Оторва

После команды чистильщиков, которые убрали последствия буйства Патриции и отправились заминать дело с родственниками убитых, прибыл врач и диагностировал у Патриции нервное истощение, при том до того странно посмотрел на Занзаса, что тому стало противно. Докторишка его как будто спрашивал: «Уж не ты ли довел девчонку до такого?». К счастью, ее лицо уже зажило и его хотя бы не осуждали за побои. Выписав рецепт, доктор убрался восвояси из этого дома. Наутро Патриция проснулась от ужасной головной боли. Девушка едва смогла подняться — так все болело. Губы пересохли и потрескались, руки тряслись. Вспомнив о том, что произошло накануне, Патриция выдохнула, испуганно глядя по сторонам. Раз она еще жива, у Занзаса есть планы на нее. Он будет снова ее мучить, только уже страшнее, и конца этому Аду не будет! Девушка сжала в руках одеяло, чуть ли не плача. Сейчас он придет и будет ее бить или чего страшнее с ней сделает. Он просто чудовище. Дверь открылась и в комнате появилась горничная. Женщина, увидев, что Патриция пришла в себя, тут же выбежала, и девушка поняла: сейчас она узнает, что такое настоящий Ад. Сейчас придет Занзас и будет выколачивать из нее всю дурь за то, что попыталась его убить. Девушка упала на подушку лицом и горько разрыдалась, предчувствуя, что до свадьбы не доживет. А если и доживет, то в браке проживет недолго. Вскоре дверь снова открылась и в комнате появился кто-то с тяжелыми шагами. Патриция вся внутренне сжалась, ожидая удара, но вместо этого кто-то стянул с нее одеяло и, подняв на руки, понес куда-то в темноте комнаты. Лишь в ванной она увидела, что это никто иной, как Занзас. Девушка испуганно выдохнула, и закрыла лицо дрожащими руками. Зашумела вода, набираясь в ванну. Мужчина усадил ее на стул, непонятно откуда взявшийся в ванной комнате, и принялся снимать одежду. Сначала пиджак, затем — отстегнул кобуру, которая была пустой. Когда дело дошло до платья, Патриция засопротивлялась: — Просто убей меня. — Что ты такое несешь, мусор? — мужчина вжикнул молнией справа на платье, и осторожно снял его с девушки, пропитанное чужой кровью. — Ты ведь опять будешь… — Не буду, — Занзас расстегнул ее лифчик, отправив на пол, к платью, и потянулся к трусикам, но получил по рукам. — Ты вся в их крови. — Нет! — она оттолкнула его руки. — Ты снова будешь надо мной издеваться! Лучше убей меня сразу! — Тупой мусор, — он прямо в трусах опустил ее в теплую, успевшую набраться до половины ванны воду. — Сказал же, что не буду. Отмыв невесту от чужой, задубевшей в основном на волосах крови, Занзас спустил воду и, взяв из ее комнаты большое махровое полотенце, завернул в него девушку, попутно стянув с нее последнюю деталь одежды. В глаза кинулась одна деталь, которую он не заметил раньше. Белые тонкие полоски на внешней части бедер, как шрамы от царапин, которые давным-давно зажили. Но спрашивать Занзас не стал. Он отнес девушку на кровать, и усадил на нее, вытирая сухим полотенцем ее волосы. — Не знал, что для тебя все важно настолько, что палить по людям начнешь. «Потому что выглядишь всегда так, как будто ничего для тебя не важно», — подумал Занзас, все еще удивленный такой резкой эмоциональностью невесты. — В любом случае, можем поговорить, пока я добрый, — продолжил мужчина, оставив ее волосы в покое. — Что кроме убийств ты любишь? — Я люблю кошек, — отстраненно прошептала девушка. — Как-то я без разрешения принесла домой котенка, а отец разозлился за это… он отнес его на псарню, и заставил меня смотреть, как… Занзас никогда не слышал от людей такого рассказа о любимых вещах, но дальше было хуже. — Еще я любила играть в покер с дядей. А когда мне было семь, он меня изнасиловал. Отец обо всем знал, и мать знала, но они слишком заботились о репутации семьи, чтобы наказать его, — продолжила Патриция. — Я любила думать, что когда ты меня все же заберешь из семьи, больше никто не станет надо мной издеваться. Ему стало тяжело. Занзас буквально ощутил эту удушающую атмосферу, повисшую в комнате и уложил невесту на подушки, пробормотав: — Спи, мусор. Занзасу просто хотелось убраться от этой долбанутой депрессивной девчонки. Уж лучше было вначале, когда она лежала на его кровати и говорила о том, что ждет не дождется, когда же ее обкатает. А затем вся их «семейная» жизнь покатилась в Ад, и кульминация наступила накануне, когда она, и глазом не моргнув, сделала ему дома пять трупов. Пришлось нанимать новую прислугу, а старой затыкать рот. К счастью, все было сделано оперативней некуда. Приказав прислуге следить, чтобы девчонка ничего с собой не сделала, Занзас сел в машину и рванул в центр, не обращая внимания на боль от заживляющей мази на руке. Рана затягивалась, он получил новый шрам. Один из немногих, оставленных женщиной. Телефон в кармане завибрировал и Занзас, увидев номер Скуало, бросил мобильник на заднее сидение. От всех вокруг тошнило ужасно. Хотелось рвать и метать. Но еще больше хотелось сделать что-то, чтобы Патриция прекратила быть такой подавляющей, иначе все бы не ограничилось пятью трупами. Оставив машину на парковке, Занзас отправился бродить по улицам. Город только недавно проснулся, но людей на улицах было довольно много. Мужчина уловил со стороны разговор двух придурков, один из который держал в руках целую кучу всякого бесполезного барахла в виде цветов, коробки с какой-то ерундой и еще чего-то. — Так, тут у меня цветы и ее любимый шоколад и еще целая гора подношений, — говорил он своему приятелю. — Надеюсь, теперь-то она перестанет обижаться и впустит меня домой. Точно! Гора подношений! Занзас стал напряженно думать, какие подношения могут понравиться его невесте. Судя по ее виду, могли бы помочь только кровавые жертвоприношения и оргии во славу Сатане, но босс Варии вовремя одумался, что сейчас ей вряд ли это понадобится. Мужчина злился. Он никогда и ничего женщинам не дарил, а с этой вообще ничего не сделаешь, и единственная надежда принести ей что-то, как в Каменном веке. Рядом открылась дверь со звоном колокольчиков, и Занзас резко повернулся. И тут его лицо просияло настолько, насколько вообще могло просиять. Прямо на него с витрины зоомагазина смотрел волосатый котенок. Точно. Мусор любит кошек — будет ей кошка. Или кот. Неважно. Но простой кошак это слишком скучно. Занзас вернулся в машину, нашел телефон, и набрал номер знакомого, который имел свой питомник диких кошек. Было решено: раз его мусор любит кошек, она получит самую большую и красивую, что есть. В конце концов, это теперь его мусор. Спустя три часа Занзас вернулся домой с шестинедельным котенком пумы, который все сидел у него за пазухой, иногда играя с пером, которое висело в волосах босса Варии. Мужчина был доволен собой, как никогда, потому что не только купил мусору такого котенка, которого не всякий позволит себе, но еще и горшок с черными орхидеями, чтобы мусор поставила его возле тех блекло-белых, что у нее на комоде. Верхушкой горы подношений стало платиновое кольцо с большим рубином и россыпью бриллиантов, потому что Занзас вспомнил, что на помолвку женщины обычно любят кольца с какими-то камнями, но какими — так вспомнить не смог. Таким довольным он еще никогда не был. Занзаса буквально распирало от гордости за себя и за то, каким же он теперь заботливым будет. Открыв дверь комнаты невесты с ноги он страшно перепугал Патрицию, да так страшно, что девчонка чуть не пролила на себя чай. Но это Занзаса мало заботило. Он выпустил на кровать перед невестой котенка, вазон поставил на комод, и протянул: — Вот тебе котенок, мусор, - и, кашлянув, проговорил еще и речь, выученную из Интернета за пару минут: — Будет тебя греть, пока я на работе. — З…Занзас, это же… пума! — девушка вопреки его ожиданиям испугалась еще больше, увидев, что котенок немножко размером со взрослого кота. — Я похож на сопляка, который притащит какого-то блохастого кошака с улицы? — фыркнул Занзас, довольный, как будто раз двести стал Десятым Вонголой. — Ты же мой мусор. И еще я тебе цветов купил, и вот еще, чтоб все знали, что ты мой мусор. Он сел на кровать, роясь в карманах пиджака. Выловив оттуда коробочку, мужчина достиг вершины довольства собой. Женщины любят всякие побрякушки, Патриция женщина, а следовательно — будет довольна, как никогда. Вспомнив об инструкциях в Интернете, Занзас потребовал, чтобы невеста закрыла глаза, и только когда она выполнила просьбу, надел кольцо ей на безымянный палец. — Можешь смотреть, — мужчина довольно усмехнулся, пока котенок, до того сидевший на коленях у Патриции, вновь прискакал играться с пером в его волосах. — Кстати, у меня для тебя тоже есть кое-что, — девушка слегка удивленно улыбнулась ему, и, взяв со столика шкатулку, открыла потайное ее отделение. — Купила давно, еще перед помолвкой, и не знала, понравится ли тебе. Занзас следил за ее движениями, одновременно не давая котенку оторвать перо и клок волос вместе с ним. Мусор вела себя странно, но, похоже, немного вернулась в норму. Она взяла его за руку, и надела на его безымянный палец кольцо с темно-бордовым камнем. — По цвету подходит под твои глаза, — слабо проблеяла она, отведя взгляд в сторону. Мусор старалась. Занзас поднял руку и грубо потрепал ее по волосам. В следующий миг мужчина замер в ее объятиях. Мусор всхлипнула и прошептала: — Спасибо.