Три дара

Рейстлин откинулся в креслице и внимательно смотрел на Крисанию. - Я понял. Мы можем переходить к самому интересному? - спросил он, и как бы не старался он влить побольше яда в свои слова, ему это не удалось. Она удивила его, и научила кое-чему новому, а Рейстлин любил узнавать новое. - Думаю, да, - грустно улыбнулась она. Заняв свое место в креслице, она повернула голову к нему, уставившись прямо в его лицо своими незрячими глазами, словно черпая в этом решительном жесте смелости для последующего признания. - После того, как я прозрела, - последнее слово она произнесла ничуть не лукавя, - у меня было много времени, чтобы подумать в тишине и темноте. Мои жреческие обязанности требовали моего участия и внимания к судьбам многих, у меня была возможность разговаривать и наставлять самых разнообразных людей и представителей других рас Кринна, среди которых были власть имущие и даже маги. Ты удивишься, но почему-то именно ко мне последние чувствовали больше доверия. У меня была возможность смотреть в самые разные души: озаренные светом, агонизирующие тьмой, величественные и слабые. Многих из своих собеседников я могу назвать своими друзьями, со многими я обсуждала личные вопросы как их, так и свои. Но ни один из них не видел меня, не мог взглядом проникнуть в мою душу, я была ведущей в этих разговорах. Даже если мы говорили о чем-то, в чем я совсем не разбираюсь, я не могла стать ведомой в разговоре, боясь идти с теми, кто меня не понимает, кто видит во мне просто жрицу, правильную и верующую женщину. Никто не видел теней в моей душе, превращающих плоский образ в объемную личность, не видел во мне... меня. Она задумчиво покачала головой. Потом слегка отвернувшись от внимательно смотревшего за ней мага, продолжила: - Я помнила, и очень хорошо помнила, не могла забыть одного человека, который легко заглядывал в самое нутро моей души, который видел меня, как я есть. И с годами я все острее ощущала желание узнать этого человека получше. Узнать так, как мало кто может. Я видела твою душу, Рейстлин, а после прозрения я понимала многие твои поступки. Немало часов потратила для того, чтобы изучить летописи Астинуса о тебе в разные периоды истории - в период войны Копья, после, когда ты стал Властелином Прошлого и Настоящего, я даже изучала твое личное дело в Вайретской башне. Не спрашивай, как мне удалось читать эти книги, тем более не разглашая ставшего мне известным никому из тех, кто может видеть, назовем это даром Паладайна. И с каждой прочитанной страницей, с каждым эпизодом твоей тяжелой жизни я все острее понимала, что мне этого мало. Я хочу другого общения с тобой и только с тобой, общения не только духовного. Я хотела прочитать все слова, которые нанесены краской на твой переплет, изучить тебя всего, беззащитного и не закрытого от меня броней твоей гордыни и высокомерия. Рейстлин сидел, вдавив все тело в маленькой библиотечное креслице, его глаза сильно сощурились, словно боясь, что Крисания может заглянуть в них и увидеть его душу. Ему казалось невероятным, что он никогда не замечавший своей привлекательности, смог так глубоко запасть в душу этой несомненно неглупой и привлекательной женщине. Памятуя о первоначальной идее разговора, он спросил: - Так каким же образом мучает тебя Темная Королева? Крисания мучительно покраснела: - Это образы от ощущений. Сначала меня буквально трясет от холода, стучат зубы, и я никак не могу согреться. Пытаюсь кутаться в одежду, одеяло, но ничто не может мне помочь. Затем я слышу осторожные шаги. Ты оказываешься совсем рядом, меня обжигает жар твоего тела, ты обнимаешь меня, укутав черным бархатом мантии, прижимаешь к себе, и я чувствую, - она опустила голову и продолжила уже почти шепотом, - твое желание... Рейстлин с трудом верил в то, что слышал, хотя внутренний голос спокойно и холодно уверял в искренности прозвучавшего признания. Маг был уверен, что вся страсть должна была прогореть давным-давно. Не желая признавать, что и его страсть еще не вся ушла, он постарался как можно резче спросить, желая не столько узнать ответ, сколько ранить женщину: - Зачем ты мне все это рассказываешь? Лелеешь планы по соблазнению? Против его ожидания Крисания не обиделась, она лишь печально вздохнула: - Ты так ничего и не понял. Даже зная все это - ты ничего не сможешь поделать или изменить. Рассказать никому не сможешь - тебе все равно никто не поверит, даже если ты скажешь это устами Палина. Использовать меня как раньше ты не сможешь, мое новое зрение и многое из того, что я о тебе знаю, позволят мне почуять любую фальшь в твоих словах. Соблазнить тебя в моем нынешнем состоянии с учетом прошедших лет..., - она горько улыбнулась, и что-то такое родное, свое, которого не должно было быть вовсе, вдруг увиделось черному магу в этой кривой улыбке, что он сам не свой вскочил, метнулся к ней, схватил за руку и рванул на себя женское тело. От неожиданности Крисания вскрикнула, и оказалась плотно прижата к молодому магу. Удивление от неожиданного шага отошло, она вспыхнула от ярости и попробовала гневно отстранится. Вместо того, чтобы отпустить, Рейстлин прижал ее еще теснее. И наконец она почувствовала. - Не сомневайся в своих чарах, Крисания, - севшим голосом прошептал он ей на ухо, - Я все понял. Тебе это еще более, - он облизал пересохшие губы, - интересно теперь, когда ты можешь больше увидеть и почувствовать. Но я не пойду на это, и не потому, что не хочу, а потому что я слишком ценю единственную любившую меня женщину, чтобы делить ее с мальчишкой, пусть он и является моим племянником. Поняв, что он сказал слишком много, он резко отстранился и держа Крисанию за руку взял посох Магиуса, а затем потянул жрицу за собой к выходу. - Заклятие сработало. Пойдем, я провожу тебя. Крисания неуверенно пошла за ним. Ее гнев мгновенно пропал, сменившись некоторой опустошенностью. - Спасибо, - прошептала она. Какое-то время они шли молча. У выхода он остановился, отпустил ее руку, повернулся к ней и почтительно склонившись с неуловимой интонацией произнес: - Благословите, Праведная дочь! Крисания мягко улыбнулась, подозревая, что они уже не одни. Но соблазн продолжить разговор был слишком велик. Жрица протянула руку, коснулась его длинных волос, затем протянула вторую и обхватила его голову ладонями. Она кожей чувствовала его немного испуганный взгляд. Наклонившись она поцеловала его легко в лоб и прошептала: - Паладайн да пребудет с тобою!