Школьная пора

Лето. Наконец наступили долгожданные каникулы, но для Люси они были ужасно скучными. Она перешла в школу только весной, и проучилась только три месяца, даже меньше. Ей хотелось увидеть одноклассников и их... Их двоих: Нацу, ее парня, и Сору, человека, который открыл ей глаза. Девушка сейчас находилась в Америке, было жарко... В штатах у них была большая трехэтажная вилла, собственность ее семьи, вилла, которую ей подарил на восемнадцатилетие отец. Она была там со своей служанкой. Юная Хартфилия, опиравшись на подоконник, смотрела на голубой, почти прозрачный океан и вспоминала своих одноклассников, с которыми было весело, которые помогали ей улыбаться с помощью своих шуточек, подколов, смешных драк и приколов на уроках. Даже Хеппи, тот самый синий кот-учитель, заставил девушку невольно улыбнуться и издать смешок в пустоту из-за своих смешных уроков, где всегда он с огромным обожанием рассказывает всем ученикам об особенностях рыбы. Сейчас ей было очень скучно и нечем себя занять. Конечно можно было пойти и поплавать в океане, но сегодня объявляли о том, что акулы плавают прямо и берега и пришлось вычеркнуть эту затею. Вторым пунктом на развлечения - был шоппинг. Но им девушка занималась вчера и позавчера, поэтому это ей надоело. Огромный гардероб, которому были отведены две комнаты с разбитой стеной при ремонте, уже просто ломились от переизбытка одежды. Девушка отошла от окна, бросив печальный взгляд на море, грустно вздохнула, подошла к комоду, на котором красовалась фотография Люси и Нацу, обнимающих друг друга, а на заднем плане фото виднелась красная от ярости Лисанна. Девушка усмехнулась и, открыв первую полку комода, достала мобильный телефон. Провела пальцем по экрану, понажимала по кнопкам и прислонила телефон к уху. Гудки. — Абонент недоступен или находится вне зоны действия сети, — надоедливо проговорил голос в трубке. Люси специально для своих друзей подключала тариф, чтобы они могли до нее дозвониться и она могла, а почему Драгнил сейчас недоступен - было загадкой. Хотя он мог быть в метро, в лесу. Он рассказывал, что хотел бы как-нибудь переночевать в глуши леса, где не ловит сеть вообще, чтобы никто его не беспокоил, а ночью пугал рык медведя или вой волков при полной луне. Нацу упомянул, что волки в полнолуние превращаются в оборотней и охотятся на людей, от чего Люси изрядно посмеялась. "Куда же он на лето уехал? Мне даже не сказал, идиот", - Люси, раздраженно вздохнув, кинула телефон на свое место и, упав на кровать, попыталась заснуть, что и случилось через пару минут. Океан... Ах, как же он прекрасен. Люси сидела на стуле и смотрела на голубой океан. В окно задувал приятный ветерок, принося соленый запах океана. Светило солнце, в лучах которого переливались золотые волосы Люси. Океан был на удивление спокойным, у берега были небольшие барашки, а пляж был разноцветным из-за большого количества зонтов от солнца. Видимо, уже объявили о том, что акулы уплыли далеко. Над океаном летало множество чаек, они стрелами ныряли в воду и выныривали, иногда держа рыбу в клювах, а иногда без добычи. Девушка просто сидела на стуле вместе с книжкой, которую читала, а на столе лежала большая стопка чистых листов, которые были готовы заполниться чернилами. Люси, когда приехала в Америку, решила времени зря не терять и начать писать роман, который мечтала написать, пока молодая. К старости лет, как она считала, все воображение в голове человека пропадало. Девушка повернулась в сторону стола, где лежали листы и решила начать писать свой роман. Люси взяла орлиное перо и окунула его в небольшой тюбик с чернилами, затем начала писать. «Глава 1. Лето... Прекрасная, жаркая пора. Свежий ветерок задувал в окно одной светловолосой девушки, которая ждала своего принца. Ей было очень одиноко в большом загородном доме. Очень. Она мечтала сбежать из этого дома и от злого отца, который всегда приказывал ей, что и как делать, у этой девушки не было своего мнения и... свободы? Недавно она смотрела в окно на одинокий прозрачный океан и увидела парня, который шел по песку. При свете солнца его волосы блестели, отдавая оттенками оранжевого цвета. Он был так красив, что наша "Рапунцель" влюбилась в него с первого взгляда и задумала план побега из дома. Она давно хотела обрести свободу, но боялась своего отца, который мог вспомнить о ней, узнать, что она пропала и назначить очень большую награду за ее поимку. Он мог ее убить за побег. Она боялась, очень сильно. С глаз скатилась одинокая слеза, и девушка ушла спать...» Люси записала эти строчки и, отложив перо, переключилась на ноутбук, который стоял рядом со стопкой бумаг. Она зашла в аську. Просмотрела список онлайн-друзей. Никого, пустота. У всех стояли статусы "Улетела на море!", "Уехал на дачу!" и тому подобные. Закрыв крышку ноутбука, девушка повернулась в сторону окна и стала опять любоваться красотой моря и невольно улыбаться. За дверью послышались быстрые шаги: кто-то пробежал по деревянной лестнице и направился в комнату юной Хартфилии. К Люси ворвалась ее служанка, вся запыхавшаяся от бега. — Госпожа Люси, к вам гости, — запыхавшимся голосом выпалила служанка и, взяв себя в руки, успокоилась. Отошла в сторону и поклонилась. — Гости? — удивленно переспросила Хартфилия, в голове которой сразу одна за другой стали появляться догадки, но она все отрицала, потому что никто не знал, где она. Но все же была надежда, что к ней приехал он, который узнал, куда она поехала, и решил навестить, чтобы вместе провести лето. Девушка легко приподнялась со стула и, немного прихрамывая, потому что ее ноги стали "тяжелыми", спустилась с лестницы и направилась к двери, в которой она увидела черный силуэт. Когда приблизилась, то ужаснулась, и всю ее надежду напрочь вынесло из ее головы, потому, что этот силуэт принадлежал... — Лисанна? — шепотом произнесла Люси, у которой захватило дух. Она была очень сильно удивлена своему гостю, даже немного... боялась? — Нет, блин, Мира подстриженная, — с ноткой отвращения и дерзкой улыбкой произнесла беловолосая девушка, которая уже по-хозяйски расселась на диване в прихожей. — Откуда ты знаешь, что я в Америке? И откуда ты узнала, где я живу? — удивлению Люси не было предела, но она ограничилась двумя этими вопросами. — Много вопросов, Хартфилия, — закинув ногу на ногу, произнесла Лисанна и опять дерзко улыбнулась. — Лисанна, что тебе надо? — скрестив руки на груди и зло посмотрев на свою одноклассницу, произнесла Люси. — Чтобы ты мне вернула МОЕГО Нацу, — произнесла девушка уже с серьезным видом. — Не обнаглела ли ты, дорогуша? — Совсем нет, — четко ответила она. — Нацу любит меня, я люблю его. Он хочет быть со мной, к тебе он не вернется. И еще, ты не ответила на мои вопросы. — Люси, ты хоть помнишь тот случай в туалете? — К-какой? — прошептала Люси. Она его прекрасно помнила, но старалась забыть, думая, что это сон. — Ну, когда Нацу тебя изнасиловал. Хотя, что я тебе объясняю? Ты его прекрасно помнишь, ты меня не обманешь. У тебя на лбу написаны все мысли. Можешь мне поверить. — Так это был не сон? — Ха, не смеши меня. Какой сон? Это Нацу тебе так сказал? — ехидно улыбаясь, произнесла белокурая девушка. В это время их разговор подслушивала служанка. Ей было двадцать два года, этой девушке были интересны проблемы восемнадцатилетних. Вот она и подумала, что сможет помочь своей госпоже и сделает так, чтобы ее отец ни в коем случае не узнал о каком-то случае в туалете, пусть и очень серьёзном, но все равно не узнал. Ведь служанка осознавала, что Люси за это грозит смертельное наказание. — Н-нет... — шептала Люси. — Так это правда было? Не может быть! — она нервничала, очень сильно. Ноги подкосились, и она упала рядом с Лисанной на диван. — Эй! Так ты думала, что это сон? — Д-да... — Это не сон, голубушка. Это было. Я тебе расскажу, что видела. Из-за того, что вы были возбуждены, а ваши мозги были затуманены, вы не заметили меня, — Лисанна кашлянула в кулак и начала свой рассказ: — С Нацу мы поссорились специально, у него был какой-то план, но он мне не рассказывал... ну и ладно. Так вот, он попросил тебя пойти в женский туалет, и когда вы туда отправились, я решила за вами проследить. Он запихал тебя внутрь, я приоткрыла дверь, чтобы всё видеть, но вы заперлись в кабинке, поэтому я зашла в соседнюю и встала на унитаз, чтобы увидеть, что у вас происходило. Это было настоящее насилие. Такие сладкие стоны, куча спермы. Столько вдохов и выдохов, — Лисанна дерзко улыбалась, а у Люси встал ком в горле, и по всему телу прошла холодная дрожь, ей стало мерзко... Она вспомнила те ощущения, то наслаждение, и это наслаждение переросло в отвращение. Ей стало плохо. — Быстрые движения Нацу в тебе и сладкие стоны от тебя. Вы слились в одно целое, — казалось, что Лисанна говорит это специально, чтобы забрать у Хартфилии счастье, которое стало медленно угасать. — Такие сладкие... — Остановись! — закрывая уши, прокричала Хартфилия. Она была вся красная, во рту был привкус железа, ее голос был хриплый, казалось, что он вот-вот пропадет. — Что такое? — Лисанна облизала свои губы и нагнулась к Хартфилии. — Хватит... перестань! — Люси плакала, тихо и беззвучно... Ей было мерзко... Чувство отвращения к Драгнилу все росло и росло... "Это правда было? Как он мог такое со мной сделать? Ненавижу... ненавижу!" — орало у нее в душе... Лисанна только улыбнулась и, встав, вышла из дома при этом бросив короткое "Ну, пока". А Люси сидела на диване, обхватив уши руками, и тихо всхлипывала. "Почему?" Оставшаяся часть каникул происходила обычно... Ничего особенного не происходило. Для Люси это лето было самым ужасным, ее предал любимый человек. Он сделал с ней то, что простить нельзя... Каждую ночь Хартфилия проводила в слезах, в ее мыслях был только он, он один — Нацу Драгнил. "Ненавижу, ненавижу его!" — крутилось у нее в голове. Эти мысли сопровождались громкими рыданиями. Люси рассказала все в подробностях своей служанке и та, немного успокоив Хартфилию, обещала ничего не говорить отцу, но Люси продолжала реветь в подушку каждую ночь, что не давало ей нормально выспаться уже который месяц. И вот наступило первое сентября, день, когда она должна была встретиться с Драгнилом. Она решила, что всё ему выскажет, пусть и расплачется. Даже сейчас, когда она шла на школьный двор, слезы невольно скатывались по лицу, она была в ужасном состоянии, в горле застрял комок, в нос будто капнули лимонный сок, а глаза были красные, опухшие и не только они, а все лицо. Бездушная, красивая кукла, с куском льда вместо сердца, пустая, с холодными глазами и высоко поднятой головой. Вот такой Люси стала, ведь она успела поменяться, хоть и на короткое время, в добрую девочку с теплой улыбкой из-за Драгнила. Она завидела толпу ребят, строившихся на линейку. На асфальте были написаны номера и буквы всех классов, классные руководители выстраивали своих учеников. Хартфилия подошла к своему классу с опущенной вниз головой и стала позади ехидно улыбавшейся Лисанны. Хартфилию из-за спины обнял Нацу, та вздрогнула. Теперь его прикосновения приносили Люси только отвращение, ей было мерзко и гадко находиться рядом с ним, потому что в голове до сих пор никак не мог уложиться тот случай. Очень сложно говорить "люблю тебя" после множества предательств и лжи. Очень сложно говорить "верю", после обмана. Это все очень сложно. — Люси-и! — весело протянул Нацу, еще сильнее сжимая девушку: — Я так по тебе соскучился, ни дня не мог без тебя! — он улыбался, ему было весело, он радовался, но чему? Люси не могла этого понять. На ее сердце остался большой шрам. Зачем он это сделал? — Облезни, Драгнил, — шепнула себе под нос Хартфилия. — Ненавижу... Ненавижу тебя, мразь! Ненавижу! — сорвавшись на нервный шепот начала говорить Люси. Ее голос был хриплым, по спине девушки прошла холодная дрожь. — Что? – он удивлённо на неё посмотрел. "Ты никогда не поймешь человека, не испытав ту же боль, что и он", — крутилось в голове у Хартфилии, слезы снова потекли из её глаз. — Хватит притворяться... – снова тихо зашептала она. Голос начал медленно пропадать, лицу было холодно, внутри царила пустота. В глазах потемнело, и Люси стало так легко... Что с ней случилось? Она не знала. Главным было то, что ей стало хорошо. Короткая улыбка скользнула по ее лицу, и девушка упала на что-то мягкое... Мы уверены, что грусть можно утопить самым дешевым алкоголем, а тоску спрятать в дыме сигарет. Мы смеемся, когда хочется плакать и молчим, когда хочется кричать...