Глава 34.2. Хрустальная туфелька и золотая сандалия
10 июня 2016 г. в 18:56
Дорога до Черного замка пролетает безумной лентой. Мидир не узнает знакомых мест: привычные цвета то до слез царапают глаза своей яркостью, то пропадают в серой пелене.
Что поняла его мать во время рождения Мэллина? Наверняка что-то про Джаретта. И не смогла жить дальше с этим знанием…
Советник, встречающий волчьего короля, спрашивает. Мешает. Мидир спрыгивает с коня, не глядя бросает поводья. Торопливо шагает к замку, не разжимая губ.
Отвлечешься на миг — передумаешь. Невозможно благому ши самому себе вырвать сердце.
— Что?! Что вы задумали, мой король?
Мидир отмахивается.
— О нет! Мой король, вы же знаете… — теребит советник. — Вы знаете, сколько раз я просил вас все рассказать Этайн!
— Ш-ш-ш… Не мешай.
— Теперь я прошу вас — остановитесь! Вы думаете, Эохайд отказался от Этайн из-за чего? Из-за благородства? Из-за того, что он ее любит? Ему обещали бескровную битву, а что вышло? Если он задержится здесь еще, слишком велики будут жертвы. Он король, он заботится о своих подданных! Мой король, и вы!.. И вы — подумайте!
Мидир до зубовного скрежета желает только одного — чтобы Эохайд навсегда исчез из их жизни. Слишком долго, преступно долго тянул волчий король. Как теперь Этайн воспримет его признание? Вдруг возненавидит? Но ведь ребенок… Ребенок должен привязать ее к нему! Даже если его любви будет недостаточно…
Этот обман омрачил жизнь Этайн, этот же обман неизбежно искалечит жизнь их сына.
Этайн любит — любит меня!
Кажется, Мидир произносит это вслух. Кажется, его слышат и волки, и Джаред. Уже неважно.
— Хватит лжи, морока и обмана! Я люблю ее! Я больше не могу держать ее в клетке!
Напрочь обезумевший советник перегораживает вход в Черный замок. Стражи вздрагивают: Мидир еле успевает удержать себя от удара.
— Отойди. Не вынуждай меня, Джаред. Я не хочу печалиться о твоей смерти.
— Ты… Мидир, ты… — отступает советник. — Ты уже не можешь не рассказать ей. Прошу, возьми с собой Мэллина…
Как и во второй день жизни Этайн в Нижнем мире, подле нее стоят Джаред и Мэллин. Мидир — напротив. Нет только Алана, приглядывающего за замком. И находится Этайн не в опочивальне, а в тронном зале на месте королевы.
Волчий король кладет жене на колени принесенные вещи.
— Что с рукой? — сразу замечает она наспех залеченные порезы.
Мидир качает головой, просит не обращать внимания на мелочи. Он шумно вздыхает, собираясь с духом.
— Ты спрашивала когда-то, что это за женщина, которой принадлежат эти вещи. И что меня с ней связывает.
— Спрашивала давно, пустое. Не в себе была, — Этайн чувствует его тревогу. Женская ладонь привычно тянется к змейке, приковывая взгляд Мидира. — Прости за глупые сомнения.
— Я люблю эту земную женщину и уже не мыслю себя без нее.
Признаваться черному глазку легко, змейка осведомлена лучше хозяйки. В хризолитовые очи взглянуть куда тяжелее.
Этайн не верит, качает головой, смотрит с недоумением и тревогой.
Мидир оглядывает родное лицо, знакомое до последней черточки, как и тело — до последнего изгиба.
— Эти вещи твои, Этайн. Твои! Это сейчас ты не в себе. Я должен сказать тебе, что… Нет, не так, — дыхания не хватает, и огнем горит грудь. — Ты станешь ко мне относиться иначе…
— Перестань пугать меня. Ничто не изменит моего к тебе отношения, — алые губы изгибаются, как лук перед выстрелом.
— Не зарекайся, моя любовь. Я много плохого сделал в жизни. Потому что был должен или потому что я король. Или просто потому, что так хотел.
Она, не веря в его слова, качает головой. Улыбается вновь печально, понимающе, и Мидир ловит эту улыбку, запечатлевает в сердце. Улыбку его Этайн. Еще его.
— Но мучает меня только одно. Однажды… я украл чужую жену. Мой Фрох, свет мой! Просто помни: я очень, очень сильно тебя люблю.
Мидир притягивает к себе Этайн, жадно целует губы, глаза, щеки… И отшатывается.
Она тянется к нему… Мидир касается ее пальцев, стягивая морок, подменивший хризолитовую защиту и пленивший Этайн его любовью.
Змея оживает, шипит, ползет по женской руке — и впивается в ладонь Мидира. Волчий король отбрасывает ее — та скользит черной лентой по черному полу, свивая и развивая кольца. Высоко поднимает голову, готовясь укусить снова. Джаред еле различимым движением бросает нож — и на искрящийся камень падает только пустая змеиная кожа.
С Этайн наконец спадают невидимые ей цепи, рассыпаются на полу изумрудными искрами…
Мидир, сжав зубы от разом нахлынувших воспоминаний, закрывает глаза. Всхлип жены сжимает виски мукой, которая не соединяет, а разводит. Подложная память растворяется в истинных воспоминаниях, как льдинки в бурной весенней воде.
Боль усиливается и мучает обоих, Мидира и Этайн, выкручивая суставы, сдирая кожу, вскрывая вены, разрывая сердце.
А затем выбрасывает из искусно сплетенной лжи об их первом годе, в который он поверил и сам. О том годе, который его любимая прожила в браке не с ним, а с Эохайдом. О любви Этайн — но не к нему, а к Эохайду. О том единственном искреннем дне в Нижнем, что они провели как друзья, о его подлоге, о короне беспамятства, о магическом мороке…
Это происходит быстро и неотвратимо.
Прерывистый вздох и шепот «Мидир…» заставляет его поднять веки. Ее глаза — огромные, светлые. Взгляд — неверящий и отчаянный.
— Девять лет… — ахает она.
Прижимает к губам пальцы.
— Я прошу лишь…
Этайн ровно не слышит его, продолжает очень тихо:
— Девять лет ты был моим сердцем… Ты был для меня всем, Мидир, — и встает с кресла.
Серебряную туфельку с хрустальным каблучком ловит Джаред, золоченую сандалию подхватывает Мэллин.
Она не отрекается от него? Нет или да? Мидир не чует, не понимает. И продолжает стоять перед троном королевы как проситель.
В ее звенящем голосе нет упрека, лишь безмерное удивление:
— Как ты мог, Мидир! Как ты мог!.. Каждый поцелуй, каждое слово — всё, всё обман?
Этайн оглядывается потерянно. Замок кажется ей врагом, а защитные стены — стенами темницы.
— Я люблю тебя, Этайн! Это — не обман!
Время застывает, как текучая капля в клепсидре. Король сказал свое слово, теперь очередь за королевой.
— И не оправдание! — Капля срывается вниз. — Я ведь просила, я умоляла тебя тогда! А ты… ты сказал, что отведешь меня домой. Домой, Мидир! Ты лгал мне с самого начала!
— Я не сказал ни слова лжи!
— И ни слова правды!
— Этайн, так было, да. И я виноват. Но я ведь не знал, не думал, что полюблю тебя! Ты — моя королева!
— Какая? Какая по счету королева?!
— Ты одна. Ты одна, Этайн! Ты моя драгоценная, единственная моя.
Этайн качает головой, зеленые глаза мечут молнии.
Не верит. Ему — не верит! Не верит его словам, его любви!
— Помнится, ты обещал выполнить мою просьбу!
— Да, моя любо… — начинает готовый на все Мидир, но увидев, как мука искажает ее лицо, договаривает: — Да, Этайн.
— Не прикасайся ко мне. Никогда больше не смей прикасаться ко мне! Хотя… А ты ведь уже клялся! Ты клялся мне! Ты уверял в своей дружбе, ты… — она захлебывается воздухом и умолкает.
Стремительная рука останавливает движение Мидира. Затем Этайн вновь обретает голос:
— А сам выдернул, как тот вереск!.. Я умерла тогда, умерла!
— Ей нехорошо, — шепчет Джаред. — Ей очень нехорошо! Мидир, стены… Мир содрогается!
— Разреши помочь тебе, Этайн.
Она отшатывается, хотя Мидир не трогается с места. Он показывает открытые ладони:
— Стой, стой!.. Хорошо, не я. Я не подойду. Не подойду! Но хоть кто-то. Разреши хоть кому-то помочь тебе!
— Вы все, все лгали мне! — Этайн, беззащитная в перекрестье трех волчьих взглядов, отступает еще на шаг. — Как вам верить? Мэллин, зачем? Посмеяться?!
— Человечка, ты что? — Мэллин прижимает к груди золотую сандалию Этайн, королевы галатов. — Мы все любили тебя! С тобой… мой брат был моим братом!
— Джаред! — на щеках сверкают дорожки от слез.
Лицо советника непривычно искажено. Рискуя расколоть, он с силой сжимает хрустальный каблук серебряной туфельки Этайн, королевы Мидира.
— Моя королева, я должен…
— Я не ваша королева! Не ваша!
Этайн выдергивает из ушей серьги, стаскивает пальцев кольца, срывает с рук браслеты — они со звоном катятся по каменному полу. Исступленно трет запястья, словно желая стереть следы от даров и прикосновений волка.
— Этайн, — внезапный порыв бросает Мидира на колени. — Молю тебя, прости меня!
— Простить? Тебя? Как мне простить себя?..
Этайн замирает, ее рука медленно опускается на живот, глаза расширяются.
— Ты украл всю мою жизнь!
— Не молчи, Мидир! — кричит будто издалека Джаред.
Волчий король бросается вперед.
— Не смей, Мидир! — В руке Этайн блестит его кинжал — смертоносный подарок. Лезвие дрожит в опасной близости от сердца. — Я так любила тебя, Мидир… Что ты наделал… Что же ты наделал!
— Мой король, холодает! — кричит Джаред, кажется, не понимая, что вслух.
Кинжал стремительно покрывается инеем. Этайн ахает и разжимает пальцы — клинок звякает по черному камню пола. На выдохе изо рта летят снежинки, слеза падает льдинкой на ее ладонь.
— Ты клялся… любовью и магией… — шепчет Этайн. Колени ее подгибаются. — Все обман, все ложь.
— Живое тепло, Мидир! — надрывается Джаред.
Волчий король сбрасывает оцепенение и подхватывает Этайн у самого пола. Глаза ее закрыты, грудь неподвижна.
— Нет-нет-нет! — Мэллин бросается к Этайн, падает на колени. Прижимает к щеке ее опущенную руку и всхлипывает: — Холодная! Не может быть! Это же просто обморок, да? Люди не впадают в сон-жизнь! Человечка, очнись, человечка! Мидир, сделай же что-нибудь! Ну Мидир!
Мидир не может выдавить ни слова.
— В левую Башню! — командует Джаред. — Быстрее! У нас мало времени!
Мидир подхватывает Этайн покрепче и торопится наверх. Но привычного тепла нет, словно волчий король несет статую — прекрасную и неживую. Он тоже мертв — он лишь пустая оболочка, передвигающая ноги по велению духа.
Воистину, он стал бессердечен!
Тягучие волны печали проносятся по замку и смыкаются над головой Мидира. Он едва успевает поймать себя на грани окончательного обращения…
Слишком просто навсегда превратиться в зверя.
Слишком сложно и больно остаться человеком.
Примечания:
https://pp.vk.me/c636626/v636626538/937a/ybkK0H80-OE.jpg