Киев в Стране чудес

- Итак, - выйдя на сцену, начал бодренько вещать Житомир, напоминая зрителям о том, на чем закончился первый акт, - Алиса вышла на поляну и на огромном грибе увидела Синюю гусеницу, вальяжно курившую кальян и плевавшую на весь мир, - Запорожье устало закатила глаза, мысленно "погладив по головке" брата за отсебятину, а Франковск, как всегда, весьма элегантно одетый, аристократично раскинулся на раскладушке на фоне гриба и флегматично потягивал кальян, глядя на всех как на говно. - Что за...? - у Украины в зрительском зале задергался глаз. - Кто дал Франковску настоящий кальян?! - зашипела Запорожье. Хмельницкий и Львов беспалевно отводили глаза, посвистывая и делая вид, что они тут совсем не при чем. А между тем Гусеница уже завязала свой разговор с Алисой: - Ты... кто... такая? - медленно и намеренно делая гигантские паузы между словами, протянула Гусеница, безразлично разглядывая Алису. - Честно говоря, - проникаясь пофигизмом Гусеницы, пожала плечами Алиса, - я и сама не знаю. Нет, конечно, я знаю, кем я проснулась с утра, но за день я столько раз менялась, что сейчас, право, точно и не скажу, кто я... - Да фигня все это, - авторитетно ответил Франковск. - Ты что, сама не своя? - Ну, наверно, возможно, то есть, я хочу сказать... Да. Мне кажется, что я какая-то чужая. Вы же сами видите, что я - это не я... - С фига ли я должен это видеть? - вскинув бровь и посмотрев на Киев как на отстой, поинтересовался Франковск, затягиваясь и окончательно теряя остатки своего аристократизма. - Львов, Хмельницкий, что за травку вы ему туда подмешали?! - прожигая братьев гневным взглядом, прошипела Черновцы. Степан переглянулся с Владимиром, загадочно улыбаясь. - Его скоро отпустит, - авторитетно заверил Меланку Вовушка. Та покачала головой. Киев, непривыкший видеть Станислава таким, немного завис, выпав из реальности. Однако придя в себя, он быстро сориентировался, кашлянул и продолжил: - Со мной сегодня столько превращений произошло! - Ну вот видишь, - протянул Франковск, - все куда-то движется, все меняется... Чем ты недовольна? - Мне бы немного ясности! - вздыхая, произнесла Алиса, и весь зал прочувствовал в этом вздохе всю боль и тщетность бытия. - Я становлюсь маленькой, когда не надо, и вырастаю, когда мне это тоже не надо. Ужасно неудобно! - Откуси с одной стороны - вырастешь, с другой - уменьшишься, - хватая кальян под мышку, поправляя монокль и вставая, посоветовала Гусеница. - С одной стороны чего? - переспросила Алиса. - Ну гриба же, - опять глядя на Киев как на низ общества, ответил Франковск и скрылся за кулисами, медленно уползая. При том в прямом смысле этого слова. Зал провожал его удивленным взглядом, Запорожье вскинула бровь, Украина мысленно пообещала себе убить Станислава по окончании спектакля, а Киев снова залип. Положение, как всегда, пришлось спасать Житомиру. - Алиса осмотрела гриб со всех сторон, но он был круглым. В конце концов, она схватила его двумя руками и отломала по кусочку. - Интересно, какой из них какой? - пробормотал про себя Киев, и сам не зная, какой из кусочков, что делает. Он опробовал каждый, убедился в их функции и разложил по карманам. - Определившись с грибом, - продолжил Житомир, - Алиса пошла дальше. Продвигаясь дальше по лесу, она неожиданно встретила Чеширского Кота. - Ну, с Богом! - попросив благословения у Львова, на сцену бодрой походочкой вышел Тернополь. - Ох ты ж ё! Свят-свят-свят! - схватился за сердце Киев, увидев загримированного брата. Луцк явно постаралась на славу, сделав Грише самый что ни наесть боевой рокерский раскрас. - Ой всё! - обиделся Чеширский Кот. - Ладно, - Алиса решила уже ничему не удивляться. - Дорогой Чеширский Котик, подскажите, пожалуйста, как мне выйти отсюда? - Все зависит от того, куда ты хочешь попасть, - промурлыкал Тернополь, обходя вокруг Киева и улыбаясь во все тридцать два. - Да мне, в общем-то, все равно, - пожала плечами Алиса. - Лишь бы куда-нибудь выйти. - Ну... Тогда все равно куда идти, - справедливо заметил Чешир и "исчез". - Тернополь, чтоб тебя, жрать меньше надо! - кряхтя и стараясь не упасть из-под потолка, процедил сквозь зубы Ужгород, подтягивая брата за трос наверх. Киев изобразил "искреннее удивление" и покрутил головой, в поисках Кота. Тернополь сделал фейспалм. - Нужно только куда-нибудь идти, - Гриша "появился" сзади Андрея, Орест шумно выдохнул, вытирая пот со лба. - И главное - все время прямо, никуда не сворачивая, - и снова исчез, появившись на этот раз снова перед Алисой. - А что за люди тут живут? - полюбопытствовал Киев. - Вон там, - показывая направо, произнес Чешир, - живет Безумный Шляпник, а там, - он показал налево, - Мартовский заяц. Все равно к кому ты пойдешь, они оба одинаково не в своём уме. - На кой черт мне нужны психи? - фыркнула Алиса, скрестив руки на груди. - Щито поделать, - развел руки в стороны Кот, - все мы тут сумасшедшие. И я, - Тернополь прыгнул к Киеву, заставив Андрея отшатнуться, начал урчать и ластиться к брату, - и ты, - Гриша улыбнулся еще шире, чем до этого. "На счет себя не скажу, а вот ты, похоже, слишком вжился в роль", - обеспокоенно подумал Киев. - А вы не могли бы исчезать не так внезапно? - вежливо попросила Алиса. - Да без проблем, - неопределенно повел плечами Чеширский Кот и, сделав стремноватое (учитывая свой мэйк-ап) выражение лица, начал "исчезать" по частям, пряча руки и ноги за спиной, а в итоге быстренько слиняв за кулисы. - Мда, - глубокомысленно изрекла Алиса, - видала я котов без улыбки, но улыбку без кота - впервые. - И все же, пожалуй, я проведу тебя, - на сцене снова неожиданно появился Чешир. - Продолжив свой путь с Котом, - вклинился в действие Житомир, - Алиса вышла к домику Мартовского зайца. Там, за столом, сидели и пили чай Безумный Шляпник с Мартовским зайцем, а между ними крепко спала мышь Соня, - Кировоград и Полтава снова быстренько сменили декорации, и на сцене появились подозрительно веселые Львов и Хмельницкий, а между ними типа спала Черкассы. - Что-то мне подсказывает, - обращаясь к Днепропетровску, обеспокоено произнесла Сумы, - что у них в чашках отнюдь не чай. - Я не удивлюсь. После того, что они сделали с Франковском, - флегматично хмыкнула Днепр. - Это не чай! - обиженно посмотрел на Житомир Львов и, благоговейно глядя на чашку, добавил: - Это кофе... И не смей оскорблять сей благородный напиток! - Идиот, - резюмировала Запорожье, в который раз устраивая свидание своей руки со лбом. - Погодите-ка, - прищурившись, нагнулся Ужгород. - Такой знакомый запах... И цвет... Неужели...!? - Орест так увлекся истинным содержимым чашек Хмельницкого и Львова, что ослабил страховку Тернополя, из-за чего Гриша благополучно грохнулся, проломив пол. Киев от неожиданности схватился за сердце, а реально уснувшая Черкассы подскочила. - Что? Где? Когда? Я не сплю, не сплю! - вертя головой, протараторила она. - Я в порядке... в порядке, - кое-как поднимаясь на ноги после эпичного падения почти с двухметровой высоты, попытался успокоить всех Тернополь, но его слабое бормотание прервал громогласный возглас Ужгорода, который, аки супергерой, спустился с потолка и готов был наказывать зло: - Вы двое! Окаянные! Как вы посмели посягнуть на святое!!! - Упс, линяем, Вовушка, линяем, - икая и хватая Хмельницкий за воротник, начал стратегически отступать Львов. Вовушка блаженно улыбнулся, допивая содержимое своей чашки, и быстренько потопал за братом. - Стойте, изверги! - разъяренный Орест погнался за ними. - Закарпатское вино, - заглянув в чашку Львова, пояснила Черкассы. - Точно что посягнули на святое для Ужгорода. - Пойду разниму их, чё, - вздохнул Житомир, закатывая глаза. Зрители, мягко говоря, в шоке, наблюдали за всей этой вакханалией, творившейся на сцене. Киев, Тернополь и Черкассы как единственные актеры на сцене сконфужено улыбнулись, глядя на зрителей. Повисла напряженная тишина, которую нарушил безрадостный голос Житомира из-за кулис: - Шляпник и Заяц просто в хлам! - Шикос, мы слили сцену Безумного Чаепития, - резюмировала Черкассы, покидая сцену. - Мы слили вообще весь спектакль, не только эту сцену, - пробормотала себе под нос Запорожье, потирая виски и капая в стаканчик валерьяночку. Украина в зрительском зале от стыда едва ли не сползла под сидение. - Это тотально круто! - восторженно изрек Польша, глядя на сцену. - Франковск и Львов просто молодцы! Эх, сыночки, как я вами горжусь! - Феликс пустил скупую слезу. - Все в папашу, - пробормотала Украина, косо поглядывая на поляка. - Пьянь, - история умалчивает, кому конкретно адресовала сей лестный эпитет украинка. Сидящий рядом Литва лишь тяжело вздохнул, сочувствующе глядя на Анну и качая головой, мысленно ругая непутевого сыночка Хмельницкого. - А знаешь, - тем временем обратился к Украине Англия. Она затаила дыхание. - Мне нравится такой подход к этой сказке! Нет, ну а что: так эту мысль еще никто не воплощал! Современно, молодежно, динамично! Короче говоря, здорово! - Артур похлопал в ладоши. Украина смотрела на него глазами по пять копеек. - П-правда? - криво улыбнулась она, нервно посмеиваясь. - Я рада, что тебе нравится. - Пообщавшись со Шляпником и Мартовским зайцем, - тем временем с невозмутимым выражением лица вышел на сцену Житомир, опять спасая ситуацию. Тернополь и Киев переглянулись между собой, и Гриша ускакал за кулисы грациозной лошадкой, при этом виляя хвостом и прихрамывая. - Алиса пошла дальше и дошла до комнатки, где все еще стоял столик с ключиком. Взяв ключик, откусив кусочек от гриба и уменьшившись, она подошла к дверце, ведущей в прекрасный сад, отворила ее и попала внутрь, - продолжил вещать Вениамин, постепенно возвращая интерес зрителей в прежнее русло. - Алиса вошла в прекрасный розовый сад. Идя по дорожке, она набрела на трех садовников, которые увлеченно красили красные розы в белый. На сцене появились Ровно, Полтава и Кировоград. Их лица сияли "счастьем и радостью". - Почему вы красите эти розы? - спросила у карт-садовников Алиса. - Понимаете, - сокрушённо вздохнув, начала карта-Ровно, - мы должны были посадить белые розы, но по ошибке посадили красные. - И если мы не перекрасим их до прихода Королевы, плакали наши головы, - еще более сокрушённо добавила карта-Полтава. - Ох! - воскликнула карта-Кировоград, хватаясь за сердце. - Королева! Король! - и садовники упали навзничь. На сцену величавой походкой, держась под руки, вышли Одесса и Николаев. - Какой картеж! - фыркнул Киев. - Однако, может, и мне стоило упасть ниц... Хотя нет. Какой тогда в процессии смысл, если все падают ниц! - Что это такое? - тем временем, брезгливо скривившись, указала своим перстом на недокрашенные розы Королева, и не дожидаясь ответа, приказала: - Отрубите им головы! - Не бойтесь! - заступился за карты бравый Киев. - Я вас в обиду не дам, - Андрей ловко подхватил сестер на руки и отставил за импровизированный кустик. Те аки маленькие крабики потопали обратно за кулисы. - Ну да поф, - махнула на горе-садовников рукой Одесса и повернулась к столице: - Сыграем в крокет. - Сыграем! - уверенно ответила Алиса, и Королева ухмыльнулась: - Все по местам! - Королева и Алиса начали играть в крокет, - выступил в роли комментатора Житомир. - За клюшки им служили фламинго, а за мячи - ежи. Королеве на удивление легко удавалось управляться с фламинго и вскоре она довела игру до конца, в то время как Алисе это не удалось. - Отрубите ей голову! - визгливо вскрикнула Одесса, указывая рукой на офигевший Киев. - Отлично, - выставив большой палец, скорчил кислую мину Андрей. - Ну, как дела? - весьма вовремя на сцене опять появился Тернополь, обворожительно улыбаясь. На его лбу покоилась беленькая повязочка. Киев выпал в легкий осадок. Не успел он рта открыть, как в несостоявшуюся беседу вклинился Червовый Король: - С кем это ты разговариваешь? - Это мой приятель, Чеширский Кот, - представил Гришу Андрей. - Хм, он мне не нравится, - категорично покачал головой Николаев. - Впрочем, пускай поцелует мне руку, если хочет. - Спасибо, что-то не сильно горю я таким желанием, - мстительно сверкнув глазами, улыбнулся Чешир. - Палач! - прикрикнул Король, буравя Кота недовольным взглядом. На сцену, ослепительно улыбаясь, бодренькой походочкой вышла Луцк наперевес с бутафорским топором, выполненным весьма реалистично, из-за чего Тернополь сглотнул. - Отруби ему голову! - указывая на Чешира, властно потребовал Король. Палач, насвистывая под нос какой-то мотивчик, подошел к Коту. Придирчиво осмотрел его, сокрушённо вздохнул и вернулся к Королю. - Смею вас разочаровать, - начал он, - но рубить голову, когда нет шеи, просто невозможно. - Если есть голова, значит, ее можно рубить, - упрямо продолжил глаголить Николаев. - Ладно, что делать с тобой, мы еще подумаем, - в разговор вступила Одесса, а на сцену вышел закованный в кандалы Чернигов. - А вот его будут судить. Королевским судом! - Королева показала рукой на Валета. На этом занавес опустился, и наступил антракт.