***
Во втором часу ночи ты сдаешься и признаешь, что уснуть не получится – слишком много событий для одного дня. Укутанная в одеяло, стоишь возле широкого окна спальни, цепляясь взглядом за виднеющиеся вдали каменные постройки многовековой давности. Дом обустроен хорошей звукоизоляцией – об этом позаботился Пьеро, дабы он мог утром спокойно распеваться, не нарушая покой других членов семьи, поэтому ты понятия не имеешь, мучает ли кого-то еще бессонница или же все остальные видят уже десятые сны. Огни ночного города бликами отбиваются от оконного стекла, и в отражении ты видишь его фигуру – расслабленную позу, гармоничные линии плеч, талии и бедер, не спрятанные за стеклами линз глаза, беспорядочно лежащие волосы. Ты не сомневалась, что он придет, просто думала, что это произойдет раньше. А, может быть, это мешало уснуть? Ты просто ждала. - Как тебе идея с платьем? – ровняясь с тобой и так же вглядываясь в спящий город, спрашивает он. - Красное, с набитыми очками на груди? – уточняешь, улыбаясь. - Уверен, будет выглядеть сексуально, а главное – оригинально. Оба, едва слышно, хохочете. - Пьеро? – он смотрит в твою сторону. – Я уйду…Не будет ни тебя, ни Иньяцио, ни кого-либо другого. Наверное, просто не суждено, - мужчина вбирает ноздрями воздух, наполненный твоим ароматом, и прикрывает глаза. - Наверное. А знаешь…, к черту твое «Наверное».***
На концерт ты все-таки идешь. Правда, не по билету, подаренному Иньяцио, а в начале июня, когда до свадьбы Кати и Франца остается полторы недели. С вашего небольшого уикенда на его малой Родине, прошло чуть больше, чем два месяца, а ты опять сбежала. Да, ты жалеешь, лишь немного. Но, жалеешь. Сердце предательски стучит, когда занимаешь самое крайнее место в шестом ряду – не хочешь быть зажатой меж визжащими подростками, разбрасывающимися гормонами. Легкая улыбка касается уст, тронутых насыщенным тоном красной помады – "Любовь идет" …А знаешь…, к черту твое «Наверное». Он дергает одеяло, укрывающее твои плечи, и отбрасывает куда-то на середину комнаты. Настойчиво терзает губы, целует, кусает их, толкает тебя к кровати, а ты, будто задыхаясь, лишь успеваешь ловить его поцелуи. В следующее мгновение, твое тело вжато им в кровать, а внизу живота разливается сладкое, даже немного болезненное тепло. Пьеро ловко раздевает тебя, отбрасывает скромную футболку, обнажая грудь, и сжимает ее, обхватывает губами соски, посасывает, дарит удовольствие, ранее не испытанное тобой. Горячие мужские губы рисуют дорожку поцелуев вдоль живота, спускаясь ниже, пока чуть шершавые, теплые ладони стягивают шорты, вместе с бельем. Задерживаешь дыхание, когда его поцелуи становятся до неприличия откровенными. Он умеет быть таким настойчивым. Его глаза горят, и когда вы оказываетесь на одном уровне, ты выгибаешься дугой, кусаешь губы, дабы сдержать стон в себе. Пьеро, словно смеется над тобой, просовывает руку меж твоих плотно сжатых бедер и раскрывает пальцами складки плоти. Неотрывно глядя в затуманенные от нахлынувшего желания глаза, мужчина ласкает, сжимает, надавливает на клитор, пока ты не устаешь кусать губы и издаешь неприлично громкий стон. - Смелее, тебя никто не услышит, смелее, il mio alba. Чуть приоткрыв уста, ты стонешь ему в рот, устанавливаешь зрительный контакт и практически беспомощна, голая и сексуально разогретая, обхватываешь руками влажную мужскую поясницу. Тянешься к его спортивным штанам и с помощью Пьеро, стаскиваешь их - они теряются где-то меж смятыми одеялами, простынями и вашими телами. В низ живота упирается его горячий член. Приятно осознавать, что вызываешь в столь привлекательного мужчины такое сильное желание. Тебе внезапно хочется доминировать над ним и, слегка оттолкнув, ты забираешься на Пьеро, наклоняешься над его шеей, щекоча распущенными волосами торс. Оставляешь частые поцелуи на груди, языком обводишь ореолы коричневых сосков и целуешь до дорожки волос, теряющихся в паху. В какой-то момент, тебе кажется, что ты сможешь зайти дальше, но Пьеро опять подминает тебя под себя и коленом раздвигает твои бедра. Он несдержанно стонет, входя нежно, но в то же время настойчиво. - Потерпи, совсем немного…потерпи, il mio alba. Дается в знаки то, что у тебя слишком долго не было секса. Но, немного легче становится от того, что твое тело на пределе. Когда Пьеро заполняет тебя полностью, до отказа и начинает двигаться, понемногу увеличивая темп, он оттягивает твою нижнюю губу, нежно посасывает и приближает толчки до бешеной скорости. Больно и сладко. Ты ощущаешь, как его пальцы, сжимающие попеременно бедра, талию, шею, плечи оставляют красные отметены, и некоторые из них обязательно, завтра, превратятся в синие продолговатые следы. Грудь начинает отдавать болью, когда при последних толчках, достигая практически одновременно с тобой оргазма, Пьеро сжимает ее, теребя меж пальцами соски. Он кончает в тебя обильно, с громким стоном, теряющимся в твоих промокших волосах. Мужчина откидывается на подушки, тянет тебя к себе на грудь и ваши тела настолько близко переплетены, что одну ногу ты забрасываешь на него. - Что-нибудь болит? – в блаженстве сомкнув глаза, отрицательно качаешь головой. – Мне кажется, что… Он замолкает, чувствуя, как его грудь обжигают твои слезы. …Постепенно зал погружается в темноту, тысячи голосов замолкают и лишь тихое перешептывание мешает тебе окончательно раствориться в атмосфере вечера. Но вскоре и это перешептывание затихает. …- Ее там нет, Кати? – уже навеки твой Пьеро врывается в дом брата и будущей невестки, мчится на кухню и чуть ли не сбивает с ног девушку. - Она не сообщила мне адрес, - вздыхая, Катерина устало опускается на стул, вытирает руки в вафельное полотенце и выпивает третью кружку несладкого чая за утро – тошнит неимоверно. - Хочешь сказать, она сбежала и не сказала о месте жительства даже лучшей подруге? – Бароне недоверчиво щурит глаза, опираясь обеими руками об столешницу. - Именно. - Хорошо, - примирительно принимает мужчина, - но как-то же вы поддерживаете связь. - Поддерживаем, - подтверждает девушка, - Лидия звонит мне практически каждый день со скрытого номера. - Отлично, - всплескивает в ладони Бароне, - давай телефон. - Нет, - твердо отказывает она. - Катерина. - Лидия приедет на свадьбу, тогда и увидитесь. Все, баста, свободен, - он со злостью, отчаянием и мольбой смотрит на будущую невестку, но та непреклонна, - я сказала – свободен! За два месяца ты прекрасно выучила их репертуар, поэтому предугадываешь, с какой песни начинается концерт. Первые пять песен ты слушаешь с закрытыми глазами, вбираешь в вены божественные мужские голоса, медовой патокой смешивающиеся с твоими чувствами. На шестой осмеливаешься поднять взгляд и посмотреть на сцену. Первым замечаешь Иньяцио – с шикарной копной волос, в белой рубашке и классических брюках. Джанлука ниже его на голову, в строгом костюме и с не менее серьезным лицом начинает петь о ночи, в которой его любовь к невидимой возлюбленной превратиться в поэзию. Правда, возлюбленная все равно покидает молодого человека. Иньяцио подхватывает его, клянется, что никогда не спросит, почему же любимая ушла, лишь бы она вернулась, лишь бы была рядом. В припеве вступает Пьеро, разрезая зал громким признанием в любви к бесчувственной девушке. …Пьеро просыпается от настойчивого звука мобильного телефона. Голова раскалывается, тело немного ломит, а голос, севший и сиплый – вчерашний концерт, десятый, за последние несколько недель, был окончательным выстрелом – ему надо отдохнуть. Еще и чертов телефон разбудил в такую рань. Но Бароне, протерев глаза, все равно тянется к гаджету, где на дисплее высвечивается неопределенный номер. Немного помедлив, он нажимает на «Принять» и подносит трубку к уху. - Слушаю. - Здравствуй, Пьеро, - неуверенно раздается на том конце. - Ты надо мной издеваешься? – вскакивая на ноги, зло шипит Бароне, из-за севших связок, голос кажется еще более суровый. - Я просто хотела знать, что с тобой все в порядке, - оправдываешься ты и замолкаешь. Мужчина так же молчит. - Прошло полтора месяца, - устало напоминает брюнет, снова седая на кровать и, потирая переносицу, - почему ты решила объявиться сейчас? - Кати…, - было начинаешь ты, но тебя обрывает собеседник. - Серьезно? Катерина. Тебя попросила Катерина? А сама никак не додумалась? - Пьеро…Не кричи…Просто…Просто говори…Что-нибудь говори, - просишь внезапно ты и тебе кажется, что такой просьбой заводишь сицилийца в тупик. - Ты скучала, - наконец, догадывается Пьеро и можешь поклясться, что слышишь в его тоне удовлетворение и даже толику облегчения. - Скучала, - покорно подтверждаешь ты. - Скажи мне, где ты и я приеду, - слышишь, как Бароне начинает суетиться, создавая шум. - В Риме, на своей старой квартире, - сглатываешь нервный ком, когда выдаешь свое местонахождение. Сицилиец возводит глаза к потолку и устало проводит ладонью по лицу. - Твою мать…у меня сегодня в обед автограф-сессия. - Пьеро, - делаешь несколько секундную паузу, - я по тебе так сильно скучаю. - Я закажу тебе билет на ближайший рейс и улажу все с работой, - вдруг предлагает он, а ты глотаешь слезы. - Пьеро, - вздыхаешь, - я покидаю Рим…Покидаю Италию. Возвращаюсь к родителям. На неопределенное время. Кажется, в тот момент ты услышала, как разбивается на тысячи осколков его хрупкая надежда…