Луч во тьме

Она вылетела из камина, кипя от ярости. Элайн буквально подлетела к шкафу и, с силой дёрнув застонавшую дверцу, принялась стремительно выкидывать вещи с полок. «Где же он, дракклы его подери?». Наконец, пальцы нащупали родную изумрудно-зелёную ткань в серую полоску. Эл опустилась на пол посреди разбросанной одежды и трижды обернула шарф вокруг шеи. Заколдованная шерсть только слегка покалывала кожу, принося тепло и ощущение защиты. Частичка Хогвартса словно перенесла девушку на полтора года назад, когда всё казалось проще и понятней. Элайн зарылась лицом в ворсистые кисточки, вдыхая любимый запах своей старой школьной комнаты. В ушах сразу зашелестели свитки пергамента, зазвенел гул детских голосов из гостиной. Эл специально прятала шарф как можно дальше, накладывая чары консервации, чтобы можно было в такую минуту, как сегодня, закутаться в него, чувствуя, как тебя обнимает дух Хогвартса. На вязке даже остались капельки чернил, которые не получилось вывести. Когда Элайн училась на пятом курсе, кто-то подсыпал всем слизеринцам в чернила какую-то дрянь, после которой они перестали отмываться любыми заклинаниями. Семикурсники сварили зелье, уменьшившее их яркость, но полностью избавиться от эффекта так и не удалось. Сейчас даже об этом инциденте девушка вспоминала с улыбкой, а ведь всего несколько лет назад это казалось ужасной проблемой, едва ли не трагедией. Эл вспомнила, как они чуть ли всем факультетом успокаивали маленькую Мэлори, на новенькую блузку которой её сосед по парте случайно опрокинул целый пузырёк злополучных чернил. Всю вину тогда взяли на себя старшекурсники с Гриффиндора. Эл хотелось запаковать и послать им посылку со всеми безнадёжно испорченными вещами, особенно теми, что принадлежали маленьким детям. А сейчас она просто всхлипывала, прижимая к себе старый шарф. «Я же только нашла новых друзей. И снова всё испортила шайка Пожирателей. Если бы не было этой чёртовой засады, я бы смогла найти общий язык даже с Блэком. Почему все люди так однобоко мыслят?». Камин за её спиной вспыхнул. Эл даже не стала оборачиваться. — Элайн, послушай меня! — знакомый голос встревоженно окликнул девушку. — Я-я не знаю, что на него сегодня нашло. Эта война у нас уже в печенках сидит, в Аврорате ищут предателя, погиб наш лучший друг…Ты должна понять, что Сириус это не со зла. Он ужасно переживает из-за трагедии, во всём винит себя, поэтому буквально в каждом человеке выискивает угрозу. Эл облизала губы, медленно перебирая кисточки на шарфе. Затем она повернула голову на Рема и спросила: — Ты ему врезал? Люпин озадаченно моргнул, потирая костяшки пальцев. — Да. — Молодец, — кивнула Эл, собирая одежду с пола. Ремус поднял свитер, отлетевший почти к самому камину, и приблизился к девушке, усаживаясь на корточки, чтобы помочь ей с уборкой. — Так ты… — неуверенно протянул он, — слизеринка? Элайн оторвала взгляд от кофточки, к которой тянулась, подняла голову, пристально всматриваясь глазами в озадаченное лицо Рема, а затем неожиданно вскочила на ноги, роняя вещи из рук. — Да! — резко воскликнула она. — Так и есть — я училась на змеином факультете. Поэтому под кроватью я прячу Тёмного Лорда, в ванной Пожиратели обдумают планы новых убийств, а если заглянешь в тумбочку, то увидишь, как оборотни раскладывают пасьянс. Только потому, что я слизеринка! — девушка в ярости закинула оставшуюся в руках одежду в шкаф и повернулась к остолбеневшему Люпину. — А под подушкой у меня вообще полчище мозгошмыгов. — Почему мозгошмыгов? — переспросил Рем. — Да потому что они были первые, кто в голову пришёл! — Элайн с силой хлопнула дверью, вызывая бурный грохот внутри самого шкафа. — Мерлин, почему все мыслят так стереотипно? Я уже полтора года не могу доказать вашему святому Аврорату, что никаким образом не связана с Пожирателями. Каждый месяц я как на работу хожу в Министерство, пью Веритасерум, как тыквенный сок, и всё равно мне веры нет, — Эл скрестила руки, откидывая голову к стенке. Потом она посмотрела на Ремуса, и уже совершенно спокойно добавила: — Знаешь, если ты и твои друзья из соображений безопасности или по какой-то другой причине не захотите больше меня видеть в вашем доме, то я пойму, — она вздохнула, нахмурив брови. Её взгляд медленно обвел всю комнату, останавливаясь на Реме. — Можешь даже мне память стереть, если думаешь, что проболтаюсь о том, где вы прячете мальчика. Если бы сейчас на месте парня стоял кто угодно другой, то он, скорее всего, поддержал бы разумную мысль Элайн и на этом вся история их знакомства благополучно завершилась. Всё-таки девушка довольно близко знакома с некоторыми Пожирателями Смерти. Они многое о ней знают и, если понадобится, возможно, легко найдут способ выведать у неё нужную информацию. Эл может проболтаться даже случайно. Но перед девушкой всё ещё находился именно Ремус Люпин, озадаченно теребя пальцами рукав её же свитера, который он держал в руках вместе с футболкой и вельветовыми клёшами. Парень смотрел прямо в опустевшие серые глаза Эл и видел себя на втором курсе. Когда ребята догадались о том, кто он такой на самом деле. Как Рем ждал презрения, страха с их стороны, а получил невероятную поддержку. — С нашей стороны было бы настоящей глупостью так поступить, — проговорил он, стараясь улыбнуться. — В конце концов, я тоже был обличён в шпионаже и предательстве. Несколько секунд никто из двоих не шевелился, наблюдая друг за другом. Эл старалась утихомирить свой внутренний голос, нашептывающий, что такого просто быть не может, а Рем боялся сделать лишнее движение и спугнуть настороженную девушку. Первой пришла в себя Элайн. Она открыла шкаф обратно, палочкой укладывая все вещи на их места. Встряхнув головой, она, как ни в чём не бывало, повернулась к Люпину. — Хочешь чая? Я поставлю воду кипятиться. Рем выдохнул, улыбнувшись уже без былого напряжения. — Не откажусь. Раз ты угощаешь. Уже расслабленно они окончательно закончили уборку и перебрались на небольшую кухню. Она чем-то напоминала кухоньку в квартире у Питера, хоть и была немного больше и мебель в ней стояла менее обшарпанная. — Ты не против, если я заварю лакричный? Все обычно кривятся, а по мне так он очень вкусный. И от больного горла помогает. Горло Рема совершенно не беспокоило, а лакричный чай он никогда не пробовал, хотя подозревал в нём нечто слишком терпкое и горьковатое, но парень утвердительно кивнул. Элайн, кажется, уже полностью пришла в себя, и теперь педантично считала щепотки засушенных листочков. — У меня свой рецепт, — заметила девушка. — Здесь вся фишка кроется в правильной пропорции и температуре воды. Вот увидишь, тебе понравится. И Рем понял, что это так и будет, даже если напиток придётся вливать в себя насильно. Эл перемещалась по кухне, то заглядывая в холодильник, то посматривая на начинающий шуметь чайник, а вслед за ней серо-зелёными концами вился её шарф. Рем не отрывал взгляда от парящих кисточек, чувствуя себя совершенно непривычно. Но именно эта деталь образа девушки словно стала последним, важным кусочком паззла, который открыл её настоящую. Элайн насмешливо взглянула на парня. — Я знаю, надеяться решить проблему, закутавшись от неё в собственный шарф, довольно чудно, но порой это самый разумный выход из сложившейся ситуации. — Иногда, — согласился Рем. — Особенно, если знать, что рано или поздно тебя из-под него вытащат. Когда янтарный чай уже дымился в прозрачных кружках, а на стол опустился творожный кекс, Люпин понял, что всё-таки обязан задать вопрос, который сможет окончательно развеять остатки крохотных сомнений, которые маленькими колкими зубками глодали тот уголок души, где их поселил Сириус. — Эл, я заранее прошу прощения, но между тем, я должен спросить у тебя кое-что. — И что же? — девушка приподняла бровь, словно напоминая, что она всего несколько минут назад предлагала ему вполне логичный выход из неудобного положения. — Не пойми меня неправильно, но всё же, ты можешь объяснить, почему ты тогда не стала защищаться? Нас всех чуть было не убили, а тебе кроме «Экспеллиармуса» ничего не грозило. Элайн улыбнулась, закрываясь чашкой, а затем, возвращая лицу серьёзное выражение, объяснила: — Почти все Пожиратели, которые нас поджидали, это мои бывшие однокурсники. Может быть ты не заметил, но в засаде не было ни одного матёрого Пожирателя, кроме того парня, который во все стороны палил черномагической дрянью. Правда, как раз его я и не узнала. Видимо, он выпустился раньше меня, — Элайн задумчиво постучала пальцами по столу. — Нет, не помню такого. Впрочем, может, он вообще не с моего факультета. Такое, заметь, тоже случается, — девушка немного помедлила, прикусывая губу, то ли для того, чтобы скрыть улыбку, то ли сомневаясь, стоит ли рассказывать ещё одну свою мысль парню, сидящему перед ней. Потом она отодвинула чашку, договорившись с самой собой, и продолжила рассказ: — А тот парень, напротив которого я стояла… — Эл всё ещё тянула время. — Дело в том, что это мой бывший. Его зовут Генри Берроуз. Мы встречались с ним с пятого курса и до середины седьмого. Потом вышла одна жуткая история, связанная с его братом, — девушка чуть было не принялась рассказывать о той самой ситуации, но вовремя себя одёрнула. — Впрочем, мы сейчас о другом. В любом случае, я просто не могла его не узнать. Генри всю жизнь немного косолапит. Ну как я могла не заметить его походку! — она улыбнулась, вспоминая, как подтрунивала над ним в школе. — Он специально запустил в меня обезоруживающим, чтобы я не успела никого спровоцировать. Конечно, ребята меня узнали. Они были в замешательстве, поэтому не нападали. Выходит, таким странным образом Генри мне, считай, помог. — Какое благородство, — язвительно заметил Рем. Он многого ожидал от рассказа девушки, но результат поразил до глубины души. Такого развития событий Люпин точно не мог угадать. Но это всё объясняло. — В любом случае, я знаю мало людей, которые, имея возможность безнаказанно запустить в бывшую пассию «Круциатусом», этой самой возможностью бы пренебрегли. Рем, вспоминая Пенелопу, хотел было возразить, но затем внезапно осознал, что сама девушка была бы совсем не против пыточных заклинаний в его сторону, и промолчал. Парень до сих пор недоумевал, вспоминая, как она в истерике ворвалась прямо в его спальню и принялась выяснять отношения на глазах у соседей. В то утро ему было стыдно сразу за двоих, потому что Пенелопа, как выяснилось, считала показательные скандалы в порядке вещей. А Рему хотелось провалиться сквозь землю: он в бурном проявлении чувств был полный профан. От нахлынувшего потока неприятных воспоминаний его отвлекла Эл. — Особенно, если учесть обстоятельства нашего разрыва, — Элайн с усмешкой наблюдала, как менялся в лице Люпин. — Я думаю, что всё же могу тебе рассказать. Раз уж я разоткровенничалась. — Если тебе не хочется об этом говорить, то не стоит, — сказал Рем. — У всех нас есть тайны, о которых другим знать совсем необязательно. — Ну почему же? — девушка отвела взгляд в сторону, прищуриваясь. — В любом случае, это далеко не самый страшный мой секрет. Каждый, кто учился в Хогвартсе, знает моего дядю, но при этом далеко не все слышали о мракоборцах Вилмере и Аделии Флитвик. Это мои родители, — Элайн потёрла лицо руками, затем сцепила пальцы в замок на коленях. — Они участвовали ещё в самых ранних стычках с первыми Пожирателями. Собственно, поэтому меня и не звали в их секретные школьные кружки. Генри тоже туда особо не рвался, более того, его старший брат, как представитель семьи, уже был на службе у Лорда, поэтому Генри был предоставлен выбор, и он вполне мог отказаться от участия во всём этом дерьме. И я думала, что так и будет. Но после рождественских каникул мы даже разговаривать перестали, — Эл вздохнула, снова беря паузу. — А всё потому, что во время одного сражения Джарред, тот самый брат Генри, серьёзно пострадал. Виной моего отца. Знаешь, заклинания, врезаясь друг в друга, иногда рикошетят на стоящих рядом людей. И эффект от их действия почти невозможно предугадать. Джарред лишился рассудка. Сначала он просто лежал овощем, а потом начал разговаривать с кем-то невидимым, бормоча под нос полную бессмыслицу. Он до сих пор находится в Мунго. Я даже порой прохожу мимо его палаты. Эл снова остановилась. Рем медленно переваривал информацию, чувствуя, что должен будет что-то сказать, но рой мыслей кружил внутри головы, мешая им собираться в одну фразу. Он догадывался, что девушка будет говорить дальше, но не перебивал Элайн, давая ей возможность высказаться. Было видно, что то, как Эл сама представляла и чувствовала всё, что с ней произошло, девушка ещё никому не говорила. — Генри словно подменили тогда. Я его не виню, конечно. Кто знает, как мы повели бы себя в такой ситуации. Но то, что произошло с ним… Генри решил, что просто обязан отомстить. Он вступил в ряды Пожирателей, получил Метку, гонимый жаждой расправы. Но гнев, как известно, рано или поздно сходит на нет. А он был неплохим парнем, по сути своей. И не осознавал, во что ввязывается, а когда понял, было уже слишком поздно. Я думаю, что сейчас Генри хотел бы вернуться обратно, но эта война уже втянула его в своё болото настолько, что ему уже никак не выбраться. Мне искренне жаль его, несмотря на то, что…Нет, всё. Это будет уже точно лишним. Извини, Рем, но на сегодня историй достаточно. Больше я не потяну. — Да, конечно. Я всё понимаю. Честно говоря, первый раз посмотрел на всю эту войну со стороны, — Люпин ещё на середине рассказа начал чувствовать себя лишним, он боялся, что в какой-то момент девушка может опомниться и начать жалеть о том, что рассказала слишком многое. — Спасибо за чай. Он действительно оказался вкуснее, чем я ожидал. Я думаю, что мне пора, а то уже совсем поздно. За окном и правда уже начало темнеть. Рем раздумывал, какой способ ему выбрать для возвращения, чтобы не разбудить Гарри и незаметно обойти Сириуса, который, несомненно, остался в доме, как и грозился. А видеть его сегодня Рему совсем не хотелось. Потому что Люпин ощущал, что не сможет спокойно с ним поговорить и разъяснить, как всё было на самом деле. Доводы рассудка всё ещё перекрывал гнев на слишком торопливый и грубый поступок друга. Поэтому Рем понимал, что у него просто не хватит сил разговаривать без злости и оскорблений. А это означало, что беседу следовало отложить хотя бы до завтрашнего дня. — Слушай, если ты не хочешь возвращаться обратно, то вполне можешь остаться у меня, — Элайн словно почувствовала душевные терзания парня. — Можно попробовать трансфигурировать кресло в небольшой диван. Я, между прочим, поступила в Высшую Школу Трансфигурации после экзаменов. Учиться в неё не пошла по определённым обстоятельствам, но на такой пустяк мне точно способностей хватит. Ремус замешкался, немного растерявшись от такого предложения. — Вообще, идея прекрасная, — наконец, признался он. Затем заговорщически улыбнулся: — И если ты не забыла, то мы с тобой шпионы Тёмного Лорда. Так что всю ночь я провёл в его тайной резиденции, раздумывая, что делать с Сириусом, который нас раскусил. — Ну конечно! — Элайн потешно хлопнула себя по лбу. — Я же должна тебе мозги промывать, заманивая на свою сторону. И кто будет плести козни, если не мы! — Тогда я просто обязан остаться. Хороший шпионаж требует много времени. — А может, тебя пытают за нарушение конспирации? — Конечно, пытают, — Рем закинул в рот последний кусок кекса, оставшийся на тарелке. — И зельями всякими напоили. Чтобы не рыпался. — Что, чай совсем не пошёл? — сквозь смех спросила Эл. — Почему же не пошёл? Если распробовать, то очень даже неплохо, — совершенно искренне ответил Ремус. — А главное, нельзя не отметить такое точное следование рецепту. Вот моих вообще не заставить серьёзно относиться даже к инструкции на упаковке. А они ещё и обзываются потом. — Какой кошмар! — наигранно вздохнула девушка. Затем изобразила на лице коварство и, погрозив пальцем, продолжила: — Но мы для них тоже придумаем какой-нибудь кошмарный план. Настоящие злодеи ничего не забывают. Ремус злодейски потёр руками, перенимая выражение лица девушки. — Пошли уже доставать всех твоих вампиров из-за занавески. И ещё, ты же выкинешь этих чудиков из подушки для меня? Я забыл, как ты их обозвала. — Мозгошмыгов, — напомнила Элайн. — И они так же реальны, как и оборотни, играющие в пасьянс в моей тумбочке. Кстати, можем сыграть в карты. — Пожалуй, не сегодня, — поспешно отказался Рем. А потом задумался, почему он это сделал. Видимо, чтобы сохранить всю легенду Элайн правдивой. — Хотя ты прав. Я завтра дежурю, поэтому буду вставать совсем рано, — девушка тем временем рассматривала свою работу. Диван и правда вышел симпатичный. Узковатый немного, но по росту её гость точно в него помещался. — Я это к чему. У тебя тоже ранний подъём. Не люблю оставлять дома всяких подозрительных личностей. Ещё, не дай Мерлин, Волдеморт из-под кровати вылезет воздухом подышать и напугается. Элайн, смеясь, скрылась в ванной, чтобы надеть свою извечную огромную пижаму. Рем устроился на отведённом ему диване на спине, скрестив руки за головой. — Слушай, какого великана ты убила, чтобы отобрать у него пижаму? — крикнул он закрытой двери. Оттуда донеслось недовольное фырканье. Затем щёлкнула задвижка, и ехидный голос ответил: — У того, кто задавал слишком много вопросов. — Понял. Молчу, — ответил Рем, уворачиваясь от метко запущенного свитера, летящего прямо в его голову. — В этом доме принято бросаться в гостей всеми подручными вещами? Сначала люстра, теперь одежда. А у меня, между прочим, старая шишка ещё не зажила! — Не может быть, — ответила Эл, устраиваясь на своей кровати. — Уже месяц прошёл. — Признаю, здесь я немного преувеличил. Но всё равно, я требую более трепетного отношения к своей персоне. Элайн высунулась из-под одеяла: — А я требую, чтобы моя гостиная перестала быть проходным двором. Причём уже давно. Но этот мир, видимо, слишком жесток, чтобы сбылась моя маленькая просьба. — Не хочу показаться занудой, но именно в этот раз я нахожусь здесь по твоему официальному приглашению. Так что, мир тебе благоволит, — заметил Люпин. — Не припомню, когда разрешала тебе вламываться через камин, — Элайн озадаченно нахмурилась, поджимая губы. — Кажется, что всё-таки такого не было. Особенно официального, скреплённого кровью заявления. — В следующий раз обязательно вначале зайду за разрешением, — профессорским тоном пообещал Рем. — С ритуальным ножом? — язвительно уточнила девушка. — Если ты настаиваешь. — Я пустила в свой дом чудовище! А ещё на меня что-то наговаривают. Теперь даже свет страшно выключать. — Если я не ошибаюсь, то ты этого и так никогда не делаешь, — заметил Ремус. — Ты же боишься темноты, верно? Элайн на секунду замерла, сжимая одеяло в руках. — Ну ещё бы я могла спокойно спать в доме, в котором столько нечисти! — отшутилась девушка. — Я ошибочно полагаю, что при свете маггловской люстры на меня никто не нападёт. Знаю, что это наивно, но так и правда спокойнее. Элайн повернула ручку выключателя, и вместо яркого света лампочек на потолке загорелся тусклый свет ночника. Комната погрузилась в полумрак, а на стенах выросли длинные чёрные тени. Элайн посильнее закуталась в тёплое одеяло и отвернулась к стене. * * * Рем всегда спал очень чутко. Даже засыпая на другом этаже, от плача Гарри он просыпался едва ли не одновременно с Лили. Первые разы он трусливо отлёживался у себя в комнате, а на третью ночь даже поднялся наверх, предлагая свою помощь. Девушка поблагодарила Люпина, а затем настоятельно выставила в коридор, утверждая, что справится сама. Спустя месяц Лили каким-то волшебным образом начала понимать, что именно на этот раз заботит мальчика, и он стал успокаиваться гораздо быстрее обычного. В этот раз Рем проснулся от странного шороха в углу. Не сразу сообразив, где он находится, парень озадаченно осмотрел комнату и увидел Элайн, которая копалась в тайнике с зельями. Девушка тихонько выругалась. — Всё-таки разбудила, — она обернулась к Ремусу, воровато застыв у собственной полки. — Всё в порядке. Я сейчас выйду ненадолго и быстро вернусь. А ты ложись спать. Эл скрылась в коридоре, затем тихо щёлкнула дверью. Люпин уселся на узкой кровати, размышляя, куда бы могла направиться девушка посреди ночи. Да ещё и прихватив с собой какое-то зелье. Рем подошёл к тайнику, но тот уже был закрыт и запечатан заклинанием. Если он залезет внутрь, то Элайн сразу об этом узнает. Парень протёр глаза и переместился к окну. Вместо улицы стёкла показывали лесное озеро, освещённое полной луной. Блики дорожкой переливались на почти недвижимой зеркальной глади тёмной воды. «Ну, здравствуй», — прошептал Рем. Волшебная луна никак не ответила застывшему парню. Её дело было безмолвно освещать маленькое озеро в дремучем лесу, а не разговаривать со всеми, кто вздумал на неё поглядеть. Она даже не умела этого делать, в отличие от своей небесной сестры. А её время ещё не пришло, пока в ночной тьме царствует её младший брат, месяц, тонким серебряным серпом проглядывая среди множества крохотных звёзд. Интересно, почему Элайн выбрала именно эту картину для своего окна? Может быть, в её спальне в подземельях было такое же изображение? Хотя это озеро непохоже на Чёрное. Оно меньше и почти совсем окружено лесом. Деревья своими корнями почти дотягиваются до кромки воды. Луна равнодушно скрылась за облаком, словно насмехаясь над парнем. В коридоре снова хлопнула дверь, и Рем поспешно запрыгнул в кровать, притворяясь спящим. Любопытство требовало задать целое множество вопросов, но он чувствовал, что если Эл захочет, то утром расскажет сама. Девушка бесшумно проскользнула в комнату. У дальней стены звякнули склянки с зельями, а затем зашуршало одеяло. Ремус приоткрыл глаза, ощущая на себе чужой взгляд. — Я знаю, ты не спишь, — тихо проговорила девушка. — Я бы тоже не заснула. Ты хочешь спросить, куда я уходила. Это слишком сложно объяснить, и сейчас я, к сожалению, не могу этого сделать. Совсем не могу, прости. Но клянусь, что всё произошедшее никак не связано с вашей легендой про шпионаж. Я никому не выдам моего крестника и новых друзей. Никогда. Они какое-то время смотрели друг на друга, а затем Эл снова зарылась в своё душное укрытие. Рем откинулся на подушку и спокойно прошептал, не надеясь быть услышанным: — Что бы там ни говорил Сириус, я тебе верю. Утро наступило слишком быстро и болезненно: действие чар трансфигурации на кресло закончилось, и оно с громким хлопком вернуло себе первоначальный вид. Люпина, пребывавшего в состоянии безмятежного сна, подкинуло в воздух, а затем сложило примерно по форме кресла. Элайн, досыпающая последние минуты перед звонком будильника, резко подскочила на месте, выхватывая палочку, а затем с громким хохотом повалилась обратно на подушки. — Видел бы ты своё лицо! — выдавила она сквозь смех. — Я думал, что коленями себе зубы выбил, — возмущенно пробурчал Рем, не поддерживая безудержное веселье девушки. — Либо этот дом, либо его хозяйка меня убеждённо недолюбливают. — Если бы мы с домом тебя действительно недолюбливали, тебя бы ещё спинкой сверху прихлопнуло. А раз ты не превратился в лепёшку, а просто немного полетал, то можно считать, что мы просто пожелали тебе доброго утра. — И кто из нас после этого чудовище? — со вздохом спросил парень, вытаскивая застрявший уголок рубашки из-под сиденья. — А я разве утверждала обратное? — Элайн, всё ещё заливаясь смехом, скрылась на кухне. — На завтрак будут либо тосты, либо ничего. — А что за ничего можно на них намазать? — с надеждой уточнил Рем. — Специально для важных гостей у меня припасена баночка джема. Откроешь и всё её содержимое твоё. — А самой поколдовать? — всё ещё поддерживая недовольную мину, спросил Люпин. — Предпочитаю действовать при помощи грубой мужской силы. А так как на эту роль в этом доме пока годишься только ты, придётся тебе мучиться, — девушка сосредоточенно наблюдала за подрумянивающимися кусочками хлеба. Когда баночка была открыта, джем равномерно распределён по площади тостов, а остатки лакричного чая сдобрены кипятком, разговор продолжился. — Честно говоря, что бы ты там для себя ни решила, Сириус обычно ведёт себя вполне вежливо и адекватно. Я поговорю с ним, и думаю, он образумится и извинится перед тобой. — Не нужны мне его извинения, — ответила Эл, поперхнувшись чаем. — Он — невоспитанное хамло, и ноги моей, как он сам высказался, не будет в твоём доме, когда там будет находиться Блэк. Рем задумчиво прожевал последний кусочек тоста и печально взглянул на остатки джема в вазочке. — Слышал я уже эти речи про «невоспитанное хамло». А потом они поженились. Так что вы у меня помиритесь, или я не Ремус Люпин. — Да хоть сам Мерлин, — ухмыльнулась Эл. — Если с его младшим братом я в своё время ещё нашла общий язык, то этот человек талантливо отбил у меня всё желание даже заводить разговор. — С его братом? — переспросил Рем. — Ну да, — удивлённо ответила девушка. — Рег учился на год старше меня и был одной компании с Берроузом. Мы неплохо общались даже после моего разрыва с Генри. Правда, я давно уже от ничего не получала весточек. Но при текущем положении дел это, в общем-то, неудивительно. — Ясно, — Рем как-то неопределённо расслабился. — Спасибо за завтрак. Теперь мне точно уже пора. Эл пожала плечами и сопроводила гостя в гостиную. Девушка сняла защиту с камина и передала парню баночку с летучим порохом. Люпин взял щепотку и, уже стоя одной ногой в камине, полуобернулся и с хитрой улыбкой произнёс: — В ближайшее время жди приглашения в гости, — и вылетел трубу прежде, чем Эл успела ответить какую-нибудь гадость.