Осенняя симфония.

Санса разомкнула руки, обвивавшие его шею, и отступила на шаг назад. Помедлив мгновение, она задержала дыхание и открыла глаза. Да, перед ней на самом деле стоял Сандор Клиган. Она как зачарованная медленно подняла руку и дотронулась да его лица. Провела кончиками пальцев по лбу, затем по векам, прикрывая его глаза, затем слегка прикоснулась к уголку губ. Он осторожно взял её за запястье и отвел её руку от своего лица.  — Что стало с твоими волосами? — его голос по-прежнему звучал как заржавленное железо. Санса улыбнулась. Да, это было его лицо, его голос. Это был её Пес. В первый момент она не испытала ни острого чувства счастья от того, что он стоял перед ней, ни разочарования от того, что его лицо не стало привлекательнее с их последней встречи. Но она чувствовала, что её тело вдруг стало таким легким и она вновь ощутила себя совсем маленькой девочкой, которой еще не коснулась эта жизнь. И в ней впервые за долгое время появилось забытое чувство уверенности в прошлом, настоящем и будущем. И все это было связано с ним. Он был здесь — значит она снова Санса. Она стояла и думала о том, что раз он здесь, значит, в её жизни все теперь пойдет правильно. А если и нет — он сможет защитить её.  — Тебе не нравится? — спросила она, не отрывая взгляда от его лица и слегка улыбаясь. Его взгляд не утратил настороженности, но потеплел. У неё перехватило дыхание — раньше Санса никогда не видела в его глазах ничего, даже отдаленно напоминающего тепло.  — На самом деле мне все равно как выглядят твои волосы, Пташка, если твоя голова все еще при тебе. — Он медленно отпустил её руку. — Твой муж тоже здесь? - Муж? — Санса растерянно посмотрела на него и до неё не сразу дошло, что он говорит о Тирионе.  — Нет… нет. — Она провела рукой по лбу. — Я ничего не слышала о нём с тех пор, как покинула Королевскую Гавань. Она поймала на себе его тяжелый внимательный взгляд и почувствовала холодок в груди. Санса вспомнила, что её и Тириона обвиняют в смерти Джоффри. Сандор Клиган долгие годы был телохранителем Джоффри и Санса впервые задумалась — был ли он привязан к своему подопечному, как он воспринял вести о смерти Джоффри и слухи о том, что она тоже к этому причастна. Пёс как всегда прочитал её мысли и на его лице появилась знакомая кривая усмешка.  — Не могу сказать, что я сильно расстроен тем, что ты сделала, Пташка. Санса как ужаленная почти подпрыгнула на месте. На секунду на её лице появилось оскорбленное выражение, но тут она подумала о том дне, когда Джоффри привел к стене Красного Замка и заставил смотреть на отрубленную голову её отца. Санса ясно помнила возникшее тогда желание столкнуть отвратительного мальчишку со стены и спрыгнуть следом за ним, помнила как она почти хотела умереть, лишь бы забрать жизнь этого чудовища. Сейчас Санса впервые поняла, что Сандор Клиган видел это и что он знал о том, что она хочет сделать и остановил её, тем самым сохранив ей жизнь. Она выдохнула, открыто посмотрела ему в лицо и сказала:  — Это сделала не я. И я очень сожалею, что это была не я. Пес фыркнул и потер переносицу, очевидно, пытаясь сдержать улыбку.  — Девчонка Старк смотрит мне в лицо и говорит правду. Да, ради этого вполне стоило умереть. На лице Сансы появилась ясная, счастливая улыбка. Сандор не отрываясь, смотрел в её глаза, его взгляд стал прозрачным и тяжелым и на какое-то мгновение она подумала, что вот сейчас, сейчас он сожмет её в объятиях и сердце её мучительно сладко сжалось. Но он стоял неподвижно, не делая ни одного шага в её сторону. Санса смотрела на него, чувствуя его дыхание, и внезапно поняла, что боги есть и что они милосердны. Хотя бы одна из её молитв точно была услышана. Санса поняла, что именно неуловимо изменилось в нём. Левая половина его лица по-прежнему была покрыта уродливыми шрамами. Она отметила, что он лишился еще и части правого уха и приобрел еще один шрам в области шеи. При виде его шрамов сердце её привычно сжалось, но не от страха, а от боли. Но вот что стало другим — его глаза. Санса впервые за все время, что она знала Сандора Клигана, могла без страха смотреть в его глаза. В них больше не было ни следа от той страшной звериной ярости, из-за которой она когда-то едва могла дышать в его присутствии. Они долго стояли и просто смотрели друг на друга. Сандор осторожно взял её за руку и легонько прикоснулся губами к её ладони, в том месте, где остался шрам от иглы. Санса ощутила острый горячий укол в середине груди, и дыхание её перехватило.  — Пташка… — его голос был едва слышным. Санса бережно подняла его руку и опустила на её свой подбородок, посмотрела на него снизу вверх и слегка вздохнула.  — Я больше не Пташка. Я теперь даже не Санса. Он посмотрел на неё серьезно. - Ну, так и я теперь свой собственный Пёс. Они сидели перед потухшим камином и Санса что все время что-то говорила, говорила, говорила ему, а он молча слушал, не сводя с неё глаз. Выражение его лица было мягко-сдержанным, но в глубине его глаз она видела темный, горячий и страшноватый огонь. Санса говорила и чувствовала, как в ней как будто прорвался нарыв, из которого хлынуло все, что отравляло её жизнь и не давало спокойно дышать. Она даже точно не понимала того, что рассказывала ему, потому что все время прислушивалась к себе, радостно ощущая тепло, разливающееся по всему телу, не чувствуя слез, которые бежали из глаз и не смея до конца верить, что он вот, здесь, рядом. Что он жив и что он с ней. Она думала о нём долгие месяцы, но сейчас ей было немного страшно — каким он вернулся в её жизнь и что она сама сейчас значит для него. Она продолжала о чем-то говорить, но думала сейчас только о нём.  — Чертов карлик. Надо было взять его тогда за шкирку и вышвырнуть за ворота в его же сраное пекло. — Санса очнулась от грез, услышав грубую ругань. Пес смотрел на тлеющие угли, и его лицо было страшным. У Сансы перехватило дыхание. В ней поднялось что-то темное и горячее, когда она поняла, что он говорит о Тирионе и говорит так из-за неё. Санса смотрела на почерневшее от злобы лицо Пса. Да, перед ней как будто сидел тот самый Пес. Пес, который больше не пугал ее. Санса осторожно взяла его за руку. Он резко повернулся к ней, глядя странным невидящим взором. Санса осторожно положила руку на его плечо и начала мягко поглаживать его. Она вдруг вспомнила, как однажды этот жест уже помогал ей усмирить его ярость.  — Он был добр ко мне… — с мягким нажимом сказала она и прямо посмотрела в его глаза.  — Воображаю. — коротко сказал Клиган, скрипнул зубами. Санса протянула руку, положила ладонь и обезображенную часть его лица. Он слегка вздрогнул, но не отстранился. Санса без страха смотрела в его настороженные серые глаза и на лице её появилась широкая, сияющая улыбка.  — Он был ДОБР ко мне, ты понимаешь? Сандор осторожно положил свою широкую ладонь поверх её маленькой ручки, на мгновение задержал её руку у своего лица, после чего отстранился и опустил взгляд.  — Это было хуже всего — коротко сказал он. — знать что ты… — он замолчал и вновь уставился на тлеющие угли в камине. Санса скользнула взглядом по его лицу. Он увидел что она смотрит на его ожоги и повторил:  — Это было даже хуже этого. Санса замерла, глядя в его глаза, затаив дыхание и пытаясь справиться с поднимающимся в ней новым, незнакомым чувством. У неё и раньше всегда возникало болезненное ощущение его близости. Но если раньше это была боль, физический ужас от ощущения рядом сильного, непонятного и злого мужчины, чьи слова всегда были столько же едки, как были страшны его глаза, то теперь она впервые испытывала боль совершенно иного рода. Все её тело болело от того, что была сейчас разделена с ним. Сандор отвернулся и застывшим взглядом смотрел прямо перед собой. Санса почти не дышала и как завороженная смотрела, как длинная слегка вьющаяся прядь черных волос касалась уголка его рта. Она ощутила щекотку так, как будто это были её губы. Санса не задумываясь протянула руку и отвела в сторону непослушную прядь и вдруг с мучительным ощущением поняла, что ей легче лишиться руки, чем заставить себя перестать касаться его лица. Она осторожно провела пальцами по его щеке, вспомнив, как делала это последний раз, в темноте, озаряемой зловещим зеленым светом. Пес смотрела на неё настороженно, с непонятным выражением в глубине серых глаз. Затем он медленно отстранился.  — Маленькая Пташка теперь поет свои песенки совсем иначе. — его голос был глухим.  — Ты думаешь я обманываю тебя? — едва слышно прошептала она.  — Я думаю, что ты можешь обманывать себя. Санса неожиданно спокойно посмотрела ему в глаза.  — Я думаю, что в этом я больше не ошибусь.  — Алейна, у тебя все хорошо? — голос Мии едва был слышен через закрытую массивную дверь спальни. — Роберт спрашивал о тебе, он хочет пообедать с тобой в своей спальне. - Да, я сейчас приду, скажи ему, Мия.  — У тебя точно все хорошо? — Мия слегка постучала по двери. - Да, да, я просто переодеваюсь. Иди, я сейчас выйду. Санса сидела на постели, прижимая к груди грязный разорванный белый плащ с бурыми пятнами крови и слегка раскачиваясь. Затем она зажала рот обеими руками, пытаясь сдержать то ли смех, то ли рыдание.  — Спасибо…. Матерь, спасибо, спасибо, спасибо. Дождь с каждым днем все усиливался. Казалось, что сам воздух превратился в мерзкую взвесь воды. Факелы горели днем и ночью и их ореолом окружала дымка зыбкого тумана. Замок погрузился в осеннее сонное состояние. Обитатели просыпались чуть не к обеду, быстро делали нехитрые дела по хозяйству и на остаток дня вновь погружались в дремоту. Но Санса никогда еще не чувствовала себя такой бодрой и живой. В ней как будто горело тысяча солнц. Она не ходила по лестницам — она бегала, перепрыгивая через ступеньку. Она смеялась над рассказами Мии и чуть ли не в первый раз в жизни голова была говорить больше чем она. Она теребила Роберта и даже уговорила его несколько раз выйти на улицу, стоило дождю чуть стихнуть, чтобы попрыгать по лужам и запустить кораблики в огромных лужах во дворе. Она уже убедилась в том, что Роберт хоть и был мальчиком слабого здоровья, но был гораздо крепче и подвижнее, чем он нём думали и чем ему позволяла быть тетя Лиза. Санса затевала тысячу дел и не доводила ни одно из них до конца. Она ждала одного момента — когда на лестнице, ведущей в маленькую гостиную, раздадутся тяжелые шаги, массивная дверь распахнется легко, словно невесомая и на пороге появится он. Конечно, она постоянно задавала себе вопрос — что за чувство вызывает в ней Сандор Клиган. Оно не было похоже на то, что она когда-то испытывала к Джоффри, во времена, когда она считала его своим прекрасным принцем. Оно не было похожим на те эмоции, которые вызывал в ней Рыцарь Цветов с его прекрасным лицом и красивыми доспехами, когда у неё сладко сжималось в груди. Все эти чувства теперь ей казались похожими на ранние цветы, которые торопятся распуститься под первыми лучами теплого солнца и исчезают без следа, стоит только первому снегу выпасть на рассвете. В её чувствах к Сандору Клигану не было ничего легкого или даже приятного. Он не дарил ей ощущения праздника. Он не льстил ей, не говорил приятных правильных слов. Он просто был с ней всегда — не как праздник, а нечто, без чего она не могла больше обходиться. Не могла быть собой. Однажды она смотрела на него через окно — он, прихрамывая, направлялся в сторону подъемного моста. Если любовью было то, что она чувствовала Лорасу Тиреллу, вдруг сказала она себе, то она не знает каким словом называть то, что чувствует Сандору Клигану. Он приходил к ней каждый день — молчаливый и слегка отрешенный. Он садился чуть позади неё, его лицо всегда было скрыто вечерним сумраком. Санса знала, что ему не нравится, когда она смотрит на его жуткие ожоги, и ей все время хотелось сказать ему, что для неё больше не имеет никакого значения то, как выглядит его лицо. Но она все еще слегка боялась его внезапных, коротких вспышек гнева. Нет, он больше не хватал её за руки и уж конечно не угрожал ей кинжалом. Он вообще старался не дотрагиваться до нее. Но иногда, когда она расспрашивала его о том, что с ним случилось с тех пор как он покинул Королевскую Гавань, слушая его очень осторожные ответы, она иногда почти автоматически говорила ему что-то привычно-вежливое. Тогда он прерывал её внезапной вспышкой почти той же, так хорошо знакомой ей ярости. Через секунду, потерев пальцами переносицу, и на мгновение прикрыв глаз, а он успокаивался, но Санса в такие минуты почти физически чувствовала, каких усилий ему это стоило. Она не боялась этих вспышек, и даже иногда со скрытым злорадством ожидала их, но все же старалась тщательнее подбирать слова.  — Седьмое пекло, Пташка! — однажды он рявкнул на нее так, что она подпрыгнула на месте и почти по-настоящему испугалась. — Ну неужели даже твоя жизнь в Королевской Гавани, брак с гребаным карликом и жизнь с этой мразью Мизинцем не отучили тебя от привычки к лживому щебету! Он встал и резким движением ноги двинул скамью так, что она ударилось о противоположную стену. Санса усилием воли заставила себя вспомнить о том, что она больше не боится его.  — Да что с тобой? — она свела брови, вдруг на мгновенье став похожей на своего отца. — Я просто хотела сделать тебе приятное. Все любят комплименты, особенно если они заслуженные. — Санса обиженно засопела и уставилась на свои руки, чувствуя себя глупой маленькой девочкой и понимая, что ведет себя как раз так как нужно, чтобы вывести Сандора из себя. Он молча ходил по комнате. Когда она осмелилась поднять на Сандора глаза, он потирал переносицу уже таким знакомым ей жестом. Он явно злился на неё.  — Я тысячу раз говорил тебе, Пташка, что я не один из твоих настоящих рыцарей и не нуждаюсь в том, чтобы меня украшали ленточками. Санса почувствовала как слезы подходят к глазам.  — Но все обычно… — тоненьким голосом начала она и осеклась, взглянув на его потемневшее лицо.  — Я — не все, Пташка, неужели ты до сих пор этого не поняла? — загремел он и хотел еще что-то сказать, но усилием воли сдержался. Санса сидела с закрытыми глазами и пыталась глубоко дышать. Как же он мог так измениться и при этом остаться таким прежним Псом.  — Я не хочу, чтобы ты злился на меня. — тихо сказала она.  — Тогда просто говори только то, что ты на самом деле думаешь. — огрызнулся он. — Ненавижу, когда лгут, ты же знаешь. Даже если…так мило. — он искоса посмотрел на неё и она поняла, что это было почти извинение. Санса понимала, что нужно принять этот знак примирения, но в глубине неё вдруг начала подниматься злость. В голове стало пусто и легко. В конце концов она должна заставить его перестать кричать на неё, иначе их жизнь…. Тут она вспыхнула и разозлилась еще сильнее. Мало того, что чертов Пес ни во что её не ставит, так он и её саму заставил так о себе думать. — Праааавду, значит… — протянула Санса и недобро прищурилась. — Ну хорошо, вот тебе правда. Она вдруг поняла, что должна ему сказать. — Ты поступил как последний подонок, Сандор, когда заявился ко мне пьяный, когда лег в мою постель, когда угрожал меня убить… — она поняла, что перешла почти на визг и заставила себя успокоиться. -…И когда потребовал от меня эту чертову песню про гребаного дурака и его потаскушку… — она с ужасом зажала себе рот, осознав, что она только что произнесла, но увидев, как полезла вверх его бровь, окончательно вышла из себя. - Да, заставил меня петь, хотя у меня от страха язык во рту пересох! И когда изволил предложить мне спасение таким манером, что я только через чертов месяц смогла наконец понять, что это было именно предложение о спасении! Санса закрыла глаза и тяжело дышала. В комнате повисла звенящая тишина. Она почувствовала, как в сердце холодком начала вползать страх и испугалась, что сейчас он развернется, уйдет и никогда больше не заговорит с ней. Но отступать уже было поздно. Если он уйдет сейчас, то по крайней мере она скажет ему все. Она кашлянула, ощущая как растет комок в горле. -… И когда поцеловал меня и просто ушел, ни сказав мне ни слова и не оставив ничего кроме своего чертового плаща. Санса провела ладонями по лицу, чувствуя как нервное возбуждение покидает её. Она не решалась посмотреть в лицо Сандора. Ей было стыдно за свою вспышку. В конце концов она знала, почему он был таким в ту ночь. Она же все знала об огне.  — Ты сошла с ума, Пташка. — его голос был как скрежет металла о камень, но что-то в нём заставило её резко поднять голову и посмотреть ему в лицо. Санса потрясенно смотрела на Сандора Клигана. У неё вдруг возникло ощущение нереальности происходящего. Она привыкла к резким выпадам Пса. Она смирилась с его злобными взглядами, она привыкла к презрительным усмешкам, к дергающемуся при разговоре уголку рта, привыкла к ожогам. Она привыкла к его лицу и давно уже смотрела на него открыто и без страха. Но чего она никогда не видела на лице Сандора Клигана, так это выражения потрясения и растерянности. Сандор смотрел на неё чуть приоткрыв рот от удивления и растерянно моргая.  — Ты сошла с ума, Пташка. Я никогда в жизни не целовал тебя. Санса посмотрела на него непонимающе, а потом до неё дошел смысл его слов. Этот подонок даже не помнил о поцелуе. Она коротко размахнулась и ударила его по лицу. Санса ворошила едва тлеющие угли, пытаясь разжечь огонь в камине и хоть немного согреться. Её трясло от холода и от страха. Она боялась обернуться и посмотреть в его лицо, боялась увидеть… насмешку? Разочарование? Санса издала внутренний стон, когда вспомнила, что вдобавок ко всему еще и ударила его. Хотя как раз это её беспокоило в меньшей степени, чем-то, что Сандор Клиган теперь будет считать её влюбленной дурой. Господи, как она могла так ясно помнить поцелуй, которого никогда не было.  — Давай больше не будем говорить об этом. — Санса вздохнула. — В конце концов вы же не виноваты, сир, что выпили тогда слишком много и много чего позабыли. — упрямо завершила она. Будь что будет. Не признается она никогда в своей глупой мечтательности. Она сжала губы и снова на мгновение стала похожа на своего отца.  — А я всегда думал что у Старков кровь холоднее снега. А вот же — две девицы и два доказательства обратного. — пробормотал Пес, отбирая у неё кочергу и подбросив в камин пару поленьев.  — О чем ты? — устало спросила Санса. Она подняла на него глаза и на сердце у неё слегка потеплело. Он смотрел на неё мягко, вдумчиво и без всякой насмешки. — О том, что у моей Пташки рука тяжеленькая. — он помолчал. — Если бы ты поцеловала меня по доброй воле, я целовал бы следы от твоих ног до конца своих дней. — произнес он, глядя на огонь. Санса сидела замерев, и не смея поверить в то, что он сейчас сказал. Сандор приблизился к ней, опустился на колени и прикоснулся губами поочередно к её ладоням. Санса ощутила, будто удар молнии поразил все её тело.  — Пташка- глухо произнес он, зарываясь лицом в её ладони. Санса прикоснулась к его лицу с заставила его посмотреть на себя. Она никогда раньше не видела его лицо так близко. Санса вдруг поняла, что за все время, пока она знала его, она смотрела только его шрамы и никогда не видела его лица целиком. Она прошлась глазами по сожженной части лица, впервые не ощущая ни страха, ни жалости, просто принимая её такой, какая она есть, а затем с любопытством начала рассматривать здоровую половину. Она медленно скользила взглядом по черным волосам, высокому лбу, острым скулам. Нос крупный с горбинкой, тонкие губы с неожиданно чувственным изгибом. Нет, он не был бы сказочным красавцем даже если бы Григор его не изуродовал. Но она любила его лицо. Все целиком. Санса очнулась словно от забытья и посмотрела прямо ему в глаза. Глаза Клигана потемнели, взгляд стал тяжелым, а сожженный уголок рта как-то хищно дернулся. Санса ощутила болезненное и сладкое чувство в середине живота, немного нервно улыбнулась и облизала пересохшие губы. Через мгновение она очутилась в его объятьях. Сандор резким движением поднял её на ноги и притянул к себе. Одной рукой он держал её за талию словно железным кольцом, а другую осторожным движением положил на её затылок, не позволяя ей отстраниться. Боги, как будто она собиралась это делать. Санса попыталась немного собраться с мыслями — ей хотелось быть готовой, хотелось запомнить этот их первый поцелуй, но когда он прижался губами к её губами, она потеряла способность думать. В голове были всполохи чего-то яркого, что мешало ей и думать и дышать. Его губы были сухими и прохладными — совсем такими, какими она их запомнила… представляла. Он несколько раз легко, почти нежно прикоснулся к её губам — к уголкам, к верхней губе, к нижней… Затем поцелуй стал более настойчивым. Она разомкнула губы и он нежно скользнул языком в её рот. Голова её кружилась, она ощущала бешеный стук крови в висках. Колени её подогнулись и Санса упала бы, если бы Сандор не удержал её за талию. Он поддержал её и посадил на своё колено. Санса со сдавленным стоном прижалась к нему, в первый раз в жизни ощутив так близко тело любимого человека. Она запустила пальцы в его волосы, провела ладонями по шее, опустившись на плечи, ощущая под пальцами железные мышцы…. Она прервала поцелуй и взглянула на его лицо и оно ослепило её. Она вдруг подумала, что навсегда потеряла способность видеть чью-то красоту. Ей казалось, что отныне и до конца её дней для неё будет существовать только его лицо — и неясные тени всех остальных людей. Сандор вновь притянул её к себе, что-то глухо пробормотал, прижимаясь губами к её волосам, а потом подхватил на руки и опустился вместе с ней в глубокое кресло. Санса чувствовала, что её лицо пылало, а тело одновременно было и тяжелым и невесомым. Она осторожно обвила его шею руками, положила голову к нему на плечо и закрыла глаза. Ей казалось, что все, что раньше было ею — её мечты, желания, воспоминания, страхи и надежды — все улетучилось. Она как будто парила в пространстве, наполненном светом и единственным, что удерживало её на земле, единственным, что было реально, были его руки. Она смотрела на плотные струи дождя, тихонько поглаживая пальцами шрамы на его лице и мечтала об одном — чтобы дождь никогда не заканчивался.