Три дара

Рейстлин спал и видел приятный сон. Ему снилось, что он потратил много времени штудируя разные книги, долго готовясь к одному смелому магическому эксперименту, продумал до мелочей и тщательно подготовил все условия его проведения. Реализация замысла потребовала много времени: он ложился спать глубоко за полночь, чувствуя себя совершенно обессиленным, но довольным. Все получилось даже лучше, чем он надеялся, хотя в какой-то момент ему понадобилось все его самообладание и самоконтроль, отточенные годами строжайшей дисциплины, чтобы устоять перед вызовом и выйти победителем. Маг довольно улыбнулся и повернулся на бок. Его щека коснулась подушки, все еще хранившей аромат ее волос. Влажно... Вся его радость улетучилась вмиг, в голове литым колоколом зазвучал старческий голос "как часто по утрам ее подушка оказывается мокрой от слез". Сон покинул его, Рейстлин резко сел и открыл глаза. Он был на своей кровати в Палантасской башне, несмотря на то, что солнце давно встало, в спальне царил легкий полумрак, поскольку окна были плотно зашторены. Но как бы не был скуден свет, он не мешал магу увидеть самое главное — кроме него в спальне никого не было. Он открыл рот и неуверенно позвал: - Крисания? - и сам не услышал ни звука, так тихо он произнес ее имя: голос не слушался, дыхание сбилось. Борясь с накатившимся приступом удушья, Рейстлин скорчился на кровати. Куда она могла уйти? Уж всяко к тому у нее были вполне весомые причины: не так-то просто ходить по незнакомому месту ничего не видя. И эта подушка... Отчаяние и слабость после кашля окатили его с головой, оставляя ослабевшим и каким-то старым. Вся молодость, безрассудство, страсть, которые еще вчера заставляли его забыть о грузе лет, горечи постоянного сражения с болью, даже о временном отсутствии магии, ушли, покинули его, заставляя думать, что видевшиеся ему вчера в ее глазах любовь и нежность были иллюзией. Пузырьки радости, наполнявшие его, лопнули, теперь кружилась голова и во рту появился гадкий привкус. - Крисания, - чуть всхлипнув прошептал Рейстлин, - Крисания! - закричал он. Где-то под ним кто-то завозился, послышался глухой стук и женщина вылезла из-под кровати. В руке она держала кольцо, видимо, закатившееся вчера под кровать. Она была одета в тот самый банный халат, в котором вчера ходила по его настоянию в купальню, где они долго отдыхали в горячей воде и он рассказывал ей о своем замысле, где она мочалкой терла все его тело, изучая каждую черточку, и где он самолично помогал ей вымыть ее черные шелковистые волосы... Поняв всю абсурдность своего испуга, он облегченно выдохнул, чувствуя как невольная дрожь сотрясает его тело. Он притянул Крисанию к себе, сжал в объятиях и зарылся носом ей в волосы, уже успевшие высохнуть. Она, почувствовав его нервное потрясение, молча прижималась к нему и гладила ладонью по голове: - Кошмары? - мягко спросила женщина. Не находя сил ответить и не будучи уверенным, что совладает с голосом, маг только молча кивнул. Она какое-то время безмолвствовала, потом неуверенно спросила: - А как твой брат помогал тебе преодолевать кошмары? - Тенями, - сглотнув, глухо ответил волшебник, - он складывал руку и говорил: "Смотри, Рейст, кролики". Он взял ее руку, сложил пальцы в кулачок, потом вытянул из него указательный и средний пальцы и пошевелил им, как будто зверек ушами. Крисания легко улыбнулась и грустно произнесла: - Я не смогу показать тебе кроликов, Рейстлин, я даже не пойму, откуда идет свет. Но я могу попробовать помочь иным образом... Она прижала его к себе, обняв нежно-нежно, и тихо запела: No more talk of nightmares, forget these wide-eyed fears; I'm here, nothing can harm you, my words will warm and calm you. Let me be your freedom, Let me be your hope, You're safe, no one will find you, My prayers will help to calm you. Then say you'll share with me one love, one nighttime; let me lead you from your solitude. Say you need me with you, here beside you, anywhere you go, let me go too, Raistlin, that's all I ask of you.* Когда отзвучали последние слова старо-соламнийской баллады, Рейстлин почувствовал, что дрожь оставила его тело, и его дух очищенный и счастливый воспаряет к покою и незамутненному счастью. Он высвободился из объятий и пристально посмотрел на женщину. Крисания ласково улыбнулась ему, легко поцеловала и надела найденное кольцо на безымянный палец. * Несколько измененный текст из мюзикла "Призрак оперы" Э.Л.Веббера.