Свет тёмного человека

      Да, начался новый день в Хогвартсе. Один из тех дней, когда не хочется войны, не хочется разгадывать смертельно опасные тайны, а хочется просто побыть с родными для тебя людьми. По многочисленным коридорам туда-сюда сновали ученики. Сегодня был первый день, когда Гермиона покинула больничное крыло. Те два дня, что она провела в больничной палате, за ней по-очереди ухаживали Рон и Гарри. Последний, в какой-то момент, настолько замучил девушку с извинениями и сожалением о случившемся, что она просто выставила его за дверь. Гермиону навещали и остальные друзья, но почему-то было стойкое ощущение, что ей чего-то не хватает. Или кого-то. Раньше, не видя Малфоя целых два дня, не слыша его издевательских подколов, она была бы просто счастлива. Но не сейчас. Глупо, но она ожидала, что он заявится сюда в госпиталь как-нибудь ночью, или рано утром, скажет какую-нибудь гадость и уйдёт, бросив напоследок небрежное «Извини» или «Спасибо». Но ничего такого не происходило. Джинни рассказывала, что Драко ведёт себя совершенно обычным образом: хамит, грубит и ухмыляется. «Глупо ждать, что твой враг прибежит к тебе, когда ты чуть не погибла, защищая его» Гарри, Рон и Гермиона шли на первый урок. Мальчишки всегда оставались мальчишками, и даже сейчас они бурно обсуждали надвигающийся матч по квиддичу и новую модель супер мощной метлы. Гермиона же, пропустив, по её словам: «Просто чудовищное количество уроков», всю ночь готовилась к сегодняшней контрольной по травологии, поэтому даже сейчас, улавливая только отдельные фразы друзей, она читала учебник. Толпа учеников расступилась сама собой, когда с другого конца коридора прямо навстречу к золотому трио вышли Слизеринцы. Это были Малфой и его вечно-верные друзья Крэб и Гойл. Они, поравнявшись с Гриффиндорцами, остановились. Малфой, глядя на Поттера, выглядел совершенно спокойным, однако и тот и другой уже держали свои палочки в руках. Предчувствуя грядущую перепалку, Уизли тихо простонал и, на всякий случай, встал поближе к Гермионе, чтобы иметь возможность прикрыть её. Толпа тихо перешёптывалась, прикидывая, что сейчас будет. Малфой перевёл взгляд на Грейнджер. Это было странно. Лишь она — эта юная ведьма с необычным именем Гермиона, казалось, совершенно не замечала его. Её взгляд был устремлён в учебник, и сейчас, кроме изучения нового материала, для неё не существовало ничего. Драко был возмущён, эта упрямая девчонка даже не оторвалась от книги и не узнала, почему они остановились. «Грейнджер, дрянь, просто оторвись хоть раз от своих чёртовых книг и подними свои глаза!» Драко практически накричал на неё в своих мыслях. Невероятно, но это подействовало. Девушка подняла голову, огляделась по сторонам и только сейчас заметила причину остановки. Встретившись вот так вот резко с холодным взглядом Малфоя, она вздрогнула. — Эй, Малфой, так и будем стоять посреди коридора? — Гарри начинал терять терпение. — Оу, Поттер, это напрягает тебя? — Драко медленно приблизился к ребятам и остановился напротив Гермионы. Девушка опустила голову. В ней сейчас перемешивалось столько чувств: и злость, и ненависть, и страх, и обида — Драко почти кожей ощущал всю бурю эмоций, нахлынувших на неё, и его это ужасно забавляло. Он добился, чего хотел. — Как себя чувствуешь, Грейнджер? Уже простила Поттера? Даже боюсь представить, что ему пришлось сделать, чтобы загладить свою вину. — Отойди от неё, кретин, — эта невиданная смелость, с которой Рон вступился за девушку, кажется, удивила всех, включая и его самого, — иначе твои дружки будут соскребать со стен всё, что от тебя останется! — Уизли мне угрожает? Видимо, мне уже стоит начать бояться, — язвительно заметил Малфой и вернулся к друзьям, — пожалуй, нам действительно пора, а то вдруг Грейнджер решит ещё раз кинуться защищать меня от твоих заклинаний. — Клоун несчастный, — желчно бросил рыжий. Приобняв Гермиону за плечи, парни увлекли её за собой и пошли прочь. Гриффиндорцы скрылись в толпе. Люди стали потихоньку расходиться, видимо поняв, что продолжения спектакля не будет. И лишь только Малфой остался стоять, смотря куда-то в пустоту.

***

      Драко не понимал, почему Грейнджер так портит его настроение. Она каким-то образом влияла на него. В те моменты, когда он находился рядом с ней, он переставал себя контролировать. Он мог вести себя, как её лучший друг, а через секунду разозлиться так, что хотелось убить. Убить себя и её тоже — вот оно, правильное решение. — Она видела всё. Эта поганая грязнокровка видела твою слабость и даже твои чёртовы слёзы, Малфой! Она видела и никому ничего не рассказала. А потом бросилась и прикрыла тебя, идиота, от заклинания.       С этими странными мыслями Драко скрывался от всех в одной из самых дальних башен школы. Он стоял у окна и с задумчивым видом всматривался в закатное небо, будто раскрашенное в яркие краски неизвестным художником. Драко перебирал у себя в голове все их короткие встречи с Гермионой и каждый раз удивлялся тому, как они до сих пор не убили друг друга. — Да, Грейнджер, ты бы, безусловно, прикончила меня, как только тебе предоставилась такая возможность. А если и не ты, то твой рыцарь Поттер со своим рыжим конём Уизли непременно прискакали бы на ритуал отрывания моей несносной башки, стоило тебе только попросить. Драко нервно хохотнул и, запрокинув голову назад, в голос простонал. — Я давал тебе столько поводов, столько раз можно было меня убить! Почему ты ничего не говорила им? Ты жалела меня? Глупая жертва. Или надеешься, что от твоих поганых сочувствующих взглядов что-то изменится?! Я не поддамся тебе! Лёгкие приближающиеся шаги вывели его из размышлений и заставили замолчать, прислушиваясь к шуму, идущему с лестницы. «Кого ещё сюда несёт?» — пронеслось у слизеринца в голове. Из полумрака на свет, льющийся из окон, вышла она. Чёртова Грейнджер! Та не ожидала встретить кого-то здесь, поэтому очень удивилась, столкнувшись с Драко. — Что ты здесь делаешь? — Это моё место, я всегда прихожу сюда, — голос Драко, с нотками грубости и надменности, был, как всегда, холоден, будто бы его обладатель мечтал заморозить всё вокруг. И гриффиндорку поганую тоже, — а вот что здесь делаешь ты? Соскучилась по сектумсемпре? Сейчас прискачет вечно подслушивающий Поттер и всё устроит! — Я просто гуляла, но не переживай, моё присутствие больше не будет тебя беспокоить, я уже ухожу. Она развернулась и поплелась по коридору. Драко заметил, что с ней тоже что-то не так, только не мог разобраться, в чём же дело. Всё в ней было так привычно и знакомо. Те же кое-как убранные волосы. Та же одежда, что чуть висела на её худощавых плечах. Та же искрящаяся самоотверженность и непоколебимость в глазах. «Грейнджер за последнее время совсем исхудала, — заметил Драко, — эти придурки её скоро до голодного обморока доведут. И почему я вообще обращаю внимание на такую ерунду?!». Малфой закатил глаза и, мысленно проклиная себя, крикнул: — Стой! Ноль реакции. — Грейнджер, ты оглохла? Стой, я тебе говорю! — Я не твоя вещь, — Гермиона продолжала идти вперёд, — ты не имеешь никакого права мне приказывать. — Это не приказ, это просьба. Остановилась. Девушка повернулась лицом и сложила руки на груди. — Что тебе нужно? — Пора возвращать долги, или ты забыла, что у нас сделка? — Ты серьёзно считаешь, я буду делать что-то для тебя? — Поверь, тебе самой это нужно. Всё, что я хочу, это чтобы ты, время от времени, виделась со мной. У тебя очень хорошо получается прочищать мозги, а это именно то, что мне нужно. — Бедному слизеринскому мальчику не с кем поговорить? Или ты уже настолько всех достал, что от тебя отказалась даже твоя компания? — Не язви. Знаешь ли, это бывает обидно. Гермиона пожала плечами и подошла ближе к парню. Он уселся на подоконнике и отвернулся от неё, глядя в окно. Грейнджер села рядом. Очень редко им удавалась находиться так близко. Без ругани и криков, не в смертельной опасности, а просто сидя рядом, будто привыкая друг к другу. Будто заново узнавая. Они были близки не только телами, душа каждого из них улетала примерно в одинаковом направлении. Им надоело быть теми, кем их считают все. — Мы могли бы дружить, — как бы между прочим произнесла Гермиона, и сама же улыбнулась от этой мысли, — хотя, согласна, чушь редкостная, ты бы не смог быть добреньким Драко, который со всеми здоровается и никому не грубит. Это был бы совсем не ты. — У меня не было выбора, и ты знаешь, о чём я, — от его слов стало как-то совсем грустно и холодно. Они просидели так ещё очень долго, думая о своём, но в итоге оказалось, что их мысли были друг о друге. Малфой думал, не совершает ли он ошибку, пытаясь втянуть в свои дела Грейнджер? Хотя она и так втянута во всё это по уши. «Будешь ли ты скучать по ней, когда и она, и вся их святая троица умрёт?» «Разумеется, нет. Она же просто грязнокровка». «И кого ты пытаешься обмануть?» Гермиона думала, стоит ли вообще слушать Драко? Он столько лет портил ей жизнь, столько раз обманывал, столько раз смешивал с грязью, а она в глубине души продолжает искать ему оправдания. Что это? Сочувствие? Жалость? Привязанность? «Его слёзы значат хоть что-то или это просто вода? Просто попытка ещё раз обмануть? Для обмана он слишком много теряет». Под вечер, когда уже почти совсем стемнеет, она слезет с окна и, не сказав ни слова, уйдёт, а он будет до последнего смотреть на неё, не смея останавливать. Так и должно быть.