Пересказанная история

Руки вздёрнулись к его маске, дыхание застряло в горле. Мог ли он пройти через это, мог ли он позволить ей снять маску с лица и увидеть то, как в действительности он выглядел под нею? Никто не видел его плоть, его шрамированное и изувеченное тело. Его маска представляла собой своеобразную подушку безопасности, под которой он мог скрыться от всего мира. Её изящные пальцы сместились на кожаные шнурки, которые удерживали маску, но, несмотря на это, его руки обхватили её запястья, препятствуя малейшему её движению. Его дыхание было тяжёлым в ожидании её реакции. Каким образом она отреагирует? Он был поражён своей способности позволить этому случиться – был ли он в своём уме? Кожаные шнурки развязались, и он услышал тихий вздох. Внезапно он осознал, что этот звук сорвался с его собственных губ. Её пальцы ухватились за края маски, и он мог почувствовать, что последнее препятствие рухнуло. Она увидит его, увидит ожоги, увидит то, что никто прежде не видел! Его глаза были закрыты, когда прохладный воздух коснулся его лица, но он не услышал ни единой реакции, не почувствовал ни единого вздоха. Он распахнул свои глаза, непонимание сквозило в каждой его черте. Вид, поприветствовавший его, оказался лишь потолком его собственной спальни. Он присел и оглядел комнату, но не обнаружил ни единого следа пребывания постороннего человека. Было ли это сном? Он тяжело вздохнул и провёл ладонями по лицу. Никогда прежде он не предавался таким ярким снам; впредь не было ничего, кроме ночных кошмаров. Или этот сон также являлся кошмаром; было очень сложно заметить разницу. Он заставил себя встать и не весьма грациозно поплёлся в сторону ванной комнаты, не потрудившись включить свет. Действие было столь же необычным, сколь и его предшествующий сон. Вода была прохладной в сравнении с кожей его лица и освежала его подходящим образом, едва та выплеснулась на его изувеченную кожу. Он был искушён в подобного рода вещах, привлекая каждую крупицу собственного внимания, контролируя каждую свою мысль. Образ Иви не покидал его разум с тех пор, как их пути разошлись, и сейчас она завладевала всеми его сновидениями. Но сказать о том, что этот сон был весьма странным, стало бы преуменьшением века. Он в буквальном смысле познакомился с девушкой несколько часов назад, а сейчас она невольно преобладала во всём, что было связано с ним, что же с ним происходит? Спустя час, вернувшись в Галерею теней, он удалился в свою кровать и уснул ненадолго лишь для того, чтобы вновь увидеть Иви во снах. Но проблема заключалась в содержании его сновидения, а не в том, что он грезил девушкой. Никто никогда не видел, что скрывается под его маской, и осознание того, что кто-то снимет её, заняло бы безумное количество времени. Так почему же он думал об этой незнакомке, что очаровала его? Что беспокоило его в наибольшей степени – так это факт того, что он, казалось, и не думает сопротивляться своему раскрытию. Такие мысли были тревожными, и, едва он поднял свою голову, то увидел беспокойство в голубых глазах, смотрящих на него с поверхности зеркала. – Ты не можешь препятствовать этому; в этом мире все безумны. Я безумен. Вы безумны, – он вздохнул и уткнулся лицом в ладони. Сейчас было не время терять это, не тогда, когда столь неотъемлемая часть его плана зависела от его действий и нескольких часов времени. Иви, вероятно, пребывала бы в лёгком возбуждении, позволь он ей продолжить игру со своим разумом; но ему следовало сосредоточиться на предстоящей задаче. Его революция начнётся именно в этот день, и для того, чтобы убедиться в том, что всё идёт по плану, потребуется много времени. Выходя из ванной комнаты, он всё же зажёг лампы, чей свет окутывал его тщеславие. По обыкновению он направлялся к телевизору, дабы услышать, какие отбросы предлагают ему СМИ для нынешнего дня, но сейчас он оставил его выключенным – он уже знал, какими будут заголовки. Каждый из них будет гласить о взрыве Олд-Бейли, и в той же мере, в которой он отдавал предпочтение воцарившемуся хаосу, заголовки вновь приведут его к размышлениям об Иви. Он пристально взглянул на своё отражение в зеркале, припоминая, как много времени заняло у него то, чтобы лишь осмелиться взглянуть на своё лицо после пожара. Он не мог не видеть свои руки и большую часть своего тела, но его лицо было совершенно другим вопросом. По правде говоря, он не мог вспомнить ни единого другого лица, которое представляло бы собой бело-розовую совокупность шрамов, глядящую на него в ответ. Всем, что, к счастью, осталось нетронутым, были его кристально голубые глаза. Возможно, он всё ещё обладает хотя бы одним из достоинств? Время самосозерцания подошло к концу, ему следовало одеться и выдвинуться в путь. Час решительных действий пробил. План прошёл без единого сучка и задоринки; и всем, о чём он просил в настоящий момент, было лишь спокойное утро. По крайней мере, он так думал. Едва он перебросил плащ через плечо и потянулся к кнопке вызова лифта, то услышал это – щелчок курка пистолета. Всё прошло столь замечательно, керосиновый туман скрыл его «клоны» в достаточной манере для того, чтобы сбежать от охранника с кляпом во рту. Он врезался в одного из служителей закона и рухнул на колени, рыдая и восклицая, что человеком в маске на самом деле был охранник, всё ещё продолжавший стоять. Этого было достаточно для того, чтобы выхватить ножи. Четверо пальцейских не были достойными его соперниками, а сейчас лишь один удерживал его на мушке. – Стоять! Руки вверх. Поднимай, а то буду стрелять, – так мало выбора в этом утверждении. Поднимая руки к голове, V медленно повернулся лицом к захватчику. – Вынужден признать, что я поражён расторопностью лондонской полиции. Никак не ожидал, что вы появитесь так быстро. Он был весьма благодарен наличию маски, которая скрыла удивление на его лице, едва он увидел, что не кто иной, как Иви, притаился за спиной пальцейского. У него не было времени размышлять над тем, почему она может быть здесь, но был весьма рад тому, что это была именно она. Не было бы слишком затруднительным справиться с мужчиной, но, учитывая направленное дуло пистолета, вероятность сделать это без единой пули была весьма незначительной. Даже при его улучшенной способности исцелять себя от пулевых ранений это всё ещё причиняло ему и боль, и страдания, поэтому избегание этого всегда было лучшей идеей. Если Иви поможет ему, то он сможет скрыться с места преступления невредимым. – Мы тут ещё до тебя появились. Не повезло, приятель, – пальцейский казался уверенным в себе; V не смог не усмехнуться под покровом маски. – Вот это я не предусмотрел. Как он и надеялся, Иви твёрдо намеревалась помочь ему. Она постучала по плечу мужчины и, как только он обернулся, она распылила ему в глаза содержимое газового баллончика – того самого, который был у неё прошлой ночью, когда он встретил девушку. Он не ожидал, что пальцейский ударит девушку по лицу своим пистолетом, и быстро начал действовать. Один удар в живот, затем по голове для того, чтобы повергнуть мужчину на пол – без сознания. Всего в нескольких футах от него лежала Иви в аналогичном состоянии, и когда его взгляд упал на неё, он почувствовал в себе неистовство. Согласно его расчётам, приблизительно через девяносто секунд или меньше истечёт время на таймере бомбы, следует сейчас же эвакуироваться из здания. Ему нужно было выбраться отсюда, но он не мог оставить Иви здесь для того, чтобы её обнаружили пальцейские или, что ещё хуже, Криди. Он перешагнул через бессознательное тело мужчины и бросил быстрый взгляд в сторону камеры наблюдения. Казалось, что она записывает всё происходящее, но он ничего не мог поделать с этим. Он остановился около Иви и взглянул на неё; мысленное спорное противоречие всё ещё бушевало в его голове. Его разум говорил ему оставить девушку здесь, ведь не его проблемой было то, что она пожертвовала собой для того, чтобы спасти его. Его сердце, напротив, твердило о том, что следует забрать девушку с собой. Она будет в безопасности в Галерее теней хотя бы по той причине, что она не окажется в ловушке. К тому же, перспектива быть удержанной им казалось человеку в маске более привлекательной, нежели перспектива быть захваченной Криди. Его сердце одержало верх, и он осторожно перевернул девушку на спину. Он позаботился о том, чтобы взять её сумку до того, как он обхватил одной рукой Иви под коленями, а другой придержал её за спину. Её обмякшее тело приникло к его груди; ему могло бы показаться, что она мертва, если бы не её тихое дыхание. В этот раз ему удалось вызвать лифт, и вскоре он уже следовал столькими укромными переулками, скольких потребовалось для того, чтобы вернуться в Галерею теней. Было трудно нести её по улицам Лондона и остаться незамеченным, но он знал менее используемые пути как свои пять пальцев. Зайдя в помещение, он отнёс девушку в свободную комнату и положил её поверх покрывала. Он осторожно поставил её сумку около стопки книг рядом с подушкой. Долгое время мужчина в маске просто смотрел на девушку; шквал эмоций бушевал в его голове с такой скоростью, что он едва мог различить хотя бы одну из них. Постепенно это подвело его к решению оставить её спящей, отступив в тёмные глубины собственного дома.