Стрекоза

      Наутро замок обезлюдел, пугая умиротворённой тишиной коридоров и закрытых классов. Не было слышно топота вечно спешащих детей, криков, смеха, вспышек заклинаний, лишь чинно переговаривались портреты и лениво проплывали призраки. Хогвартс готовился к Рождеству. Шикарного праздничного подарка в виде возвращения дементоров в родные пенаты мы так и не дождались. Я говорила, что маги — странные существа? Ничего, повторюсь ещё раз! Мало того, что странные, так ещё и с ярко выраженными суицидальными наклонностями. Иначе я происходящее никак не могу объяснить. Ладно, если я ещё могу понять министра, действующего по известному принципу «нет человека — нет проблемы», правда, остаётся открытым вопрос: с каких пор подрастающее поколение записалось в разряд проблем, а не будущих избирателей? Чую, сложно ему будет читать предвыборную программу учащимся того года.       МакГоннагал тоже непрошибаема в своих двойных стандартах. С одной стороны, яро поддерживает идею устранения стражей Азкабана со школьного периметра, с другой — безоговорочно верит в способность директора сладить с возникшей ситуацией, и показавший дно бюджет школы её совершенно не смущает. Как и оставшиеся на каникулы дети, которые по большей части реальной опасности дементоров не понимают. Если все старшекурсники поголовно покинули школу вне зависимости от того, есть ли им куда податься или нет, то оставшиеся… что, даже Избранного пристроить на пару недель не смогли? Слов нет!       Нет, праздничную атмосферу честно пытались создать всеми доступными способами. Хагрид по своему обыкновению притащил огромную ель, которую установили в Большом зале, Флитвик, развлекая немногочисленных детишек, ловко колдовал разноцветные гирлянды и блестящие шары. Да только парящие фигуры за окном, жадно прилипающие к витражным стёклам в попытках во всех ракурсах рассмотреть обитателей замка, больше всего мне навевали мысли о пире во время чумы.       Большая часть преподавателей последовала примеру учеников и покинула школу, спеша встретить праздник с семьёй. А вот у меня дома не было. Праздничного настроения не было от слова «совсем», меня одолевала лёгкая грусть, да и не привыкла я к такому, мне был милее Новый год. Но подарки для друзей и знакомых я заготовила заранее. Даже озаботилась весточками для дальних родственников, проживающих на материке, всё же семья и род в магическом мире — это святое.       Погрустить всласть, воображая себя принцессой, запертой в высокой башне, на пару с клюквенной настойкой и другими деликатесами, мне не дали. Ближе к вечеру заявился очередной лопоухий посланник, завёрнутый в пушистое полотенце с гербом школы, оповестив о своём прибытии характерным хлопком. Домовик был незнакомый, но представляться не спешил или не счёл необходимым, озвучив просьбу директора присоединиться к праздничной трапезе.       М-да… Учитывая, что просьбы убелённого сединами старца приравниваются к приказу, плакал мой тихий и уютный вечер.       Вынув из шкафа первое попавшееся платье и приложив к себе, я развернулась к молчащему зеркалу, застывшему в стиле постмодернизма, как памятник художественному вкусу Моей Прелести. Зелёный цвет в тон моим глазам прекрасно оттенял бледность кожи, придавая ей некий потусторонний и загадочный вид, многочисленные серебристые блёстки несколько портили общий облик и явно были креативным решением самой предсказательницы, поскольку вкупе с фамильным артефактом схожесть с глазастым насекомым была стопроцентной. То, что нужно!       В Большом зале уже вовсю шло праздничное застолье, припоздавшую меня никто не собирался ждать.       — Сибилла, какой приятный сюрприз! — воскликнул Дамблдор, и в его голосе я не различила ни одной ноты фальши.       — О, прошу простить меня за опоздание! — притворно всплеснула я руками. — Я приняла решение в последний момент.       — Ну разумеется, — лукаво улыбнулся директор, — позвольте подать вам стул.       Дамблдор взмахом палочки трансфигурировал вычурный стул прямо из воздуха, разом подтвердив своё непревзойдённое мастерство. Новосозданный предмет мебели медленно проворачивался, зависнув в воздухе, позволяя оценить себя со всех сторон, а после плавно опустился между Снейпом и МакГоннагал. Упс! А вот этого счастья мне не нужно! Мысли лихорадочно забегали, пытаясь найти выход, пока я с милой улыбочкой следовала к столу. Судя по кислому выражению лица заместителя директора, она от подобного выверта непредсказуемого характера своего дражайшего работодателя тоже не в восторге. Так и не придумав ничего вразумительного, я плавно опустилась на стул, столкнувшись взглядом с зелёными глазами напротив, в которых явственно плескалось сочувствие. Ничего, Глазастик, и не из таких приключений выпутывались! У рыжего из-за пазухи высунулась крысиная мордочка; облезлая тварь обвела стол и присутствующих мутным взглядом и юркнула обратно. Я скривилась от отвращения. Снейп закаменел и сверлил Уизли презрительным взглядом, а вот МакГоннагал сделала вид, что ничего не заметила. Интересно, это она от природы такая слепая или из факультетской солидарности? А вот не опознать коллегу по цеху — это вообще позор, с моей точки зрения.       Пару часов я вела себя прилично. Честно. Мило улыбалась, говорила дежурные вещи. А под конец вечера предрекла скорое расставание, ближе к концу учебного года. С отсутствующим Люпином, которого рано или поздно доконает его недуг. Чисто из вредности и для поддержания образа. И на этой позитивной ноте поспешила покинуть трапезу.       А вот любопытно, кто-нибудь догадается, что я имела в виду не пушистую проблему, которой так показательно страдает наш новый профессор, а ранний склероз? Глицин я как-то уже присоветовала нашему домашнему оборотню. Публично. Судя по отчётливо скрипнувшим зубам мастера-зельевара, в магловской фармацевтике он прекрасно разбирается, как и в завуалированных намёках.       Утром, короткими перебежками и с постоянной оглядкой в пустынные коридоры, я спешила покинуть негостеприимные стены замка. Как оказалось, в элитных салонах красоты тебя готовы принять даже в праздничный день — за определённую плату, разумеется. Я магловскую сторону имею в виду, если кто не понял. Модные бутики и распродажи, распродажи, распродажи… Есть где развернуться уставшей личности для поднятия морального тонуса и приведения психического состояния мятущейся женской загадочной души к равновесию с мирозданием и вселенной. В салоне красоты я получила кучу советов по наложению макияжа и подбора одежды. Хитро наложенная косметика сделала черты моего лица вполне миловидными, замаскировав и скрыв мелкие недостатки внешности, причёску решила оставить прежнюю, русская коса смотрелась экзотично и придавала определённого шарма. А также скрывала от посторонних глаз Мою Прелесть.       По бутикам я гуляла почти целый день, практически сгребая всё понравившееся и боготворя тех гениев, что изобрели уменьшающие чары и сумки с расширенным пространством. Комплекты нижнего белья с небольшим ухищрением слегка примирили меня с действительностью, когда под лёгкой тканью платья появились очертания груди. Правильно подобранная одежда превратила мою худобу в изящную стройность, маленькое чёрное платье открыло округлые коленки, высокие сапоги на шпильке подчеркнули длину ног, а шикарное норковое манто дополнило ансамбль, и я вышла в шумный Лондон полностью умиротворённая и довольная собой, нагруженная многочисленными пакетами с покупками.       Пока я, дикий турист, увидевший Лондон вживую, крутила головой, приглядываясь к витринам бутиков на Оксфорд-стрит и раздумывая, продолжить шопинг-тур или поискать кафешку, совсем перестала следить за обстановкой. И совершенно неудивительно, что сбила кого-то на своём пути — пакеты дружно полетели на тротуар, и этот кто-то сдавленно охнул, когда я случайно отдавила ногу незнакомцу шпилькой.       — Простите, сэр! — воскликнула я, бросившись собирать свои пакеты.       В ответ получила тихий хмык, и незнакомец наклонился, помогая мне. Я медленно подняла голову. Мужчина был высок, чёрная лёгкая, не по сезону, куртка подчёркивала бледность его кожи, но он словно не замечал холода, чёрные же волосы, собранные в низкий хвост, крупный нос и чёрные глаза навевали мысли об испанских корнях… Но насмотреться на неосмотрительно попавшуюся на моём пути особь мужского пола я не успела. Снова хмыкнув и вопросительно выгнув бровь, абсолютно знакомым голосом меня поприветствовали:       — Сибилла, а ваш внешний вид и дар, оказывается, никоим образом не влияют на вашу врождённую неуклюжесть.       — Хм? — спародировав коллегу, склонила голову к плечу и прищурилась, ещё раз окинув его фигуру внимательным взглядом. — Облик новый, но характер прежний. Мне нравится! — вынесла вердикт я. — Пригласите даму на чашечку кофе, Северус!       — Леди? — Он галантно подал мне руку, а я, ослепительно улыбнувшись, позволила увести себя в неизвестном направлении в переплетение городских улиц, освещённых рождественскими огнями.       Пробуждение, можно сказать, было вполне приятным. Довольно тяжёлая рука уютно обнимала меня, тёплое дыхание легонько щекотало волосы на затылке, мягкая удобная постель…       М-да… Внезапно.       А как красиво всё начиналось: полутёмная кафешка, крепкий кофе, коньяк и мой любимый горький шоколад (да, в самой обычной лондонской кофейне на магловской стороне нашёлся бабаевский шоколад! Вот где она, настоящая магия), неспешная беседа, щедро сдобренная едким сарказмом, в меру приятный собеседник, не сбегающий в панике от моего своеобразного чувства юмора. Идеальный вечер.       А потом он предложил мне показать результаты своего эксперимента, о котором он разливался соловьём уже двадцать минут, а я, как приличная женщина, внимательно слушала и привычно вставляла восхищённые междометия в нужных местах. Чёрт меня дёрнул согласиться. Затем была лаборатория и очередное изобретение гениального мастера-зельевара, в котором я если что и поняла, то только предварительную расчётную часть. А после — шикарная библиотека со знаменитой дверью-книжной полкой, неплохое вино (явно из подвала Малфоев) и шоколад, мой любимый, которого Северус предусмотрительно захватил из кафешки. Когда градус в крови основательно и бескомпромиссно потеснил рассудок и выключил тормоза, коллега предложил показать оставшуюся часть дома. Потом спальню. А вот проверить кровать на качественность сборки практическим способом было уже совместной идеей… Классика.       М-да, кажется, пора завязывать с алкоголизмом.       Впрочем, собутыльники у меня исключительно эксклюзивные. Я скосила глаза на обнимавшую меня руку: длинные пальцы, как у музыканта, крепкое запястье, взгляд скользнул выше — угольно-чёрная татуировка на предплечье. Миленький образец нательной росписи. Оу, вот ты какая, чёрная метка местного эпика.       — Налюбовалась? — Хрипловатый голос окатил меня ледяной волной. За своими размышлениями я совсем не заметила, что ритм дыхания прижимавшего меня к себе человека изменился.       — Нет ещё, — возразила я, нагло призвав в вытянутую руку свои очки.       Напялив на нос свой стрекозиный артефакт, я вновь уставилась на вышедшую из широкой моды татушку. Снейп демонстративно не убирал руку, хотя я чувствовала, что мой повышенный интерес вызывает у него в лучшем случае просто бешенство. Ну что я могу сказать, Томми Риддл был гением, такое клеймо так просто не обойдёшь, так что Северус — гений не меньший, раз умудрялся водить того за нос. Я медленно скользила кончиками пальцев по абрису магического рисунка, в очередной раз поражаясь крайностям этого мира. Метка была впаяна в энергетику намертво и отметилась по всей ауре, на такое можно согласиться лишь по глупости или от безысходности, хотя я сомневаюсь, что главбосс-радикал рассказывал об особенностях своей метки. Так что вначале он брал своей харизмой и идеями, а с катушек съехал уже потом. Помогли. Откуда такая уверенность, непонятно. М-да…       — Ну и? — не выдержал зельевар, недовольно ворча мне в затылок.       — Без шансов. Если не хочешь повторения ситуации в первую магическую, у тебя только один путь: не допустить возрождения своего сюзерена, — грустно вздохнув, выдала я вердикт. Очки полетели обратно на груду сваленной в спешке одежды.       Мужчина напрягся, как вставшая в стойку борзая.       — Есть предпосылки?       — Идиоты найдутся, — усмехнулась я.       — Это предсказание? — Скепсис в голосе был вполне оправдан, учитывая, что расклад по своему дару я выложила уже давно.       — Констатация факта, — отрезала я.       — Вот как? — фыркнул Снейп. — Поясни.       — Элементарно, Ватсон, — с интонациями Ливанова объявила я. — Кукловод не отпустит так просто свою любимую марионетку.       Северус молчал долго. Настолько, что мне уже стало страшно, не перегнула ли я палку, оскорбив разом его двух работодателей, если что, отсюда у меня убежать не получится. Моя Прелесть предупредительно заворчала, уловив отголоски моего страха.       — Допустим, — наконец произнёс он. — А смысл?       — Старо как мир, — пожала я плечами. — Власть, золото, долголетие.       Снейп развернул меня к себе, впившись в лицо пронзительным яростным взглядом.       — С этого момента поподробнее!       — Да без проблем. То, что дутая слава победителя Гриндевальда скоро померкнет, было известно с самого начала. Полагаю, поэтому он озаботился новым противником заранее.       — Дутая слава, — зельевар сразу вычленил из моей речи нехарактерный для британцев оборот.       — Ну да, во-первых, Геллерт был его лучшим другом, во-вторых, думаешь, просто так долькоман безвылазно засел в школе и боится сунуться на материк? МКМ хоть и называется международной, но таковой в полной мере не является. Что-то мне подсказывает, что на месте президента Конфедерации магов его просто терпят, и появляется он там только на заседаниях, впрочем, с таким фамильяром это не проблема. Занятость — только отговорка, в Европе хорошо знают его похождения, а славяне его живым вообще не выпустят. Всё же начинал Гриндевальд вместе с Дамблдором, и у тех к нему накопилось немало вопросов. Волхвы отличаются крайней злопамятностью и мстительностью. Кто владеет информацией, тот владеет миром, Сев, — горько усмехнулась я. — Поэтому запреты, сокрытие, искажение сведений. Я прекрасно понимаю, за что на самом деле боролся Лорд, а с его исчезновением война не закончилась, она перешла в информационную стадию всеобщего отупения.       Северус замолчал вновь, надолго задумавшись, судя по его затуманившемуся взгляду, витает он где-то сейчас в астрале в невидимых для меня далях. О политике Лорда — да и Дамби — он знает побольше меня, я-то вообще строю предположения и догадки, но, по моему разумению, серьёзные люди (а представители древних родов иными быть не могут, и мой коллега тому подтверждение) никогда бы не пошли за безумным фанатиком. Чтобы поднять элиту на гражданскую войну, пусть и назревающую постепенно, нужна недюжинная сила, и не только личная, а также дьявольские мозги, политическая программа и план вывода страны из кризиса. Как показывает окружающая действительность, у Ордена любителей цыплёнка табака ничего такого не было, я понимаю, что безграмотными и запуганными людьми управлять легче, но в случае кризиса они подспорьем не станут. Для этого мы не в той стране живем. Как ни крути, магическое общество сословное, я бы даже сказала кастовое, а Дамблдор своими действиями подвёл его к очередной точке напряжения: аристократия против вторженцев, новый взрыв неминуем. Историю пишут победители — это общеизвестный факт. И Снейпу об этом известно не хуже меня.       — Какое ко всему этому отношение имеешь ты? — очнулся он наконец.       — То же, что и ты. Я одна из пешек в подготовке Избранного к его великой миссии.       — Куда ни плюнь, везде Поттер, — прошипел не хуже змеи зельевар. — Он-то здесь при чём?       — Когда Тёмный Лорд многоразового использования вернётся, МагБритании нужен будет спаситель, самостоятельно биться она уже не может. А за ним с отеческой улыбкой будет стоять и направлять великий и светлый. Вот только, как показывает история, судьба спасителей незавидна.       — По-твоему, мальчишка обречён? — Ох, вот теперь это голос смертельно уставшего человека.       — А ты считаешь иначе? После того, как ребёнка выбросили из магического сообщества и сейчас он вообще не в курсе реалий мира, в котором живёт? Его лишили всех близких ему людей, которые хоть как-то могли позаботиться о его достойном воспитании. После одержимого Квиррелла и крестового похода в защиту подделки, истории с василиском в прошлом году?       — Что ты от меня хочешь, Сибилла? Чтоб я воспылал любовью к поганцу или признал свою вину, что позволил отдать его маглам?       — Нет, — тяжело вздохнув, я откинулась на подушки и слепо уставилась в потолок, — взбрыкни ты тогда, сразу бы оказался в камере по соседству с Блэком, а сейчас ты единственный, кто его защищает.       — К чему этот разговор? — В мужчине вдруг проснулась слизеринская подозрительность.       — Не знаю, — отозвалась я. — Просто наболело. Я в своё время тоже не решилась на активные действия.       Я с грустной улыбкой посмотрела ему в глаза. Бровь Снейпа взметнулась в знаменитом жесте, выражая удивление.       — Это ты о чём?       — А, — отмахнулась я. — Была у меня нелепая идея украсть ребёнка и сбежать в Большой мир. Вот только тогда я была неспособна бесследно раствориться среди шести миллиардов маглов, а сейчас западня уже захлопнулась более двух лет назад.       Северус коротко хохотнул, выражая своё отношение к моим словам.       — Не представляю, честно.       — Я тоже, — усмехнулась я. — Вот и кукую столько лет в башне.       — А знаешь, — вкрадчиво начал он. — Что-то наш разговор свернул не в ту степь.       Ой, что-то слишком подозрительные интонации в его речи, ему нужно было в оперу идти, заворожить голосом он сможет любого. Северус опасно блеснул глазами в ответ на мой настороженный взгляд, и в следующий момент меня резко вдавили в подушки. Вот говорила же мама, нельзя вести серьёзные разговоры с мужчиной в постели.       В гостях я провела три дня. Даже не представляла, что такое возможно. Снейп и в домашних условиях оказался донельзя невозможным типом: едким собеседником и саркастичным хамом, не стесняющимся показать своё интеллектуальное превосходство. Кого другого он, несомненно, довёл бы до истерики в рекордные сроки, а вот у меня иной склад ума, и на его язвительные высказывания я только хохотала, вгоняя его в когнитивный диссонанс. Что поделаешь, моё чувство юмора обряжено в мрачные тона. Всё равно он большую часть времени пропадал в лаборатории.       А потом наша идиллия была нарушена взъерошенным глазастым почтальоном, недовольно ухающим и скребущим мутное стекло. Злобная сова с вензелем Гринготтса принесла письмо на моё имя. Я несколько удивилась, все желающие поздравить профессора прорицаний отписались дежурными фразами уже давно, а больше со мной никто в переписке не состоял. Однако всё оказалось проще: приглашение на семейный ужин от дальних родственников, что ежегодно шлют мне подобные открытки, на которые Трелони отвечала вежливым отказом. Но она не я.       Письмо я показала Северусу с предложением прокатиться и развеяться на материк, на что мужчина демонстративно хмыкнул, закатил глаза и исчез в недрах личной лаборатории. Ну и ладно, его право. А меня ждёт Италия.       Одно посещение своего любимого поверенного, и вот я уже резво мчусь в аэропорт с приличной суммой магловских денег, документами и заветным билетом. В дамской сумочке под чарами стазиса дожидается своего часа великолепный монструозный шедевр от Фортескью, шоколадные новинки из «Сладкого королевства», навеянные близким соседством с дементорами; неплохо было бы захватить и клюквенную настойку, но соваться в Хогвартс я не рисковала. А всё остальное оперативно доставили в банк. Красота!       Уже в Италии меня догнала записка от Снейпа. С перечнем ингредиентов, кто бы сомневался! Угу, половина из них запрещена для ввоза в Британию, спасибо, сносочку с пояснением сделал, ага, для неразумных! Вот же, черти мои марсианские, его ближайшие родственники! И как я это протащу? Впрочем, воспользуемся хорошими отношениями с Гринготтсом и гоблинами в частности. Филиалы банка есть если не повсеместно, то, по крайней мере, во многих уголках нашей планеты. А ещё гоблины хитрые. Помнится, Хагрид что-то втирал Поттеру про глубину залегания его сейфа под уровнем моря, что-то про сотни миль. Так вот, как образованный человек, заявляю, что земная кора под Британскими островами составляет порядка тридцати километров, а если и больше, то ненамного. А под землёй в толще базальта и гранита у гоблинов прячутся не только сейфы, но и целый подземный город. Гоблины, знаете ли, крайне многочисленны и плодовиты, то-то войны с ними протекали тяжело и невероятно проблемно. В общем, учитывая чрезвычайно нескромные размеры вотчины воинственного народа и то, что в подземном городе довольно прохладно, если не сказать, что жутко холодно, до мантии земной коры далековато. А под Лондоном столько места нет. Но среднестатистические маги такую сказочку скушали и не подавились. Они вообще крайне падки на сказочки из области нелогичного и невероятного.       И что-то мне подсказывает, что я вполне при желании и милостивом разрешении гоблинов могла спуститься в свой сейф в Англии, а вот подняться на поверхность уже в Милане. Но зачем же так подставлять этих милых и очаровательных разумных? Прибережём секретик до лучших времён.       Пара дней, на которые я рассчитывала, плавно перетекла во время до конца каникул. Учитывая кучу достопримечательностей, которую я просто жаждала посетить, и списочек, написанный нервным, убористым почерком Снейпа, которым я озадачила никогда не виденных ранее родственников. Семья моя, разной степени отдалённости родства, насчитывала всего пять человек и поголовно работала на гоблинов, что слегка меня удивило, но свои мысли я оставила при себе. Впрочем, удобно. И посылки друг другу передавать, и всякие запрещённые материалы доставать и прятать. Конфиденциальность и надёжность — девиз гоблинского банка. А разрушители проклятий — это очень даже престижно, особенно если это семейная традиция. В общем, родственники мне понравились, время я провела просто великолепно — так, что даже не хотелось возвращаться в промозглые шотландские горы. Но, увы, нет в жизни совершенства.       Мрачный готический замок, по недоразумению называющийся детской школой, встретил меня по всем канонам жанра: отвратительной погодой, парящими дементорами в раздуваемых шквальным ветром грязных драных саванах, стремящихся подлететь поближе, чем крайне нервирующих Мою Прелесть. Окна замка были темны и пугающи, во внутреннем дворике ветер уныло возил разнообразным мусором по каменной брусчатке, крылатые кабаны, тёмными громадами выделяющиеся в подступающих сумерках, пристально сверлили голодными взглядами спину. Двери противно заскрипели и распахнулись, на пороге показался скрюченный Филч с масляным фонарём, зажатым в руке.       — Заходи уже, нечего на пороге стоять, — проворчал он, щурясь от холодного ветра и горсти острых снежинок, что непогода с радостью бросила ему в лицо.       — И я рада вас видеть, — улыбнулась я, спеша воспользоваться приглашением. Завхоз резко закрыл за мной дверь.       — Мяу! — требовательно раздалось под ногами.       — И тебя, миссис Норрис, я рада видеть, — наклонившись, я погладила кошку, довольно задравшую хвост трубой и ластившуюся к рукам, выпрашивая вкусняшек. — Естественно, я привезла вам гостинцев.       — Мяу! — Довольный вопль выразил благодарность за себя и хозяина, уже давно ушедшего вперёд. Из широкого коридора раздавались шаркающие шаги в такт мельтешению света от покачивающегося фонаря, отбрасывающего гротескные тени на стены. Волшебные факелы, закреплённые на стенах, не горели.       В Большом зале ужинали профессора и немногочисленные студенты, наплыв детей ожидался только завтра с прибытием Хогвартс-экспресса. Блудную прорицательницу, сверкающую радостной широкой улыбкой, встретил недовольный взгляд МакГоннагал. Привычно поджимая и без того тонкие губы, заместитель директора всем своим видом выражала недовольство и неодобрение, но была непривычно молчалива. Северус был угрюм, и только на миг его глаза посветлели, встретившись с моими, хотя, скорее всего, это была просто игра света. Поппи красовалась в новой шляпке, Аврора хитро подмигнула, очаровательно улыбнувшись, новая мантия из последней коллекции миланских модельеров великолепно оттеняла цвет её глаз. Я путешествовала налегке, поэтому все подарки коллегам отправляла почтой. Септима и Батшеда ещё не прибыли, а Филиус и Помона не сочли нужным демонстрировать свои презенты, но, судя по доброжелательной улыбке декана Хаффлпаффа и отсалютовавшему мне кубком полугоблину, я угадала с гостинцами. Дамблдора, что характерно, не было, но я не сомневалась, что традиционные итальянские сладости ему пришлись по вкусу, а Минерва обойдётся кофе, который я отнесу в учительскую.       — Ну и где же ты соизволила пропадать, Сибилла? — Молчания Маккошки хватило ненадолго, стоило мне сесть за своё место и окинуть голодным взглядом предлагаемое меню, как меня настиг её раздраженный голос. — Ты даже не удосужилась никого предупредить.       — Рождество — семейный праздник, Минерва, — ещё более радостно улыбнулась я, пододвигая поближе салат.       — Да? Я думала, у тебя больше не осталось родственников после смерти Кассандры, — искренне удивилась она.       — А всего знать невозможно, — отрезала я, не желая развивать тему. — Аврора, дорогая, твой загар великолепен!       — О! В Шотландии вечно не хватает солнца, — защебетала подруга, — в следующий раз тебе обязательно стоит присоединиться…       Я слушала Синистру, разливающуюся соловьем о чудесах заморских стран, и думала о своём. В частности о том, как незаметно выловить Снейпа и обрадовать его известием о посылке, до поры до времени надёжно спрятанной в недрах Гринготтса.