со своей одержимостью мести. Эмма склонилась над Джонсом, коснувшись светлыми волосами его лица, и прижалась своими губами к его: — Прощай.. — прошептала она, мысленно поблагодарив его за всё, затолкнув всю боль, которую он её причинил, глубоко в сознание. — Поехали, — встала Эмма. Регина кивнула ей, и они повернулись в сторону трапа, как вдруг позади них раздался громкий кашель. Эмма ошарашенно повернулась назад, где Крюк пытался сесть: — Что за… — пробормотал он, глядя на повреждения вокруг. — Что, черт возьми, случилось? Свон бросилась к нему. Лицо было в синяках, а глаза нервно дергались, но он был жив. Мир, казалось, снова стал цветным. Слёзы радости потекли из глаз Эммы. — Крюк! — воскликнула она. — Т-ты жив? — и тут Свон замерла. Она его поцеловала — вот почему. Регина закатила глаза (еще одно подтверждение теории Эммы), несмотря на мелькнувшее отвращение, Миллс чуть улыбнулась: — Конечно, поцелуй истинной любви. Как я могла забыть про это? — сказала она с сарказмом, отворачиваясь от интимной сценки между парой. — Ты спасла меня, — выдохнул Крюк. Эмма чуть отодвинулась, внезапно почувствовав себя неловко: — Да, думаю, что я это сделала. — Спасибо, — провел Джонс тыльной стороной ладони по щеке Эммы. Наклонившись, он прижался к её губам. На какую-то секунду, Эмма позволила ему это, просто наслаждаясь его прикосновением, радуясь, что он жив. Но потом, она резко отстранилась: — Прости… я не могу… — Почему? — глухо вопросил Крюк. И настолько был в данный момент очарователен и сбит с толку, что она еле сдерживалась, чтобы его не поцеловать. Но что-то внутри сдерживало его. Единственное, в чем она была сейчас уверена, так это в желании оказаться отсюда где-нибудь запредельно далеко. Что же случилось? Всего лишь секунду назад, она была разбита от его потери. А теперь, когда он жив, она не может даже стоять рядом с ним. — Я.. я п-просто не могу, — запинаясь, Эмма быстро сорвалась с места. — Мне нужно идти. — Два сыра на гриле и картошку фри, — отрапортовала Эмма. Это была их с Генри ежедневная традиция в обед «У бабушки». — И два горячих шоколада с корицей, — задорно добавил Генри. — Пожалуйста. — Конечно, — рассмеялась Руби. — Как я могла забыть? — сунула она блокнот с заказами в карман. — Будет сделано. Они сидели в своем любимом уголке, переглядываясь и стесняясь затянувшегося молчания. С тех пор, как они вернулись из Манхэттена, между ними было напряжение. Было очевидно, что Генри не простил свою мать за ложь ему о Ниле. Несмотря на боль, Эмма дала ему пространство, не трогала его, давала время. Однако, события последних дней всё изменили, и теперь она настояла на обычных привычных обедах в кафе. Оба сидели и ломали головы с чего начать, потому как раньше таких проблем между матерью и сыном не возникало. — Ну вот, — поставила Руби перед ними на стол поднос. — Наслаждайтесь. Генри сразу же накинулся на еду, а рука Эммы вдруг замерла над столом. Внезапно у неё пропал аппетит. Она пожалела, что заказала сыр на гриле, потому что это напомнило ей о том пикнике. Этот бутерброд был идеально сделан, в то время как у Крюка тогда это было уродливым желтым комком. Воспоминания нахлынули лавиной. — Мааам, — позвал Генри. — А…что? — спохватилась Эмма. — Ты говорила с Крюком? — в голове мальчика чувствовалась нетерпеливая нотка, что говорило о том, что он уже не первый раз обращался к ней за последнюю минуту. Эмма моргнула, опешив от вопроса. Говорить о нём… — Э… нет…, а зачем? Генри проигнорировал вопрос: — Ты должна поговорить с ним. Он сказал мне, что ты его игнорируешь. — Что? — возмутилась Свон. — Я не игнорировала его, — занервничала она. — С чего ты вообще это взял? — С того, — через чур поспешно ответил Генри и из его рта вылетела картошка. — Я разговаривал с ним, и он сказал, что ты проигнорировала все его звонки. — Нет, нет, — потрясла головой Эмма, залившись тем не менее румянцем. И будто в подтверждении слов Генри раздался звонок мобильного телефона, лежавшего прямо перед носом Свон. Даже не глядя, она нажала сброс, зная кто звонит, и продолжал её в принципе доставать последние несколько дней. — Ты не должен с ним общаться, — как можно спокойнее сказала Эмма, положив телефон в карман. — Почему нет? — искренне удивился Генри. — Он знает миллион хороших историй. И он хороший человек. — П-потому что… — Эмма запнулась, не зная что сказать. На языке крутилось вполне часто используемое клише — «потому что я так сказала». — Вот, видишь, — триумфально улыбнулся Генри, — у тебя нет причин мне запрещать. Эмма закатила глаза: — Генри, я серьезно. Ты не должен с ним общаться. — Потому что он работал с Корой? Я же говорил тебе, мам. Он хороший парень, и он спас меня, — капризно протянул мальчик. — К тому же, он тебя любит. — Всё не так просто, — Эмма снова занервничала. — Я просто не хочу чтобы ты с ним разговаривал и всё. Позади неё зазвенели колокольчики над дверью, и порыв ветра ворвался в кафе, пропуская вместе с собой очередного посетителя. Свон раздраженно прикусила губу, аппетит пропал окончательно. Может стоит попросить завернуть это всё с собой? — Привет! — окликнул Генри кого-то позади её спины. Эмма продолжала смотреть на стол перед собой, подумав, что мальчик увидел кого-то из школы или Грейс. Но потом звук шагов стал громче, приближаясь к ним, а затем Свон почувствовала, как воздух вокруг неё наполнился приторным сладковатым приятным ароматом, и морем. То, что было свойственно лишь одному человеку. Крюк. Чёрт, чёрт, чёрт! Эмма косо взглянула через плечо и тут же об этом пожалела. Её глаза сразу попали в плен других напротив, и сердце болезненно сжалось. — Может пригласим его к нам? — предложил Генри. Эмма могла поклясться, что в глазах сына плясали дьявольские огоньки. — Генри, нет, — прошипела Эмма. Но было уже поздно. — Крюк! — громко позвал Генри. - Эй! Садись с нами! Нет, нет, нет… думала про себя Эмма, пока пират шел к их столику. Джонс замер на мгновение, когда подошел к ним, увидев свободное место рядом с Эммой, но она тут же быстро перебросила на него пальто и сумку, даже не подняв взгляда на пирата. — Спасибо, парень, — скользнул Крюк на свободное сидение рядом с Генри, поняв намек Эммы. — Вот, — Генри поломал бутерброд пополам и протянул его Крюку. — Угощайся. — О, жареный сыр, — радостно прокомментировал Джонс принимая булочку. — Теперь, я понимаю, почему ты его так любишь, —Крюк с надеждой взглянул на Эмму, пытаясь поймать её ответный взгляд, но безуспешно. Свон молчала, ровно смотря перед собой на чистую белую поверхность стола, чувствуя прожигающий взгляд Крюка на себе. — Эмма, — с беспокойством позвал её Крюк. — Ты в порядке, любовь моя? — он потянулся через стол к её руке, которая была сильно сжата в кулак. Она сразу отпрянула, отдернув руку: — Да, — холодно улыбнулась она, — я в порядке. Я должна идти, — схватив сумку и пальто, она встала. — Много дел скопилось в офисе шерифа, — достала Эмма вибрирующий телефон из кармана. — О, вижу твой телефон всё же работает, — не удержался от комментария Крюк. Эмма проигнорировала его, взглянув на Генри: — Я буду ждать тебя дома, Генри, — и резко развернувшись она пошла к выходу из кафе, не обращая внимание на осунувшееся и убитое выражение лица Джонса.