С тобой или без тебя

Ноябрьским днем Том, широко улыбаясь, ворвался в дом Викки Престон. Он, открыв входную дверь, перепрыгивал через несколько ступеней, поднимаясь на второй этаж. Сейчас ему безумно хотелось поделиться с девушкой радостной вестью и желание это было так велико, что казалось сжигало изнутри. - Ви, у меня новость! – широко распахнув дверь, мужчина влетел в светлую, маленькую комнату. Посреди этой крошечной комнатушки, служившей мастерской, стояла миниатюрная девушка в коротких шортах и мужской рубашке, перепачканной разноцветными красками. Едва заслышав торопливые шаги на лестнице, она наскоро вытерла руки о тряпку. - Какая? – она подалась вперед, заинтересованная такой оживленностью возлюбленного. - Роль, - Том широко распахнул глаза, простерев руки, - мне дали роль! – подхватив подругу, он закружился по мастерской. - Поздравляю! – Викки крепко поцеловала его. – Расскажи! – горящие изумрудные глаза в нетерпении смотрели на него. - Мне дали роль Магнуса Мартинссона в сериале «Валландер»! – Хиддлстон опустил девушку на пол, взяв худое личико в широкие ладони. – Представляешь? Он с нескрываемым ликованием смотрел ей в глаза, ожидая увидеть в них радость и гордость. Ему хотелось, чтобы Ви была горда его успехом и победой, хотелось, чтобы ее глаза горели от радостного осознания того, что его мечта воплощается. И зелень ее глаз сияла множеством переливчатых огоньков, словно взгляд ее был обращен на яркую новогоднюю гирлянду, сердце, объятое трепетом, быстро стучало, а губы не покидала улыбка. Но все же маленькая часть души напряженно сжалась под натиском тревоги. - Это замечательно, - хрупкие ладошки легли по верх мужских, - правда. Ее тихий голос казалось, вот-вот дрогнет, но нет, Ви стойко произнесла короткое поздравление, ни разу не сбившись. На глазах то ли от гордости, то ли от непонятного волнения навернулись слезы – девушка прижалась к груди мужчины, пытаясь скрыть свою слабость. Том, не ожидая от девушки такого яркого проявления эмоций, неловко прижал ее к себе, аккуратно перебирая русые локоны словно брезговал к ним прикоснуться. Ее тихие слезы были неприятны, наводили ужас. - Какая ты сегодня эмоциональная! – он пытался перевести столь неловкий момент в шутку. - Есть немного, - Ви резко отпрянула, словно обожглась. – Где будут съемки? – обыденно поинтересовалась она, переводя разговор, как ей казалось, в мирное русло. - В Швеции, - Хиддлстон, виновато прикусив нижнюю губу, засунул руки в карманы. - В Швеции, - Престон повторила его слова с тем же темпом и интонацией. – Как долго? – зеленые глаза с упованием смотрели на возлюбленного. - Полгода, - бесцветно ответил он, но тут же обнадеживающе добавил, - ты сможешь приезжать. Однако эти слова не были утешением для несчастной девушки, нет, это звучало как резкий свист кнута, как лязг поданных бедняку монет. - Конечно! – излишне бодро сказала она. – Я приеду. - Я принес торт, - Том попятился к двери, - с фруктовым желе. Как ты любишь. - Здорово, - она легко пожала плечами. – Я сейчас, - глаза ее бегло оглядели мастерскую, - вот только кисти замочу. - Хорошо, но мешкай – иначе тебе не достанется! – он улыбнулся. - Не буду, - заверила его Ви, кинув взгляд на мольберт. На деревянной треноге стоял широкий холст, горящий в ярких красках. На фоне обожженного неба и бедного пейзажа красовалась искаженная человеческая фигура. Это нечто неимоверно громко кричало, приложив ладони к отсутствующим ушам, и крик этот был так громок, что пространство рядом с фигурой исказилось. Викки поежилась: ее охватил страх. Сейчас она сама была готова закричать так громко, насколько позволит голос, но она молчала, однако рот ее исказился немой гримасой агонии. Эта неожиданная новость выбила землю из под ног, разрушив ее зыбкий мирок, в котором Ви с упоением жила и не смела ни на что жаловаться: у нее была интересная работа со стабильным заработком, отношения с отцом наладились и рядом был Том. Но сейчас каждая клеточка тела была охвачена необузданным волнением. Ей казалось, что шведские просторы украдут мужчину, поставив жирную неприглядную точку в их непростых отношениях. Отчего-то она была уверена, что Хиддлстон, посетив скандинавскую страну, никогда к ней не вернется. Никогда. Дрожащие пальцы взяли самую тонкую кисть, волокна которой были пропитаны темной краской, и обвели линию безобразно округлого рта человека – теперь нечто выглядело воистину обреченно. Престон опустила кисть в банку с мутной водой, сейчас она выглядела спокойной и уравновешенной, однако сбивчивое и тяжелое дыхание выдавало ее прекрасную актерскую метаморфозу. Ви глубоко вдохнула сухой комнатный воздух и направилась вниз к торту с ненавистным желе, оставив свою боль в репродукции Эдварда Мунка. Такая вот вышла глава. Мы вплотную приблизились к их разрыву. Ура, товарищи! Люблю вас, удачных выходных!