Все мы путники на дорогах жизни, а наше будущее — выбор, который мы делаем на развилках. Старая поговорка.
Жирная зеленая муха ползала по столу. Останавливалась, потирала лапками и снова двигалась дальше. Мальчишка изо всех сил старался глядеть не на нее, а в толстую книгу, над которой, ссутулившись, сидел. Это был длиннющий богословский трактат, писаный занудным устаревшим слогом. Он повествовал о древних временах, когда вера в Великих Братьев Двуединых еще только зарождалась здесь, в землях, что нынче зовутся Даэрунским княжеством. Жрецы и пророки истинной веры, угнетаемые и гонимые, несли слово божье людям, творили чудеса, вразумляли грешников, поклонявшихся богомерзким духам, и страдали, страдали, страдали… Светлый жрец, приставленный отцом в качестве учителя, утверждал, что все эти слезливые истории учат милосердию, смирению, кротости и еще куче прочих добродетелей. Но чем больше мальчишка читал, тем больше хотелось прибить героев, чтобы не мучились сами и не мучили его своей неисчерпаемой нравоучительной жертвенностью. Он обреченно заскулил и уронил голову на книгу. Подобравшаяся было совсем близко муха взмыла в воздух с недовольным жужжанием. Да провалился бы этот светлый жрец вместе с его богословием! Тощий старикашка с облезлой бородкой и тихим-претихим голосом — самый противный из всех учителей! Ох, и с какой же радостью мальчишка позанимался бы сейчас фехтованием или верховой ездой! Вздохнув, он тоскливо поскреб бинты, закреплявшие лубок на его правой руке. Кормилицы и слуги, на попечение которых оставил его отец в свое отсутствие, запрещали теперь все, что связано с усиленными телодвижениями, потому что «лекарь прописал покой». Да что они понимают? Он и одной левой может отлично драться и держать поводья! Если бы отец был здесь, он бы его понял! Отец знает, что для настоящего воина сломанная рука — не помеха! И мальчишка, когда вырастет, обязательно станет таким, как он! Таким же сильным и отважным! Левую руку что-то защекотало. Недолго думая, мальчишка треснул по ней правой, заключенной в лубки. И тут же, взвыв от боли, подскочил на стуле. Муха вновь недовольно взмыла в воздух и принялась выписывать круги над столом. Мальчишка смачно сплюнул и одарил ее мстительным взглядом. Дождался, пока пройдет боль от ушиба. А потом решительным жестом отодвинул богословский трактат, подтащил стул к стеллажу с книгами, занимавшему всю стену, запрыгнул на мягкое сиденье и выудил с полки толстый фолиант. «История конца земель духовых и начала княжества единого, Даэрунского». Летописец Прут Зарьградский. Эту книгу мальчишка нашел вместе с кучей старой рухляди в тайнике, что имеется прямо здесь, в библиотеке, за книжным стеллажом, несколько зим назад, вскоре после того, как князь пожаловал отцу это имение. Отец тогда почему-то очень испугался, отобрал все находки и настрого запретил рассказывать об увиденном. Но потом немного смягчился. Вернул кое-какие «сокровища» и книгу в том числе. В тот день он впервые разговаривал с мальчишкой не так, как всегда раньше, а как со взрослым. Отец сказал, что это опасная книга: из-за нее их могут обвинить в ереси или того хуже — в колдовстве. Он рассказал про охоту на ведьм, что окончилась незадолго до рождения мальчишки, и о том, что бывает с теми, кого уличают в поклонении духам. Отец говорил, что мальчишка должен запомнить: нет одной правды на всех, у каждого правда своя. И еще он говорил, что чем больше правд знаешь, тем вернее будет выбранный путь. Мальчишка не все понял тогда. Он и сейчас не все понимал. Но слова отца помнил. И помнил, как клялся не говорить о книге никому и никому ее не показывать. Сейчас, пока отец в отъезде, он вытащил ее из тайника и поставил на полку между другими фолиантами, чтобы иметь возможность чаще читать ее. Мальчишка провел пальцами по потрепанной кожаной обложке без каких-либо надписей на корешке и оборотах. С виду — просто старье, каким и очаг не жалко растопить. На ощупь книга — чуть теплая, будто живая. А внутри — целый сказочный мир с давно исчезнувшими, невозможными теперь чудесами и героями, каких больше не рождается на свете. Широко улыбаясь в предвкушении, мальчишка соскочил вниз и, неуклюже придерживая заключенной в лубок рукой книгу, отволок стул на положенное место. Прут Зарьградский писал о том, что было больше пяти сотен зим назад, о временах, когда люди поклонялись духам, когда чудеса случались по-настоящему и были обычным делом, а не досужими выдумками. Тогда у каждого дерева, камня, ручья были свой разум и сила. И люди могли говорить с ними, могли просить их о помощи. Тогда еще не было Даэрунского княжества, только множество уделов, и каждый — с князем во главе. И не было ни жрецов Двуединых, ни самих Великих Братьев: ни Ятаруна, ни Бергалона. Тогда вся природа была одним большим святилищем, а служителями веры — ведуны или колдуны, их называли по-разному, — люди, что понимали духов лучше других. Некогда одни из них создали орден дхайнов — духовых воинов, изучавших боевое искусство. В те неспокойные времена, когда уделы воевали друг с другом, князья стремились расширить свои владения и усилить собственную власть, а с запада то и дело нападали степняки-кочевники, чтобы разорить и разграбить, дхайны были той силой, которая помогала сохранять хотя бы шаткое равновесие в раздираемом на части мире. Они никому не служили и не подчинялись и принимали ту сторону, которая позволяла сохранить больше человеческих жизней. Мальчишка пролистал страницы, где говорилось об этом, с мечтательным выражением на лице. Вот те герои, про которых ему хотелось читать, — храбрые, могучие воины, владевшие силой духов, видевшие чудеса и сами творившие их! Их необыкновенные истории следовало рассказывать детям, а не нравоучительные бредни про мучеников-жрецов! О жрецах, кстати, Прут Зарьградский писал тоже. Но совсем не так, как в богословских трактатах. В его книге о служителях Двуединых говорилось как о приверженцах одного мелкого культа, которые путем заговоров и интриг медленно, но верно продвигались к власти и достигли в итоге теперешнего величия. Покружив немного, муха с достоинством опустилась на книжный лист. Мальчишка сощурил глаз, прицелился. Резко выкинул вперед левую руку — и ощутил трепыхание крыльев и лапок в сомкнутой ладони. Свободными от лубков и бинтов пальцами правой руки мальчишка ухватил со стола кружку, мимоходом выплеснув в окно воду, перевернул ее вверх дном и запустил туда муху. Раздалось недовольное утробное жужжание, прерываемое отчаянным стуком о стенки кружки мухиного тельца. «Пригодится», — рассудил мальчишка. Зверюга большая и живучая. Можно привязать нитку поперек тельца — станет летать, как на поводке. Вот забава-то будет, когда он прогуляется с мухой по имению! Или вовсе заявится с ней на занятия к жрецу! Еще немного полюбовавшись на возмущенно шумящую посудину, мальчишка вернулся к книгам. В этой, жреческой, говорилось о том, как Двуединые проявили свою силу, защитив народ, тогда еще большей частью в них не веривший. Это случилось во время сражения армии князя Зарьяра Даэрского со степняками на Арларском поле. В составе этой армии были войска почти всех уделов, восставших против постоянных набегов на их собственные земли и земли их соседей. Степняки приняли бой, и первое время казалось, что победа будет за ними. Но жрецы Великих Братьев явились к Зарьяру Даэрскому, прося его принять истинную веру. Князь услышал их и согласился, и сподвиг многих соратников поступить так же. Тогда переломился ход сражения, степняки, лишившиеся многих своих воинов, измотанные и обескровленные, ушли далеко на запад, откуда не вернулись и по сей день. Мальчишка отодвинул богословскую книгу и взялся за «Историю конца и начала», как он ее коротко называл. В ней Прут Зарьградский тоже рассказывает об Арларском сражении, но совсем по-другому. Это была не история о чуде веры и истинных богах, спасших целый народ, а рассказ о людях, желавших могущества и власти и получивших их путем обмана и предательства. Зарьяр Даэрский в этой книге был вовсе не праведник, а умный, расчетливый и честолюбивый правитель, мечтавший стать князем над всеми князьями. Он подбросил дров в огонь грызни с западными кочевниками, доведя их набеги и грабежи до открытого военного столкновения. И он же призвал других князей к объединению против степняков-захватчиков и привел их на то самое Арларское поле. Победа над степняками наверняка возвысила бы Зарьяра среди других князей, позволила бы заполучить союзников и расширить границы своего удела. Но юный правитель хотел большего, а на пути к этому стояли дхайны. Они сотни зим подряд поддерживали то одного князя, то другого, никому не давая стать выше остальных. И потому Зарьяр, призвав дхайнов на Арларское поле, подстроил все так, что почти все они (а дхайны испокон веку были немногочисленны) оказались в гуще сражения. А поддержкой им была только необученная и плохо вооруженная пехота из крестьян. На этом моменте мальчишка неизменно злился и до боли сжимал кулаки. Это было так подло и несправедливо! Один дхайн в бою стоил десятка противников, но силы были слишком неравны! Мальчишка мечтал каким-нибудь колдовским способом перенестись сквозь время и предупредить дхайнов о предательстве, сказать им, что Зарьяру Даэрскому верить нельзя, что нельзя занимать ту позицию на поле боя, куда он их отправил! Но он не мог, и потому каждый раз с бессильной злостью перечитывал те строки, в которых рассказывалось, как погибали духовы воины. Дальше Прут Зарьградский описывал какой-то малопонятный ритуал, который провели жрецы Двуединых. Мальчишка ничего не смыслил в этом колдовстве, отец отказывался давать пояснения, сколько он его ни умолял, а больше спросить было не у кого. Не у светлого жреца же! Но одно мальчишка все же уяснил — именно этот ритуал и позволил армии Зарьяра Даэрского выиграть сражение. А уж потом молодой правитель вместе со жрецами Двуединых выдал все за чудо истинной веры, про которое и говорилось в богословской книге. Многие в тот момент уверовали в силу Великих Братьев, остальных же Зарьяр заставил сделать это — кого хитростью, а кого силой. Все уделы он объединил в большое княжество, назвав его Даэрунским, и стал князем всех князей. А немногие выжившие дхайны оказались вне закона, и охота на них продолжалась еще долгие годы, как и на всех, кто продолжал поклоняться духам и верить в них. Стук в дверь разорвал картину пятивековой давности, стоявшую перед глазами. Не дождавшись ответа, кормилица заглянула в библиотеку — пора на обед. Мальчишка обещал не задерживаться, проследил, чтобы голова исчезла, а дверь плотно прикрылась, и отнес на место «Историю конца и начала». После того, как он прочел эту книгу в первый раз, отец долго говорил с ним, спрашивал, что и как он понял. Он сказал мальчишке, что тот не должен принимать все в ней как единственную правду. И объяснил, что прежде, чем Зарьяр Даэрский создал свое государство, князья веками воевали друг с другом, отправляя на смерть своих подданных ради клочков земли и невеликих богатств. Зарьяр положил конец междоусобицам, последние из которых закончились уже во времена его правления. Он же избавил свое государство от набегов степняков. И уже пять сотен зим Даэрунское княжество живет в мире и спокойствии. Мальчишка тогда спросил, правильно ли лгать и предавать, если это делать во благо. — Правильно поступать так, как тебе подсказывает совесть, сынок, — сказал отец. — Потому что, даже когда ты думаешь, что поступаешь правильно и честно, останутся те, кто пострадает от твоих решений. И только история может рассудить, что было ложью и предательством, а что удачно выбранной тактикой и дальновидной политикой. Подойдя к столу, мальчишка прислушался к жужжанию мухи под кружкой. Жрецу оно точно не понравится. Занятия с ним будут сразу после обеда, здесь, в библиотеке, а значит, перепрятать добычу времени не хватит. А если старикашка еще и придет первым… пришлепнет ведь муху, зараза, как пить дать! А она большая, живучая… Мальчишка представил, как здорово было бы гулять по коридорам имения с мухой, летящей впереди на ниточке, словно на поводке. Вздохнул. И перевернул кружку. Муха, уже и не ждавшая такого счастья, описала еще несколько маленьких кругов над столом, а потом, словно опомнившись, резко взмыла вверх и зеленой жужжащей стрелой вылетела в окно.Пролог
2 ноября 2015 г. в 19:59