Венеция. Моё проклятье.

      Когда он вернулся в зал, обстановка разительно изменилась. Музыка утихла, людей поубавилось. Оставшиеся маленькими группками о чем-то перешептывались, мужчины шутили, дамы наигранно хихикали. На одном из диванов смелая парочка влюбленных целовалась у всех на виду. А уже у выхода ДжеДжун узрел, как неизвестный в маске кота прижал пухлую блондинку к стене, задирая подол ее роскошного платья. Когда лица скрывают маски, можно многое себе позволить.       Выйдя из зала, он спустился по лестнице устланной яркими коврами. Когда он шел по холлу к выходу, его внимание привлек незнакомец, что шел к нему навстречу. Это был стройный молодой мужчина. Он был широк в плечах, но узок в талии, облаченный в темно-зеленую рубаху, и короткий, подбитый черным мехом плащ. Длинные сапоги обтягивали его стройные ноги, а лицо скрывала маска, по типу той, в которой был он сам. Незнакомец приближался к нему навстречу неспешной, осторожной походкой. На миг ДжеДжун замешкался, остановился, также поступил и незнакомец. ДжеДжун сделал шаг влево и неизвестный вдруг исчез из поля зрения. Что за чертовщина? Парень вернулся на место, и мужчина снова возник перед его взором. Только сейчас ДжеДжун понял, что перед ним зеркало и в нем он видит себя. Это было странное чувство - не узнать себя в отражении.       Парень поспешил к выходу и открыл створку тяжелой двери. В нос ударил тошнотворный запах нечистот и гнили. Открывшаяся дверь выходила прямо на канал, где его поджидала гондола.       - Господин, сюда! – посветив ему фонарем, изрек немолодой мужчина в темной одежде. – Я помогу вам.       Он протянул ему весло и ДжеДжун, ухватившись за него, сел в узкую, кажущуюся хрупкой лодку. Холод пробирал до костей. От воды исходил настолько неприятный запах, что Дже укутался в плащ, прикрыв пол лица теплой тканью. Но это не помогало.       Гондольер встал на вздернутой корме лодки и отталкиваясь веслом, направил ее по узкому водному каналу вдоль домов.       Постройки словно призраки нависали над водой, окутанные ночной дымкой. Канал извилистой узкой лентой тянулся вдоль безмолвных, словно уснувших во тьме каменных дворцов и церквей. ДжеДжун поежился от той мрачной таинственности, что витала над городом. А еле различимые силуэты каменных изваяний на портиках и фасадах всякий раз заставляли сердце биться чаще, словно это были застывшие стражи, хранившие покой этих мест. Освещения практически не было, и лишь изредка в окнах зажигались неяркие огни, отблески от которых ложились на водную гладь блеклыми тенями.       ДжеДжун завороженно смотрел по сторонам, вдохновляясь загадочной атмосферой. В голове вдруг возникла медленная тягучая мелодия. Ему непременно захотелось записать ее, но, увы, нотной тетради у него с собой не было.       Вскоре гондольер причалил лодку к темной арке.       - Приплыли, господин, – изрек мужчина, и увидев, что ДжеДжун достает мешочек с деньгами, выставил руку вперед, – за вас уплачено. А деньги спрячьте, на площади много пройдох, готовых поживиться за чужой счет.       ДжеДжун с благодарностью кивнул и ступил на мощеную камнем, неровную дорогу, что вела в глубокую арку, по ту сторону которой мелькали яркие наряды, слышались восхищенные возгласы и аплодисменты. Когда он вышел к свету, то оказался среди разношёрстной толпы людей. Карнавальные гулянья были в самом разгаре: кричали зазывалы; музыканты бренчали на лютнях, запевая шуточные песни о любовных похождениях; уличные артисты разыгрывали сценки; шуты веселили публику. Из мира мрака и темноты, ДжеДжун словно попал в сказку, где все пестрило и сияло в свете факелов и фонарей. В мерцающих огнях виднелись острые башенки зданий, круглые купала, кружевные узоры барельефов на стенах. Огромным колоссом среди всех построек возвышалась каменная колокольня, увенчанная пирамидальным шатром. Башня как будто тянулась к небу, устремляя свой тонкий шпиль в виде распятия ввысь.       - Бой начинается. Бой! – послышались радостные крики. Взоры людей устремились к центру площади. ДжеДжун, пробираясь сквозь толпу людей, подошел поближе, чтобы разглядеть, отчего застыли в ожидании все окружающие. Под громкие крики толпы на каменную брусчатку вывели огромного черного быка. Он неподвижно застыл, осматривая обстановку налитыми кровью глазами. В этот момент, на площадь выбежала свора собак. Разношерстные охотничьи и бойцовские породы, огрызаясь громко, залаяли на быка, который вздрогнув, метнулся в сторону, пробежав по площади вдоль зевак. Собаки прытко сиганули вслед за ним. Всякий раз догоняя его, они с рыком и воем цеплялись острыми клыками в ноги быка. Спасаясь от укусов, рогатый лягался копытами, отбрасывая собачню от себя. Свора долго гоняла быка по площади, отчего тот устал, выдохся. Собаки все чаще настигали его, накидывались, вгрызаясь в его плотную, мясистую тушу. Кровь, сочившаяся из его ран, заливала брусчатку. Дже заметил, как изо рта быка пошла пена, а глаза блеснули безумным огнем. Бык ринулся в толпу, надеясь найти спасение, но люди не успели разойтись, он подкинул нескольких человек острыми рогами. Толпа ликовала, словно заразившись этим безумием. Но собаки не оставляли его в покое. Вскоре, загнанный бык с хрипом рухнул на мостовую. Его ноги и тело были разодраны в клочья. Кровавые реки потекли меж каменной кладки. ДжеДжун в шоке смотрел, как мертвого быка волоком уносили с площади, а ряженные люди радостно кричали, счастливые таким исходом битвы.       Послышались звуки веселой музыки. На еще не обсохшую от крови брусчатку с громкими криками и песнями вышли акробаты, шуты и артисты. Прямо здесь, посреди луж крови, они показывали свое мастерство. ДжеДжуна мутило. Страшное время. Жуткие нравы.       Чтобы не смотреть на циркачей, месивших ногами кровь с грязью, он устремил свой взор в сторону башни. Там на высокой звоннице ему показалось какое-то движение. Дже удивился, когда заметил, что с колокольни кинули подвязанный к шпилю тяжелый канат, свободный конец которого приземлился на крыше соседнего здания. Канат подвязали к одной из башенок, отчего он натянулся и навис над площадью. Публика тут же притихла. Даже артисты и музыканты прервали свое выступление. Тишина повисла над площадью, а взоры присутствующих устремились в сторону колокольни. Среди толпы послышался шепоток: «Заключенного выводят»; «Сейчас турок пойдет». Народ ахнул, когда по натянутому канату ступил человек, он был еле различим в очертаниях ночного неба, и походил на тень, что не спеша двигалась по веревке. Сердце Дже замерло. Человек шел без страховки на свой страх и риск. А может это такое наказание? Но почему именно в разгар карнавальных гуляний? «Держись», – услышал ДжеДжун позади себя. «Не дойдет», – скептически заметил кто-то рядом в толпе. Страх и напряжение словно витали над площадью. Дже, словно заразившись от всеобщего беспокойства, с напряжением следил за передвижениями заключенного. Люди испуганно ахали, когда узник пару раз оступался, но под крики толпы с трудом возвращался на место.       В какой-то момент ДжеДжун понял, что смельчак сможет преодолеть это испытание: его движения стали более уверенными и слаженными. В толпе послышались возгласы одобрения. Когда заключённый почти был у цели, подул сильный порыв ветра. Он словно подхватил бедолагу и сорвал с каната. Под дикие вопли людей он камнем полетел вниз и закончил свою жизнь на мостовой площади Святого Марка. А спасение было так близко. Видимо самой судьбой был уготован такой исход.*       В этот момент Дже вспомнил о своей миссии - разбить флакон в толпе зевак. Что может быть проще? Он достал из кармана бутылёк, что дала ему Хранительница Судеб, и хотел было кинуть его на мостовую, как чья-то рука остановила его.       - Не спеши, незнакомец, – рядом с ним появился невысокого роста карлик в красных чулках и меховой жилетке. Голову незнакомца венчал шутовской рогатый колпак с колокольчиками и золотая маска, скрывающая пол лица. Глаза карлика смотрели ясно, с огоньком. Он улыбался.       - Знаешь ли ты, что в этом сосуде?       ДжеДжун отрицательно покачал головой, Хранительница Судеб умолчала об этом.       -Там проклятье для народа, - изрек карлик, и коротенькой ручкой указал на толпу, - стоит только вылить его содержимое, как многие вскоре умрут от чумы.        ДжеДжун не мог поверить словам незнакомца. Неужели ему уготовано Судьбой стать убийцей? Он должен был раньше догадаться - в этом деле что-то не так. Слишком все просто звучало из уст незнакомки. Но если не бросить флакон, и не выполнить предначертанное, он не сможет вернуться домой. Как быть? ДжеДжун крепко сжал страшное оружие в ладони.       - Хранители просчитались, – улыбнулся шут, – и выбрали не тот день. Ведь карнавал – это праздник непокорства судьбе. Взгляни.       Он указал рукой на группу людей:       - Тот, что в шубе соболиной, за маской прячет слуги личину, меха он взял с господского плеча. А милая дева рядом с ним в наряде служанки - это жена дворянина, что дни свои коротает в роскошном дворце.       ДжеДжуну стало ясно, что маски скрывают истинную сущность всех присутствующих на карнавале.       - А, шут, что у дамских юбок вьется, – протянул руку карлик в другую сторону толпы, – это аббат из Церкви Сан-Джакомо ди Риальто. Кто б знал, что служитель Господу нашему так распутен и хитер. Юная дева в наряде парчовом, средь кавалеров так мило смеется – это послушница женского монастыря. Как видишь сегодня все о своей судьбе позабыли. Не это ли способ обмануть злодейку, хотя бы в эту ночь?       Возможно, карлик был прав, но как ему – ДжеДжуну теперь поступить?       - Запечатай болезнь в себе. Испей из флакона и вскоре домой ты вернешься, но прежде, ты испытаешь всё то, что им уготовано было. Выбор не прост. – Ухмыльнулся шут, – умри сам или убей целый народ.       Руки ДжеДжуна задрожали. Паника овладела всем его существом. Ну почему с ним такое происходит, да еще и в такой день? В день его рождения!       - Умерев сейчас, тебе ведь предстоит через много веков родиться вновь, не так ли?       Шут громко засмеялся. Он проворно вытащил из-за пояса стоявшего рядом мужчины кошелек, и кинул его ДжеДжуну. Парень машинально поймал звенящий деньгами кожаный мешочек, а шут хлопнув по спине гражданина, рукой указал ему на ДжеДжуна.       - Держите вора! – тут же истошно заорал хозяин кошелька. – Стража!!!       Коварный карлик помахал рукой ДжеДжуну и затерялся среди толпы. Парень виновато улыбнулся и бросил кошелек обратно владельцу. Но тот нисколько не смягчился и снова прокричал на всю округу: «Вор! Держите его!»       ДжеДжун заметил, как сквозь толпу к нему пробираются стражники в приталенных бригантинах из ярко-красного бархата, вооруженные мечами и кинжалами. Сердце Дже бешено заколотилось, он что есть силы помчался прочь. Среди толпы было легко затеряться, но, оглянувшись, он заметил, как народ расходится перед стражей, уступая путь. Кто-то попытался схватить его, но ДжеДжун вовремя отвязал свой плащ и увернулся от чьих-то сильных рук. Расталкивая толпу локтями, он сумел выбраться к стене, где была еще одна арка, не долго думая, он юркнул в темное пространство и наугад побежал по внутреннему двору дома. К счастью, здесь не протекал канал, а была узкая улочка, по которой он поспешил скрыться от стражи. Топот ног в арке и отблеск факелов лишь доказывали, что стража все еще преследует его. ДжеДжун ускорил темп, но бежать наугад в незнакомой темной улице было дело непростым. Он то и дело спотыкался, терял скорость. Отчего один, самый прыткий стражник, уже почти настиг его. Дже хотел юркнуть в небольшой проулок между двумя домами, но столкнулся с незнакомцем, что был облачен в белый плащ, его лицо скрывал капюшон.       - Стой!!! – кричали ему точно также одетые стражники, что гнались и за ДжеДжуном. Дже удивился странному совпадению и в этот миг его осенило. Ведь наверняка, незнакомец, что убегает от стражи, хорошо знает этот город, а значит приведет Дже к спасению. Он прибавил скорости и поравнялся с другом по несчастью. Тот бежал быстро, прытко, то и дело виляя, поворачивая в узенькие переходики, пробегая по мосткам, что были перекинуты через каналы.       - Это его сообщник, – закричали стражники, – поймать обоих!       Незнакомец свернул в арку и вдруг исчез из виду. ДжеДжун в отчаянии остановился, тяжело дыша, он слышал, как топот ног стражи по мостовой становится все чётче и яснее. Вдруг кто-то схватил его за руку и потянул в темноту стены. ДжеДжун оказался в небольшой нише плотно прижатый к холодной каменной кладке.       - Тшшш, – услышал он шепот совсем рядом с ухом, – замри, если хочешь жить. Дже забыл, как дышать, слушая, как приближаются стражники. Но вскоре шаги стали тише, и ДжеДжун понял, что их преследователи пробежали мимо. Незнакомец отпустил его и вышел в темноту арки. Но в тот же миг стены озарились светом, напротив них застыл отставший от остальных блюститель порядка, державший факел в руках.       - Сюда! Они здесь!!! – завопил он.       Чертыхнувшись, его спутник помчался прочь, и ДжеДжун сиганул вслед за ним. Пробежав по еще одной улочке, они оказались у стен высокой башни, что была заметно выше остальных зданий. К ужасу ДжеДжуна, незнакомец взобрался на подоконник здания и ухватившись за массивный элемент лепнины над окном полез дальше вверх. Дже замешкался, но понимал, что убежать от стражи в одиночку он не сможет, и последовал примеру незнакомца. Подъем ему дался сложнее, чем он думал. Он с трудом преодолел три этажа, застыв в нерешительности, до крыши было расстояние больше вытянутой руки, он никак не мог дотянуться до карниза.       Во двор вбежали стражники, освещая все вокруг факелами.       - Они должны быть где-то здесь! Они не могли далеко уйти!       - Проверить все дома!       В этот момент ДжеДжуна схватили за руку и потащили наверх. Оказавшись на черепичной крыше, Дже облегченно вздохнул. Здесь их никто не сможет найти. Он прилег на холодную поверхность и заметил, как незнакомец в плаще, пройдя по всей крыше до противоположной стороны, встал у самого края. Он замер, поднявшись на цыпочках, а затем взметнул руки по бокам, словно птица, и оттолкнувшись, спрыгнул вниз.       «Куда?», – с сожалением подумал ДжеДжун. Он дополз до края, вглядываясь в ночные сумерки. Но ничего не было видно. И лишь шелест сена и удаляющиеся шаги подсказали ему, что незнакомец жив. Что ж, и на этом спасибо.       Дже присел у дымовой трубы и устремил свой взгляд на ночной город. Над главной площадью Святого Марка горело огненное зарево. Послышался гулкий выстрел, и небо озарила яркая вспышка, взорвавшаяся разноцветными огнями. Раздался еще один грохот пушки, и снова над городом стало светло. Яркие всполохи фейерверка раз за разом мимолетно освещали узкие улочки, каналы и дворцы и тут же гасли, погружая снова все во тьму.       ДжеДжун смотрел туда, где люди веселились и думал о том, что если бы не карлик, он бы не узнал о зараженном содержимом флакона, кинул бы его в толпу, и оказался бы сейчас дома. А теперь его душу разрывают сомнения. Кому верить? Как быть? Даже если он захочет сейчас пойти на площадь и совершить предначертанное, он не сможет этого сделать, только лишь потому, что не знает туда дорогу. Только ли? Нет, его раздирала мысль, что будь он сейчас на площади, ему бы не хватило смелости выбросить этот флакон. ДжеДжун был не готов взять на себя смелость погубить столько жизней. Если верить карлику, он все еще может вернуться домой, надо лишь выпить содержимое флакона.       «Умерев сейчас, тебе ведь предстоит через много веков родиться», - в памяти всплывали слова шута. ДжеДжун вдруг усмехнулся, и подумал о том, что может быть это и есть его настоящая судьба. Дрожащей рукой он достал стеклянную бутылочку. Его сердце бешено колотилось, и на лбу выступила испарина. Он сорвал черную пробку и, боясь, что может передумать, залпом испил отраву.       Жидкость оказалась безвкусной, и Дже ничего не почувствовал. Но он и не думал, что сразу что-то изменится. Должно пройти время. Он прикрыл глаза, и вспомнил о доме, о друзьях, о студии, о прошлой своей жизни, что так круто изменилась, когда он надел маску. Все ему теперь казалось таким далеким, но теплым и теперь утраченным. Он вдруг громко расхохотался, подумав о песне, которую никак не мог сочинить. Теперь эта проблема казалась такой глупой. Все меркнет, когда на кону стоит жизнь.       Дже вдруг услышал чей-то голос. Кто-то напевал тихую песню неподалеку. Тонкий, нежный девичий голос был пронизан холодом и болью. Что-то знакомое он уловил в грустной мелодии. ДжеДжун прислушался. Его сердце замерло, когда он понял, что девушка поет на китайском языке, но ему был незнаком этот диалект, Дже не смог понять, о чем поет незнакомка. Парень встрепенулся, этот ангельский голос словно звал его. Перспектива встретиться с азиаткой, здесь в пятнадцатом веке, в Венеции, сводила его с ума.        Дже подошел к краю крыши. Посмотрел вниз, прикидывая свои возможности. Прыгать во тьму не страшно. Гораздо страшнее - приземлиться не там. Но какая теперь разница, он и так обречен. Он вскинул руки в сторону и оттолкнулся, падая навзничь вниз. Секунда, и полет завершился мягким приземлением в воз с сеном. Это было ни с чем не сравнимое ощущение. Адреналин будоражил кровь, сердце гулко билось. Он не мог даже предположить, что с ним когда-нибудь такое случится. Дже кое-как выбрался из повозки и снова прислушался. Девушка по-прежнему пела. Ее чистый голосок был для него словно ориентиром во тьме. Он шел вдоль домов, не обращая внимания на зловонные ручьи и кучи нечистот. Голос звал его, он не смел не пойти.       Проходя по узкому переулку, он услышал, как кто-то перешептывается на балконе:       - Я люблю тебя, как Петрарка свою Лауру! В твою честь сочинять я сонеты буду! – голос говорившего был так наивен, ДжеДжун подумал, что это совсем юный мальчишка. В ответ юнцу послышался женский хохот: развязный, дерзкий.       - Ах, что проку в этих чувствах? – сквозь смех вымолвила собеседница юноши, – чела и то нельзя коснуться. Я не готова терпеть такие муки.       Дже услышал, как мальчишка дрожащим голосом шепнул:       - Слепая страсть, поводьям не покорна, тем более желаний конь строптив**.       И хохот послышался вновь. И возня на балконе, и ахи, и вздохи, но Дже уже не слышал этого, он шел вперед. Дорога тянулась вдоль канала. Влага, поднимавшаяся от воды прилипала к телу, вызывая дрожь во всем теле. Дже пожалел, что скинул плащ во время погони, ему так не хватало тепла.       Когда пение стало совсем явным, ДжеДжун огляделся. Он стоял у высокого дома, окна которого, выходили на канал. Вход представлял собой портик с треугольной крышей и двумя колоннами. Свет в доме не горел, но Дже показалось, что в одном из окон дома мелькнул голубой огонек, как будто от карманного фонарика. Парень удивился, ведь люди не знали электричества в пятнадцатом веке, это событие произойдет гораздо позже. Что же это тогда было? ДжеДжун несмело постучал в массивную дверь, и голос певицы тут же утих. Парень затаился, ожидая, что случится дальше. Тишина давила на сознание, угнетало своей абсолютной беззвучностью. Каждый шорох казался пугающим. И когда мимо него проскользнула бледно-голубая тень стройной девушки, что выплыла прямо из глухих стен дома, ДжеДжун осел наземь, скованный страхом и ужасом. Незнакомка парила над землей и смотрела на парня, склонив голову. Ее лицо, и правда, было азиатским – раскосые глаза, высокие скулы. Длинные шелковые волосы спадали на плечи, струясь до самых бедер.       - Они не пощадят тебя... – леденящий душу шепот призрака колким шуршанием послышался у него в голове. Темно-синие губы девушки не шевелились, но она с грустью смотрела на ДжеДжуна.       - Уходи...       В этот миг незнакомка подлетела к нему так близко, что сквозь ее пустые глазницы виднелись очертания улицы       - Уходи! – резко вскрикнула она. ДжеДжун зажмурился, ощущая, как этот звук овладевает каждой клеточкой мозга, парализует, лишает сознания, уводит в темноту...