Да несчастье помогло

POV - Сергей. - Сереж, я… Заговорили одновременно, снова. Дурдом какой-то. На нас уже косятся, Зимину это явно раздражает. Мне как-то пофигу. Все равно все знают, что мы не просто коллеги. И даже не друзья. - Ирка, что это такое? Что случилось? Блин, как же хотелось прикоснуться, почувствовать ее, обнять… Но увы мне – без костылей я сейчас как без рук. Да и Ире это явно неприятно. Вид такой начальственный, еще бы – на виду у всего отдела стоим и беседуем. Черт, не так все… - Порезалась слегка. Ничего страшного. - Ир, не бегай от меня. Пожалуйста. Я не смогу тебя сейчас догнать. Просто выслушай. Можно? - Сергей, давай чуть попозже. Ты же видел, что Захаров здесь. Я не могу сейчас разговаривать. Типичная ее реакция. Не, понятное дело – цельный генерал, отдел, важная работа… Но в этом вся моя Ира. Сначала работа, «подполковник», а уже потом все остальное. Я готов ждать, сколько угодно… Мы должны нормально поговорить, наконец-то. - Хорошо. Я подожду. Покручусь тут, воздухом подышу. Но одно скажу сразу, - осмотрелся на предмет любопытных сослуживцев и понизил тон. - Я люблю тебя. Только тебя. Я был в Питере, продаю полученную в наследство квартиру… Так что деньги на лечение у нас будут. Зимина, я тебя никому не отдам и сам никуда не уйду. А теперь иди, Захаров ждет. Ирина Сергеевна как-то прифигела от моего такого заявления, в первое мгновение показалось, что сейчас пошлет куда подальше с помощью, деньгами и всем прочим. Однако ответить ей не над вездесущий начальник СКМ. - Зиминух, ты в своем уме? Я уже не знаю, чем Захарова отвлекать. Он, по ходу, решил молодость вспомнить – в допросную суется. - Иду! Ну вот. Ушла… Развлекать генерала Валеру, Стасика, решать важные вопросы… Как же хочется оказаться рядом, и чтобы все было хорошо. Нет, как раньше не надо, раньше я многого не понимал и не чувствовал. Чтобы хорошо. Чтобы без болезней, моих косяков и Анечки… Но, что сделано – то сделано. Выводы в наличии, жизнь продолжается. Вроде бы… Достал сигареты, прикурил, затянулся. Ждать, похоже, придется долго. Ничего, я упрямый, дождусь. Уже докуривая, понял, что лучше куда-нибудь приземлиться. Скамейка, отвратительно холодная, была как раз кстати. Не было бы ее – уселся бы прямо на ступени. А что? Все свои, никто слова не скажет. Вторая, точнее, третья, сигарета, как-то не пошла, смял и выкинул в мусорку. Тщательно пытался подобрать слова, касаемо Анны. Надо же Ире сказать, что там все, ничего нет, не было и быть не может… Сказать-то скажу, но она же не поверит. И будет права. - Замерз же… - Не-а, воздухом дышу. Хорошо… - не скажу же, что замерз как цуцик, скоро зубами стучать ночну. А ноги так вообще, как чужие. Два замороженных окорочка, блин. Второй вообще в плотной гипсовой упаковке. - Мне сказать тебе нужно… Я тебе солгала… Сама не знаю, почему… Вырвалось. Наверное, обидно стало… Не очень приятно быть брошенной… Но, я не оправдываюсь… - Ир, ты о чем? – из всего потока мало что понял. Точнее, подозрения появились. Однако, когда Ира продолжила, в очередной раз порадовался, что сижу. Не ожидал, что она может сказать такое. - Я ничем не больна… Слава Богу, не больна… Извини, Сережа… Это просто переутомление было. Гемоглобин упал, нервы… Мне показалось, что это у меня сейчас все внутри упало, оборвалось, дернулось куда-то вверх и стало до невозможности легко. - Что ты сказала?! Но какого…?! Зимина, ты… - ощущение такое, что на меня рухнуло внезапно небо, сбылись самые нереальные мечты и я того, сошел с ума. Вот только Ира моя способна такое вытворить!!! Ну как, как в ее рыжую, дурную голову пришла такая идея?! Сказаться больной, а на самом деле все вполне прилично… Отступила от меня, видимо, морда моего лица ее испугала. - Слушай, ты как будто огорчился, что я останусь жива. Надеялся меня похоронить, исполнить, так сказать, долг, а потом со спокойной совестью сыграть свадьбу? - Что?! Да, я! Я же… Я…Зимина, вот ты… - хотелось выразиться нецензурно, но все слова куда-то резко подевались. Капитально так. Вместо русского непечатного, поднялся с лавки, и, костылем заехал по Иркиной аппетитной попе. Во что с ней еще поделаешь? Как она могла?! Да я в жизни так не пугался, как после новости о ее болезни! И она после этого что-то мне тут предъявляет, про свадьбу… Хотя, Зимина права – свадьба будет. Но только не та, о которой она думает… Курящие рядом опера, кажется, выпали в осадок и подавились своими же окурками. - Глухарев, что ты себе позволяешь?! Держи себя в руках! - командный тон Ирочке не удался. Меня же потянуло на ржач, нервный такой, громкий и слегка истеричный. Отпустило ощутимо… Нефиговая такая встрясочка вышла! Ну Ира, я ей щас покажу и руки, и как себя держать надо, и все остальное! Да, виноват сам, сходил налево… После такой шоковой терапии я просто обязан денно и нощно быть рядом с этой врединой. Исключительно для ее безопасности. - А, ну стой! Зимина, по-хорошему прошу! – она быстренько так побежала ко входу в отдел, мимо притихших оперов, я старался не отставать. Несмотря на ногу и костыли, догонял весьма активно – от злости, наверное, мог бы и без костылей пробежаться. Дурдом какой-то! Все смешалось – и облегчение, и радость, и злость, и возмущение! Прям бесит, слов нет! Ну как, как, разумная и адекватная Ира догадалась ляпнуть про болезнь?! Настолько обиделась? Но мы и раньше ссорились, такого не было...А на самом деле просто переутомление... Нифига не просто. Зимина быстрым шагом направилась в кабинет, я прихрамывал за ней, на нас пялились все сотрудники без исключения. Плевать, пусть смотрят, сейчас не это главное. Я буквально кипел изнутри! Ирке треснуть хотелось за самодеятельность, но не подниму же я на нее руку… По попе костылем не считается – не рука же, а предмет. - Ирина Сергеевна! Ну куда вы?! Мы не договорили! – громогласно орал на весь отдел, начальница злилась. У будки дежурного, мне послышалось, заржал Антошин, падла. Тоже мне, друг… Дежурный уронил ведро с ключами, стал, матюкаясь, их собирать. Ладно, я с этим предателем потом ситуацию разъясню. Сейчас надо Ирочку догнать и допросить, с пристрастием. В ее кабинете. По мере приближения у заветной двери меня разбирал дикий смех. Ну у нас с Ирой все не как у людей! - У, догоню-догоню! - Глухарев, ты что себе позволяешь?! - подполковница ловко лавировала среди коллег, я же был не столь маневренным и парочку раз сбил кого-то с ног. Не важно, думаю, меня простят. Ирина Сергеевна почти успела закрыться в своем кабинете, но я сильнее дернул ручку на себя и ввалился внутрь. Возмущенный, взмыленный, с костылями наперевес и готовый к серьезному разговору. Привалился к стенке, пытаясь отдышаться и привести мысли в порядок. Дикость какая-то. - Ира! Что это было?! Ты можешь мне объяснить? За каким чертом врать, что ты при смерти? Хотела проверить чувства?! Мол, кого выберу? Ира-а, да некого выбирать, я люблю только тебя! И всегда любил! - Да?! Тогда что ты раньше-то молчал? Когда все хорошо было? Ты из жалости, да? Ну да, из жалости. Брошенная, больная бывшая. А ты весь такой благородный, типа спасаешь? Даже из больницы сбежал, а головой не подумал, что это опасно! Вот, Глухарев, в этом весь ты! Не думаешь нифига! – Ира продолжала что-то говорить, эмоционально доказывать. При этом сняла пальто, швырнула его куда-то в сторону, морщась от порезов на ладонях. И была такой красивой… Такой родной… От вышесказанного захотелось вредину рыжую встряхнуть как-то, дать понять, что все это просто обида, на самом деле все не так… Люблю и буду любить. Несмотря ни на что. - Ир, я молчал, потому что казалось, что и так все ясно! Понимаешь? Раз мы вместе, рядом… То значит, что чувства есть. Не думал, что для тебя это так важно, вслух… Хочешь, я буду каждый день тебе говорить, что люблю? Она замолчала, опустила глаза… Сделал полшага, одной рукой держась за костыль, второй обнял и прижал к себе. - Ир, а сбежал, потому что испугался. Очень испугался за тебя… Сразу так неважно все стало. С врачом договорился насчет выписки и к тебе сразу... Не рисуюсь, ты не думай. Правда хочу, чтобы у тебя все хорошо было. - Испугался? И вообще, что ты тут устроил в отделе? При всех? - Зимина высвободилась из моих объятий, и отвернулась. – Хочешь, чтобы хорошо? А тогда дерешься чего? - Повернись, Ира, - сам-то не могу ее ни повернуть, ни обнять толком. - Ну Ир, что за детский сад? Я вроде и несильно стукнул… Ты заслужила такую реакцию. Зачем так пугать было? - Ладно я, Глухарев, меня ты можешь стукнуть. Но ребенка-то своего за что? Он не виноват, - посмотрела мне в глаза, чуть улыбаясь. И только сейчас заметил, что в Ирине что-то неуловимо поменялось. В глазах, в улыбке, в целом… - Ребенка? Какого ребенка? Ира? – переспросил, не въехав в сказанное. – Подожди-подожди, фу-у-у-х… - мысли расползлись и слов нормальных подобрать не получалось. – Мой ребенок? То есть ты… Беременная? Ирка, хорошая моя,- противные деревяшки грохнулись на пол, а я буквально сгреб в охапку сопротивляющуюся Зимину. Быть этого не может… Просто не может быть. Но как же круто!