Нити судьбы

Глава о демонах, о газовых планетах и терновых гнездах Есть в философии такой термин как солипсизм. Забавный термин. Наверное, он был рожден в уме очень одинокого человека. Если уж подробнее на это посмотреть, то все мы одиноки при нашем рождении, одиноки при смерти, да и вообще, одиноки в самые важные моменты нашей жизни. Конечно, мы стремимся разделить значимые события с другими, и когда это удается, мы чувствуем себя счастливыми, но подобный альтруизм столь недолговечен. "Остановись мгновение, ты прекрасно". Солипсизм обозначает реальность лишь одного твоего сознания, а все остальное, лишь, плод твоего воображения и твоих органов чувств. И вправду, точка зрения очень одинокого человека. Каждый раз, когда такой человек закрывает глаза, то мир должен погружаться во тьму. Убого и нелепо. Однако, столь близкая идея для того, кто в последний раз закроет глаза и свет потухнет, мир потухнет следом. Можно посмотреть на это так - каждый из нас это своя собственная вселенная и собственная реальность. Истории наши происходят в одном мире, но они все разные и непохожие друг на друга. Своя история была и у Билла. Через призму человеческого бытия понять ее было невозможно, потому, как Билл не был человеком и не был даже похож на человека. Совсем другое существо из столь чужой реальности. У них существовал свой язык, и называли себя они по иному. Но позднее, люди имели удовольствие познакомиться с их непостоянным характером и эгоцентризмом, возведенным в абсолют. Тогда и дали им название в нашем мире на разных языках и в разных культурах - демоны. Имя вполне подходящее. Мир, откуда демоны происходили не имел четких границ и четких форм. Атомы свободно носились, соединялись и распадались, постоянно изменялись. Молекулы не имели постоянной формы, и демоны были первыми в том аморфном мире, кто осмыслил мир и придал ему грани. Но прежде всего, они придали грани себе. Билл происходил из довольно молодого поколения, и все равно, он был намного старше антропоморфных бунтарей против старых порядков, которые предпочли образы из мира людей и столь размытые нечеткие идеи. Без дня и без времени, так как демоны не захотели осмыслять время в своем мире, Билл родился. Скорлупа вокруг его центра пала, и он появился на свет. "Я это Я и никто другой" зазвучало тоненько и пискляво на фоне громогласного воя сотен голосов в демоническом мире. От его центра обозначились грани и демон утвердил свою форму. "Я есть, Я мыслю, Я хочу". Биллу показалось что этого достаточно, чтобы обозначить свое существование. У него открылся один единственный, зато огромный глаз. Маленький демон был очень любопытен, и многое хотел увидеть. Его взору предстал мир, находящийся на поверхности газового гиганта. Все вокруг было окутано клубами разноцветного пара: где-то дрожала легкая желтоватая дымка, вдалеке, равномерными волнами колыхался плотный синий туман, а кое где встречались, разорванные крупными пятнами, клубы красного дыма. Такими же цветами обладали плотные облака, закрывающие небо. Они были яркими и светились. Открытого солнца или прямых солнечных лучей в этом мире не было. Биллу открылся вид на бесконечный, словно лабиринт каньон. Даже горы в этом мире не имели плотной формы, так как дрожали, заливались периодически потоками лавы и меняли свои очертания. Место, где находился новорожденный носитель мысли, находилось на возвышенности в каньоне, по отвесным стенам и по дну которого стелились разноцветные потоки дыма. Словно гнездо, некая конструкция была свернута из крючковатых тернистых лиан с шипами, которые переливались, словно, были сделаны из стекла, и мелодично звенели от перепада температур, когда их обдувало то клубами холодного тумана, то потоками жаркого пара. Мелодичный звон действовал крайне успокаивающе на демона и его желание исследовать окружающее почти исчезло. Треугольник стал осматривать ближайшее свое окружение. Под его маленькими черными ножками захрустели остатки скорлупы. Она была вся черная, блестящая и покрыта россыпью золотых пятен. Рядом виднелась еще одна сфера. Слегка синеватого цвета с зеркальной поверхностью. В ней Билл мог видеть свое отражение. С любопытством он подлетел совсем близко, вытянул черную лапку и лишь слегка чиркнул коготком по ее поверхности. Ничего не произошло. Тогда, с большей уверенностью он постучал по ней. Сфера зашевелилась, по всей поверхности ежесекундно разошлись трещины и она, также, как и сфера Билла лопнула и почти невесомыми осколками разлетелась, обнажая внутренность. Внутри, пульсировал еще один сгусток дыма, только в отличии от окружающего мира, он был живой и движимый мыслью. Он выбирал себе форму. "Я есть, Я мыслю, Я тоже желаю, но...". Сгусток вытянулся, приобрел четкие грани и через несколько мгновений на Сайфера смотрел еще один треугольник, синеватого цвета и с тремя мелкими глазами. Ему явно понравилась форма Билла и он ее повторил. Однако, на углах у него появились выемки, что не делало его форму столь лаконичной как у Билла, а его желание "Хочу" в последний момент формирования встретилось с сомнениями, похожими на понятие "Надо". Билл покружив вокруг своего нового знакомого пискнул. Его демонический близнец издал такой же писк в ответ. Демоны из одного гнезда узнали и запомнили друг друга. В этот же момент их отвлек шум. Еще пять сфер позади них стали шевелиться, и еще пять новых демонов появились на свет в том же самом гнезде. Его братья и сестры отличались по цвету и форме друг от друга. Не было двух абсолютно одинаковых среди них. Поочередно, они кружили вокруг друг друга, переговаривались, посвистывая и попискивая что-то, запоминали, успевая обзавестись друзьями и врагами. Когда Билл подлетел к своему ромбовидному брату, то он игнорировал его, а позже, совсем не захотел кружиться в странном танце демонического знакомства - вот и его первый враг. Тот же синий демон, который вылупился вторым, далеко не отходил от Билла и часто кружил с ним в паре - вот и первый друг. А гнездо продолжало звенеть и петь им. В этом звоне, весь мир переливался красками, чтобы поприветствовать новых детей немыслимого мира. Билл уже внимательно посматривал на свою пятиугольную фиолетовую сестру. Она была со всеми приветлива, и с ним скорее всего тоже захочет покружиться в паре и запомнить, признать его. Он полетел к ней, когда случилось нечто совершенно новое, неизвестное, не имеющее никакого определения в их столь ограниченном понимании. Была его сестра и вот ее уже нет. Новая концепция, которая не поддавалась анализу. Просто ни ее мысли ни ее формы больше не было рядом. Что-то черное, непомерно огромное появилось в том месте, сомкнулось, и так же быстро поднялось вверх. Маленькие демоны посмотрели прямо над собой. Там они увидели раскинувшееся стеклянное дерево без листьев и огромную черноту повисшую на ветвях прямо над гнездом. Чернота снова вытянулась к гнезду и обрела форму. У этого черного демона было огромное тело и всего одна черная лапа, которой он держался за ветвь. От лапы тянулись два огромных крыла, заканчивающихся цепкими когтями и вытянутой, словно нос муравьеда, головой. На конце головы виднелся рот чудища, обильно наполненный острыми черными шипами внутри до самой глотки. У демона чернокрыла было несколько десятков глаз, окольцовавших его голову и смотрящих во все стороны. Детеныши смотрели на него в полном безмолвии, когда и для него в их разуме всплыла мысль, название. Это мать. Она их всех породила. Они все кучкой столпились под ней, не зная какой танец, или звук приветствия она ждет от них, если вообще чего-то ждет. Не имея понимая о происходящем, они застыли и никто не смел шевельнуться. Демон-мать подобно своим детям застывать не собиралась. Вновь, не торопясь, она наклонила к гнезду свое массивное тело, и ее рот сомкнулся на еще одном маленьком демоне. Новый друг Билла в одно мгновение оказался втянут в ее длинный рот, где тысячи тонких зубов самым эффективным образом принялись скручиваться и перемалывать его маленькое тело. Он в последний раз пискнул, и даже его ножка исчезла в ее пасти. Оцепенение спало с детенышей и, сначала медленно, а потом, все увереннее и увереннее, не отрывая взгляда от своей ужасающей матери, они попятились пока не уперлись в край гнезда. Мелодично звучащие шипы теперь оказались дребезжащей колючей ловушкой. Она визжала, покачиваясь под порывами ветров. Каждый из них мог чуть-чуть левитировать, но вряд ли смог преодолеть колючую окольцовку гнезда, не говоря о том, что под ними была пропасть внутри каньона, затянутая потоками разноцветного тумана. К тому же, они все соскальзывали с краев гнезда обратно на середину. Стало понятно почему демоница никуда не торопилась. Они все были как на ладони перед ней. Кто-то из них пронзительно завизжал, и тогда все они стали стремительно метаться по гнезду. Мысль, наконец, приняла четкую форму - Ужас. Их всех объял ужас.