С тобой или без тебя

Сидя на кожаном диване одного из магазинов перед стайкой примерочных кабинок, Том, подперев правой рукой голову, кормил игрушечную змейку на экране своего телефона. Викки непривычно долго слонялась по магазину в поисках вещей: она бессистемно бегала от одного стеллажа к другому вместе с консультантом, прикладывая вещи друг к другу. Девушка изредка кидала обеспокоенные взгляды на откровенно заскучавшего Тома, словно ожидая от него одобрения, но тот был равнодушен к процессу покупок. От Престон не укрылось и то, как Хиддлстон проводил взглядом девушку в розовом платье – ей срочно понадобилось точно такое же, но на размер меньше. Наконец Ви скрылась в одной из кабинок с горой выбранной одежды. Демонстрируя наряды один за другим, девушка спрашивала мнение мужчины по поводу каждого, что Тома немало удивляло: ведь раньше его точка зрения была нужна лишь в случаи редкого сомнения. - Нравится? – вынырнув из красной материи, спросила Ви. На ней красовалось то самое розовое платье. Она крутилась вокруг собственной оси, не переставая улыбаться. Том сдержанно ухмыльнулся, увидев ее в этой кричащей одежде. Это платье с огромным вырезом на груди только-только прикрывало ягодицы. Он был ошарашен: таких вещей в гардеробе Викки никогда не было. - Ви, - осторожно начал мужчина, придумывая вескую причину забраковать наряд, - мне кажется, розовый тебе не подходит. - Правда? – девушка сощурила глаза, пожав плечами. – Как скажешь, - она снова скрылась за занавесом гардеробной как актриса дешевого театра. Следующие платья были не лучше: одно с глубоким вырезом, другое – короткое, третье сочетало в себе и то и другое, а последнее чудесным образом являло собой венец вульгарности. От созерцания Викки в этих нелепых и пошлых тряпках Хиддлстон, даже прикрыв рот широкой ладонью, не мог скрыть пренебрежения, граничащего с омерзением. Никогда раньше вкус не отказывал ей, а сегодня выбор одежды выглядел, словно случайная лотерея, в которой каждый билет проигрышный. Глядя на то, как она пошло покачивала бедрами в этих мерзких платьях, что украли у множества девушек честь, Том содрогался, будто к горлу подступила тошнота: его девушка напоминала собой проститутку из дешевого борделя. От взгляда актера не укрылось то, как плотоядно смотрели другие мужчины на Викки. Они провожали ее взглядами, надеясь на продолжение шоу. Их глаза сияли похотливым огнем, губы кривились в оценивающей ухмылке, а пальцы в карманах непроизвольно сжимались. Одной лишь липкой провокационной картины, подкинутой воображением, хватило для того, чтобы злость и ревность охватили Тома. Как же велико было желание прикрикнуть на зевак, что в своем воображении уже давно раздели Ви. - Я сейчас, - он резко поднялся с дивана, переходя в зал. Неумело перебирая вешалки, он искал хоть что-то, что могло бы выглядеть красиво и пристойно, не позоря его. Том никогда не любил магазины, а выбирать женские наряды ему и вовсе не приходилось, но сегодня был критический случай. Наконец остановив выбор на простом классическом платье с тонким ремешком на талии, он вернулся к Викки. - Примерь, - его голос не предлагал – приказывал, так жестко звучали ноты. - Тебе нравится? – Ви, демонстрируя платье, звучала неуверенно. - Отлично! – Хидлстон на радостях обнял ее. – Оно великолепно! - Я беру! – согласилась Ви и тут же скрылась в кабинке. Это платье и, правда, ей шло, подчеркивало достоинства фигуры, но не показывало зрителю слишком многого. Том опешил: Престон никогда не соглашалась так просто. Никогда: ее непокорный характер и гордость не давали этого сделать. Спустя пару часов Викки и Том сидели за небольшим круглым столиком уютной кофейни на последнем этаже торгового центра. Мужчина, благодарно вытянув длинные ноги под столом, листал меню, а девушка, стянув с ног туфли на высоком каблуке, потирала голени. - Болит? – тепло усмехнулся Хиддлстон. - И зачем ты их надела? - Болит, - нехотя согласилась она. – Скоро зима: туфли не поносишь! – Ви отшутилась. - Будешь себя хорошо вести, - он наклонился к ней, заговорчески подмигнув, - дома я помассирую тебе ноги. - Было бы неплохо, - лицо ее смягчилось от благодарности. – Ты – чудо, Томас. Иногда ей хотелось продлить удовольствие от произнесенной благодарности, тогда Престон называла возлюбленного исключительно полным именем. - Знаю, - спутник мгновенно согласился с ней. - Ты жутко скромный, - подметила она. Пока Хиддлстон говорил официантке заказ, Викки внимательно за ним наблюдала: то, как он улыбался этой Джейн, говорил с ней, смотрел – изводило. Воображение девушки тут же прикинуло то, как белые локоны обрамляли ее лицо, то, как звучал бы низкий голос. - Я отойду, - Престон мигом направилась в уборную. Возвращая в зал, она заметила, то, как мужчина наблюдал за брюнеткой, что положив ногу на ногу, громко смеялась, запрокидывая назад голову с копной черных волос. За чаем Ви, окунувшаяся в чтение глянца, не обронила и слова, мысленно сравнивая себя с брюнеткой за соседним столом, официанткой и моделями со страниц журнала. Сравнение никогда не заканчивалось ее победой, что все больше омрачало душевный покой Престон, которая, стараясь стать лучше, постоянно терпела крах. Викки не ревновала Тома, не винила его в том, что женщины вокруг вызывают интерес, нет. Престон винила лишь себя, даже сейчас девушку грызла совесть за то, что она непривлекательна для своего мужчины. Хиддлстон также молчал, обеспокоенно наблюдая за спутницей. Ви никогда не читала журналов, считая их мусором, а теперь она внимательно разглядывала страницы, будто на них красовалось священное писание. Она часто едва заметно кивала, смотря на моделей, словно подмечая для себя идею для образа, а однажды Престон даже провела указательным пальцем по профилю носа, огибая горбинку. Как оказалось, ее вниманием завладела реклама клиники пластической хирургии. Поведение подруги очень беспокоило мужчину: каждый новый день бездушно изменял ее, превращал в безмозглую, податливую глупышку, что верит глянцу и безропотно послушна. Та девушка, что сидит перед ним, лишь отдаленно напоминала Викки Престон, казалось, что, кроме цвета глаз и волос, у них нет ничего общего. Каждый новый день вырывал из сердца запечатленный образ, что был ему так мил. И теперь, находясь на распутье, Хиддлстон не знал, что он должен сделать, чтобы остановить это саморазрушение Викки. Казалось, что Ви, заткнув уши, идет тернистой дорогой и совсем не слышит его мольбы, хотя покорно соглашается с каждым словом. Неминуемость выбора, ответственность перед девушкой, что отдала ему свое сердце, разрывали Хиддлстона напополам. И видит Бог, каждое утро Том надеялся, что она остановит это безумие и вернется к нему. Сидя в машине, Том методично, но нервно постукивал по гладкой коже руля. Викки же, от нечего делать, смотрела в окно, разглядывая прохожих. Угнетающая тишина, длинная, кажущаяся бесконечной, пробка, - все это выводило мужчину из себя. Не выдержав давящего напряжения, он включил радио. - А сейчас специально для наших слушателей нестареющий хит группы "Earth, Wind & Fire" , - из динамика тут же раздался приветливый, не обремененный усталостью, женский голос, - "September"! Престон, едва заслышав первые аккорды, широко улыбнулась то ли от непроизвольного совпадения дат, то ли от того, что эта песня была ею горячо любима. Подпевая исполнителю, Ви плавно двигалась, изображая волну и хлопая в ладоши, ее лицо выражало крайнюю степень серьезности для такой жизнерадостной песни. Наконец девушка, не переставая танцевать, стала петь в полный голос, используя как микрофон бутылочку воды, чем немедленно привлекла внимание не только Тома, но и пассажиров соседних машин. Хиддлстон, смерив девушку недоуменным взглядом, громко рассмеялся, видя комичные старания девушки попасть в ноты. Ви же, не обращая на него никакого внимания, продолжила свой концерт. Ее движения и звонкий голос были так заразительны, что мужчина не удержался и запел с ней дуэтом. - Эта песня намного старше тебя - он, усмехнувшись, притянул ее к себе, поцеловав в щеку. - И в кого у тебя такой старомодный вкус! - Она шикарна, - протянула Ви, запрокинув голову, - если уж на то пошло, ты тоже старомодный! - Я только на три года старше! - Утешай себя, старичок! – последнее слово осталось за ней. Ее громкий смех заполнил собой салон машины, отчего Хиддлстону стало по-настоящему тепло. Эти редкие минуты были бальзамом для его души и памяти: в последнее время Викки была такой веселой, яркой и беззаботной очень редко - она редко была собой. Он уже стал забывать, как звучит ее настоящий смех, как улыбаются ее губы, как блестят ее глаза, как изящно и естественно движется ее тело. Сейчас все движения были жеманными и наигранными, будто кто-то за нее танцует, идет, садится, живет, дышит и даже передает утреннюю газету. У него часто складывалось ощущение, что Викки Престон подменили. Новая главушка готова. Надеюсь, что вам нравится. Вот то, как Викки и Том видят ее метаморфозы.