Билет в другую жизнь

В ушах уже долгое время с гулом отдается какой-то писк, вокруг слишком светло, чтобы открыть глаза. Но, преодолев боль и режущие ощущения, я все-таки размыкаю веки. Прибор, закрепленный на запястье, постоянно измеряет мой пульс. Больничное отделение госпиталя. И что я тут забыла? Кто вообще меня сюда притащил? Отцепив прибор от запястья, слышу его «недовольный» писк, но всё равно встаю и выхожу из палаты. Белая больничная рубашка висит только на плечах, не закрепляясь на поясе, что причиняет мне неудобства. Людей не много, почти все сидят и ждут выписки или справки. Метрах в десяти замечаю знакомую фигуру подруги, стоящую ко мне спиной и беседующую с врачом в длинном белом халате. Преодолев это расстояние за пару шагов, резко разворачиваю ее лицом к себе. — Майли! Ты какого черта меня сюда притащила? Я же абсолютно здорова! — пытаюсь орать я, но голос почему-то сел. — Да, я рада, что ты очнулась, но сначала тебе сделают УЗИ, а потом ты сможешь заявить, что здорова. И если это действительно будет так, то мы поедем домой. Идет? — видимо, не желая меня злить, девушка говорит спокойно и медленно. — По рукам. Когда там это чертово УЗИ? Я хочу быстрее домой! — все еще сиплым голосом заявляю я. — Мы ждали, пока Вы придете в сознание, мисс Хоукинс. Вас примут в скором времени. — в разговор вмешивается доктор, так же спокойно проговаривая фразу и улыбаясь. Меня это просто бесит! Хочется съездить кулаком пару раз по его физиономии. Но я заставляю себя успокоиться, сжимая руки в кулаки так, что белеют костяшки. Врач отводит Майли в сторону и что-то ей говорит, после чего та кивает и возвращается ко мне. — Что он хотел? — сходу спрашиваю я. — Ничего особенного, дал пару советов и все. — произносит девушка мягким тоном. — Ты можешь конкретно повторить то, что он тебе сказал? Я что, больше никогда не смогу пойти служить? — я начинаю нервничать, понимая, что моя жизнь вряд ли для чего-нибудь еще нужна. — Нет, он этого не говорил. Доктор сказал, что тебе нужно беречь нервы, ты чересчур вспыльчива. Он сказал, что тебе нужно найти… — я прерываю ее, не давая договорить. — Да мне всё равно, что он там советует! Я буду жить так, как хочу, ясно? — отделяя каждое слово, говорю я и замечаю, что голос уже почти вернулся. — Мисс Хоукинс, Вас на прием. — молодая медсестра, выглядывая из-за двери, смотрит по сторонам, ожидая, что кто-нибудь сейчас должен откликнуться. И вечно мне не дают поговорить! Закатив глаза, я медленно направляюсь к кабинету. Майли так и остается стоять на одном месте, провожая меня взглядом. — Алливия, ложитесь, пожалуйста. — та же самая медсестра указывает мне на кушетку около большого устройства с монитором, где сейчас мелькают какие-то блики. Я молча слушаюсь и принимаю указанное положение. Светловолосая девушка берет в одну руку какой-то овальный предмет, а второй задирает мне рубашку почти до груди. Дальше я начинаю чувствовать себя бутербродом, потому что она толстым слоем размазывает по моему животу прозрачный голубой гель. Положив эту хрень мне на живот, она начинает водить им по всей поверхности, не отрываясь смотря на экран и периодически что-то записывая на листы с печатями. Мне иногда даже становится больно, уж очень сильно она вдавливает устройство мне в живот. — Может объясните наконец, почему я не годна для службы? Я могла бы стать отличным солдатом, но меня направили сюда. Почему? — не выдержав молчания, задаю я давно интересующий меня вопрос. — Конечно объясню, мисс Хоукинс. Вы беременны. Срок — четвертая неделя. Поздравляю. — радостным голосом заявляет медсестра. Еще около тридцати секунд я просто нахожусь в ступоре, постепенно осознавая реальность произошедшего. Что? Как? Как это возможно? Этого же не может быть! Что мне теперь делать? Ведь разрушена вся жизнь! — Умоляю Вас, не говорите никому! Пусть это останется между нами. Вы же можете так поступить? — тараторю я, а мысли в голове проносятся еще быстрее. — Конечно, я не вправе разглашать Вашу личную информацию. — давно заученной фразой отвечает девушка, сделав последнюю пометку на листе и убрав овальный прибор. — Я могу Вас кое о чем попросить? Только необходимо, чтобы никто об этом не узнал. — я произношу слова шепотом, боясь, что даже в кабинете меня может услышать Майли. — Я Вас слушаю. — так же тихо, в тон мне, отвечает медсестра. — Вы можете записать меня на аборт, чтобы никто, кроме нас и хирурга, не узнал об этом? Прошу Вас. — я буквально умоляю эту девушку, как будто она заведует этим госпиталем. На секунду на ее лице читается сомнение, потом она немного мрачнеет. В это время я аккуратно вытираю салфетками живот, на который был нанесен гель. — Я могу, но очень не хочу этого делать. Вы уверены, что хотите? Точнее, что это необходимо? После операции Вас точно не допустят до службы. — на всякий случай предупреждает девушка, с волнением смотря на меня, как будто я еще могу передумать. Но я не могу. Я никогда не хотела иметь детей. — Я абсолютно уверена. Я смогу решиться, я знаю. — голос почему-то начинает дрожать. — Вы осознаете, что это убийство? В Вашем случае — еще и двойное. — медсестра заставляет меня снова впасть в ступор. — Какое еще двойное? Только не говорите, что… — она обрывает меня на середине фразы. — Развиваются два плода. — эти слова звучат как приговор. К горлу подступает комок. Я начинаю мотать головой из стороны в сторону, отрицая, что все это реально, что все происходит со мной. — Простите меня, я не смогу… — я пытаюсь сказать хоть что-нибудь вразумительное. — Я не хочу их убивать… — руки становятся влажными от нервов. — Я могу уйти домой, пожалуйста? — наконец произношу я, направляясь к двери. — Спасибо. Я знала, что Вы сильная, Вы не станете убийцей. — медсестра улыбается, протягивая мне непонятно откуда взявшуюся мою одежду. Я ничего не отвечаю, лишь улыбаюсь ей в ответ, надевая штаны, берцы и футболку и складывая больничную рубашку на кушетку. — Спасибо Вам большое. Но помните: о беременности по-прежнему никто не должен знать. — я вновь коротко улыбаюсь и покидаю кабинет. У стойки меня уже ждет Майли, взволнованно поглядывая на время. Я не могу не сказать ей, просто не имею права. Заметив меня, девушка начинает радостно размахивать какой-то бумажкой. — Держи. Тебя выписали, сказали, что ничего серьезного, но служить тебе нельзя. — подруга протягивает мне выписку. — Спасибо. — мрачно произношу я, обдумывая свою жизнь и последние события. — Все в порядке? Зачем нужно было делать УЗИ, если и так ничего серьезного? — задает Майли вполне логичный вопрос. — Не знаю, может, на всякий случай. — пожимаю плечами я, садясь на байк позади Майли. Мне вряд ли стоит водить после потери сознания. Путь до дома пролетает незаметно. Не сказать конечно, что Майли очень уж гонит. Нет. Просто моя голова занята таким количеством мыслей, какое, казалось, и не поместилось бы в моем черепе. Войдя в квартиру, я по-прежнему погружена в свои мысли, но потом все-таки решаю открыть подруге мой небольшой секрет. — Майли. — почти шепотом произношу я, но девушка сразу оборачивается. — Что? Все в порядке? — обеспокоенно говорит она. — Нет, не все в порядке. Ударь меня! — уже громче произношу я. — Зачем, Алли? Что это значит? — недоумевает подруга. — Я говорю, ударь меня прямо сейчас! Только не по животу! — я тут же выставляю руки на уровне пресса. — Я это заслужила. А знаешь, почему? Да потому, что я трусливая, сопливая тряпка! У меня рука не поднялась аборт сделать, Майли! — слезы выступают на глазах и катятся по щекам до подбородка, откуда срываются и падают на пол. — Я беременна, но не просто. Я беременна близнецами. Моя жизнь разрушена из-за моей трусости. Я не могу их убить. — слезы уже не просто катятся, я буквально рыдаю. Я никогда так не плакала, при условии, что я вообще редко плачу. Майли просто обнимает меня, утыкая мое лицо себе в плечо. — Твоя жизнь не разрушена, она только начинается. Я обещаю. Все наладится. — гладя меня по волосам, шепчет девушка.