Ритм затерянных сердец

Что только не пугает людей... Одни боятся вида крови, другие же испытывают сильнейший шок при виде хоть какого-либо насилия, третьи страдают такими страхами, которые, в конечном счете, стали нарекаться болезнями, чей список довольно-таки продолжителен. Да, люди дают имена не только окружающему миру, но и чувствам, которые так трудно любому из нас постичь, хотя естественно удается, но только в свое время. А знаете, сколько видов нареченных страхов существует в мире человеческом? Клаустрофобия, также именуемая боязнью закрытого пространства, агорафобия, являющаяся противоположностью клаустрофобии, ахлуофобия, часто встречаемая в жизни детей и некоторых взрослых, боящихся темноты, и так далее. Думаю, для их перечисления необходимы сотни и сотни минут, как и недюжинная гора терпения, чем многие из нас, как известно, обделены. Аннабель эти страхи были знакомы намного лучше, чем каждому простому человеку, чисто читающему эти замудренные названия и толком не знающего их расшифровки. Все это было по одной довольно-таки простой и вполне обусловленной её прошлой жизнью причиной: она точно знала силу одной из перечисленных фобий. Этот страх многих людей, страдающих им, заставлял спать при открытой двери или при открытом окне, чтобы у них была хоть какая-то возможность выбраться из помещения в случае, в основном придуманной, сугубо ими, опасности, подстерегающей в каждом закоулке закрытой на все замки комнате. Верно, этот ужас зовется клаустрофобией. Все же те дни, проведенные в приемной семье, сказались не только на её теле, о чем свидетельствовал еще не исчезнувший синяк, иногда отдающий тупой болью при неосторожном касании к больному месту, но и на её душе. Многие бы не смогли и пару часов провести в темной кладовой, где единственным источником света являлась лампочка, качающаяся из стороны в сторону на полуоголенном проводе и бросающая неяркий свет на стены комнаты. Аннабель часто проклинала в мыслях это место и людей, которые заточили её туда за то, что она стремилась высказать свое мнение или же за то, что не хотела подчиняться обитателям этого дома. Это неподчинение было в её крови, доставшейся от её отца, знаменитого в свое время адвоката, Джеймса Уолтера. Он, пожалуй, был единственным человеком, кто не боялся сказать то, что он считает правильным. Джеймс никогда не испытывал страха перед судьей и присяжными, как и перед его соперником-юристом. Когда он защищал своего подопечного, его часто сравнивали со львом, изображенным на щитах рыцарей, доблестно сражающихся за правое дело. Хоть он и не до конца верил своим подзащитным, что должно отличать хорошего адвоката от пока не вбившихся в колею бывших учеников Оксфорда и других известных и малоизвестных институтов и академий, выбравших своей специальностью «право". Ведь многим людям свойственна ложь, как и понятие «недоговоренность», что, в конечном счете, спускает всю проделанную работу на нет, в связи с появлением новых доселе неизвестных фактов. Еще можно многое сказать об этом хорошем человеке, коим многие считали адвоката Уолтера, но он вовсе не является действующим героем этой истории, поэтому я вынуждена перебороть свой пыл и перейти к делу, не затрачивая много времени на долгие и нудные объяснения. Аннабель открыла глаза, но сориентироваться в пространстве смогла спустя пару минут. Стоило ей только вполне осознанно обнаружить, что она находится за прутьями клетки, подвешенной довольно высоко над землей, ей стало дурно. В глазах потемнело, дыхание сбивалось до судорожного, она просто заглатывала воздух, не имея никакой возможности даже позвать на помощь. После того, как Анна оказалась вновь в приюте, что позволило ей почувствовать себя на свободе, стали проявляться все признаки этой болезни. Врач, вызванный из своего поста, заключил, что эта болезнь имеет скорее психический характер и сможет пройти со временем, но пока девушке будет разрешено спать при открытом в комнате окне, что помогало ей чувствовать себя хоть немного лучше. Сжавшись в комок, Аннабель, напоминала скорее брошенного на произвол злодейки-судьбы котенка, чем девушку, смело смотрящей в лицо источника опасности, коей представлял собой ни кто иной, как Питер Пэн. Вэнди раньше с превеликим любопытством смотрела на то, как Пэн, пришедший в сопровождении своего верного Мистера Цепного Пса, не отвечая на её расспросы, положил в соседнюю клетку девушку, которая раньше покоилась на его руках. Он ушел, не проронив ни слова, лишь дождался, пока появившиеся из неоткуда потерянные мальчишки вздернули клетку в воздух. Теперь Вэнди не была в силах сказать что-либо и с минутным непониманием произошедшего смотрела на клетку по соседству. Наконец, она очнулась, придвинулась к плетеным прутьям и, вцепившись в них онемевшими пальцами, с беспокойством всматривалась в худую фигурку, вжавшуюся в дальний угол. Понимая, что, если ничего сейчас не предпримет, может случиться нечто ужасное, девушка позвала на помощь, зная, что правитель острова или же его люди обязательно должны услышать, хотя бы из-за того, что Дарлинг верила в это. - На помощь! Кто-нибудь, помогите! Ей плохо! Питер Пэн!– кричала она, чуть ли не срывая голос. Вэнди была крайне напугана, чтобы разумно смотреть на вещи, а если даже и понимала всю сложность сложившейся ситуации, она не могла большего сделать, потому что сейчас находилась в точно таком же плачевном положении, как и Анна. Девушка не помнила, сколько уже сидит в клетке, не помнила, удавалось ли ей хоть на ничтожное мгновение почувствовать себя свободной, девушка даже и забыла значение этого слова «свобода»... - Что тебе нужно? Раньше ты не звала меня,- сказал насмешливый голос рядом с её клеткой, что принадлежал Питеру Пэну, парившего над землей. - Помоги ей. Ей плохо. Помоги ей, Питер,- чуть слышно говорила Вэнди. Бросив взгляд на соседнюю клетку, Пэн подлетел к ней и посмотрел сквозь прутья на Аннабель. Поняв, что с такими темпами он может лишиться необходимого ему человека, правитель Неверлэнда внутренне напрягся и чуть сдержал злобный рык, вырывавшийся с груди. Он мог принять, что на его острове девчонка, но то, что с ней будут такие проблемы, он принять был не в силах. - Вот черт!- прошипел он и открыл дверцу. Аннабель не замечала того, что ей была предоставлена хоть какая-то возможность выбраться. Она с закрытыми глазами сжимала руками колени и прятала в них лицо, чтобы хоть как-то заглушить это непрерывное сердцебиение. Она молила Бога, чтобы это все кончилось, наконец, смогла бы вздохнуть полной грудью, что позволило бы ей успокоиться. Питер Пэн видел, что её состояние нисколько не изменилось. Со вздохом раздражения он схватил её за руку и, не церемонясь, потянул на себя. Ему удалось вновь взять эту миловидную, как он считал, девчонку на руки, к чему Пэн явно не испытывал никакого энтузиазма. Аннабель не видела ничего вокруг, она даже не заметила, что сейчас парит над землей, находясь на руках у короля острова. Сосредоточившись полностью на дыхании, Анна пыталась сделать его спокойным, что удавалось ей с огромным трудом. Питер Пэн прекратил смотреть на девушку с нескрываемой злобой, что делал минутой ранее. Он вглядывался в её лицо с неким удивлением, как будто видел впервые. Сжав руки в кулаки, Аннабель силилась добиться от себя должного эффекта. Девушка совершенно не замечала, что сейчас она прислонилась лбом к груди главного злодея острова, затерянного в океане, в поисках источника тепла и спокойствия, которого ей так не хватало. Пэн был поражен произошедшим ничуть не меньше, чем Аннабель, когда её дыхание было вполне восстановлено, она открыла глаза. Она с любопытством и немым вопросом всматривалась в холодные зеленые глаза, что иногда поблескивали дьявольским огнем, делавшими его взгляд еще более устрашающим. Он же пытался вздохнуть: на ничтожное мгновение ему перехватило дыхание из-за этих глаз, прекраснее которых ему вряд ли на своем долгом веку удавалось когда-либо увидеть. В них лучиками отражался свет, что просто притягивало к себе окружающих. Уже стоя обеими ногами на земле, он еще мгновение колебался, а когда понял причину своего состояния, бесцеремонно разжал руки, из-за чего девушка с шумом, тихо проклиная «этого урода», упала на землю. - Проснись и пой, Неженка!- с усмешкой проронил Пэн и зло рассмеялся. Аннабель ничего не ответила. Поднявшись с земли, не замечая боли, чтобы не дать парню еще пищи для насмешек, она устремила злобный взгляд на Питера, пожелав ему всего самого наихудшего, что только может случиться с человеком. - Ой, только не надо таких глаз, Неженка! На меня это вряд ли подействует,- не переставая насмехаться над ней, он произнес с таким видом, что любой артист-комедиант позавидовал бы. - Я Аннабель. Когда же ты, наконец, это запомнишь, Пэн?- спросила она с толикой гнева в голосе. Ей не нравился этот врун, и она не собиралась этого скрывать. - Хм, я и не знал, что ты можешь быть настолько дерзкой. Мне это даже нравится. Никто не говорил, что с тобой будет легко. Но тебе придется запомнить несколько правил, чтобы ужиться здесь. Ведь в следующий раз я не буду столь снисходительным. На этом острове совсем не имеет значения, что ты девчонка, да еще ужасно симпатичная,- сказал он и, после минутной паузы, продолжил, разгибая пальцы:- Первое правило: подчиняйся - иначе умрешь. Второе правило: не смей убегать. Этот остров я знаю как свои пять пальцев. Ты не сможешь укрыться от меня. Запомни это хорошенько, Неженка. Я ненавижу повторять дважды. Аннабель однозначно кивнула, понимая, что она не сможет сказать что-нибудь протестующее. Эта ситуация, сложившаяся не в её пользу, вовсе не нравилась ей, но, по сравнению с её прошлой жизнью, была довольно объективна и легка. Может, чтобы спокойно существовать здесь, ей придется подчиняться правилам человека, который с каждой минутой нравился ей все меньше и меньше. Она уверена, что сможет вынести все, что её ждет, к тому же еще и найдет плюсы в собственном положении, насколько бы плачевном оно ни было. - Неплохо, Неженка. Ты, оказывается, не глупа. Пойдем, я познакомлю тебя со всеми, а заодно расскажу о жизни в лагере,- уведомил Пэн и ушел, не подождав Анну. Прежде чем уйти, Аннабель взглянула на запертую клетку, в которой томилась Вэнди и произнесла: - Спасибо тебе. Я не останусь в долгу. Не дожидаясь ответа, девушка последовала за Пэном, который уже давно исчез за деревьями, разросшимися до такой степени, что в их кронах сохранялся вечный полумрак и прохлада. Аннабель не стремилась идти рядом с хозяином острова и поэтому держалась на расстоянии от него. Мягко ступая по зеленой сочной траве, устилавшей дорогу, она с дерзостью и невозмутимостью смотрела на спину парня, что виднелась чуть поодаль. Внезапно Пэн остановился. - Кстати, чуть не забыл. На острове также нужно придерживаться еще нескольких правил: ни в коем случае не трогай это растение,- он указал на заросли мор-шиповника, что разросся так, что его было просто невозможно обогнуть его стороной, из-за чего оставалось только одно: изменить свой маршрут,- если, конечно, умереть не хочешь,- произнес он, после чего усмехнулся так, что у Анны чуть зубы не свело от гнева, который она хотела перебороть любыми способами,– Не смей убегать от потерянного мальчишки, вооруженным луком и стрелой. Острие каждой стрелы обмочено в яд мор-шиповника. От него нет противоядий, кроме одного... Хм, думаю, об этом тебе знать не стоит,- отметил он и, примеряя на себя маску умелого гида, хлопнул рука об руку:- Ну ладно, продолжим нашу экскурсию. Еще тебе стоит запомнить: не веди знакомства с пиратами, они тебе вряд ли понравятся, в особенности Крюк,- он, завернув за угол, продолжил говорить, не замечая отставшей Анны и не заботясь, услышала ли она его:- В целом, это все правила... Хотя нет. Я вспомнил еще кое-что. Потерянные мальчишки давно не видели на острове девчонок. Может, своей смазливой мордашкой ты сможешь зацепить кого-нибудь из них, но пока ты не утратила важности для меня и моих целей, ты принадлежишь мне,- Пэн взглянул на девушку, что сжала руки в кулаки, чуть силясь не вмазать ему по лицу за такие слова, и засмеялся,- Неплохая реакция, Неженка. Верно, тебе стоит быть такой же спокойной и невозмутимой всегда. Мне это даже нравится. Признаться, я ожидал, что Тень принесет какую-нибудь крикливую идиотку, которая и несколько дней здесь не вынесет. Ты продержишься на острове максимум неделю. А как я поступлю с тобой дальше после истечения этого срока? Пускай это будет секретом.– Остановившись, Питер Пэн подошел к Аннабель и, наклонившись к её лицу, прошептал, обжигая кожу её лица своим дыханием: - Посмотрим, как ты это выдержишь, Неженка. Аннабель прямо смотрела на Пэна, не смея опускать глаза или же отталкивать его, показывая тем самым, насколько он ей противен. Питер понимал это и более того ему даже нравилось играть с этой новой игрушкой, что так любезно попала ему прямо в руки. Знал бы только он, что эта игрушка когда-нибудь лишится всякого терпения и, смотря в его лицо, будет говорить все, что она о нем думает, не заботясь о том, что ждет её за эти слова... Вновь ухмыльнувшись, довольный собой гроза все потерянных мальчишек повернулся к Анне спиной и ускоренным темпом зашагал по известному ему маршруту. Его не волновало, поспеет ли за его быстрым шагом эта хрупкая девушка. Он считал, если она захочет выжить здесь, то должна с самого начала демонстрировать свою силу и упрямство, ведь в противном случае, её финал будет вполне очевиден. Пэн просто не собирался вечно ходить за ней, оберегая от всех проблем насущных, он объяснит ей все и позволит самостоятельно принимать решения. Главное, что занимало его, было то, чтобы она выполнила ту задачу, которую пророчили ей свыше. Все остальное ему был просто безразлично. Спустя пару минут ходьбы, что для Анны тянулись несколькими часами, путники вышли на поляну, с разных сторон которой разгорались костры, что освещали своим ярким и беспощадным светом округу. Сейчас время близилось к закату солнца, что наталкивало Анну на мысль, сколько же она проспала, ведь как ей казалось, она прибыла на остров также ближе к закату, когда еще было возможно различать предметы близкие и далекие, но все же в листве деревьев таилась темнота. В этом уголке леса раздавались крики и смех потерянных мальчишек. Здесь строил свои козни Пэн, чье влияние распространилось на весь остров, куда не кинешь взор. Для потеряшек их лагерь был чем-то особенным, именно их местом, где они могли делать все, что хотели, или вернее все, что позволял им делать Пэн. Они всегда слушали его мнение и подчинялись ему по разным причинам: в большинстве случаев причиной этой был страх, который прятался в глубине душ потерянных и отражался в их глазах, в меньшинстве – уважение и почтение, тем самым и заслужили особое доверие Питера Пэна, примером этого является ни кто иной, как Феликс, правая рука Пэна. Издалека заметив приближение двух фигур, мальчишки напряглись, но когда в одной из них был узнан названный король, они с чуть заметным испугом, что крайне нравилось Пэну, встречали его долгим взглядом. Когда же они приметили девочку, что шла на небольшом расстоянии от владыки острова, который тут же перестал их заботить, мальчишки изучающе смотрели на нее, точнее, такие взгляды бросали на нее более старшие из мальчишек, которые впоследствии приметили её довольно милую внешность и, как и Пэн, стали обращаться к ней исключительно «неженка», что иногда немного бесило Анну. Что же касается мальчишек младших возрастов, они смотрели на Аннабель с большим любопытством, ярко читающимся в их широко распахнутых глазах. Питер Пэн вышел на середину поляны, остановившись возле пылающего костра, и произнес с извечной насмешкой на лице: - Здравствуйте, господа!- после минутной паузы, когда все взоры были устремлены на него, он добавил, особо выделяя:- И дамы,- на что Анна фыркнула, скрестив руки на груди,– Как вы заметили, у нас пополнение. Знакомьтесь, это Аннабель, можно просто Анна, как она мне представилась однажды, или проще говоря, Неженка. Надеюсь, Неженку никто не будет обижать, иначе мне это станет известно и её обидчикам будет, ох, как не повезло. Она моя, только я могу обходиться с ней, как посчитаю нужным. Хорошенько запомните это. Вы сами знаете, что я не из тех, кто любит, когда трогают их вещи,- предупреждающе прошипел Пэн, что заставило мальчишек испуганно сглотнуть, а Аннабель считать секунды, чтобы не поддаться гневу, что подкатывал к самому горлу. Тем временем Пэн, когда увидел, что ему удалось добиться желаемого результата, продолжал:- А сейчас, думаю, никто не будет против, если мы хорошенько отпразднуем прибавление. Так что, празднуем! Мальчишки дружно возликовали. Некоторые из них тут же принялись искать Анну, чтобы лично поприветствовать, но, заметив её, сидящей под деревом с закрытыми глазами, тут же отбросили эту затею, понимая, что Анна сейчас не в духе, и уверившись, что в следующий раз им точно удастся сделать это. Аннабель действительно сейчас не была готова к новым знакомствам. Усевшись под деревом, она анализировала то, что ей удалось от Пэна узнать о жизни здесь, о правилах, которым ей нужно было следовать. Также она хотела с самого первого дня привыкнуть к злым насмешкам Пэна и к тому, что он считает её своей вещью. Ей не хотелось испытывать судьбу на прочность, чтобы узнать о последствиях, последующих после того, когда она, не выдержав, ударит или же скажет все, что она думает о нем, о Питере Пэне. Часто бросая на девушку долгие любопытные взгляды, Феликс, подойдя к Пэну, обратился к нему с вопросом: - Как она? - Хм, Неженка довольно любопытная девчонка. Такая спокойная, что зубы сводит. Но ты бы видел, какие гневные взгляды на меня бросает, кажется, что дырку прожжет,- засмеялся Пэн,– Феликс, ты должен следить за каждым её шагом и докладывать мне. - Ты хочешь, чтобы я стал её другом?- поняв ход мыслей Пэна, спросил Феликс. - Можно и так сказать. Завтра ты должен везде следовать за ней, говори, что по моему приказу. Вначале веди себя невозмутимо, не иди на контакт, а потом мало-помалу заведи разговор. Так будет вполне правдоподобно на то, что она сама захотела общения с тобой. Все понял? - Да, Пэн,- кивнул Феликс и ушел, занимаясь мыслями об Анне, необходимой Пэну по причине, ему неизвестной. Такой друг, что только играет эту роль, и будет всего лишь приспешником врага, намного хуже, чем сам враг. Ты имеешь к нему доверие, рассказываешь о своих планах, о будущих намерениях, а он, выведав от тебя все необходимое, теряет к тебе всякую заинтересованность и с чистой совестью передает твоему врагу слово в слово, сказанное тобой. Когда это предательство раскрыто, ты с болью в сердце смотришь на него, понимая, что тот, кому ты больше всего доверял, был не тем, за кого себя выдавал. После первого неудавшегося опыта ты перестанешь доверять каждому и будешь ждать подвоха от всех. Вот что будет ждать Аннабель, если все раскроется. Этого я бы не пожелала ни своим друзьям, ни своим врагам, если бы они были мне известны... Пэн подошел к Аннабель, держа в руках похлебку, что была приготовлена относительно недавно. Только услышав приближающиеся шаги, Анна настороженно подняла глаза и взглянула на подошедшего, когда узнала в нем Питера, она тихо фыркнула и нацепила на лицо маску равнодушия. Пэн сел рядом с Анной, не заботясь о чувствах девушки к нему, и протянул ей еду со словами: - И не надо говорить мне, то ты не голодна. Бери, пока даю. Аннабель вовсе не собиралась остаться без пищи, её организм требовал питательных веществ, к тому же она долгое время ничего не ела, что не давало ей ни малейшего права на отказ. Она взяла миску с протянутой руки и кивнула в знак благодарности. Подозрительно взглянув на содержимое, девушка тихо вздохнула и принялась за еду, чем удивила Питера Пэна, который сам хотел было сказать: «Не будь такой брюзгой, Неженка. Ты не в том положении, чтобы выбирать». Про себя отметив, что похлебка довольно вкусная, Анна с уже большим удовольствием и жадностью, вызванной прошлым голодом, поглощала пищу, пока миска и вовсе не опустела. - И как в тебя столько уместилось, Неженка?- со смехом вопросил Пэн, на что получил гневный взгляд с её стороны. Питер в который раз ей усмехнулся и поднес к губам губную гармошку, что была у него в руке. Аннабель удивленно посмотрела на него и на протяжении всей игры не отрывала взгляда от человека, что так умело давал инструменту то особое завораживающее звучание, цепляющего за душу любого, кто слушал его. Песня, которую напевала губная гармошка, была настолько грустна и печальна, что Анна, погрузившись в воспоминания о своей прошлой жизни, замерла и впала в тоску. Может она могла и заплакать, но она не хотела, чтобы кто-либо смог увидеть её слезы. Аннабель была таковой... Её мысли и чувства были запрятаны в глубине её души, чтобы никто не был в силах узреть, что таилось в её сердце. «Уж лучше сохранять эту маску,- думала она,- чем снова страдать». Когда же последние аккорды отзвучали, Аннабель, находясь в своем мирке, еще пару мгновений смотрела перед собой, не видя Пэна, что до сих пор сидел напротив, всматриваясь в задумчивые зеленые глаза, отражающие отблески костра впереди. - Эй, очнись, Неженка! Спать будешь, когда я покажу тебе твое, кхм, место,- усмехаясь, уведомил Пэн, проводя рукой возле её глаз, принуждая обратить на себя внимание. Анна чуть отрешено посмотрела на него, на секунду забыв где она и кто эти люди, что прыгали возле костра, танцуя под музыку, слышанную только им одним. Когда это забвение прошло, её взгляд с отрешенного сменился на равнодушный, и она тихо вздохнула. - Да, ты не из тех людей, кто любит веселиться. Значит, задерживаться здесь тебе не стоит. Иди за мной,- сказал Питер, поднимаясь с земли и вновь не дожидаясь Анну, следуя по нужному маршруту. Аннабель встала с насиженного места, отряхнулась и побежала за Питером, что уже спокойной походкой обогнул поляну, скрываясь деревьями. Все же девушке удалось нагнать его. Стараясь на ходу восстановить дыхание, Анна пыталась не терять спину Питера из виду и силилась запомнить маршрут, чтобы потом самостоятельно, если того потребует случай, вернуться в лагерь. «Нужно всегда просчитывать все свои будущие шаги наперед,- считала Анна,- потому что никто не знает, когда это тебе может пригодиться». - Все же, Неженка, с тобой одни проблемы,- не оглядываясь, проронил Питер Пэн, плавным движением руки откинув мешавшую ветку массивного дерева,- Мне нужно, чтобы ты была на виду, чтобы никто из потерянных мальчишек без моего ведома близко к тебе не смог подойти, а также, чтобы ты не надоедала своим страхом закрытых мест. Король Неверлэнда остановился возле небольшой пещеры, полностью заросшей дикорастущим плющом. Из-за его среднего размера листьев, что располагались близко друг к другу, казалось, что своды пещеры, полностью покрытые им, всегда сохраняли тот зеленый цвет. Аркообразный вход так и манил Анну вступить в недра этого творения природы. Впервые Аннабель не испытывала страха перед жилищем древних. Когда она была еще маленькой девочкой во время экскурсий по древним местам, что было пристрастием ее отца, она страшилась делать хоть шага в направлении к этим большим трещинам в скалах, что служили входом. Сейчас же она не боялась, может, потому что воспоминания о счастливом детстве могли пробудиться, когда она сделает шаг и окунется в темноту. Она не понимала, почему её так манила к себе вечная стужа и сырость, сохранявшаяся внутри, но противиться не смела и шаг за шагом приближалась к тому, что звало её к себе. - Похоже, Неженке понравился новый дом,- обозначил Питер Пэн, когда фигурка Аннабель скрылась под сводами пещеры, и ушел, сохраняя на устах усмешку при вспоминании её лица. Аннабель забыла о существовании Пэна и не вспоминала о нем даже на ничтожное мгновение. Признаться, сейчас ей было не до него. Во мраке, что правил в пещере, невозможно различать ни единый предмет, что находился там. Аннабель только каким-то чудом смогла найти свечу, что стояла на чем-то деревянном и плоском, она не могла определить на ощупь, что же это могло быть, но предположила, что это столешница. Она достала с кармана спички, которые она хранила при себе с давних времен, с самого детства, потому что они были последними, что дал ей отец со словами «Держи их при себе. Ты же не знаешь, вдруг пригодятся», и зажгла свечу, понимая, что сейчас был тот самый момент, который заставлял её сделать исключение из правил, придуманных ей. Анна экономила каждую спичку, как память и сжигала одну из них в день аварии, когда она потеряла всех, кого любила. В то время она долго смотрела на пламя догорающей свечи и думала, какова была бы её жизнь, если бы этого страшного события и вовсе не случалось. Каждый раз в её воображении мелькали все новые и новые картинки, придуманные ее безграничной фантазией, дополняющиеся все новыми и новыми деталями, что прибавлялись по мере взросления Анны. Сейчас девушка знала, что сожалеть о сделанном ей не стоит. К тому же её появление в Неверлэнде был шансом изменить свою жизнь к лучшему или же наоборот, сделать её еще хуже. Она думала, лежа на жесткой небольшой кровати, замеченной ей при неярком свете, что ее прошлое ей стоит забыть как страшный сон, стоит прекратить жить только воспоминаниями, пора наслаждаться новым днем, каким бы он для нее не был плохим или же хорошим, нес грустные воспоминания или же наоборот радостные, главное, ждать появление нового дня с нетерпением и считать его заранее прекрасным, потому что так будет намного легче быть самой собой... Прохладный ветерок, гуляющий по лесу, весело и беззаботно прятался в листве деревьев, ерошил зеленую сочную траву и, вдоволь нагулявшись, спрятался в пещере, где ежась от холода под тонким одеялом, спала девушка безмятежным сном. Неосознанно она закуталась в одеяло, пытаясь сохранить тепло, и чуть слышно бормотала что-то себе под нос, тем самым все больше и больше она напоминала ребенка, уставшего после долгой игры. Фигура, таинственным образом вторгавшаяся во владение спящей, чуть помедлив, приблизилась к кровати и замерла возле нее. - Неженка...- тихо позвал голос, но не получил ответа. Скоро этот неизвестный силуэт растворился в темноте, не оставляя ни малейшего упоминания о своем прошлом пребывании здесь.