Весна или осень?

- Вылезай. Ты ведешь себя, как маленькая. - Мне все равно. Я не хочу есть. - Отем, я не для этого торчу тут с тобой. Что с тобой случилось? До этого мы не виделись пять лет, а тут вдруг стали видеться каждую неделю, да ещё при таких интересных обстоятельствах. - Джек, я вовсе не хочу отнимать у тебя время и давно говорю, чтобы ты ехал домой. А пять лет мы с тобой не виделись потому, что я не хотела признаваться, что до сих пор езжу по выходным на мотоцикле и выполняю трюки... Голос девушки звучал приглушённо из-под пледа, под который она забралась с головой и не вылазила, несмотря ни на какие уговоры брата. - Эх, ты... – мужчина опустился на кровать рядом с сестрой. Под пледом произошло какое-то движение, и прямо рядом с Джеком из-под ткани высунулась Отем. - Ты не злишься, что я не говорила? - Ты же знаешь, я никогда на тебя не злюсь. Я же не злился, когда ты после школы заочно училась в мединституте, пропадая на треках и в других городах на гонках, не злился, когда ты рисковала своей жизнью, не злился, когда ты отказывалась от психотерапевта. Я всегда знал, как тебе нужна твоя свобода. Просто я переживаю за тебя... - Я в порядке. Больше не участвую в гонках, получила образование, но я не могу отказаться от этого. Это часть меня. Ты же знаешь, Джек... - Знаю, поэтому не злюсь. Я рад, что ты оправилась от той травмы. Мне просто интересно, после операции на позвоночник, когда ты снова бросила свои книжки по медицине и села на мотоцикл? - Через неделю после того, как мне разрешили ходить, - пряча глаза, призналась Отем. - Всегда знал, что ты ненормальная! – флегматично резюмировал брат. - Эй! – Каст вынырнула из-под пледа, чтобы спихнуть Джека с кровати, а потом опять спряталась в своём импровизированном жилище. – Джереми тоже так сказал. - Как он? – поднимаясь, поинтересовался мужчина. - Хромает. Больше не сходит с ума на мотоцикле, травма не дает. - Я уже даже соскучился по нему. Подожди-ка... Ты летала на Филиппины? - Ну... В общем, да. - Привезла пустой пистолет, мотоцикл, кейс с непонятными ампулами, а потом тебя арестовали... Кого ты убила? - Спокойно, Джек. Патроны вынул Джереми, потому что я забыла дома свои таблетки. А ампулы были для Аарона. - Из-за него ты рисковала жизнью? - Нет, - Отем снова залезла под одеяло и, как показалось Джеку, всхлипнула, а может это все ещё простуда. - Ну, что ты! Не обижайся. Вылезай, я принёс тебе чаю... и шоколадку. - Не хочу, Джек. Ничего не хочу. Ты иди... - Нет, вот теперь я точно не уйду. - Если я чего-нибудь захочу, я позову. Хотя, знаешь, принеси мне мои таблетки. Мужчина вышел. Прошло уже больше недели с того дня, когда Отем вернулась. Джек просто оплатил все штрафы, и её отпустили домой, но, несмотря на это, девушка успела серьёзно вымокнуть и замерзнуть. В тот же вечер она свалилась с простудой. Джек отвез её на попечение тёти, так как Отем была не в лучшем состоянии. Девушка должна была быть под присмотром, ведь снова дала о себе знать адреналиновая зависимость, Брат же здраво рассудил, что от тёти простуженная Отем не сбежит. О лихих подростковых подвигах приемной дочки тётя Милли не знала, но видела, что девчонка с шестнадцати лет вытворяла со своим внешним видом. Не ограничивала тётя приемную дочку потому, что эксперименты никогда не выходили за грань, а цвет волос и четыре серьги в ухе – это мелочи. Пьяной в стельку Отем никогда не видела не только тётя, но и Джек, и даже Джереми. Да, в своё время Эльдер выпивала, но только по настроению, и никогда за компанию. Пила она так, что на ней это почти не отражалось. Повышенная честность, вот и все, что отличало выпившую Отем, от Отем трезвой. Джек всегда прикрывал сестру, которая очень быстро стала зарабатывать на нелегальных гонках. Отем изменилась после смерти родителей, уже в свои шесть лет она старалась не думать, отвлекаться, а потом нашла себе занятие: мотоцикл. Тётя была не против, хоть и боялась за дочку. Но больше женщина боялась, что Каст просто уйдёт в себя, и это плохо кончится. Про заработок тётя знала очень приблизительно: ей что-то говорили о выставках мотоциклов, о деталях и фотосессиях... Тетя же, понимая, что от неё что-то скрывают, не настаивала, вполне обоснованно считая, что её дети выросли очень рано и смогут о себе позаботиться. Про аварию тёте рассказали уже после того, как девушке успешно сделали операцию. Первое, что попросила Отем, когда пришла в себя – это не рассказывать тете про гонки. Год в постели – это не так много, а работу хирургов Каст оплатила со своего счета, прекрасно зная, что тот особо не пострадает. Зарабатывала она всегда больше, чем тратила, поэтому могла позволить себе и машину, и отдельную квартиру. Дом же дети содержали вместе, запретив тёте Милли даже заикаться про свою пенсию и предложения материальной помощи. У них всегда была своеобразная семья. Они безоговорочно друг другу доверяли и никогда об этом не жалели. Вот и вчера, когда Отем собралась домой, брат не стал спорить, отвез её и остался на ночь. Благо, работа позволяла смотреть за сестрой. *** Стук в дверь удивил Джека: Отем не принимала на дому, а гостей у неё никогда не было. Ещё одна странность Каст: дом был её убежищем, защитой, гарантией душевного покоя, поэтому мало кто мог в него попасть. Распахнув дверь, мужчина удивился ещё больше: перед ним собственной персоной стоял Джереми. - Отем, смотри, кто приехал! – крикнул Джек, заключая друга в объятия. - Джереми! Отем мигом выскочила из комнаты, чтобы обнять своего не-парня-не-друга-не-брата. Тот в свою очередь подхватил девушку на руки. - И куда делась вся твоя болезнь и апатия? – съехидничал брат. Каст показала блондину язык. - Апатия? Ничего не знаю! Мы с Джереми едем на полигон! - Ну, ты шустрая! У тебя и трасса своя имеется? – Джереми уже стоял в коридоре, но ради такого дела был готов немедленно покинуть теплую квартиру. – А мотоцикл найдётся? - Обижаешь! Подожди меня десять минут! – Каст в радостном возбуждении скрылась в комнате. - Надо было принести ей таблетки... – пробормотал Джек. Мужчины рассмеялись и присели на диван. - Ну, как ты? Все ещё гоняешь? - Да не, так по мелочам. Не то, что раньше... Да, Отем? – позвал Джереми. Услышав одобрительное «Ага», мужчина продолжил. – Нельзя мне уже. Врачи сказали, ещё раз ногу не соберут по кусочкам... Знаешь, в этом есть что-то страшное: мне ещё тридцати нет, а я уже не могу нормально двигаться... Хотя, мне и так повезло. Жизнь каскадера мало стоит. - И почему моя сестра этого не понимает? - Она понимает. Просто по-своему распоряжается этим знанием. Джек решил прекратить неприятный разговор и перейти к вопросу, который давно вертелся у него на языке: - Слушай, Джер, - мужчина на всякий случай понизил голос, бросив подозрительный взгляд в сторону комнаты Отем, - завод на Филиппинах, это она? - А то кто же? – усмехнулся парень. – Такая ненормальная только наша с тобой девочка. Она одна на миллион. Теперь твоя очередь: зачем ей это? - Есть у неё один пациент: дважды, даже трижды наша красотка вытаскивала его задницу из полного дерьма... Видать привязалась. - Думаешь, она, наконец, нашла... Договорить Джереми не успел: в коридор выскочила Отем. - Я не хочу есть таблетки, поэтому поехали быстрее! - Ты сегодня весь день ведешь себя, как ребенок. Что случилось? Джек шутил, но его действительно беспокоили перепады настроения сестры. Что-то было в ней такое, что настораживало брата: наверное, улыбка. Да, точно, глаза не улыбаются. Она просто хочет скорее уехать. Джереми сумеет её отвлечь. - Хочу, чтобы со мной играли и заботились! – заявила Каст и вытащила мужчин из квартиры. - Поехали, развлечемся! - С твоего позволения, я посплю у тебя. У меня завтра самолет, позвонили по работе, так что сегодня я предпочту развлечениям отдых. Сестра понимающе кивнула и, обняв брата, сказала: - Отдыхай и не скучай без нас, мы скоро! На ужин поедем к тёте Ми, она приглашала, - Отем уже вела себя нормально, не баловалась. Махнув Джеку, пара вышла. Захлопнув дверь, мужчина прошёл в гостиную. Он уже давно облюбовал диванчик сестры, поэтому с удовольствием откинулся на мягкие подушки. Удовольствие продлилось недолго: буквально через десять минут в дверь постучали. Решив, что Каст забыла ключи, Джек, ворча, пошёл открывать. Впрочем, на пороге стояла отнюдь не девушка: - Отем дома? – неловко протягивая ладонь Джеку, спросил Кросс. - Нет её! Чего ж ты две недели ждал, чтобы прийти? – Джек почему-то злился, наверное, зная, что сестра что-то в нем нашла. Руку он все же подал. - Мне надо с ней поговорить... - А мне что сделать? Она уехала, и я не знаю куда. - Когда она вернётся? - Знаешь, скажу тебе честно: ты мне не нравишься, главным образом из-за того, что подвергаешь опасности жизнь моей сестры. Да, ей конечно вечно не хватает приключений, и свой шанс рискнуть она не упустит, но предыдущие пять лет ей вполне удавалось душить в себе эту жажду адреналина, пока не появился ты, - не удержался брат, - и да, маленький совет: лучше не приходи к ней, иначе я не ручаюсь за здоровье той докторши, с которой у тебя сложились такие «горячие» отношения, в отсутствие моей сестры. Надеюсь, что ты все понял. Приятно было пообщаться. Захлопнув дверь, Джек с чувством облегчения отправился досыпать. *** Его выписали на третий день после «чудесного спасения». Марта не отходила от него буквально ни на шаг, умудрившись затащить его к себе. Дом у доктора Шеринг был не маленький, помнится, Аарон тогда еще подумал о том, сколько стоит его жизнь. Марта мысль не оценила: расплакавшись, женщина около получаса билась в истерике, а потом ещё час доказывала, что ей очень стыдно, просила простить, и опять по кругу. Так продолжалось до тех пор, пока Кросс не согласился пожить с ней, пока его раны полностью не заживут. Все-таки, как бы мужчина не отрицал, Марта все ещё имела над ним власть. Аарон сам не понимал, почему ему не все равно: он создан выживать, люди вокруг, тем более слёзы какой-то учёной сотрудницы из прошлой жизни, должны были волновать его сразу после дождика в четверг. Кросса разъедала изнутри эта нелогичность, неправильность происходящего, но уйти он не мог. Впрочем, как и уснуть. Аарон просто не мог спокойно спать. Его снова начал мучить давний кошмар: выстрел уже стал чем-то таким привычным, что Кросс уже даже не вскакивал посреди ночи. Два-три раза за ночь он просыпался и, стараясь не разбудить Марту, проходил на кухню. Бессонница не уходила, кошмар повторялся, Аарон снова и снова погибал... Рядом с Мартой его не оставляло чувство опасности. Когда та перетягивала ему ребра свежими бинтами, у Кросса был такой вид, словно он в любую секунду готов вскочить и бежать, не разбирая дороги. Мания преследования – это профессиональное и все же... Аарон часто вспоминал про Отем. Они не виделись ещё с того дня, как он попал в больницу. Марта на все вопросы, связанные с Каст отмалчивалась, говорила, что не видела, не знает и знать не хочет. Шутку по поводу «невесты Отем» Шеринг оценила. Даже улыбнулась. Или попыталась улыбнуться. Про вирус Марта также молчала. На вопрос «Как» отвечала лишь ванильным: - Любовь делает невозможное. В первый раз Кросса чуть не стошнило от этого. Любовь? У них? Ну, да. Разве что по расчету: она его любит, а потом спецслужбы «любят» Аарона. Да, было, проходили. Несколько дней Шеринг ходила за ним везде (после внеплановых рабочих дней, связанных со взрывом и большим количеством пострадавших, врачам дали выходные), так что выходить из комнаты Кросс старался как можно реже. Когда же Марта снова ушла в больницу, где она теперь работала, Аарон незамедлительно воспользовался таким благом цивилизации, как телефонная справка. Дом Отем нашёлся быстро. Каст жила в небедном районе, но и не в большом коттедже, как могла бы. Квартира тоже нашлась без проблем. Постучав, Кросс вдруг почувствовал некоторую неуверенность. Что сказать той, которая спасла его жизнь, а потом исчезла, словно её никогда и не было? Аарон мысленно отбросил все страхи: в конце концов, Отем – врач, может же он попросить её помощи! Впрочем, все идеи не понадобились: дверь открыл Джек. «...подвергаешь опасности жизнь моей сестры...» Он подвергает опасности Отем?! Аарон хотел возразить, но вдруг понял, что это будет глупо: ведь из-за него Каст ввязалась во всю эту историю. «Да, ей конечно вечно не хватает приключений и свой шанс рискнуть она не упустит, но предыдущие пять лет ей вполне удавалось душить в себе эту жажду адреналина, пока не появился ты...» Аарон узнавал о девушке все больше и больше. Оказывается, Отем любит приключения? Хм, как же она до сих пор жива, если такие переделки для неё всего лишь «приключения»? «... я не ручаюсь за здоровье той докторши, с которой у тебя сложились такие «горячие» отношения, в отсутствие моей сестры...» А вот это уже было полным бредом! Кросс готов был поспорить, но, похоже, сегодняшний день стал для него днём прозрений: а как же поцелуй в палате? А то, что живешь с ней? И никому не интересно, что кошмары не дают уснуть, а в голове мысли о другой... Спускаясь по лестнице, Аарон думал о том, что происходит у него внутри. Он внезапно по-новому посмотрел на предыдущие события. Раньше ему казалось, что в душе царит холодная осень, но недаром его так основательно просветили. Кросс подумал о ранней весне. Да, именно ранняя весна. Гормоны, нелогичные поступки, а на деле: снег тает, обнажая грязь, оставшуюся с зимы. Грязная, холодная весна. Именно так. Превратность судьбы отодвинула их встречу, но он выберется из этой грязи сам, чтобы больше не испачкать свою теплую, золотую осень...