Другой мир, или Никогда не сдавайся

      Миа стояла у окна, восхищенно рассматривала Чикаго. Выросшая в Лос-Анджелесе, она за свою жизнь видела в городе снег только два раза, и он не шёл ни в какое сравнение с тем, что сейчас творилось за окном лидерской квартиры. Казалось, что все, куда ни кинь взгляд, было укрыто белым, пуховым одеялом. Она посмотрела на кровать, Эрик спал, рукой обхватив подушку. Простынь сползла, открывая её взгляду соблазнительные ямочки на лидерской пояснице. Интересно, какие шансы отпроситься у него и вместо тренировки поехать с ребятами на патрулирование? Она коварно улыбнулась, с другой стороны он сам жаловался, что ему не хватает времени разобрать бумажную работу, что накопились за последнее время, да и Макс требует результатов. Улыбнувшись своим мыслям, Миа с наслаждением встала под горячий душ, бессовестно пользуясь возможностью понежиться в ванной в одиночестве. Она вытирала голову, когда сзади раздался недовольный голос. — Зачем ты приняла душ? Подняла лицо, в дверном проеме, сложив руки на груди, стоял Эрик. Миа в очередной раз отметила, что он сложен как Бог. Она скользила взглядом по его длинным ногам, кубикам пресса, накаченной груди, на которой бесстыдно красовались несколько засосов, и не знала, что в её взгляде больше восхищения или страха перед его скрытой мощью. Тем временем Эрик вплотную подошел к ней и, наклонив голову, проворчал: — Ты пахла мной. Весь труд насмарку. Миа встрепенулась, он хотел, чтобы она пахла им? Или это просто желание хищника пометить свою территорию? Задать вопрос она не успела, Эрик ее поцеловал. — Уже пол седьмого, надо собираться, — отстранившись, проинформировала она командира. — У нас ещё есть время до семи! Похабно улыбнулся Эрик и, подхватив её под бедра, понес в комнату. Уложив на кровать, перевернул на живот, подтянул к себе за бедра, наклонился, проводя языком по коже и нежно прикусив лопатку. Он двигался сильно, резко, всё время меняя ритм, продлевая удовольствие. Миа стонала, подаваясь ему на встречу, пытаясь двигаться в такт. На очередном движении Эрик прижался грудью к её спине, пошло прошептав в затылок: — Я хочу кончить тебе в рот! Миа всхлипнула, признавая его право и свое подчинение. Кошачьим движением развернулась, бросив на Эрика быстрый взгляд, пытаясь запомнить его таким: с румянцем на скулах и щеках, со сбитым дыханием, шальным блеском в глазах. Как же он был красив. Он зарылся рукой ей в волосы и совершал мягкие скользящие движения, легко погружаясь в расслабленное горло. Оргазм накрыл его неожиданно, Эрик прижал её голову к паху и не давал отстраниться, пока не отошел от удовольствия. Миа, улыбнувшись, нежно чмокнула его в живот и стала собираться.

***

      Спустившись в столовую, Эрик обнаружил её, сидящей с кружкой кофе и тарелкой любимых вафель с карамелью. Она скептично осматривала лакомство, но так и не притронулась к нему. — Ты чего не ешь? — Не хочу, — жалобно проговорила Миа и коварно сцапала из его тарелки сэндвич с мясом. — Может, давай, я сегодня съезжу с ребятами на патрулирование? А ты разгребешь свои бумажки и вечером будешь свободен? — невинно поинтересовалась девчонка и уткнулась подбородком в его плечо. — А кто тренировку проводить будет? — он постарался, чтобы голос звучал сурово. — Я с Трис договорюсь, она меня подменит, — и Миа улыбнулась. — Там снег. Пожалуйста, — она так его упрашивала, что Эрик сдался. — Хорошо, поезжай. Миа радостно подскочила, поцеловала его в уголок губ и убежала. Он проводил её долгим взглядом и, взяв нетронутые вафли, направился разгребать всю накопленную за неделю бумажную работу.

***

      Ближе к обеду к нему в кабинет ворвался Макс. Следующие несколько часов напоминали Эрику «пейзаж страха». Калейдоскоп картинок, абсолютно не помогающих осознать всю ситуацию целиком. Он несколько раз ловил себя на том, что пытается успокоиться, дышать ровно, взять аритмию под контроль… И проснуться. Но у него впервые не получалось. Покореженная машина, тело Мии возле неё, обрывки слов «ловушка… четыре пули… не жилец… задеты легкие и брюшная полость… ». Он в снегу, на коленях, обнимал, пытался удержать в холодеющем теле жизнь. Стянул с себя куртку и завернул в неё Мию в тщетной попытке согреть. Её рука на его щеке, стекленеющий безжизненный взгляд, снежинки, которые отказывались таять на её лице. А потом перед ним возникла печь крематория. Он не понимал сколько стоял, бездумно пялясь на широкие автоматические створки, за которыми равномерно горело яркое пламя. Только крепче прижимал к себе Мию, все ещё завернутую в его куртку. Ему было плевать на пронизывающий ледяной холод, что шёл от её кожи не смотря на жар, исходящий от печи. И он совершенно не понимал, что от него требуется. Сквозь гул вытяжек и рокот котлов до него доносился голос Макса, который что-то вещал, но мозг отказывался воспринимать и анализировать информацию. Ему стоило немыслимых усилий, положить её на ленту. Эрику казалось, что Миа намертво примерзла к нему, и он отдирает её от себя с мясом. В уголке её губ запеклась кровь, он неловко попытался стереть её, но у него не получалось. Ему понадобилось просто титаническое напряжение, чтобы заставить себя развернуться и выйти из зала. Возле двери он не выдержал, обернулся. И картина, как языки пламени начинают лизать её волосы и тело, стала иллюстрацией его персонального ада.

***

      Он провел в своем кабинете почти сутки, никуда не выходил, возился с бумагами, писал отчеты. Он даже не переоделся, так и был в запачканной форме, только смог стереть с рук следы её крови. Внутри было оглушающе пусто. Эрик буквально вынудил себя спуститься в столовую, пройти через это море людей, расступающихся перед ним в молчании, и сесть за стол с кружкой кофе и какой-то едой. Скорей почувствовал, чем увидел, как рядом уселись его ребята, поддерживая. Потом появился Фор, что-то говорил, обвинял. Зачем он отправил их в эти края, изгои расстреляли машину только потому, что думали, что там один из Лидеров. Им повезло, ведь остальные не убиты, а только ранены. До Эрика информация доходила как через вату, ему нечего было возразить. Это всецело была его вина. Это он должен был валяться там, расстрелянный в упор, а его девочка, опять спасла ему жизнь. Он поднял взгляд на всё ещё что-то говорившего стиффа, и тот вдруг подавился словами, замолк и ушёл под гневное шипение Маркуса.       Впервые после случившегося зашел в их комнату и первым делом споткнулся в темноте за кулек с мусором. У Мии была привычка, раздражавшая его до ужаса. Она всегда сама убирала мусор и выносила его к двери, чтобы уборщице было легче. Эрик не понимал этого, но терпел, а сейчас этот кулек напоминал, что так больше не будет. Он включил свет, схватил его с мыслью вышвырнуть в коридор и вдруг замер. В мусорном пакете находилось то, чему там было не место. Надорвав пленку Эрик вытянул на свет прямоугольник пластика с маленьким окошком. Все еще не веря своим глазам, опять порылся в мусоре и вынул картонную коробку с инструкцией. Ошибки быть не могло. Две полоски. Он оперся о стенку рукой — ноги перестали держать. Миа была беременна. Вот почему утром она так странно себя вела, уже знала, но не хотела ему говорить, справедливо боялась, что, узнав, он не будет её никуда пускать. Эрик сполз вниз и, упав на колени, впился взглядом в эти две чёрточки. Рассмеялся, громко, надрывно, почти воя. Он должен был умереть там у машины, а сдох тут, возле кучи мусора, как и положено бешеному зверю, которым он и является.