Члены королевской семьи

      Она пришла с первым снегом, принеся в дом Певенси запах речной воды, зимней рябины и гвоздики. Ее щеки раскраснелись от холода, а глаза были полны свежего света.        Входя в дверь, она рассмеялась какой-то прозвучавшей снаружи шутке и на смех ее, ничуть не похожий ни на колокольный звон, ни на журчание ручья, а самый обыкновенный человеческий, являвший собой что-то среднее между голубиным воркованием и чиханием заводящегося автомобиля, откликнулась каждая досочка и каждый камешек, от погреба до чердака. Именно в этот момент Сьюзен поняла: кем бы ни была эта девушка, она останется здесь.       Ее нельзя было назвать красавицей. Среднего роста, полноватая, с длинными светло-рыжими волосами, уложенными локонами и прихваченными невидимками с боков, как сейчас все носят, она с интересом разглядывала помещение, в котором оказалась. У нее было странное лицо — будто бы круглое, но с острым носом и подбородком. Ее живые глаза цвета свежей травы смотрели прямо и ясно. — Привет, Сью, — сказал Эдмунд, входя следом за ней. — Познакомься — это моя девушка, Сабрина Линдси. Сабрина, это моя сестра Сьюзен. — добавил он, помогая той снять пальто. — Очень приятно, — широко улыбнулась алыми губами Сабрина, на ходу развязывая шейный платок. На щеке у нее тут же появилась очаровательная ямочка. — Эд много говорил о тебе. — Много говорил? — удивилась Сьюзен. — Это явно не про моего брата…        Эдмунд пожал плечами. — Они уже пришли? — раздался голос матери откуда-то из недр дома.       Послышались приближающиеся шаги, и в тот же миг она сама вышла в прихожую. — Добрый день, миссис Певенси, — улыбнулась ей Сабрина.       Сьюзен с запоздалым удивлением отметила, что у новой девушки Эдмунда нет ничего общего с его нарнийской женой. Совсем. Кара была статной, изящной и утонченной. Холодной и дерзкой. Сабрина оказалась мягкой, теплой, и смешливой. Подвижной и приветливой.       Девушка с сомнением поглядела на брата. Она бы ни за что не подумала, что такая, как Сабрина могла быть в его вкусе.       Между тем, одарив комплиментом миссис Певенси и отдав Эдмунду свой платок, она прошла вглубь дома, переглянувшись со своим отражением в большом зеркале. Она мимоходом отметила стерильную чистоту всех поверхностей, а также тот факт, что Рождество уже меньше, чем через неделю, а дом еще не украшен. От ее зорких глаз также не укрылось, что потолок уже давно никто не белил, а входная дверь еле слышно поскрипывает. Дом Певенси был стар, но стар, как аристократ, с годами не утративший ни достоинства, ни лоска.       С лестницы спустился еще один член семьи. — Сабрина, — сказал Эдмунд, — это моя младшая сестра, Люси. Люси, познакомься с моей девушкой Сабриной.       Ясному взгляду мисс Линдси открылась худая и хрупкая девица с длинными ногами и чуть вздернутым носом. Про таких говорят обычно: «Не за что ухватить», а все пожилые леди считают своим долгом подсунуть им пирожок. Ее нельзя было назвать красавицей, но и дурнушкой — тем более. Ее кожа была тонкой и бледной, подбородок выступал чуть сильнее, чем следовало бы, а серо-зеленые глаза занимали едва ли не половину ее лица-сердечка. Впрочем, все недостатки ее тела скрывала ее одежда — модное, но достаточно простое зеленое платье с широкой юбкой и белым воротничком. Она явно шила себе сама, как и Сабрина, потому что ни на «пирожки», ни на «вешалки» магазины одежду, как правило, не выпускают.       Люси и Сабрина оглядели друг друга, затем, расплывшись в одинаково широких улыбках, стерших все недостатки их лиц, хором заключили: «Какая же ты красивая!» — Кто там красивый? — раздался низкий насмешливый голос из кухни, и в коридоре показался высокий нескладный молодой человек с волосами орехового цвета и темно-карими глазами. — Это мой муж Френк, — представила его Сьюзен, улыбаясь, — это Сабрина, девушка Эдмунда. — Очень приятно, — сказал Френк, — вы действительно очень красивая.        Девушка вежливо покраснела и переглянулась с Эдмундом. В коридоре тут же стало еще меньше места, чем было, ибо следом за Френком в нем появился отец семейства с трубкой в зубах, которому тут же представили предполагаемую будущую сноху. — Проходите в столовую! — позвала миссис Певенси, — нечего в дверях толпиться.        И шумная семья хлынула в небольшую столовую и принялась рассаживаться по местам. Люси пришлось пересесть со своего любимого места так, чтобы Сабрина оказалась рядом с Эдмундом, а сама она — между нею и Френком.       Спустя каких-то полчаса пришел Питер. Румяный, засыпанный влажным снегом, он втащил в дом здоровенную ель. Ему, раскрасневшемуся с мороза, тут же представили Сабрину, которая, кажется, ничуть не смутилась от поднявшегося гомона. Мужчины стали помогать втаскивать елку, а Сьюзен и Люси завозились, ища подставку для нее. Пространство наполнилось болтовней, веселым смехом, запахом хвои и холодным ветром с улицы. Питер поцеловал мать в щеку и широко улыбнулся, стягивая пальто. Глаза его горели.       Сьюзен посмотрела на Френка и улыбнулась. Отчего-то сегодня был очень счастливый день.

***

      Ровно через два года Люси выглянула в окно старой почтовой станции. Здесь почти никого не было, и Люси это очень удивило, ведь через неделю Рождество. Неужели так мало людей хотят отправить свои поздравления?.. А может, все, кого они хотели бы поздравить, и так с ними?..       За окном шел снег. Люси задумчиво следила, как крошечные снежинки падают на крыши домов и мощеные дорожки. Это место чем-то напоминало нарнийскую столицу. Очень отдаленно, правда, но что-то общее в архитектуре домов явно проскальзывало.       Завтра же утром этот снег растает. Хотя, почему завтра? Уже сегодня. Даже худенького снежного покрывальца не получится. Только слякоть, в которой отражаются гирлянды цветных огней.       Вот уже два года Люси была членом международной организации помощи детям. Она работала с трудными подростками и заочно училась на психологическом факультете. С членами этой организации девушка познакомилась еще во время своего первого путешествия, спонсированного Питером. Проведя в Англии месяц, она снова уехала, на этот раз уже имея вполне конкретную цель: помочь тем, кому в жизни повезло меньше, чем ей.       Люси взяла первую открытку из стопки.        «Дорогой Питер!        Желаю тебе счастливого Рождества и поздравляю тебя с наступившим 1953 годом!..»       Наклеила на нее нужное количество марок, отложила в сторону и принялась заполнять открытки для Эдмунда с Сабриной, Сьюзен с Френком и родителей.       Закончив, девушка снова собрала их в стопку и уже пошла было к окошку кассы, чтобы их отправить, как вдруг взгляд ее снова наткнулся на стенд с открытками, и она остановилась. Там стояли рядышком две, которые она почему-то проглядела. На зеленом фоне первой был нарисован букет каких-то голубых цветов и сидящая рядышком маленькая рыже-коричневая птичка. На второй же была изображена каравелла, плывущая по темно-синим волнам.       Люси задумчиво посмотрела на стопку открыток в своих руках, затем на эти две. — По чем вот эти — с птичкой и кораблем? — спросила она у продавщицы. — Я же вам сказала, все по триста двенадцать лир.       Люси кивнула и, отсчитав шестьсот двадцать пять лир (ровно доллар, согласно теперешнему уровню инфляции), вручила бумажки продавщице и забрала открытки.       Вернулась к столу у окна и написала на обратной стороне «птички»:       «Дорогая Джилл!       Желаю тебе счастливого Рождества и поздравляю тебя с наступившим 1953 годом!       Надеюсь, у тебя все хорошо. Пусть этот год будет для тебя лучше, чем предыдущий.       С любовью из Венеции,       Люси»        Она долго вспоминала адрес. Где-то полгода назад мама говорила, что ее приняли в Гарвард, и она уезжает учиться в Америку… у Люси были друзья из Гарварда. Она написала адрес студенческого общежития, наклеила марки и взяла в руки «корабль».       «Дорогой Юстас!       Желаю тебе счастливого Рождества и поздравляю тебя с наступившим 1953 годом…»

***

      Доктор Певенси, зевая, спустился с лестницы и медленно подобрал с коврика почту.       Сверху на «Лондон таймс» лежала открытка с изображением маленького домика, окруженного зеленым лесом. Люси никогда не отправляла стандартных праздничных открыток с Дедом Морозом, летящим на санях, как все нормальные люди.       «…пусть этот год будет лучше, чем предыдущий.       С любовью, из Венеции.       Люси»       И, как всегда, ни обратного адреса, ни какой-либо информации о том, что с ней происходит.       Питер поднялся наверх в свою комнату. Теперь он снимал квартиру поближе к работе вместе с коллегой, весельчаком Джоном Диккенсом, никогда не упускавшем случая пошутить насчет своей фамилии.       Молодой человек достал из ящика карту мира, развернул ее и отметил карандашом жирную точку под надписью «Венеция». Пока на карте было еще пять таких точек: Лилль, Брюссель, Амстердам, Эрфурт, Братислава. Питер соединил точки и получилось что-то вроде полукруга. И если его подсчеты верны, то примерно через полгода или меньше, Люси снова будет в Лондоне.

***

       Она вернулась, припорошенная мокрым снегом и, дохнув холодом с улицы, сунула ему в руки бумажный пакет с горячим хлебом. Эдмунд поцеловал ее в губы и помог снять пальто. — Мне срочно нужна твоя помощь, — сказал он. — Мама сошла с ума — она уже поставила индейку. — Миссис Певенси в своем репертуаре, — усмехнулась Сабрина. — С раннего утра уже стоит на ушах, хотя гостей мы ждем только к вечеру. — Ты тоже теперь миссис Певенси, — заметил тот. — Не забывай об этом. — Забудешь тут…       Эдмунд ухмыльнулся и понес пакет на кухню. — Эд! — крикнула ему в догонку она. — Я забрала почту. Тут новые открытки от Люси!       Сабрина задумчиво поглядела на двух гнедых лошадей, пасущихся на карточке. Люси всегда очень правильно подбирала картинки. Вроде ничего особенного, но… как-то очень подходяще. В стопке почты нашлась также открытка для старших мистера и миссис Певенси. На ней были изображены двое детей в старомодных платьях, играющие с маленьким паровозиком. — Что ты сказала? — крикнул он из кухни.        Сабрина почти услышала, как миссис Певенси укоризненно говорит ему: «Эдмунд! Ну что, так сложно пройти пять метров?» — Пришли открытки от Люси, — повторила девушка, входя на кухню и протягивая по одной Эдмунду и его матери.       Та поспешно вытерла руки о передник и взяла в руки открытку. — Уолт! — радостно крикнула она. — Люси пишет! — Чего? — переспросил ее муж из коридора. — Люси пишет! — повторила женщина. — Кто? — снова не расслышал он.       Миссис Певенси махнула рукой и спрятала открытку в карман фартука. — Она так редко пишет…        Эдмунд поглядел на открытку в своих руках и нежно улыбнулся. Люси… нет, чтобы прислать открытку с людьми, катающимися на коньках, или хоть заснеженный пейзаж… нет, в ее мире теперь всегда тепло. Он перевернул картонку.       «Дорогие Сабрина и Эдмунд!        Желаю вам счастливого Рождества и поздравляю вас с наступившим 1953 годом…»        «…с любовью из Венеции       Люси» — Не волнуйся за нее, мам, — усмехнулся он. — Она уже достаточно самостоятельна. — Вот этого-то я и боюсь, — вздохнула та. — Сабрина, напомни пожалуйста, когда мистер Линдси с ребятами должны придти. — К шести. — Прекрасно! Мы еще успеем замесить тесто для пирога… — Миссис Певенси, у нас еще девять часов до этого, — улыбнулась Сабрина. — Ну я же говорю — успеем.

***

       Френк спустился в гостиную, сжимая в руках пачку свежих писем.        Она ждала его внизу. Его прекрасная Сьюзен.       Она зажигала свечи на столе, и было в этом что-то удивительно волшебное. В том, как плавно она двигалась, задумчиво напевая какую-то мелодию, как вспыхивал огонек спички в ее мягких бледных пальцах, как ее темные шелковистые волосы, стянутые сзади заколкой и чуть слышно пахнущие жасмином и фиалкой, крупными кудрями ложились на ее плечи. В том, как переливалась огнями гигантская ель, отбрасывая блики на бокалы и тарелки.       Он остановился в дверях, с улыбкой наблюдая, как она заканчивает последние приготовления. — Френк! — вздрогнула Сьюзен, заметив его.        Он улыбнулся чуть шире. Она смущенно улыбнулась в ответ, изящно заправив за ухо безупречный локон. — Ты бесподобна, — сказал Френк, подходя к жене и целуя ее в губы. — Это платье тебе очень к лицу.        Она чуть отстранилась и, кокетливо оглядев свой наряд, кивнула. Это было длинное платье из тонкой шерсти — темно-зеленое в крупную красную клетку. Приталенное с широкой юбкой. Он подарил ей его на Рождество. — Правда… — задумчиво протянула Сьюзен, — боюсь, скоро мне понадобится новое… и даже не одно. — Хоть десять, — усмехнулся Френк. — Хоть триста шестьдесят пять. — Да я не о том, — смущенно отмахнулась она. — Пройдет еще месяца три, и я совсем перестану в него влезать.       Тот недоуменно поднял брови. Сьюзен улыбнулась и положила его руку на свой живот.        Лицо Френка вытянулось. — Ты…       Она кивнула. — Ты… правда? — Правда. — О, Сьюзен! — он подхватил ее на руки и радостно закружил по комнате. — Френк! — смеялась она. — Поставь меня на место! — Ни за что! Сью, это же потрясающе!       Он наконец опустил ее на пол и снова поцеловал. — Это лучший рождественский подарок, о каком я только мог мечтать… — Я люблю тебя, Френк. — И я люблю тебя, Сьюзен. — Ой, ты принес почту! — заметила она конверты в его руке. — Да, — спохватился он. — Здесь письма от тети Труди и мистера и миссис Певенси. И вот еще: открытка от Люси. — Что ж ты молчал! — она выхватила у него из рук конверты. — «Дорогие Сьюзен и Френк! Желаю вам счастливого Рождества и поздравляю вас с наступившим 1953 годом…» откуда это? Ах да… «с любовью из Венеции»…        Она перевернула открытку. С карточки улыбались молодой мужчина в летнем белом костюме и женщина в широкополой шляпе и светлом платье. Они стояли на палубе роскошного лайнера, держа за руки светловолосого мальчика лет четырех. — Как она это делает? — удивилась Сьюзен. — Делает что? — не понял Френк. — Угадывает с открытками.

***

      Джилл вернулась в комнату студенческого общежития с пачкой писем в руках и очень недовольным видом. — Черт возьми, Вред! — крикнула она с порога, разматывая длинный шарф и скидывая пальто. — Вот почему ты не мог сразу забрать нашу почту две недели назад, когда ходил отправлять письма? Ты даже не представляешь себе, какая там была очередь. — Ну извини, — развел руками Юстас, поднимаясь с кровати и громко хлюпая носом. — Я предлагал сходить во второй раз. — Нет уж, — фыркнула она. — Я лучше сама все сделаю. — Конечно-конечно, — усмехнулся тот. — Тебе виднее…       Девушка вместо ответа стукнула его по голове свернутой в трубочку газетой.       Юстас рассмеялся и притянул ее к себе. — С Рождеством, дурочка, — улыбнулся он, гладя ее по спутанным золотисто-рыжим волосам. — Рождество было неделю назад, — хмуро отозвалась Джилл, обнимая его в ответ. — Тогда с Новым Годом. Для Нового Года никогда не поздно. — С Новым Годом, Вред, — прошептала она ему в плечо.       Отстранившись наконец друг от друга, они принялись разбирать почту, разложив ее на две стопки.       И вот, в руках у каждого осталось по четыре открытки. — У тебя то же, что и у меня? — спросила Джилл, поднимая глаза на Юстаса. — Полагаю, что да, — медленно кивнул он, протягивая ей свои четыре, в числе которых была открытка с каравеллой из Венеции.       Ни в одной из них не было извинений или упоминаний о той ссоре. Просто четыре открытки от четырех Певенси, написанные так, будто они никогда и не прекращали общаться.       Джилл счастливо улыбнулась. — Может, пора рассказать им, что мы женаты? — предложил Юстас, обнимая девушку за плечи. — С Новым Годом, Вред, — усмехнулась Джилл, опуская голову ему на плечо. — С Новым Годом, Вред, — согласился Юстас. — Поверить не могу, — покачала головой девушка. — И как я только согласилась взять твою фамилию…