Как всегда

      Очередной непростой день концертов, фотосессий и интервью подошел к концу, и жутко уставшие и вымотавшиеся The Beatles вернулись в свой гостиничный номер с одной лишь мыслью: немного перевести дух, а после выбраться наконец куда-нибудь развеяться. Однако, похоже, у других на этот счет были совсем иные планы. Едва только музыканты сбросили с себя пальто, как в номер постучали. Дверь открылась, и на пороге появился менеджер.       — Брайан, ну мы можем наконец пройтись куда-нибудь и поразвлечься? — дружный хор четырех голосов встретил заглянувшего в номер Эпстайна.       — Боюсь, что нет, ребята, — только покачал головой менеджер. — Вам лучше остаться в номере. Так что придется развлекаться самим, — с такими словами он удалился. Как ни прискорбно, поделать ничего Брайан не мог: фанаты буквально оцепили здание гостиницы. Стоит ребятам показать нос на улицу — и они попадут в настоящее окружение. Окружение неистово орущих и визжащих девушек и молодых людей.       — Ну вот тебе и развеялись! — пробурчал Джон. — Брайан предлагает нам так и сидеть здесь до утра? Да сейчас всего одиннадцать!       — Знаете, его можно понять, — заявил Джордж, усевшись на подоконник, отогнув штору и выглянув на улицу. — Вы только взгляните на это!       Миг — и трое остальных битлов оказались у окна. Четыре молодые физиономии с интересом всматривались в темноту, освещаемую только несколькими фонарями да светом из окон гостиницы.       — Да… Парни, шансов у нас нет, — заключил Ринго. Внизу столпилось столько народу, что тротуара из-за них было просто не видно. Пять или шесть полицейских всеми силами пытались не пропустить эту толпу в здание.       — Знаете, может, это и не очень красиво звучит, но мне бы не хотелось, чтобы все они вдруг сюда пробились, — подал голос Пол.       — Мне тоже, — признался Джон. — Ладно, давайте-ка отойдем от окна, а то как бы не…       Договорить Леннон так и не успел, потому как «как бы не» случилось незамедлительно. Какие-то две девушки из толпы фанатов заметили своих кумиров у окна и, восторженно закричав с такой силой, что их не смогли до конца заглушить даже расстояние в четыре этажа и стекло, указали прямо на них, и вся толпа разом задрала головы.       — Спалились! — прерывая самого себя, воскликнул Джон. — Ладно, выхода нет, покажем, как мы им рады, ребят. Улыбайтесь!       — Давайте им помашем, — предложил Пол, первым начиная приветствовать фанатов. Друзья с энтузиазмом к нему присоединились. Фанаты пришли в бурный восторг, что-то орали и тоже махали в ответ.       — Хватит, ребятушки. Прощаемся, — прервал недолгое молчание Ринго. Один за другим музыканты отошли от окна. Джордж улыбнулся толпе напоследок и задернул шторы.       — Не знаю, как вы, а я до сих пор не могу привыкнуть к этой истерии, — признался он друзьям.       — Я тоже, — кивнул Ринго. — Особенно если учесть, что еще полгода назад мы были никому не нужны, кроме ливерпульдцев.       — Ну, и чем займемся? — тут же обратился ко всем Джон.       — Не знаю, — обреченно вздохнув, Пол уселся на кровать. — А что тут можно придумать?..       — Да какая разница, парни? Вы ведь слышали Брайана. Будем развлекаться сами, — через миг на лице Леннона заиграла шкодная улыбка, а в глазах заплясали чертики. Понадобилось всего несколько секунд, чтобы его настроение передалось всем остальным. Нет, право, зря Брайан это сказал…       Через некоторое время гостиничный номер The Beatles изменился до неузнаваемости. Ванна была наполовину наполнена водой — буквально пару минут назад Джордж и Ринго с энтузиазмом запускали там только что сложенные бумажные кораблики. На зеркале красовались длинные завитые усы — их зубной пастой пририсовал своему отражению Джон. Позже он исследовал дверной замок. Он оказался прекрасной вещью, которая помогла Леннону запереть в ванной Джорджа, а потом открыть дверь и еще минут пять уносить ноги от своего друга по всей комнате. И одному только небу известно, каким образом эта погоня переросла во всеобщий вихрь, прокатившийся по номеру, потому что в итоге в этом безумии участвовали все. Последствия этой гонки напоминали собой последствия урагана или землетрясения.       — Битловское проклятье на твою голову, Макка! Капитан МакКартни, я натравлю на тебя толпу фанатов!       — Тогда вам тоже достанется!       — Ну нет уж, мы все успеем унести ноги!       — Можете начинать делать это уже сейчас!       Громко орущая куча мала на какой-то миг оказалась в пределах коридора, но потом так же быстро скрылась за дверью номера. И когда Эпстайн поднялся с третьего этажа на четвертый, намереваясь проверить, чем там занимаются ребята, еще в коридоре его слуха достигли голоса и какая-то возня, что уже само по себе несколько напрягло менеджера The Beatles: ну и что там у них опять случилось? И даже внезапно разразившийся хохот, приглушенный закрытой дверью, не слишком его успокоил.       Но то, что увидел Брайан, заглянув в номер к четверым музыкантам, превзошло все его самые немыслимые ожидания. В комнате все было перевернуто вверх дном, по воздуху летали перья, а неугомонная четверка невозмутимо продолжала братоубийственный бой подушками. В этом хаосе невозможно было понять, где здесь Пол, где Джон, Джордж и Ринго. И только голоса позволяли на некоторое время отличить одного от другого:       — Трепещи, Джордж, настал твой конец!       — О, я всегда мечтал принять смерть от подушки!       — Держись, Джо, дядя Джон спешит на помощь!       — Ребята, что у вас тут происходит? — в полном шоке спросил Брайан. The Beatles застыли в своих позах: Ринго замахнулся подушкой на Джорджа, распластавшегося по широкой кровати, Джон — на Риччи, а Пол и вовсе сверзился на пол.       — Расслабляемся. Ну ты же сказал, чтобы мы сами себя развлекали, — с невозмутимым спокойствием ответил Джон, честными-пречестными глазами глядя на своего менеджера.       — Боже мой, вы как дети, честное слово! — чуть улыбнулся все еще несколько шокированный Брайан.       — Неправда, мы серьезные! Очень серьезные, — тут же подал голос Пол, вернувшись в вертикальное положение.       — Да, еще какие серьезные! — хором отозвались Риччи и Джордж.       — Самые серьезная группа из всех наисерьезнейших и наимузыкальнейших групп! — отчеканил Джон, придав своему лицу до ужаса невозмутимое выражение. Но он не очень-то убедил Эпстайна: уж слишком сильно контрастировала с его словами и физиономией подушка, которую Леннон нахлобучил на голову в виде треуголки. Эдакая пародия на Наполеона.       Брайан невольно улыбнулся еще шире. Нет, правда, эта четверка напоминает вырвавшихся из-под присмотра детей. Но это и было то, за что Эпстайн искренне любил их: не за успех, которого они добились вместе, и даже не за великолепную музыку, а именно за это живое обаяние. По-ливерпульски остроумные, простые и открытые, они были настоящими, искренними. Эти ребята притягивали к себе людей, словно живые магниты. Менеджер был убежден, что не любить их просто невозможно.       — Завтра утром вы выступаете на радио, — проинформировал он. — В десять.       — В десять? — хором протянули музыканты с некоторой обреченностью в голосе. — Ладно, мы будем готовы.       — Что ж, тогда доброй ночи всем! — попрощавшись, Брайан вышел и закрыл за собой дверь. Стоило ему сделать пару шагов, как из номера вновь послышались звонкие голоса и хохот:       — Так, на чем мы там прервались? А, точно! Макка, ты уже встал? Тогда спасаем Джорджа!       — Я сам себя уже спас!       — Неважно! Брат за брата! Кровная месть!       — Эй-эй, Джон, аккуратнее! А то еще убьем нашего лучшего барабанщика!       — А мы легонько… Эй, а почему опять все на меня? Нет, ребят, это же нечестно! Ну кто так делает?       — Мы!!!       — Правда? Ну тогда держитесь! Я с вами!!!       Брайан, покачав головой, только усмехнулся:       — Как всегда!.. — и тихо направился к себе, не переставая улыбаться. А в номере на четвертом этаже до поздней ночи не утихала возня и веселый хохот. Все как всегда…