Когда прозвучал будильник, оповещая о подъеме, неофиты крехтя и беззлобно матерясь, начали собираться. Уже в столовой к Мии подсел взлохмаченный Маркус, всем своим светящемся видом подтверждая мысль, что у него вчера получилось очаровать Лорен по полной программе.
— Жаркая ночка? — улыбаясь, спросила девушка, кивая на внушительный засос на его шее.
— Огонь, — парень довольно зажмурился и покраснел. — А у тебя как ночь прошла?
— Сонно.
Быстро позавтракав и выпив кофе, они с Маркусом отправились готовиться к предстоящему марш-броску, что по плану был в их расписании.
Интересно, кто придумал сделать после массовой гулянки-попойки такую тренировку?
Явно это расплата за совершенное на празднике.
Миа поделилась размышлениями со своими товарищами по несчастью, и они единодушно согласились с девушкой.
После инструктажа от Фора и Лорен инициируемые стали готовиться.
Бежать предстояло на время с полной выкладкой, около двадцати километров по пересеченной местности. На старте всем выдавалась карта первого этапа, пройдя который, на втором этапе выдавалась вторая — до финиша.
Бежали все вместе и урожденные, и переходники.
Первая пятерка гарантировано проходила на следующий этап инициации, даже если человек на данный момент находился в красной зоне. Следующие пять получали баллы в зависимости от расстановки в шкале. Оставшиеся, наоборот, теряли баллы в зависимости от того, каким номером они финишировали.
Эрик весь инструктаж молчал, никак не комментируя происходящее, только внимательно сканировал подростков рентгеновским взглядом стальных глаз.
Инструкторы дали отмашку начинать, и инициируемые ушли на старт. Маркус побежал пятым. Миа — седьмой.
Маршрут оказался очень непростым, на ровных участках у неё получалось взять неплохой темп, а вот в лесу это было фактически невозможно из-за коряг и кочек.
Миа почти сразу потеряла из поля зрения ранее стартовавших соперников. Выкладка, состоявшая из бронежилета, автомата, фляги, пары обойм, муляжей гранат и маленькой аптечки, была, конечно, облегченной, но все равно нещадно мешала.
Сделав один раз небольшой привал и не позволяя себе садиться, чтобы не сбить темп и дыхалку, Миа опять начала движение. Ориентиры по карте она находила легко и, к своему удивлению, к второму этапу пришла четвертой.
Второй этап был уже без ориентиров, только план местности, как хочешь так и находи цель. В принципе, если на теоретических занятиях неофит не клевал носом или витал в облаках, то научиться пользоваться картой было достаточно несложно.
Миа бежала, напевая под нос песенки, периодически сверялась с маршрутом и окрестностями. Но проблема заключалась в том, что на вторую половину дня на лес словно накинули одеяло из жары, дышать стало невозможно. Потом пошел дождь, дорогу размыло к чертям, а воздух стал еще тяжелее.
Миа уже падала от усталости, ей хотелось плакать и кричать. Несколько раз поскользнувшись и больно ударившись коленями, она в очередной раз оглянулась по сторонам и обмерла, кажется, она сбилась с дороги.
Вокруг бушевал лес, ливень лил как из ведра, а дорога превратилась в болото, но почему-то именно в этот момент в ней взыграли амбиции. Ей ужасно захотелось быть в первой пятерке.
Перевесив автомат вперед и положив на него руки, Миа с новыми силами кинулась в бой. Пробежав еще около километра сквозь пелену дождя, она увидела очертания лагеря и радостно вздохнула.
Но добравшись к цели ей оставалось только недоуменно оглядываться — лагерь был пуст.
Она что, все-таки ошиблась? Пошла не тем путем, что-то напутала в карте и сбилась с маршрута?
Миа обессиленно рухнула прямо в грязь и прикрыла глаза.
Все было напрасно.
Она проиграла.
Начались сгущаться сумерки, но её это уже не волновало. Мие было плевать на холод, на жажду, на чувство голода, поселившееся где-то под ребрами мерзкой тошнотой.
Уже ничего не имело значение, хотелось умереть прямо сейчас.
Времени найти правильную дорогу у нее уже не было, но начать новый виток самобичевания она не успела. Шум дождя разбавил посторонний звук, а потом плотную темноту прорезал свет фар.
К лагерю подъехал внедорожник, и с водительского сиденья выпрыгнул Эрик.
Миа дернулась, пытаясь отползти, мужчина был страшен. Его глаза полыхали таким бешенством, что ей показалось — он убьёт её прямо в эту самую секунду. Просто вдавит тяжелым ботинком её голову в лужу, и она захлебнется водой.
Но мужчина наклонился, схватил её за руку и потащил к машине. Открыв пассажирскую дверь, он согнал от туда одного из солдат, приказав тому сесть назад, а сам буквально швырнул её на сиденье. Вернувшись за руль, он развернул джип и погнал его в пелену дождя, непонятно каким чудом находя дорогу в этой буре.
— Идиотка! Какого хера ты тут оказалась? Тебе ясно было сказано: не сходить с маршрута! — Эрик полоснул по ней яростным взглядом, а потом резко схватил рукой за волосы, довольно ощутимо дернув к себе. Миа испугано вскрикнула. — Еще раз не послушаешься приказа, я с тебя лично шкуру спущу! — пообещал ей мужчина и, приложив напоследок скулой о торпеду, отпустил.
Бесстрашные на заднем сидении благоразумно молчали, не желая переводить гнев взбешенного Лидера на себя.
До фракции добирались в такой могильной тишине, что казалось, ещё один прыжок на ухабистой дороге, и она просто «рухнет» гранитной плитой.
Въехав в гараж, Эрик резко затормозил. К джипу подбежали несколько человек, в том числе Фор и доктор.
— Выметайся! — рявкнул он, и Миа на непослушных ногах выбралась из машины.
Врач начал суетиться вокруг неё. Эрик курил, прислонившись бедром к капоту машины, а Фор что-то у него спрашивал. Лидер цедил слова, кидая на неё злые взгляды.
Тем временем доктор приказал, чтобы девушка переоделась в сухую одежду, которую принес собой. На её недоуменный взгляд он проворчал, что не собирается откачивать её ещё и от гипотермии*
Миа скинула с себя бронежилет с курткой, свитер, ботинки и штаны.
— Майку и трусы тоже, — буркнул врач.
Помявшись секунду, она повернулась к мужчинам спиной и стянула мокрую майку с трусами. Быстро надев спортивный костюм и влезая в свои ботинки, Миа повернулась к доктору, и он велел ей следовать за ним.
Бесстрашные ещё пошушукались пару минут и разошлись, а Эрик так и остался стоять столбом на месте и пялился туда, где только что стояла девчонка.
Воспоминания ночи обрушились на него подобно обвалу, низ живота затопило возбуждение.
Да что же это такое, он как подросток заводится от вида женского обнаженного тела.
И почему ему хочется пристрелить каждого из мужчин, посмевших пожирать глазами ЕГО женщину.
ЕГО?
Да он с ума сошел!
Эрик смял в руках сигарету и швырнул под ноги.
***
Он опять сорвался, не совладав с эмоциями, когда узнал, что единственный неофит, которого не нашли в лесу — это Миа. Страх, что она в такую бурю где-то свернула себе шею, липкой змеей влез под кожу.
Он заставил всех бесстрашных, участвующих в учениях, прочесать лес, а сам, взяв двух человек, поехал проверять её маршрут.
Он нашёл её в лагере, она все-таки дошла до финиша.
Ему бы восхититься, это действительно было сложно, а он чуть не убил её в машине.
Еще никогда его так не накрывали эмоции, даже в стычках и соперничестве с Фором разум никогда так не затмевался.
Эта эрудитка, она ломала все шаблоны, ее, почему-то, хотелось … Оберегать. И от этого становилось страшно.
Агрессия казалась тем выходом, понятным действием, позволяющим вернуть все на круги своя. Вот только Эрик понимал, что Миа никогда не была как другие инициируемые — она не боялась его, спокойно реагируя на непростой характер.
Он всегда был достаточно жестким, даже жестоким. Знал, что за спиной звали эрудированным садистом за умения, подкрепленные знаниями. Умения давить, пытать, добиваться информации и результата.
Миа могла принять его таким? Или все-таки нет?
Ответ на этот вопрос, почему-то, был жизненно необходим и смертелен одновременно.
Нет, он не поддастся соблазну, уйдёт с головой в работу. Все пройдёт, не видя её несколько недель, он успокоится и перестанет сходить с ума, думая о ней.
***
Мия выслушала от доктора пару наставлений, выпила две таблетки, дала заклеить пластырем разбитую скулу, вытерпела укол, после чего была отправлена в казарму.
Там на нее налетел Маркус с расспросами и рассказами.
Из его сумбурной речи она поняла, что не только не вылетела из фракции, а была единственной, кто дошел до финальной точки.
Начавшаяся буря спутала карты бесстрашным, и было решено прекратить соревнование. Инструкторы собирали инициируемых по маршруту, а результаты засчитывали по тем точкам, в которых каждого находили, и как далеко эти точки были от цели.
Нашли всех, кроме Мии.
Эрик устроил разнос группе контроля.
Заставил Фора с другими бесстрашными прочесывать лес, а сам поехал проверять лагерь.
Да уж, Миа вспомнила каким нервным был мужчина, неужели переживал и боялся, что она потерялась.
Она действительно сошла с маршрута, один раз, наверное, именно тогда и разминулась с искавшим ее патрулем.
По лицу расплывалась идиотская улыбка, Маркус списал её на радость победы, но Миа знала, что причина в другом.
Неужели их суровый командир, этот непредсказуемый, опасный и такой невозможный мужчина, переживал за неё?
Неужели ему было не все равно, а вспышка гнева в машине — только попытка спрятать истинные чувства?
В это слабо верилось.
Миа в принципе с трудом представляла себе Эрика, переживающего за кого-то. Он создавал впечатление айсберга — спектр его эмоций ограничивался презрением к Фору и разной степенью равнодушия, которое он выплескивал на окружающих.
Только когда речь заходила о фракции, в серых глазах загорался огонь. Вот что он любил и за что переживал, попрание чьих интересов и законов могло вызвать у командира гнев и ярость; рассказы о чём вызывали в его голосе нотки уважения и привязанности.
И, значит, Мие надо стать неотделимой частью фракции, только тогда она сможет побороться за этого мужчину.
Ведь его любовь и верность были отданы только одной женщине, и имя её было «Бесстрашие». Только ей он будет верен до конца и только ради неё он будет готов на всё — даже умереть без сомнений и страха.
