Смерть в фамильном замке

    Забавно, но за всё время свой детективной деятельности я так и не смогла привыкнуть к перелётам. Судьба заносила меня в разные страны, которые порой находились в столь отдаленных уголках нашей планеты, что культурные различия были просто обескураживающими. Я летала чаще любого альбатроса, но, в отличие от благородной птицы, мой организм не был природой предназначен для кувырканий в воздухе. Как назло, мне попался не в меру говорливый сосед. Через полчаса полёта я знала абсолютно всё о его семье, в частности, о его невесте, которую «зовут Дороти, она такая милашка, мисс, ну просто чудо». Я никогда не верила в бога, но была готова молиться, чтобы он заткнулся и оставил меня в покое. И, видимо, мои дни в лоне атеизма были сочтены, так как этот дюжий техасец почти тут же взял с тележки стюардессы чуть ли не всё, что там стояло, и начал поглощать свой гигантский обед, набив обе щеки и тем самым прервав оду Дороти. Мы провели в тишине прекраснейшие семнадцать минут, а потом мистер Ковбой, допив свой сок, снова повернулся ко мне. К моменту приземления в аэропорту я знала всё о вкусах Дороти, её любимых игрушках в детстве, имени первой учительницы и размере туфель. К счастью, при высадке мы с этим парнем потеряли друг друга, так что я получила шанс на передышку. Выйдя из аэропорта, я огляделась. Лорд Силтон сообщил, что меня встретят, но не уведомил, кто именно, так что моё смущение становилось вполне понятным: вокруг толпилась уйма народу, и каждый из них ждал кого-то. Что ж, понадеюсь на удачу. Я пошла вдоль встречающих, волоча за собой свой чемодан на колесиках и всматриваясь в каждую табличку, но тщетно: моего имени не было ни на одной. Дойдя почти до самого конца этого живого коридора, я уже отчаялась, но тут же приободрилась, услышав чей-то возглас: – Нэнси Дрю?! Я резко крутанулась в направлении зова, чуть не убив чемоданом компактную вьетнамскую супружескую пару, которая, не обратив на этот случай и мои извинения ни малейшего внимания, засеменила дальше. Подкатив свой скарб поближе, я осмотрелась и просияла: я увидела того, вернее, ту, кто меня встречал. Начну с того, что я бы никогда не назвала эту девушку англичанкой. Напротив, в её чувственной внешности было что-то южное: огромные оленьи черные глаза, полные губы, римский профиль. Всё это великолепие венчала шапка угольно-черных кудрей. Незнакомка улыбалась мне вполне дружелюбно, и потому я заспешила к ней, не испытывая того до боли знакомого чувства тревоги из-за первого впечатления (которое я уже благополучно испортила). – Вы Нэнси Дрю? – спросила она, склонив голову набок. – Пойдемте к машине. Я послушно поплелась за ней, стараясь не отставать. Как только мы поравнялись с видавшим виды автомобилем, модель которого я не смогла бы определить ни за какие коврижки, эта бомба открыла багажник и любезно помогла мне уместить там чемодан. Мы уселись на передние сиденья (причем я чуть было не плюхнулась на место водителя, вовремя сообразив, что в стране с «неправильным» движением правый руль более логичен, нежели левый). Моя спутница завела двигатель, и мы поехали вперед. – Простите, что не представилась, – вдруг заговорила она, сворачивая на оживлённую трассу. – Когда вокруг так много людей, я теряюсь. Меня зовут Джемма. А вы приехали к дедушке Лесли для стажировки? Я искоса посмотрела на неё. Брюнетка была само спокойствие, уверенно правя железным конем в потоке машин. Она назвала моего клиента «дедушкой Лесли», что для любого мало-мальски опытного детектива означало, что она была его внучкой. Жаль, что я не расспросила баронета о его генеалогическом древе. Лорд Силтон был далеко не из современных людей и лично пользовался компьютером лишь раз в неделю и, видимо, с большой неохотой. Он сказал, что посвятит меня в детали, как только мы встретимся лично, и потому я ровным счетом ничего не знала о деле, которое мне придется расследовать, кроме своей легенды, которую я сразу же и затянула: – Я учусь в Англии по обмену, только получила грант. Меня с детства интересовала археология, и я очень рада, что мне выпала возможность пройти практику у лорда Силтона, который на этом деле собаку съел. – Вот как, – Джемма любезно приподняла искусно выщипанные брови. – Но лично я считаю, что всё это немного скучновато... – Поверьте мне, это не так, – помотала головой я. – Человека во все века интересовало, откуда он появился, и археология дает ответы на почти все вопросы. Жгучая красотка остановилась на светофоре и, повернув голову, посмотрела на меня. – В таком случае, наша семья покажется вам вдвойне интересной, – таинственно заметила она. – У нас не знаешь, что можно раскопать, если погрузить лопату достаточно глубоко. Зажегся зелёный свет, и Джемма мягко стартовала с места, снова начав легкую и непринужденную беседу. Но эта фраза прочно засела у меня в голове, прокручиваясь снова и снова, как испорченная виниловая пластинка. Однако за время нашего довольно длительного путешествия я успела выудить из своей словоохотливой спутницы немало полезной информации. Итак, её дедушка являлся главой большой семьи, носящей очень и очень уважаемую фамилию и давшей жизнь немалому количеству учёных мужей. У лорда Лесли были брат и сестра, первый – холост, вторая – вдова с сыном. Они почти всю жизнь прожили с ним под одной крышей. Сам баронет также вдовствовал: его супруга почила одиннадцать лет назад, успев вырастить четырёх отпрысков. Джемма была плодом брака второй дочери сэра Силтона, Джоан, с итальянским художником (не зря я сразу разглядела с ней южные корни!). Этот союз посчитали мезальянсом, но когда синьор Джованни Саронетти приказал долго жить, бросившись с обрыва в минуты одной из своих многочисленных творческих депрессий, блудную леди приняли обратно. Старший сын лорда, Гордон, сделал неплохую карьеру финансиста, а также женился на актрисе лондонского театра, после бракосочетания бросившей сцену. Детей у них не было. Третий отпрыск, Леонард, пытался писать стихи и называл себя поэтом, но дело у него, как я поняла, шло не особо шустро. По рассказам Джеммы, он целыми днями просиживал в библиотеке поместья, штудируя книги и кропая свои нудные поэмы, которые никто не хотел читать. И, наконец, младший из детей сэра Лесли – Джордж. Он никогда не выезжал из родового гнезда дальше, чем на несколько миль, и даже женился на дочери местного священника – в девичестве мисс Валентайн Хоуп. У этой пары были мальчики-близнецы, которых моя провожатая назвала «сущим кошмаром любой гувернантки». В поместье постоянно проживали все они, кроме Гордона и его благоверной, но и последние начали частенько навещать лорда Силтона. Из слуг в доме были кухарка, горничная, садовник, секретарь сэра Лесли, дворецкий и воспитательница мальчиков. То есть, получается, не считая самого хозяина, пятнадцать человек. Джемма без умолку болтала, делясь со мной забавными историями из жизни. Она показала себя приятнейшей собеседницей, и я, сама того нет заметив, слегка расслабилась, даже, вопреки обыкновению, не обращая внимания на пейзаж за окном. После нескольких часов дороги мы, наконец, доехали до места назначения. Баттерби-Холл представлял собой огромный замок, располагающийся на целом акре* площади благословенной британской земли. Приусадебный участок был почти сплошь покрыт газоном, за которым явно тщательно ухаживали. Вымощенные плиткой дорожки были засажены стройными деревцами, стволы которых были обмазаны, словно по линейке. Перед самым крыльцом дома был разбит небольшой палисадник, щеголявший роскошными розами, нарциссами и ещё множеством цветов, названия которых были мне неведомы. Я бы с удовольствием побродила здесь, но усталость от полета и дороги давала о себе знать, так что мы с Джеммой поспешили в поместье. Дверь нам открыл чопорный седой господин в смокинге. С серебристыми усами и пышной аккуратно причесанной шевелюрой, этот человек будто бы сошел со страниц викторианского романа – тех самых, где описывался идеальный дворецкий. – Дженкинс, это Нэнси Дрю, она и есть та самая студентка, что приехала к дедушке, – протараторила Джемма, убегая вглубь гигантского замка. – Займись ей! Дворецкий церемонно склонился и взял у меня чемодан. – Осмелюсь предположить, мисс хотела бы освежиться после дороги? – спросил он. – Прошу вас следовать за мной. Я поплелась за Дженкинсом, украдкой посматривая на его седой затылок. Навскидку ему было лет шестьдесят пять-семьдесят, но, несмотря на это, он держался с горделивым достоинством идеального слуги, каких почти не осталось в наши дни. Он без труда поднимался по лестнице, волоча мой чемодан без видимых усилий, но я-то знала, что так быть не могло. Дворецкий привел меня на второй этаж и, свернув в западное крыло, распахнул третью дверь слева. – Прошу вас, – вымолвил он. Я вошла в комнату и едва удержалась от того,чтобы не присвистнуть: апартаменты мне достались просто замечательные! Широкая кровать под балдахином, деревянная мебель, паркетный пол, огромное окно, скрытое под трогательными занавесками в цветочек, – всё это напоминало комнату Скарлетт О'Хара! – Я доложу о вас его милости, – медленно сказал Дженкинс, ставя мой чемодан у кровати и чинно выходя из комнаты. – Через четверть часа я зайду за вами, мисс Дрю. Если вам что-нибудь понадобится, прошу обращаться ко мне. – Хорошо – кивнула я. – Спасибо, мистер Дженкинс. Англичанин приподнял седоватые брови при слове «мистер», но, будучи идеально вышколенным, ничего не сказал, лишь поклонился и испарился. А я начала наслаждаться своим новым прибежищем. Первым делом я позвонила своим родным и близким: уверила папу, что со мной всё в полном порядке, убедила Нэда, что пистолет при мне, три раза проинформировала Бесс о том, что, нет, увы, Санни здесь, как и ожидалось, не оказалось. Закончив переговоры, я принялась за осмотр. Раскрыв обе створки вместительного платяного шкафа, я с удовольствием вдохнула аромат лаванды, который исходил от аккуратно сложенного на нижней полке пледа. Я попробовала кровать, а потом с некоторым страхом толкнула невысокую резную дверь. Мои опасения не оправдались: я оказалась в современной ванной комнате, выложенной розовой плиткой. На металлическом стеллаже, окрашенном черной краской, лежала стопка махровых полотенец, а на полочке у зеркала я обнаружила мыло, упаковку зубной пасты и бутылку шампуня. Лучше просто и быть не может! Выйдя из купальни, я приблизилась к окну и, отодвинув занавески, распахнула его створки. Мне открылся вид на один из внутренних двориков замка. Ровный, пушистый газон радовал глаз, а деревья, с геометрической точностью высаженные вдоль дорожек, заставляли меня улыбнуться: вот она, старая добрая Англия, которая, согласно Теннисону, похожа на сад! Пусть тут природа подстрижена, загнана в рамки, но так и должно быть на территории старого поместья, разве нет? И тут я встрепенулась: моё внимание привлекли две человеческие фигуры. Одним из них был мужчина, высокий, нескладный, сутулый, с каким-то талмудом в руках. Он был облачен в скучный коричневый костюм и при разговоре теребил левый рукав твидового пиджака пальцами правой руки. Его визави была совсем другого кроя: высокая и ладная блондинка с волосами, уложенными в замысловатую прическу. Одетая в черное платье и легкую персиковую накидку, она держалась прямо и с достоинством. Что именно они говорили, я услышать не могла, так как была слишком далеко. А жаль: кавалер часто оглядывался по сторонам, что означало, что встреча имеет определенную степень секретности. И я бы многое отдала, чтобы узнать предмет их разговора. – Мисс Дрю? – этот полувопрос, заданный тихим и сдержанным тоном заставил меня подпрыгнуть на месте. Я отшатнулась от окна и широко улыбнулась Дженкинсу, стоявшему на пороге. – Я стучал, но мисс не ответила, – счел нужным пояснить он. Неудивительно, ведь мисс изо всех сил пыталась услышать, о чем толкуют леди и джентльмен во внутреннем дворике, отрешившись от всего мира. – Его милость ждет вас, – дворецкий раскрыл дверь и указал мне на коридор. Я вышла из комнаты, и безупречный слуга повел меня вниз. Его осанка напоминала военную выправку. Даже спускаясь по лестнице, он не смотрел вниз, а лишь вперед. Интересно, всегда ли Дженкинс подвизался у сэра Лесли? – Вы давно здесь работаете? – осведомилась я, следуя по пятам за своим провожатым. – С тех пор, как себя помню, мисс Дрю, – отозвался дворецкий. – Моя семья служила Силтонам в течение многих веков, а я начинал посыльным. – Вот как, – протянула я, оглядываясь по сторонам. Дженкинс говорил вежливым тоном, но суховато, тактично давая понять, что не намерен распространяться на личные темы, особенно с иностранкой, которая приехала из тех самых варварских Штатов, поэтому я решила помолчать: его расположение может мне ещё пригодиться. Если, конечно, я смогу его заработать, что маловероятно. Пройдя через холл на первом этаже, мы свернули в какой-то коридор, который был увешан фамильными портретами. В этой галерее было представлено не одно поколение Силтонов, и каждая картина просто кричала о том, каким же древним является род. Тут были и важные вельможи в камзолах, и трепетные дамы в тяжелых платьях на кринолинах, и их розовощёкие потомки в крестильных одёжках... Зазевавшись, я чуть не врезалась Дженкинсу в спину, но вовремя остановилась. Дворецкий, любезно сделав вид, что не заметил моего конфуза, распахнул передо мной дверь, громогласно объявив: – Мисс Нэнси Дрю! Я несмело сделала несколько шагов вперед и оказалась в святая святых – кабинете хозяина дома. Сам он сидел напротив входа, за письменным столом, который был завален бумагами, какими-то статуэтками, письмами и фотографиями так, что создавалось впечатление, будто по помещению пронесся ураган, оставив свои следы конкретно на этой поверхности. Лорд Лесли Арчибальд Силтон напоминал симбиоз Джона Буля и Чарльза Диккенса в поздние годы последнего: полноватый джентльмен с румяными щеками, густыми седыми усами и бакенбардами, он тут же радостно вскочил с места и., подлетев ко мне, схватил мою руку и поцеловал. – Я сражен, дорогая Нэнси, – проговорил он, улыбаясь. М-да. Нетипичный англичанин, это точно. А жизнерадостный баронет, тем временем, продолжал: – Как вы доехали? Надеюсь, Джемма не напугала вас? Она так гоняет на этой машине... Но садитесь же, садитесь! Я приземлилась на один из стульев, стоявших напротив стола сэра Лесли. Хозяин дома устроился в кресле и, указав рукой куда-то налево, вымолвил: – Прошу вас, познакомьтесь с моим секретарем. Его зовут мистер Ким... Имени я так и не смог выговорить, потому мы остановились на фамилии. Я медленно повернула голову в указанном направлении. Высокий и стройный молодой человек, стоявший у копировального аппарата, шутливо отдал мне честь. Черноволосый (к счастью, он вернул шевелюре естественный цвет), черноглазый, в очках на минус пять диоптрий. В джинсах и футболке, смотревшихся здесь, в этом архаичном особняке, как кеды на ногах древнегреческой статуи Афродиты. Санни. Я, медленно выдохнув, вновь повернулась к моему клиенту и постаралась натянуть на лицо милую улыбку. Итак, кажется, приключения начинаются. *Примерно сорок аров (соток). (Или четыре квадратных километра).