Билет в другую жизнь

Пара пустых стеклянных бутылок по-прежнему стоят на столике, я сижу на том же самом месте, что и две недели назад. Тогда Сэм улетел в Лондон рано утром, обещая звонить, а мне в тот же день стало очень плохо. Меня бесконечное количество раз выворачивало, кружилась голова, пару раз даже сознание теряла. О тренировках речи даже не идет на данный момент. К врачам я идти не намерена, я уверена, что так сказывается на мне расставание, сильная привязанность, слабость. Я ненавижу себя за это. Из-за этой слабости, какой-то внутренней сломленности, я приняла недавно очень и очень смелое решение: я пойду служить по контракту. Я не могу терпеть себя такой беспомощной, просто необходимо что-нибудь делать с моим бесполезным существованием. Сейчас разгар дня, а ближе к вечеру мне нужно быть в госпитале, где я пройду осмотр. Если все пройдет гладко, то завтра утром меня переправят в горячую точку, приказав сражаться за одну из сторон. Война — занятие, конечно, бесполезное, огромные жертвы, но она пробуждает желание жить, силу и волю. За каждую неделю, которую я продержусь, Майли будут высылаться приличные деньги. Но не исключено, что меня, скорее всего, убьют на войне. Да, пожалуй, именно так я хочу закончить свою жизнь: быть убитой где-нибудь в Сирии или Ираке. Поставив точку на этих раздумьях и полностью осознав свое решение, я, оставив пустые бутылки на столе, сажусь на байк и с пробуксовкой заднего колеса уезжаю в сторону госпиталя. Как ни странно, людей внутри мало, а точнее — их почти нет. Меня зовут в один из многочисленных одинаковых кабинетов буквально через минуту. — Миссис Хоукинс? — не отрываясь от бумаг, спрашивает мужчина средних лет. — Мисс. — исправляю я. — Прошу прощения. — он наконец поднимает взгляд на меня. — Присаживайтесь. — он рукой указывает на кушетку. Далее следует ряд стандартных процедур: осмотр тела, живота, спины, горла и волос; потом проверяют зрение и слух; на последок берут кровь из вены и отпускают. Сегодня поздно вечером должны прислать результат анализа крови, который и решит, что я годна служить. Я более чем уверена, что годна, как же иначе? До дома я доезжаю за считанные минуты, спеша рассказать все Майли и дать парочку советов на будущее. Дверь она открывает почти сразу, будто ждала меня около двери. — Тебя где носило? Сэм звонил четыре раза. — сходу начинает Майли. — Мне всё равно. Завтра в это время я буду очень далеко. — монотонно произношу я, понимая, что мне придется объяснять все Сэму. — Что это значит? Ты что, решила снова наведаться в Лондон? Соскучилась чтоли? — улыбается подруга, вот только мне не до смеха. — Нет, Майли. Завтра утром меня отправят в горячую точку. Я поеду служить по контракту. Это не обсуждается, я только что прошла осмотр. — заявляю я, проходя на кухню прямо в берцах. — Но ты же… — девушка несколько раз моргает и открывает от удивления рот. — …в таком состоянии! Только вчера сознание теряла! — кричит Майли, но я пропускаю все мимо ушей. — Я слабая, я должна вернуть былую силу и волю к жизни. Прости. Я не могу поступить иначе, Майли. Я знаю, что меня могут убить, но ведь я и так рано или поздно умру. — начинаю рассуждать наиболее спокойным тоном я, чтобы не нервировать подругу еще больше. — Постарайся вернуться живой, ладно? Я буду писать тебе письма. — с тоской и такой грустью в голосе произносит Майли. — Спасибо. — я приобнимаю ее и беру в руки телефон. — Осталось сообщить эту «радостную» новость Сэму. — криво улыбаюсь я, набирая номер. На лице Майли читается такая безысходность, что я на секунду думаю остаться, но потом в трубке раздается бодрый голос. — Алливия? Где тебя носит? Я чуть не умер от волнения! — Успокойся, Сэм! Я звоню последний раз, поэтому изволь заткнуться и слушать внимательно. — Что? Почему последний? — Завтра утром я отправляюсь в горячую точку, я решила пойти служить по контракту. Извини, Сэм, я должна так поступить. Моя жизнь не будет длинной, я уверена, поэтому я хочу принести хоть мизерную пользу своим жалким существованием. — мой голос начинает предательски дрожать. — Но на последок я хочу, чтобы ты знал… — я оставляю фразу не досказанной, убеждаясь, что Сэм все еще слушает меня. — Что знал, Алли? — Я люблю тебя, Сэм. Я думала, что не умею любить, что это лишь привязанность, влечение, но я ошибалась. — Я тоже тебя люблю, полюбил еще с первого дня знакомства. И нет, я не виню тебя, это твой выбор — пойти служить, это твоя жизнь. Просто я не хочу тебя потерять навсегда. Умоляю тебя, не надо, не ходи, прошу. Я не смогу без тебя, Алли. — его голос тоже дрожит, я чувствую это. — Прости меня, Сэм. Прощай. — на этих словах я вешаю трубку. Комок подступает к горлу, говорить становится просто невозможно. Я бы напилась так, как никогда не напивалась в жизни, если бы не сообщение, пришедшее на мой номер. — Что пишут? Это результат? — бесцветно произносит подруга. — Так точно. — отвечаю я, открывая текст смс. Всего одна строчка, но когда я ее читаю, земля буквально уходит из-под ног. Вся жизнь рушится. В глазах темнеет. «Не годна по состоянию здоровья. Завтра же необходимо УЗИ в кабинете 98.» Сначала в голове как будто взрываются миллионы фейерверков, потом все гаснет.