Институт Благородных.

      Никогда прежде Баки не был в Санкт-Петербурге, и я смело взяла на себя роль экскурсовода. Обойти весь город за один день, конечно, было невозможно, но показать другу любимые места я вполне успела. Мы погуляли по Таврическому, залезли на Исаакиевский Собор, сходили в кунсткамеру, покатались на аттракционах Диво Острова и, естественно, посетили Русский Музей – без него не обходилась ни одна моя поездка в Питер. Два моих любимейших произведения искусства хранились именно там – «Девятый вал» Айвазовского и «Последний день Помпеи» Карла Брюллова. Красный зал, в котором висели эти картины не отпускал меня, я могла сидеть там часами. Что конкретно так влекло меня к этим знаменитым полотнам, я не знала, вряд ли этому было какое-то логическое объяснение, но на эмоциональном уровне я чувствовала, как получаю от них энергию, как будто что-то исходит от них и передается мне. Баки поддержал меня, однако ему больше всего приглянулся «Медный змий» Федора Бруни. Меня порадовало, что мой парень, как и я, скучал на бытовых портретах и безлюдных пейзажах, и зажигался при виде эпичных романтических полотен. Вечером предстоял трудный выбор – в Северной Столице у меня было два любимых театра, и в обоих в тот день давали спектакли. В итоге я оставила на усмотрение Зимнего Солдата, идти нам на мюзикл в местную Муз. Комедию или на драматический спектакль в Молодежный Театр на Фонтанке – Баки предпочел драму. Погода стояла не плохая, относительно Питера конечно, и мы решили прогуляться по набережной пешком, дорогу я знала. Вдоль канала дул сильный ветер, уже стемнело, и в окнах старинных домов зажигались огни. Театр находился почти у реки, спрятанный лишь в небольшой скверик за высокими кованными воротами. Там, на уютной скамеечке, окруженный голыми деревьями, вечно сидел маленький сгорбленный ангел. Что-то было в этом крошечном человечке в пальто с зонтиком и раскрытой книгой. Малый зал был забит народом, но мы сидели удачно. Спектакль оказался очень точной постановкой пьесы Жанна Ануя «Жаворонок» о Жанне Д’Арк. Мне взгрустнулось, вспомнились коллеги по театру, в котором я когда-то работала, захотелось вновь выйти на сцену. Роль Жанны всегда была моей мечтой, а сама героиня – примером для подражания. Баки видел все это, и понимал причину, но все его попытки как-то посочувствовать делали только хуже. До поезда мы добирались молча, стоило отдохнуть – завтра нас ждал совершенно новый город.       Архангельск встретил нас ледяным ветром. Первое впечатление от города не оправдало моих надежд –уныло-серое небо с тучами, полупустые улицы и блочные дома – единственное что бросалось в глаза. Гуляя по городу не один час, мы с Баки встретили кучу одиноких памятников и бездомных собак. По-настоящему красивыми и величественными были, разве что, соборы, их количество и разнообразие просто поражало. Выйдя на хваленую набережную, мы замерзли вконец – вид застывшей Северной Двины, и впрямь, будоражил воображение, но мелкая ледяная крошка, со всей силы бьющая в лицо, и все тот же убийственный ветер, заставили нас сдаться уже через несколько минут, и мы со всех ног кинулись греться в ближайшую кафешку. Впереди был еще почти целый день, но бродить по портово-промышленному городу уже наскучило. Выпив по кружке горячего шоколада и съев по блину с малиновым вареньем, мы решили изменить планы на ближайшие сутки – ни я, ни Баки, не были любителями музеев, но и сидеть в гостинице было глупо. В итоге мой парень откапал в своем кармане брошюрку с местными достопримечательностями, которую прихватил на каком-то книжном развале, и тыкнул пальцем в одну из картинок. - Поехали сюда, - настойчиво предложил он.       Я пригляделась – на фотографии были изображены старинные деревянные постройки, внизу подпись: «Музей Деревянного Зодчества "Малые Корелы"». Как-то однажды я уже была в аналогичном месте в Суздале, помнится, это было интересно, и я согласилась. Дорога предстояла не близкая, музей находился за пределами города, и мы с Баки, в кои-то веки, решили воспользоваться выделенными Щ.И.Т.ом деньгами, и взяли такси туда-обратно, чтобы не трястись в общественном транспорте.       Поездка удалась. Нас ждала целая деревня, одиноко стоящая на высоком берегу. Деревянные избы с полным внутренним убранством и деталями быта, мельницы, колодцы и часовни переносили не просто в другую эпоху, но в другую жизнь. Для нас провели экскурсию, а потом пригласили в самую большую и просторную избу на чаепитие. Мы пробыли там до вечера, уезжать не хотелось. Смотрители рассказали нам, что на следующий день планируется празднество в честь проводов Масленицы, и мы было пообещали вернуться, но нас внезапно позвали в еще более оригинальное место. Уже на выходе из архитектурно-исторического комплекса нам встретился старенький дедушка, на первый взгляд, на нем были какие-то лохмотья, но приглядевшись, я поняла, что он одет в традиционный костюм ненцев, чукчей, или каких-то еще северных народностей. Он подошел к нам, спросил, понравился ли нам музей, и, услышав утвердительный ответ, предложил: - Послушайте, молодые люди, раз вам нравятся такие места, то я осмелюсь рассказать вам вот о чем. Примерно в трех ста километрах от города есть оленья ферма, туда просто так не добраться, но я так понимаю, вы при деньгах, а значит, сможете этот вопрос утрясти. Это поселение коренных жителей, там будет завтра языческий праздник, свидетелями которого вы вполне сможете стать, ну и заодно покатаетесь на оленьих и собачьих упряжках.       Прозорливый дедушка ждал нашего ответа. Мне идея очень понравилась, разве что, у нас была запланирована экскурсия на Соловки, а вот Баки поднапрягся и осторожно шепнул мне на ухо: - А с чего это он вдруг решил, что мы «при деньгах»?       Меня такая настороженность удивила, я отмахнулась, мол «по туристам всегда видно, да и такси вон нас дожидается», поблагодарила дедушку и ответила, что мы очень постараемся приехать.       В гостинице нас ждал приятный сюрприз – на стойке администрации дожидалось аккуратное письмо. Резвый парень из обслуживающего персонала учтиво предложил нож для бумаги и доложил: - Прибыло пару часов назад с курьером, но на простую почту не похоже – на конверте ни адреса, ни имени, только приписка «For White Plague and Winter Soldier», а о том, что оно Вам, сообщил сам курьер.       Я усмехнулась, подмигнула парню и забрала письмо, а по дороге в номер, быстро пробежав глазами ровные строчки, завопила от радости и повисла на шее Барнса. - Он приедет, приедет, уже завтра! – орала я, что есть мочи, а Баки недоумевающе ждал, когда же я соизволю объяснить ему причину моего счастья.       Только спустя минут пять, уже в номере, меня отпустило, и я сумела спокойно рассказать другу в чем дело. - Письмо от Клинта. Пишет, что у него все хорошо, что соскучился и приедет не вечером, чтобы нас забрать, а утром, чтобы провести день с нами. Ты понимаешь? Это ведь значит, что с его Джетом мы теперь успеем и на оленью ферму, и на Соловки! Не придется выбирать что-то одно. - Вот ведь корыстная! – изумился Баки. - А я уж было подумал, что ты просто будешь рада видеть друга.       Я смутилась. - Конечно рада! Ты же знаешь, что я его очень люблю и… - Эй! – возмущенно прервал меня мой парень. – Так значит, ты его любишь, а не меня!       В голосе Зимнего Солдата звучала нарочитая обида, но он не мог скрыть улыбки, и я решила ему подыграть: - Конечно, его люблю, ишь ты, раскатал губу. Да дороже Бартона у меня…       Договорить мне снова не дали, Баки сгреб меня в охапку и запечатал губы долгим поцелуем. Последний раз мы оставались наедине аж в его усадьбе, а с того момента прошло уже почти три дня, и все это время мы жаждали друг друга. Теперь у нас, наконец, была целая ночь впереди, и ни он, ни я не хотели терять ни минуты.