Школьная пора

Блондинка очнулась у себя дома, на пышной, кружевной кровати. Глаза были красные и опухшие, слезы снова выступили и скатились по влажным щекам. В теле чувствовалась слабость, не было сил поднять ноги, голову, руки или какую-нибудь другую часть тела. Правое колено болело. "Наверно стукнулась им, когда упала, но это не важно." — пронеслось в голове Хартфелии. - "Я дома, Нацу нету рядом. Все хорошо..." — в горле горечь, на лице — слезы. На столе заиграла современная музыкальная шкатулка, которая как-то по-своему открылась. Девушка начала подпевать песне и мягко улыбаться. (Песня Natalie Imbruglia — Torn) I thought I saw a man brought to life He was warm; he came around like he was dignified He showed me what it was to cry Well you couldn't be that man I adored You don't seem to know; don't seem to care what your heart is for But I don't know him anymore There's nothing where he used to lie My conversation has run dry That's what's going on, nothing's fine I'm torn Люси начала чувствовать себя уже хорошо и плакать больше не хотелось, девушка встала с кровати и, встав посреди комнаты, запела дальше. I'm all out of faith, this is how I feel I'm cold and I am shamed lying naked on the floor Illusion never changed into something real I'm wide awake and I can see the perfect sky is torn You're a little late, I'm already torn Подняв голову вверх и махнув прядью золотых волос, она продолжила. So I guess the fortune teller's right Should have seen just what was there and not some holy light But you crawled beneath my veins and now I don't care, I have no luck, I don't miss it all that much There's just so many things that I can't touch, I'm torn Радостно улыбнувшись, девушка сделала прыжок "а-ля Билан" и запела дальше. I'm all out of faith, this is how I feel I'm cold and I am shamed lying naked on the floor Illusion never changed into something real I'm wide awake and I can see the perfect sky is torn You're a little late, I'm already torn. Torn. Дальше пошел вокализ и Люси нежно, закрыв глаза подпевала только губами: "Уууууу" There's nothing where he used to lie My inspiration has run dry That's what's going on, nothings right, I'm torn I'm all out of faith, this is how I feel I'm cold and I am shamed lying naked on the floor Illusion never changed into something real I'm wide awake and I can see the perfect sky is torn I'm all out of faith, this is how I feel I'm cold and I'm ashamed bound and broken on the floor You're a little late, I'm already torn... Torn... Oh!... Закончив песню, девушка села на белоснежный, мягкий ковер и рассмеялась. Песня была грустная, но с ней ассоциировались хорошие воспоминания Хартфелии. Быстрым движением, словно пантера, девушка нырнула под одеяло и, хорошенько закутавшись в него и согнув ноги, заснула. "Да, я разорвана на части... Я люблю Нацу. Я сдаюсь, все. Люблю... просто люблю... Он знает это... Но почему... почему он сделал это? Почему..." — окончательно закрыв глаза, думала блондинка. Плакать не хотелось, хотелось все забыть и начать с чистого листа. Это было ее окончательное решение. 7:30. Утро. Был пасмурный осенний день, шторы развивались в разные стороны из-за сильного ветра. На кровати сладко посапывала Люси Хартфилия. Тишину разрушил крик ужасного будильника. - М-м-м... Я чувствую себя прекрасно! — с широкой улыбкой на лице проговорила блондинка, вскакивая с кровати. Люси быстро натянула на себя разноцветные гольфы чуть выше колен, короткую, школьную, серую юбку, белую рубашку с засученными рукавами и разноцветным галстуком. Волосы были распущены, лицо украшала сияющая улыбка. В таком виде девушка вприпрыжку пошла в школу. Зайдя в раздевалку, она увидела Нацу с Лисанной, они целовались. "Мерзко. А мы ведь только вчера расстались, смешно-о", — быстрая мысль и на лице опять голливудская улыбка. Завидев одним глазом блондинку, Нацу как-то по-глупому улыбнулся и немного погрустнел глазами. Но Хартфилии было все равно, а Лисанна огрызнулась и по-злобному посмотрела на Люси. А та с сияющий улыбкой пошла в класс. "Я вытерплю", — короткая мысль и блондинке уже все равно. Зайдя в класс, девушка села за парту и, уставившись в одну точку, просидела все школьное время: вела она себя странно, всегда улыбалась и молчала, на вопросы учителя не отвечала, даже почти не шевелилась. После школы она осталась одна в классе и, подключив наушники к плееру, начала слушать музыку, но вдруг дверь в класс открывается и туда входит Нацу, с запыхавшимся видом и нервно дыша. Подойдя к парте блондинки и пнув стол, он схватил Люси за руку и прислонил к стенке, потом, наклонившись к ее уху, прошептал ей: - Скажи, а что такое любовь? Глаза Люси судорожно раскрылись и почему-то она обняла его, так же по-голливудски улыбнувшись, она сказала: - Я не знаю. Нацу отстранил ее от себя и отошел в сторону. Ветер развивал его волосы в разные стороны, и он так же шепотом произнес: - Когда ты готов отдать за нее жизнь — вот это вот любовь? - Я не знаю, — к горлу Люси подходил комок, но она так же улыбалась. - Чего ты добиваешься своей натянутой улыбкой? — серьезно посмотрев на девушку, сказал Нацу. - Я... я не знаю, — Хартфилия схватилась руками за голову, взгляд затуманился. - Зачем... зачем ты сделал это со мной? - Что? - В туалете... Зачем? - Мною овладело безумие... Я не понимал, что делаю. Я хотел тебя, как и всех тех девушек, которые были у меня до тебя. Я хотел их, хотел. Ты не исключение... Но после этого случая, у меня в голове что-то переклинило... Я понял настоящее значение любви. Я никого из них не любил, кроме... - Замолчи! — прокричала девушка. -Ты мудак! Говноед несчастный! Закрой свое дупло и отстань от меня! Уйди. Ты мне противен и отвратителен! Я тебя не люблю, я тебя ненавижу! Умри, ИДИОТ! — уже заорала Люси. - Скажи мне: когда, чтобы увидеть ее улыбку, ты покупаешь огромный букет и приезжаешь к ней всего на пять минут, чтобы она улыбнулась — вот это вот любовь? - Да, очень сильная! — с такой же интонацией заорала Люси. - Когда ты просто забиваешь на прошлое — пусть там было много несладкого — живешь завтрашним днем, живешь для нее... В один день удаляешь номера всех телок и на каждый звонок отвечаешь, что у тебя девушка — пусть обижаются. Ты становишься равнодушным ко всем, ко всем, кроме нее... — вот это вот любовь? — шепотом спросил Нацу. - Да... Ты выучил песню Бах Ти — Любовь — это...? Слушай, парень, я не люблю реп. И то, что ты сейчас говоришь - просто смешно, — тоже шепотом сказала Люси. - Нет, это мои слова... Мои. Они написаны для меня. Только для меня одного. Для того, чтобы я тебе их повторял всегда. Всегда, — Шепотом сказал Нацу и опять прижал блондинку к стенке. - Я думал, что да... А оказалось походу нет... "Зачем он копирует слова этой песни?" — с расширенными глазами думала Люси. - Я на грани уже, слышишь, сука, я на грани, но не стану преклоняться пред тобой уже отстань, а?! — проорал Нацу со злым лицом. Из глаз Хартфилии медленно потекли слезы. - Ты стала лишь одной из стада для того мужчины, что любил тебя больше других — это очевидно. - Нацу... - Любовь — это когда ты ляжешь за нее в могилу, когда ты строг с нею в меру, пусть и через силу, когда перед её улыбкой просто безоружен, а твоя рука заменяет для неё подушку. "Он говорит слова этой ужасной песни для меня, о ужа-ас! Она же глупая совершенно и выглядит он очень смешно и нелепо", — еле улыбаясь, думала Люси. - Любовь — это когда как Родине ты ей верен, когда противны даже мысли просто об измене, когда по жизни ты мужчина, внутри стержень, но только к ней одной можешь проявить нежность. - Нацу, перестань, — Люси уже захлебывалась от слез. - Твоих соленых слов выпил уже океаны. Если ты целилась в сердце — ты попала, ну же успокойся, я не дышу, контроль мне не нужен. Безнадежно... Я уже не понаслышке знаю каково это когда тебе сносит крышу! — на последних словах сделав большой акцент, произнес Драгнил. - Перестань копировать строки из этой песни... Прошу... Мне СМЕШ-НО! Ты выглядишь сейчас ОЧЕНЬ глупо! Пойми это уже. Мне эта песня НЕ нравится! - Когда ты то кричишь, а то шепчешь еле слышно сам себе... "Я люблю тебя... нет, я тебя ненавижу!" - Говори все это своими словами! — заорала на него Хартфилия. - Ладно, я люблю тебя, — без всяких эмоций произнес парень. - Нет... — произнесла Люси, но Нацу уже вышел из класса. - Нет... На следующий день. - Завтра мы едем на школьную экскурсию с ночевкой! — оповестил весь класс Хеппи-сенсей. - Ура! — заорал веселый хор одноклассников. Только две пары опустошенных глаз были опущены вниз. И вот настал тот самый день экскурсии. Светило солнце, немного дул утренний ветерок. У школы стояло два класса, два учителя и экскурсовод. Все они ждали экскурсионный автобус, который все никак не приезжал. Слышались крики, разговоры, кто-то ругался, кто-то шутил, кто-то что-то рассказывал. Все занимались своими делами. - Лю-юсь, — весело протянула МакГарден прыгая на шею к подруге. - Давай на экскурсии будем в одной комнате? - А, да, конечно, — Немного задумчиво ответила блондинка. - Ну, Люсь, забей на Нацу. Он придурок, — Буркнула Леви. - Мягко сказано, — Ответила Хартфилия. Итак, Люси была одета в узкие джинсы, черные конверсы и черную толстовку, а ее волосы болтались на плечах. МакГарден была одета в миленькое оранжевое платьице с белым бантиком, в белые чулки чуть выше колен, а голову украшал такой же расцветки, как и платье, обруч с таким же бантиком. Неожиданно к Люси сзади подошел русый парень и обнял ее, немного приподняв и взяв на руки. - Люська-а! — радостно протянул тот. - Сора! — покраснев, произнесла Люси. Оба засмеялись и парень начал крутиться вместе с Люси, которая была у него на руках, на одном месте. - Как мии-и-ило! — со сверкающими глазами произнесла МакГарден. - Почему бы вам не начать встречаться? - У Люси есть парень, — остановившись, произнес Сора. - Нацу? Ха, я рассталась с этим мудаком, — с иронией произнесла блондинка. - Люсь, тебе мат не к лицу, — с серьезным видом произнес Накатсугава. - Да-да, — закатывая глаза произнесла Хартфилия. - Отпустишь меня? - Не-е-ет! — радостно произнес парень и опять же закрутился вместе с ней. - Хва-а-а-а-а-а-атит, — кричала ему Хартфилия, но голубоглазому было все равно. Он любил ее и хотел гладить ее пряди, обнять, не отпускать и... изо дня на день просто находиться рядом. К школе подъехал долгожданный автобус, и все ученики ринулись в него. Сора же с Люси на руках растолкал всех и сел у окна, посадив блондинку на колени, рядом же села Леви с нелепой улыбкой. Люси же смущенно надув губки смотрела в окно. В таком виде ребята доехали до гостиницы, где должны были переночевать. - 14:23, — оповестил всех экскурсовод. - Нифига! Шесть часов ехали-и, — протянула, зевая Хартфилия. - Ты же спала все это время, — снимая с коленей Люську и вставая, произнес Сора. - Это да, — улыбаясь, сказала Люси и вышла из автобуса. - Люсь, я тут такое заметила! — с сияющим видом воскликнула Леви. - Что же? — удивленно произнесла Люси. - Смотри, — указывая пальцем на выход из автобуса сказала МакГарден. Из автобуса вышел розоволосый парень — Нацу. Его глаза были закрыты челкой, все лицо было мокрое и красное, в ушах наушники. - Он плакал? — с полуоткрытым ртом спросила Хартфилия. - Такое вообще первый раз! Событие века, — произнесла Леви. Остальные ученики тоже удивленно косились на Драгнила, тот лишь отправился в гостиницу один. - Драгнил! — строгий крик учителя. - Куда собрался? Бесплатно решил ночевать в самой дорогостоящей гостинице в этом городе? Нацу лишь показал учителю фак и зашел в эту самую дорогостоящую гостиницу. Учительница покраснела от ярости, но успокоилась и стала слушать экскурсовода. - Итак, кто хочет, может пойти в ту гостиницу, куда пошел тот хам, но ночевать там вы будете платно из-за того, что там очень хорошее обслуживание, огромные горячие источники, короче сервис по высшему классу. Комнаты по три человека. А так же, можете пойти со мной и учительницами в гостиницу попроще, где вы сможете бесплатно переночевать, поплавать в источниках и так далее, — проговорил экскурсовод. - Кто хочет пойти в бесплатную гостиницу — за мной, — и он пошел в другую сторону, за ним пошли почти все, кроме Люси, Соры и Нацу. Они втроем пошли в ту дорогостоящую гостиницу. Спустя час. "А-а-а-а-а! Зачем я вообще пошла в эту гостиницу! В нее же пошел Нацу, кто знает, что там произойдет? Зачем я пошла туда?" - такие мысли мучили нашу юную Хартфилию, лежащую на кровати, в ВИП номере. "Все-таки надо поблагодарить Сору за то, что заплатил за меня, да еще и за ВИП комнату", - улыбнувшись своим мыслям, "намыслила" Люси. - "Сейчас ни о чем не буду волноваться. Спокойно. С Нацу все потом решится. Решится... решится", - девушка уснула крепким сном после напряженной поездки и разложения вещей. POV Нацу. "Странно. Просто странно. Я не могу понять сам себя. Я никчемный, никому ненужный... Я веду себя как баба... Я плакал и слушал грустные песни. Черт, прямо как ванилька... Почему? Люси. Люси. Люси<i/>" - парень нервно схватился за голову и сел на кровать. "<i>Почему именно она? Почему? Почему не Лисанна? Мое сердце не принимает Лису, только ту блондинку, только ее. Почему? Я не знаю". - Я не понимаю! - проорал Драгнил на всю гостиницу, но сообразив, что сейчас два часа ночи, прикрыл рот ладошкой и упал на подушку. "Почему она занимает все мои мысли? Почему? Да, я люблю ее. Люблю. Это странно... Глупо... Маразматично... Но гребаный факт! И вот... Опять. Я как девушка. Зачем мне эти душевные переживания? Я попытаюсь разлюбить Хартфилию, но не смогу... Не смогу. Безнадежно. Я слабак. Тряпка. Я ее не достоин. Зачем я изнасиловал ее? Зачем?! " - Зачем?! - так же как и в прошлый раз проорал Драгнил, но упокоившись, укрылся под одеялом. "Люблю. Люблю ее." - эти слова эхом отдавались в его голове и парень заснул крепким сном. End POV Нацу. Наступило утро. Солнечные лучи пробивались в окно и святили прямо в глаза. Хартфилия уже проснулась и одев на себя домашнюю одежду, зашла в ванную: умылась, почистила зубы, причесалась. Взглянув на часы (9:53) девушка поняла, что ей стоит поторопиться, чтобы успеть на завтрак, который начался в полдесятого. Скинув с себя домашние шмотки, она одела джинсовые шорты и облегающую майку. Волосы собрала в пучок. Удобно и комфортно. Улыбнувшись своему отражение в зеркале, Люси помчалась в столовую. Зайдя в нее, первое, что бросилось ей в глаза - Нацу. "Драгнил", - бросив грустный взгляд в его сторону, она прошла за стол, где сидел Сора. - Доброе утро, - поприветствовал девушку парень. - Доброе, - слабо улыбнувшись, сказала Хартфилия. - Тебя что-то тревожит? - немного неуверенно спросил Накатсугава. - Нацу. - Ясно, - кивок. - Могу я чем-нибудь помочь? - Не знаю. Я... Я не знаю, что мне делать. Я ничего не понимаю, - немного плачущим голосом сказала Люси. - Если он не с тобой, то судьба знает, что ты достойна большего... - задумчиво произнес Сора. - Сора... Люблю... Его, - заикаясь, произнести блондинка. - Как любишь? А кто так усердно втирал мне какая Драгнил дрянь и тому подобное? Кто, м? - подмигнув, сказал Сора. - Ты меня не понимаешь... И не поймешь... Никогда, - тихо произнести блондинка и, встав, ушла в другой конец столовой. "Люси...", - с грустным лицом подумал Сора и коротко вздохнув, он принялся за еду. Сора вдруг неожиданно сорвался с места и побежал к столу Нацу. - Драгнил! - Че надо? - с равнодушным лицом произнес Драгнил, даже не посмотрев в сторону Накатсугавы. - Поговорить надо. О Люси. Услышав последнее слово, Нацу послушно встал и пошел за Сорой. - Скажи ей свои чувства, - со спокойным лицом сказал Накатсугава. - Нифигашеньки. Я не могу. Хотя... Я всегда мучаюсь и если выскажу все, то мне станет легче. "Как быстро меняется мнение", - Сора в капле. - Ну, я пошел рассказывать ей, - сунув руки в карманы, произнес Драгнил, а Накатсугава только загадочно улыбнулся и вышел из столовой. "Я смогу", - подумал Нацу, приближаясь к Хартфилии. - "Я готов и скажу ей все. Все!" - Люси, - Обращаясь к блондинке, сказал Нацу. - Ты? - удивленно промямлила девушка. "Я сейчас все скажу. Все-е-е!" - думал Нацу, но вместо миллион слов любви он просто сказал: - Моя. "ОХ МАТЬ! ЧТО Я СКАЗАЛ?!" - Твоя буду с кольцом на пальце, а пока я папина, - спокойно ответила Хартфилия, но внутри все бушевало и горело. "Страшно!" - Я... Я хотел сказать, что... - парень замялся. У него захватило дух, ком в горле и сердце в пятках. В это время он чувствовал страх. - Эм... Ну, я... - Молчи, - быстро ответила Хартфилия и, спрятав глаза челкой, быстрым движением соскользнула со стула и выбежала из столовой. - Стой! - прокричал ей вслед Нацу, но было поздно. - Что за черт? Не везет! - схватившись за голову, проорал Драгнил и, подойдя к ближайшей стенке, ударил ее кулаком. - Тихо... Спокойно... - успокаивал себя парень, но его удары становились все сильнее. Он просто разбивал себе руки. - Почему я так жалок? POV Люси. Нацу... Драгнил... Такой родной и любимый. Хочется обнять, не отпускать, но нельзя... То время прошло. Он до сих пор эгоист. Фу. Но я его люблю, очень сильно. Слезы? Опять эти слезы. Я опять плачу в подушку. Угадайте из-за кого? Из-за него, да. Мы же щас в ссоре, да? В ссоре. Фу. - Нацу! - я взбила под собой диким воплем подушку. Я люблю его. Люблю. Что ему сказать? "Я тебя прощаю". Банально. Просто. Легко. "Люблю". То, что надо. Смогу ли ему это сказать, а доказать? Боюсь, что нет. Я его люблю и не могу объяснить почему. Я странная. Опять очередной дикий вопль и бедная подушка полетела на пол. Я жалкая. End POV Люси. На следующий день они все-таки встретились вновь. Решительные лица и серьезный разговор. - Я знаю, что я твой любимый, - уверенно произнес Драгнил. - Любимый - это парень, который заткнёт поцелуем, когда говоришь, что не нужно. Согреет, когда тебе холодно. Поддержит, когда случится плохое. Голову оторвёт тому, кто тебя пальцем тронет. Пожалеет, если обидит. Прижмёт к себе и не отпустит, даже если попросишь. Запретит, и ты будешь его слушаться, - сиплым голосом ответила блондинка. - Прости меня, - сказал Нацу и обнял девушку. "А за что я прошу прощение-то?" - Ладно. Я устала. Я люблю тебя. Прощаю, - Люси обняла его в ответ. "Просто простить будет легче. Просто. Без дальнейших разборок и слез." - Я тоже тебя люблю... Очень, - с улыбкой произнес Драгнил, еще сильнее сжимая девушку в объятиях. - Я умираю в твоих объятиях, Нацу, - тихо произнесла девушка. - Ты, черт возьми, идеальная, - Так же тихо произнес парень. Их биение сердец слилось в один звук. Они ссорились: она плакала в подушку, он разбивал кулаки об стену. Они мирились: она таяла в его объятиях, а он понимал, что она, черт возьми, идеальная.