Обними меня

Этот сон не был похож ни на один из ее ночных кошмаров. Эдит уснула легко, нежно сжимая ладонь Томаса, но после краткого, как ей показалось, промежутка покоя, пришла в себя в поместье Шарпов. Она оказалась в комнате Люсиль. Здесь никого не было видно. - Томас, - тихо позвала Эдит. Спальня была наполнена тревогой, которая быстро передалась ей. Ей почему-то казалось, что ее супруг всё еще рядом. Ответа не последовало, но Эдит услышала негромкий шорох, доносившийся из-за массивного секретера, который перегородил полкомнаты. Она осторожно шагнула вперед и почти сразу увидела его. Томас сидел на полу, весь в крови. Он тяжело опирался на обе руки и прерывисто дышал, как человек, который испытывает сильнейшую боль. Казалось, он вот-вот упадет. - Томас! - Эдит приблизилась к нему, опустилась подле него на колени и взяла за плечи. Томас с трудом поднял голову и посмотрел на нее. Его глаза были полны слёз, ему было тяжело моргать и фокусировать взгляд. - Мне очень больно... - прошептал он. - Я вижу, тише, - Эдит осторожно обняла его, чтобы поддержать, и Томас сразу навалился на нее, на секунду потеряв равновесие. - Я тебя выведу. Нам нужно спуститься по лестнице. - Нет, я не могу. Я не могу, - отчаянно зашептал Томас. - Мне очень больно! Эдит отстранилась и снова посмотрела на него. - Где тебе больно? Томас рывком прижал ладонь к сердцу и едва слышно застонал сквозь зубы. Его левая рука, которая всё еще опиралась на рассевшиеся доски паркета, задрожала крупной дрожью, едва выдерживая вес. Эдит рванула в стороны ворот его рубашки и застыла. Там не было раны. Грудная клетка Томаса была совершенно целой. - Не понимаю... - пробормотала Эдит. - Эдит! - выдохнул Томас. - Помоги мне! Я умираю! Его лицо исказилось, из раны на щеке тяжело выплеснулась тёмная кровь. - Нет! - выкрикнула Эдит. И проснулась. - Эдит! - услышала она и вздрогнула всем телом. Ее рука по привычке рванулась к пустой подушке... но встретила на своем пути плечо, теплое человеческое плечо. Эдит вскрикнула и обернулась. Томас лежал рядом с ней, поверх одеяла, одетый, и встревоженно смотрел на нее широко распахнутыми глазами. Его кожа и одежда была чистой, на щеке виднелся хорошо заживший шрам. - О, Боже... - выдохнула Эдит и прижала свободную ладонь к собственному лицу, не в силах отпустить Томаса. - Господи... Горячие, мучительные слёзы поднялись откуда-то из глубины, заполнив, казалось, всю грудную клетку, встали комом в горле, хлынули по щекам, и Эдит вся сжалась и уткнулась головой в подушку, пытаясь спрятать лицо. Ей не хотелось так плакать перед мужем. Ей было очень больно и очень стыдно. Но она тут же почувствовала, как две большие теплые руки обняли ее вместе с одеялом, под которым она лежала, и Томас привлек ее к себе, бормоча: - Тише, тише. Что такое... Ну, что ты... Эдит обхватила его обеими руками и прижала к себе. Она почувствовала щекой, какая мягкая у него кожа на груди, и как напряжены лопатки, услышала, как его мелодичный голос резонирует далеко за ребрами, добавляя к беспокойным нежным фразам басы - помехи, оставлявшие от слов одни ласковые интонации. От этой близости разрывалось сердце. Томас слегка приподнялся и лег по-другому, так что Эдит оказалась почти у него на руках. - Ш-ш-ш... - он обнял ее крепче и начал тихо-тихо укачивать, как больного ребенка. - Я тебя держу. Я тут. Я тебя держу. И он действительно держал. Он был таким реальным, был близко, - и Эдит постепенно стало легче. Ужас и горечь немного отступили, и она тоже начала гладить его по спине, в ответ, ощущая, какой он большой, и одновременно - какой хрупкий, и нежный. Эдит не могла не улыбнуться такому сочетанию слов. Томас, очевидно, почувствовал это, потому что движения его ладоней замедлились, и он негромко произнес: - Расскажешь мне, что там было? Эдит помедлила, прикусила губу. - Там был ты, - ответила она. - Я? - переспросил Томас. - Ты страдал. Он вздохнул, как будто хотел что-то сказать, но промолчал. Его руки продолжали гладить, очерчивая мягкие круги. - Это было в вашем доме, - продолжила Эдит. - В спальне Люсиль. Ладони у нее на спине дрогнули, но не остановились. - Ты... - Эдит набрала побольше воздуху. - Ты был там, весь израненный. Тебе было очень больно. Ты сказал мне... Ты просил помочь тебе. Ты сказал, что умираешь. - Эдит... - потрясенно откликнулся Томас. - Это ведь был просто сон? - спросила Эдит и отстранилась, чтобы посмотреть на него. Лицо Томаса было озабоченным, на нем читалась тревога и любовь. Эдит погладила его по щеке, - по здоровой щеке. Когда она коснулась его лица, Томас закрыл глаза, почти болезненно, как человек, который провел день без капли воды, а потом получил целый родник. Через несколько мгновений он вновь посмотрел на Эдит. - Я не знаю, - признался он. - Ты страдаешь? - спросила она. - Я не могу понять... - Ты страдаешь... - Эдит погладила его грудь там, где было сердце. - Томас... - Я... заслуживаю, - с запинкой ответил он. - Я не хочу, чтобы ты страдал. - Это потому, что я мучил тебя. И их. Эдит коротко вздохнула, как будто делать это дело - дышать - ей на миг стало больно. - Да, - согласилась она. - Но не всё это сделал ты. Бери на себя только собственную ношу. Томас улыбнулся, казалось, неожиданно для себя. - Ты очень щедра ко мне, Эдит. А я тревожу тебя даже теперь. Ты плачешь... - Ты не тревожишь меня, - она и сама могла услышать, каким твердым стал голос на этой фразе. - И я плакала раньше. - Это скудное утешение. - Ты меня не тревожишь, - повторила она, внимательно глядя ему в глаза. - Я хочу, чтобы ты был здесь. Если и ты этого хочешь. - Да, я хочу, - ответил Томас.