Рождественское чудо

— Том. Лондон снова хмурился. Изредка откашливаясь киселём тумана, он гудел толпами туристов, шуршал шинами автомобилей и шелестел газетами. Но это в центре. В чистом, блестящем, отполированном, похожем на пасхальное яйцо центре, профессионально-сдержанно улыбающемся гостям столицы. В районе панельных многоэтажек, скалившихся внешними лестницами, Лондон задыхался запахом бедности, сплёвывал сквозь зубы прямо на тротуар и звенел ночью полицейскими сиренами. — Джерри. Подняв воротники, вжав головы в плечи, пряча нежные шеи от коварного сырого холода, клубившегося под ногами, люди бежали по тротуарам. Мысленно они были уже дома, где тяжёлые двери и оконные стёкла защищали их от промозглого монстра, которого по ночам выпускал завывать в своих улицах их родной город, где ничто не тянуло к ним ледяные склизкие руки. Зима, мокрая, хмурая, затянутая угрюмыми тучами. Конец декабря, Рождество скоро. Но будто нет и не было всполохов гирлянд, запаха карамелизованного миндаля и яркого хоровода разноцветных игрушек на улицах — они наивно улыбались прохожим, не зная, что уже ночью их хорошенько потреплет он. Сам Лондон. Будто желая освободиться, сбросить ненужную шелуху, мешающую расправить крылья и упорхнуть в свинцовую высоту. — Кошки-мышки! Он оказался зажат в угол между домами. Большой серый кот, пойманный горсткой мышей с петардами. Не надо было идти в эту сторону. Надо было остаться в центре. Он не мог отбиться — сил в заледеневшем теле оставалось ровно столько, чтобы не терять сознание, но и только. Горькое чувство стыда от собственной беспомощности перебивало кислый вкус страха, цветные всполохи гирлянд прыгали перед глазами, превращаясь в бешеный тошнотворный водоворот. Пусть всё закончится. Пусть всё закончится сейчас. Самая крупная мышь, скалящая кривые жёлтые зубы, вытащила из недр потрёпанной куртки зажигалку. — Ну-ка кыш отсюда! — строгий голос будто взял его за шкирку и хорошенько тряхнул. — Детки… — дальше что-то неразборчиво, кажется, и не на английском вовсе. Гурьба мышей рассыпалась — дети разбежались в разные стороны, оставив мужчину, устало прислонившегося к стене. Только не упасть. — Вы в порядке? — мягкий, тёплый голос, избавившийся от стальных нот, прозвучал совсем близко. Фигура расплывалась в серой пелене. Кровь гулко стучала в висках, щёки пылали стыдом. В какой-то момент взгляд на мгновение сфокусировался, и он обнаружил пронзительные серые глаза с жёлтыми прожилками в опасной близости от себя. Девушка будто в душу к нему пыталась заглянуть. Боковым зрением он заметил, как в нерешительности замерла её рука, не решаясь дотронуться до его грязного плеча. — Я принесу вам плед. Подождите. Зацокали каблуки по ступеням. Щёлкнул замок, скрипнула дверь. Мужчина с нечеловеческим усилием отлип от стены. Нужно было уйти, убраться отсюда подальше. Плед бы ему, конечно, сейчас не помешал – да только что проку? Всё равно ведь отберут в неравной драке. Только лишнее внимание привлекать. А если она узнает? Присмотрится повнимательнее, заметит под слоем грязи знакомые черты? А дальше – пресса, скандал и бесконечные ток-шоу. Никому это не надо. Шаг за шагом. Ноги будто чужие – не слушаются, подворачиваются, подгибаются. Будто уходить не хотят. Перед глазами – серость, разбавленная яркими пятнами. Перед глазом, вернее. Второй заплыл ещё вчера – жуткая картина, наверное. В витринах не слишком хорошо видно. — Эй! – окрик за спиной как набат. Не успел. — Подождите! – она подбежала. Спиной не видно, наверное, с пледом. – Куда же вы? Не притронулась к нему. Побрезговала. Быстрым шагом обогнула и преградила путь. Маленькая. Ниже его на две головы. С пакетом, из которого торчит клетчатый угол дешёвого синтетического пледа, и двумя дымящимися чашками. — Я... какао вот. Рождество же скоро, – она неловко улыбнулась и протянула ему чашку. Мужчина поколебался, но угощение принял. Брал кружку и едва задел её пальцы своими. Она на мгновение сморщилась, но в ту же секунду неловко улыбнулась, будто себя же устыдилась. — Присядете? – она кивнула на ступеньки. – Попейте спокойно. Чашку отдавать не хочет. Он тяжело опустился на крошащийся бетон. Вряд ли потом сможет с него подняться – тело ломило невыносимо. Горячее какао целительным теплом растеклось по венам, глотком за глотком наполняя неведомой силой. Даже отбитые рёбра меньше саднить стали. Она пристроилась на перилах – не рискнула садиться рядом. Косо поглядывала на него, будто не решаясь завести разговор. — За что вас так? – её голос сочился режущей без ножа жалостью. Мужчина не ответил. Не было у него желания делиться с девушкой особенностью жизни бродяг, да и не надо ей это было. А у него и серьёзнее занятие было – сдерживать себя от желания осушить чашку одним большим глотком, залпом опустить какао в желудок. Чем дольше он тянул его через край, тем сильнее и дольше было с ним ощущение покоя и умиротворения. — Держите, – отчаявшись получить ответ, она протянула ему вспухший пакет. – Здесь плед, печенье... пара фунтов. — Не надо было, – он испуганно отмахнулся от дара как от чумной крысы. Вскочил, удивившись собственной прыти, на ноги, чуть не разбил кружку. – Спасибо, не надо! – он потянулся к капюшону. Щёки вновь заливала стыдливая краска. — Да куда вы... подождите... Эй! – девушка, всё-таки переборов себя, ухватила его за заляпанный чем-то бурым рукав. – Это невежливо! Да погодите вы! – он всё же вырвался, упрямо поковылял дальше, а она засеменила следом, оставив на ступенях и пакет, и чашки. – Погодите! Вы... вы... вот, возьмите же! Рождество же! Он хотел оттолкнуть её, но голова закружилась, и мужчина, неловко взмахнув рукой, упал на сырой тротуар, всего в пару сантиметров от лужи. Послышался сдавленный смех откуда-то из кустов. — Пшли прочь! – снова грянул окрик, словно бряцание меча о щит. – Что же вы... Аккуратнее... Ей, видимо, стоило многих усилий перебороть брезгливость, но она схватила его за плечи, перевернула на спину, скинула с головы капюшон. Он с трудом приоткрыл глаза. Мир снова превратился в сплошной набор серых пятен, бессмысленно дрожащих перед его носом. Голова налилась свинцом, никакой боли, только невыносимая тяжесть и желание забыться. Он даже не старался сфокусировать взгляд – не хотел снова обнаружить перед собой эти глаза с океаном жалости внутри. Но даже так он чувствовал, как внимательный взгляд серых глаз заглянул за грязь, под нечесаную бороду. Она поняла. Она догадалась ещё в тот момент, когда прогнала подростков. Каким-то образом выхватила черты из объятий чёрного налёта. И сейчас она стояла, прощупывая его взглядом, лихорадочно кивая и кусая припухшую губу, а он даже не мог оттолкнуть её, подняться и убежать. Она одну за другой вылавливала знакомые черточки – «гусиные лапки», разбежавшиеся от уголков глаз к вискам от частых и искренних улыбок, острые скулы, на которых натянулась белая о холода кожа, слегка оттопыренные уши, красные от удушливого стыда, высокий лоб, исполосованный глубокой вертикальной царапиной чуть ближе к правому виску. Она знала его. Видела много раз это лицо везде – в интернете, по телевизору, в кинотеатре. Могла не узнать в толпе, могла спутать с кем-то. Но сейчас была абсолютно уверена. — Вы похожи на одного человека, – растерянно пробормотала она, жмурясь от напряжения. — Вашего знакомого? – он приподнялся на локтях и сел, прислонившись спиной к ограде. Так они были на одном уровне, никаких взглядов сверху вниз. — Нет. Хотя, признаться, хотелось бы, – она спрятала внезапную улыбку в уголках губ. – Послушайте, мистер... пойдемте. Она легко поднялась с колен и потянула его за руку. Совершенно забыла про то, что сжимает ладонь бродяги, не чувствовала ни запаха, ни липкой грязи на пальцах. Потянула за собой так уверенно, что мужчине почему-то захотелось подчиниться. Тепло. Тёплые руки. Наваждение он сбросил с себя уже перед её дверью. — Ты что, с ума сошла? – он прищурился, разворачивая её резким движением к себе. Она вздрогнула, на светлом пальто остались серые следы пальцев. – Ты действительно хочешь меня к себе в дом позвать? Она кивнула. Быстро, неуверенно будто. Но с какой-то бешеной решимостью в глазах. — А если я что-нибудь украду? Или убью тебя? – он нахмурился ещё сильнее. — А ты собираешься? – она мягко улыбнулась, доставая из кармана ключ. Мужчина покачал головой. Сумасшедшая она. Что с неё взять? Похоже, если не его, всё равно кого-нибудь в дом притащит. Коридор подъезда пах сыростью и чем-то сладко-гнилостным. Подошвы липли к полу, а кнопка вызова лифта была выжжена. Она уверенно вдавила обугленный огрызок в панель, и с ужасающим скрежетом створки разъехались. Мужчина покосился на железного монстра. В висках шумно пульсировала кровь, уши заложило, отрезая большую часть внешних звуков. Щеки пылали уже не стыдом. — Так, ты только концы прямо здесь не отдай, хорошо? – нервно поддела его девушка, вжимая очередные обгорелые останки кнопки рядом с жирной тройкой, нарисованной маркером. – А то мне потом объясняй, что у меня за хобби странное – с трупом мужчины в лифте кататься! Он даже не улыбнулся. Прислонившись к исписанной стене, Грязнее уже не будет. он считал удары в собственной голове, пытаясь понять, замедляются ли они. Почему-то ему казалось, что за спиной его уже точили серп. Под него затачивали. — Выходи, – она выпихнула его из лифта на залитую искусственным светом площадку. Тут было малость чище – у дверей были даже разложены коврики. Чёрные от грязи, скомканные, пахнущие гнилью, но коврики. На деревянной двери снова маркером тройка и жирная буква D. 3D. Как фильмы в кинотеатре. Смотрите в 3D. Только в 3D. Всё для вас в 3D. Мужчина покачнулся и схватился за стену. Мысли путались. Нужно было время, чтобы причесать их, пригладить, рассортировать. Но сил не было. Может, лечь прямо здесь? У её двери даже ноги к полу не липнут. А соседи переступят, если надо. Переступят или наступят, неважно. Лечь. Хочется... — Эй! Ну-ка не надо мне тут обмороков! – из тяжёлого забытия его выдернул резкий окрик. – Тоже мне, девушка из института благородных девиц! Она пыталась разрядить обстановку, догадался он. Хотела полушутками-полукриками не дать ему сознание потерять. Разморило его от тепла. Совсем разморило. Сейчас. Ещё пару шагов до дивана, который как раз перед так вовремя открывшейся дверью. Чтобы ей тело не тащить. Пару шагов. Пару шагов до...