Это не любовь!

Сунако всегда с трепетом и нетерпением ждала день Святого Валентина, потому что знала, что Сияющие создания, заваленные шоколадом по самую маковку, непременно с ней поделятся. Пока парни, дрожа в ожидании самого страшного дня в году, изобретали способы обезопасить себя и строили баррикады вокруг дома, Сунако в нетерпении считала минуты до дня, лучше которого только Хэллоуин. Она представляла, как будет есть вместе с Хироси и остальными шоколад, мечтательно улыбалась и время от времени жутко хихикала. Юки, видевший однажды эту картину, потом около месяца нервно вздрагивал на любой звук, даже отдалённо напоминающий смех. А вот Белый день Сунако не любила. Потому что Сияющим созданиям в этот день шоколад не дарили, а ей, что понятно, никто и не собирался его преподносить. Поэтому 14 марта девушка была хмурой и ворчливой, возилась с утра до вечера на кухне, гремя посудой, и отказывалась общаться даже с Ной. Нынешний Белый день должен был стать таким же, как обычно. Нет, конечно, Сунако в тайне надеялась, что парни вспомнят о том, что в феврале она подарила им свой шоколад, но она понимала, что её надежды напрасны. Поэтому девушка как обычно была на кухне и как обычно готовила ужин. Услышав, что не одна, по напряжённому сопению за спиной, Сунако не подала виду, продолжая безмятежно помешивать соус для карри. — Накахара, чтоб тебя! — рявкнул Кёхей, устав ждать, пока она на него отреагирует. — Что тебе нужно, Сияющее создание? Разве не видишь, что я занята? — недовольно отозвалась она и нехотя повернулась к нему лицом. — Цыц! Потом свои великие дела доделаешь. Я пришёл. — Полагаю, я должна обрадоваться? — сухо спросила она, стараясь не смотреть на его лицо. — Правильно полагаешь! Потому что сейчас я тебя осчастливлю! После таких заявлений Кёхея полагалось начинать искать, в чём подвох, потому что добровольно Сияющее создание было неспособно сделать ничего, что заставило бы девушку обрадоваться. Скорее уж, довести до белого каления своими выходками, издёвками и насмешками. Или заставить в очередной раз потерять сознание, в чём тоже было мало приятного. Она быстро окинула его взглядом, осторожно, как дикая зверушка, которой человек предлагает угощение, и с удивлением отметила, что щёки у Кёхея горят, будто от смущения. — Ну что там у тебя? — недовольно поторопила парня Сунако. — Вот! Под нос ей сунули небольшой серебристый свёрток, настолько неаккуратно и неумело упакованный, что не оставалось сомнений в том, что Кёхей занимался оформлением подарка самостоятельно. Сбоку на свертке болтался кривой алый бант с принтом из мелких белых сердечек. Бант был прикреплён на совесть — скобы торчали со всех сторон и их количество немного пугало. Как будто Кёхей извёл на несчастное украшение половину коробки со скобами. — Можешь радоваться, — великодушно разрешил парень. Сунако осторожно, одним пальчиком, как дохлую мышь, пощупала подарок. — Что это? — Шоколад на белый день! Дружеский, не подумай ничего, — радостно сообщил Кёхей, пытаясь всучить ей подношение. — Ты разверни, не смущайся. Когда дело касалось шоколада, смущение, комплексы и любые тормоза у Сунако исчезали напрочь. Но даже она не спешила брать подарок. А вдруг там яд? Или афродизиак? Или наркотик, который сделает из неё послушную куклу, из которой потом парни наконец слепят настоящую, как хочется Мине, леди? От Сияющего создания можно ожидать чего угодно. Но соблазн попробовать шоколад в честь Белого дня в итоге оказался сильнее опасений. Сунако взяла подарок и развернула. Внутри оказалась завёрнутая в яркую фольгу плитка. Рот мигом наполнился слюной, а пальцы зачесались от желания отломить кусочек сладости. Забыв обо всём, Накахара, не глядя на название, впилась зубами в плитку, откусив добрую половину. Прикрыв глаза, она стала с наслаждением жевать любимое лакомство, чтобы как следует распробовать вкус. Кёхей напряжённо за ней следил. Внезапно Сунако застыла, выпучив глаза, потом принялась быстро шарить по столу в поисках графина и, едва его не разбив, быстро наполнила стакан. Залпом выпив воду, девушка шумно выдохнула и возмущённо вскричала: — Что за дрянь? Как горько! Сияющее создание, до этого с напряжением и интересом наблюдавшее за её реакцией, внезапно расхохотался, явно довольный собой. — Нравится? Самый горький, который нашёл. 70 процентов какао. Ты чего кривишься, Накахара? Ты же любишь шоколад. Это была издёвка чистой воды. Месть за дружеский шоколад на 14 февраля. Если Сунако это не поймёт, значит, уровню её интеллекта можно только посочувствовать. А Накахара тем временем смяла шоколадку, так что кусочки посыпались на пол. Лицо её было мрачно и не предвещало ничего хорошего. Кёхей, продолжая веселиться, начал предусмотрительно отступать назад, чтобы быть готовым сбежать, когда запахнет жареным. Он мог быть романтичным, если хотел. Но рядом с Сунако был способен только отвешивать грубые шуточки. А она всегда велась на эти шутки, что только провоцировало его на новые гадости. Парни, наблюдая за их перепалками, считали, что это, однозначно, любовь. Но и он, и она прекрасно знали, что с любовью это не имеет ничего общего.