Душа

Под ногами жгучий холод, острыми иглами протыкающий стопы. Но это чепуха по сравнению с тем, что она видит прямо перед собой. Краски смешаны, размазаны, все в красных и серых тонах, иногда только размытым пятном мелькает зеленая плитка впереди. Что-то неживое, бардовое, почти прозрачное покоится в наполненной до краев ванне. Нет, это не вода. И даже не глина. Это... кровь. Она смотрит под ноги, замечая, как кровавые сгустки облепляют ее ноги, и пол превращается в багровый песок. Голос пропал, и рот открывается в беззвучном крике, а взгляд бегло осматривает ванную. Кто же там? Что это? Песок засасывает, с каждой секундой все быстрее и быстрее, и полные слез глаза снова вглядываются в «нечто» в ванне. Это... труп? Труп худой, ссохшийся, очевидно, женский. Голова склонена на бок, мокрые волосы спутаны, налипли на лицо и повисли черными длинными червями. Багровая вязкая жидкость течет из раны, нанесенной тесаком. – Боже... Боже... – она шепчет, надеясь, что кто-нибудь ее услышит. – Пожалуйста... Глаза, налитые кровью, резко открываются и смотрят прямо на нее. Где-то она уже видела этот взгляд, проникающий в ее душу. – Это не твоя жизнь! – шипит голос, просачиваясь будто бы из стен, которые начинают сужаться. Она понимает, что песок полностью засосал ее, осталось лишь сделать пару вздохов. – Убирайся! Убирайся прочь! Воздуха уже не хватает, в глаза проникает вязкая жидкость, и она больше ничего не видит и... Просыпается. Арлин резко подскочила на кровати, чувствуя, как горло будто бы режут тысячи ножей. Руки отказываются шевелиться, пот градом стекает по лицу и спине. Девушка оглядывается, осматривая свою постель, но Томаса снова нет. – Черт... Черт!.. Слезы хлынули из глаз, и миссис Шарп вскочила с кровати, запуталась в одеялах и простынях и упала на пол. Ушибленные кости заныли, и девушка в бессилии забила руками о устланный ровным слоем паркет. Хотелось кричать от обиды и физической боли, от страха и нахлынувшего чувства одиночества. – Томас! – руки потянулись к простыням, пальцы дрожали, но все же Арлин сумела распутаться и поднялась на ноги. – Томас! Девушка прошла к ванной комнате, распахнула двери, и перед мысленным взором всплыли картинки из кошмара. Это тут. Это было тут. Она подошла, держась за ушибленный бок, наклонилась над ванной. Пустая. Ничего, что бы напоминало о том, что ей приснилось. Неожиданный шорох послышался за спиной Харди, и она резко обернулась. Никого. Этот дом пугал девушку. И с каждым днем, с каждым часом, с каждой минутой ей становилось ужасно плохо в этих стенах, ее гложила тоска, съедала горькая обида, которую ей наносил своим отсутствием Томас. Арлин решила во что бы ей не стало найти мужа и, накинув на себя вязанную белую накидку – последний подарок от Элис – вышла из спальни и спустилась на первый этаж. – Томас! – открыла двери в кухню. – Томас, где ты?! Сгусток глины сорвался со стены и упал прямо за шиворот миссис Шарп. Она, вздрогнув, вскрикнула и, отшатнувшись к столу, судорожно начала отряхивать шею. Глина размазалась по коже и на пальцах, и девушка ринулась к раковине смывать эту кровавую жидкость. Это происшествие добавило еще больше страха в душу Арлин, и девушка, уже не скрывая слез, побежала на третий этаж. – Томас! – голос уже хрипел. – ТОМАС! Она рванула дверь первой же комнаты и ворвалась внутрь. Огонек тихо потрескивал в камине, мягко освещая теплым светом часть комнатушки и стопку бумаг на письменном столе. На кровати, накрытый белыми простынями, спал Шарп. Холодный блеск луны падал на мужчину, черты его лица, освещенные белым светом, казались еще тоньше и острее. Скулы и нос, лопатки и проступающий сквозь молочную кожу позвоночник. Арлин замерла на пороге, поражаясь увиденному. Она даже и не знала, какой красивый у нее муж. И было в этой красоте что-то одновременно завораживающее и устрашающее. На краю постели, облаченная в шелковую сорочку, сидела Люсиль. Она смотрела на брата с теплотой, с тем чувством, на которое, по мнению Арлин, сестра Шарпа не была способна. Мисс Шарп, казалось, даже не слышала, как жена ее брата ворвалась в ее комнату, она полностью была поглощена созерцанием безукоризненной красоты Томаса. Глаза лихорадочно блестели, чувственные пухлые губы слегка приоткрылись, будто бы женщине не хватало воздуха. – Томас!.. Взгляд Люсиль полоснул по Арлин, и мисс Шарп вскочила с кровати, обернувшись лишь для того, чтобы проверить, не потревожила ли эта глупая девка сон ее брата. Убедившись, что мужчина по-прежнему спит, она подлетела к Арлин и, схватив бедняжку за горло, вытолкала из своей спальни. – Люсиль! – прохрипела девушка, с ужасом глядя в глаза женщины. – Не ори, – прошипела мисс Шарп, чуть сжав пальцы на ее шее. – Закрой свой рот, Элис! Что тебе здесь нужно? От накатившего возмущения и раздражения Арлин захлебнулась и часто задышала. Что значит, ей здесь нужно? Она такая же хозяйка этого дома, как и Люсиль, как и Томас. Пусть и не полноправная, конечно, но она живет здесь и имеет право ходить по дому, в конце концов. – Я искала Томаса... – Харди никак не могла сформулировать правильно мысль, потому что до сих пор не понимала, что ее муж делает в комнате своей сестры. – Почему... почему он здесь? Почему спит у тебя, Люсиль? Мисс Шарп плотно сжала скулы, глядя сверху вниз на худенькую, испуганную девчонку. Какая же она глупая, какая жалкая, какая наивная в своих мыслях и поступках. – Он хотел, чтобы ты пока побыла одна, привыкла, – как можно спокойно произнесла Люсиль. – Тем более, насколько мне известно, ваша первая брачная ночь прошла неудачно? Щеки Арлин зарделись, и кровь дала в голову. – Кто тебе такое сказал? Томас? – Сама догадалась... – Все не так, – руки девушки вдруг затряслись. Люсиль доставляло истинное удовольствие наблюдать, как краснеет Арлин, как ей неловко и стыдно от резких и прямых слов сестры Томаса. – Просто еще не время. Я... испугалась, а Томас... он... он просто не стал настаивать... – Возвращайся к себе, Элис, – Шарп шагнула обратно в комнату. – Добрых снов. – Но... Том... – Арлин попыталась удержать закрывающуюся дверь, но Люсиль уже захлопнула ее, и девушка осталась одна стоять одна в глухом и темном коридоре.